Обычай приносить жертвы богам сыграл важную роль в становлении цивилизации. Но постепенно сами обряды жертвоприношения тоже развивались и усложнялись. Своего рода пика они достигают, когда жертвовать богам начинают не вещи, не животных, а живых людей.
Самые массовые человеческие жертвоприношения характерны для ацтеков в Центральной Америке, но практиковались они и в других частях света. О явлении человеческого жертвоприношения рассказывают кандидат исторических наук Альберт Давлетшин, Институт восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета, и доцент Мезоамериканского центра имени Кнорозова Дмитрий Беляев.
Какова роль человеческих жертвоприношений?
Альберт Давлетшин: Для идеи жертвоприношения очень важна идея установления отношений дарения и одаривания между человеком и сверхъестественным существом. Человек, будучи самым ценным для самого человека, конечно, приобретает статус жертвы самого высокого масштаба. Интересно отметить, что для архаических людей существовали люди разных категорий, и не все люди одинаково ценны в смысле жертвоприношений. Вот, скажем, древние майи рассматривали царскую кровь как гораздо более ценную, чем кровь простого человека. Именно поэтому стремились принести в жертву знатных людей.
Дмитрий Беляев: Здесь, безусловно, есть два аспекта. В Мезоамерике кровь – важная субстанция, которая содержит в себе силу. Можно приносить собственную кровь, знаменитые жертвенные кровопускания, которые осуществляются из гениталий, из языка – это один аспект. Другой аспект – это принесение в жертву крови врага. И как раз у ацтеков он приобрел, пожалуй, наивысший размах и связано это со складыванием имперской идеологии, которая была призвана скрепить новую зарождающуюся в первой половине 15 века ацтекскую державу.
В мифологии науа, к которым принадлежат ацтеки, существует идея о том, что миры существуют не вечно, а по окончании определенных циклов они разрушаются, происходят космические катастрофы, гибнут люди, гибнет земля. Боги борются с хаосом, чтобы мир не погиб до назначенного срока. И для того, чтобы они эту силу не теряли, им необходимо питаться, а питаются они человеческой кровью.
Альберт Давлетшин: Такого рода идеи характерны для разных культур и в Старом Свете тоже. Иногда в качестве наиболее важной составляющей могут быть выбраны не кровь, а, например, кости или волосы.
Ацтеки вели войны и захватывали врагов специально для жертвоприношений?
Дмитрий Беляев: Наиболее ценной для принесения в жертву, чтобы поддерживать богов, является кровь воинов. И это была идеология, которая оправдывала экспансию сначала в Центральной Мексике, потом за пределами, пока эта держава не захватила всю практически древнюю Мезоамерику.
В дальнейшем возникло такое очень любопытное явление, как «цветочные войны». Это войны по договоренности. Они происходили как между ацтеками и их противниками в эпоху мира, так и между союзными или вассальными городами в составе ацтекской державы. Определялось время, определялось место, воины сходились, соответственно, захватывались в этой войне пленники, которые приносились в жертву.
Альберт Давлетшин: В действительности здесь, конечно, речь идет не только и не просто о жертвоприношении, но благодаря тому, что будущие цари и принцы участвовали в этих «цветочных войнах», они становились настоящими людьми или настоящими мужчинами. Ацтеки считали, что если человек не прошел войну, то он не достоин звания знатного человека и, например, не может быть царем. Поэтому «цветочные войны» были очень важны для функционирования верховной власти у ацтеков.
Дмитрий Беляев: По сообщению испанского хрониста, при освещении главного храма в столице ацтеков было принесено в жертву 80 тысяч пленников. И что они стояли несколькими колоннами и воины, которые им отрывали головы, уставали, поскальзывались в крови. Есть очень много находок человеческих черепов. После принесения в жертву эти черепа выставлялись на обозрение - это так называемые стены из черепов.
Альберт Давлетшин: Пожалуй, будет справедливо сказать, что и в архаических обществах Старого Света, находящихся примерно на таком же уровне развития, встречались очень масштабные жертвоприношения. Наверное, ацтеки лидеры, но не в принципиальном отношении. Жертвоприношения людей и очень масштабные были, например, в древнем Китае, в древнем Египте.
А как воспринимали жертвоприношение сами жертвы?
Альберт Давлетшин: Жертвы относились к этому весьма по-разному. Но как правило, существовал особый кодекс жертвы, который говорил, что человек должен считать за честь, что он приносится в жертву врагам. Некоторые люди действительно шли добровольно, считая что смерть на алтаре почетна.
Неслучайно в ацтекском раю находились именно воины, павшие в битве и женщины, умершие при родах. В то время как воины-победители должны были попасть в ад. Смерть на алтаре тоже считалась смертью в битве, потому что иногда непосредственно перед жертвоприношением еще раз воспроизводилась схватка, его пленяли еще раз символически, потом клали на алтарь и вырывали сердце.
Как обосновывалась в культуре традиция человеческих жертвоприношений?
Альберт Давлетшин: Во-первых, нужно помнить о том, что культура и любое культурное явление – это нечто самовоспроизводящееся. То, что люди повторяют друг за другом, даже не отдавая себе отчет. Так повелось испокон веков считать, что людей нужно приносить в жертву. Все нормальные люди приносят жертвы, а те, кто в жертву людей не приносят, те, конечно, не люди, а дикари.
Кроме того, в ацтекской мифологии существовали многочисленные прецеденты. В одном случае, когда предыдущая эпоха была уничтожена и все люди погибли, когда возник наш мир, перед богами стояла задача о сотворении людей нового человечества, то есть нас. И тогда один из самых главных богов ацтеков —Кетцалькоатль спустился в подземный мир для того, чтобы правдой или неправдой забрать кости людей предыдущего поколения.
Владыка подземного мира не хочет отдавать ему кости, но все-таки Кетцалькоатль их добывает, несет, пытается вынести во внешний мир для того, чтобы оживить и сделать людей нового поколения. Тут выпархивает посланная владыкой мертвых перепелка, Кетцалькоатль пугается, падает, кости рассыпаются, перепелка начинает их клевать. И когда Кетцалькоатль приходит в себя, он собирает только часть этих костей.
С этой трухой он возвращается во внешний мир и кается, что он не смог выполнить порученную ему задачу. Он кается, советуется с другими богами, молится, страдает. Проливает кровь из своего полового органа, на ней замешивает из костной трухи тесто и лепит людей сегодняшнего поколения. Если бы не эта жертва Кетцалькоатля, то и людей бы не было. Значит и мы должны принести себя в жертву.
Бог подарил нам жизнь, и теперь мы обязаны ему отдаривать. Причем он не просто отдал нечто, а он принес в жертву, то есть принес в дар самого себя.
Эта идея, столь характерная для ацтекской религии, о покаянии и о даре от божества человеку, конечно, созвучна христианству. Ведь на проповедях очень часто звучит мысль, что Иисус Христос отдал за нас жизнь, так неужели мы не можем посвятить ему пять минут. Идея самоистязания, самобичевания тоже имитирует страдания Христа.
Именно христианская религия прекратила во всем мире, в том числе в Мезоамерике, человеческие жертвоприношения.
Альберт Давлетшин: Христианство было не единственной религией, которая боролась с человеческими жертвоприношениями. Очень многие языческие религиозные системы, например, в Египте религии жертвоприношение не приветствовали. В классическом Египте, а не архаическом, никакой речи о человеческих жертвоприношениях быть не могло.
Дмитрий Беляев: Даже в Мезоамерике у майя, судя по иероглифическим надписям, человек — это настолько могущественное существо сильное, что его не получается просто так принести в жертву, его надо принизить до состояния животного. Поэтому на изображениях и в текстах говорится, что перед тем, как принести в жертву, его лишали всех признаков человеческого статуса, то есть снимали украшения, одежду, над ним издевались и в итоге, когда он таким образом терял статус, только тогда его можно было просто убить и таким образом принести в жертву.
Альберт Давлетшин: Для древних майя, как и для многих других, например, культур в Старом Свете идея человека настолько высока, что с человеком нельзя сделать ничего. Его нельзя убить — это просто невозможно. Но когда нужно человека убить, естественно, вначале нужно его перевести в статус нечеловеческого.
Каким образом закончилась эпоха человеческих жертвоприношений?
Дмитрий Беляев: Это, конечно, связано с распространением мировых религий. В Мезоамерике христианская церковь в XVI веке в XVII веке очень жестко с этим боролась. Хотя существуют указания, что майя поначалу воспринимали Христа, его страсти как жертвоприношение, похожее на то, что было в их религиях. И то что у христиан тоже есть подобный образ было дополнительным стимулом для жертвоприношений. По церковным источникам видно, что у майи на Юкатане до XVII века практиковались человеческие жертвоприношения, и время от времени церковные власти предпринимали кампании по уничтожению языческих представлений. И уже, по-видимому, в Мексике XVII век, когда были завоеваны последние независимые майяские государства, человеческие жертвоприношения прекращаются.
В XIX веке по мере распространения европейского колониализма и, соответственно, христианской церкви эта практика исчезает.
Альберт Давлетшин: Вполне можно сказать, что после XIX века человеческие жертвоприношения встречаются так редко, что они уже не являются составляющей частью культуры в любом случае, они уже не воспроизводятся — это что-то из ряда вон выходящее.
