До начала военных действий в Донбассе члены всеукраинской общественной организации поисковиков "Союз "Народная память" занимались в основном захоронениями времен Второй мировой войны. Теперь сотрудники организации работают в Донбассе и эксгумируют останки украинских военных, погибших в зоне боевых действий.
Сепаратисты называют их операцию "Черный тюльпан" и не позволяют трогать захоронения убитых в боях военнослужащих украинской армии и добровольцев. Это позволило за почти два месяца обнаружить останки более 150 погибших. По словам одного из сотрудников миссии Игоря Слюсаря, который на днях вернулся из Донбасса, поисковики проводили эксгумацию тел погибших в большинстве районов Донецкой области, где происходили ожесточенные бои и украинские военные попадали в окружение: Снежное, Шахтерск, Зугрэс, Иловайск, Моспино, Амвросиевка.
– Не могли бы вы подробнее рассказать о том, как вам удается найти захоронения?
– Вначале мы получаем информацию. Ее предоставляет как министерство обороны, при поддержке которого мы проводим эти работы, так и непосредственно сами участники событий или их родственники. По факту мы можем обнаружить еще и другие локации – при помощи местных жителей или сепаратистов. Часто бывает, что тела погибших обнаруживают, когда наша поисковая группа находится в каком-то районе, а в это время на поле собирают урожай или проводят какие-то восстановительные работы. Местные жители тоже идут с нами на контакт, они понимают важность нашей работы и нам помогают.
– Почему после боев военные не забирают с собой погибших?
– В какой-то момент одна из противоборствующих сторон, а мы работаем только на территории, подконтрольной сепаратистам, шла на контакт, отдавали тела. Но потом было поставлено условие, чтобы эвакуацией занимались сторонние люди, не военные. Потому гражданские лица подключились к этой работе, но она проводится по взаимной договоренности. Нас встречают на определенном участке, выделяют нам сопровождение – вооруженных людей, которые постоянно находятся с нами для нашей безопасности, чтобы с нашими представителями ничто не произошло. Потому что случаи могут быть разные. На подконтрольной сепаратистам территории много вооруженных людей, разные группы, иногда небезопасно даже объяснять, кто мы такие и почему мы здесь.
Пуля адрес не спрашивает
– Когда вы находились на этой территории, вы попадали под обстрелы или в какую-то ситуацию, которая угрожала жизни?
– Да, бывало. Однажды рядом "Град" работал, был минометный обстрел. Работа непростая. Пуля адрес не спрашивает. Она летит как хочет, равно как и снаряд, выпущенный из любого орудия. Так что риск в данной работе присутствует.
– Вы находили только захоронения украинских военных или также захоронения сепаратистов?
– Мы, в основном, специализируемся по поиску захоронения украинских солдат. Их захоронения мы видели, но мы их не эксгумировали. Таких задач перед нами никто не ставил.
В украинской армии до недавнего времени "смертные" жетоны были только у офицеров. У прапорщиков и рядовых их не было
– Возникают ли у вас проблемы с идентификацией тел?
– К сожалению, это общая проблема. Потому что как таковые "смертные" жетоны отсутствуют. Если в американской или немецкой армии, в странах НАТО, в той же России у каждого солдата есть идентификационные жетоны, то в украинской армии до недавнего времени они были только у офицеров. У прапорщиков и рядовых их не было. Из-за этого усложняется идентификация военнослужащих. Мы эту проблему решаем так, что по возможности обследуем территорию, где найдены тела погибших. Иногда находим рядом документы: паспорт или военный билет, а иногда – просто записи, сделанные кем-то в тетрадке. Если тело обнаружили сепаратисты, они дают нам необходимую информацию, предоставляют документы, которые были найдены рядом с телом. В последнее время, правда, они перестали забирать документы. Но бывало, что мы находили тела наших военнослужащих и просто обращали внимание, что рядом валяются какие-то разорванные в клочья ошметки бумаг. Мы их составили по кусочкам. Это были военные билеты и паспорта этих ребят.
– В ближайшем будущем вы планируете расширять свою деятельность? Или на данный момент вы знаете, где есть захоронения, и в ближайшее время эксгумация будет завершена?
– Завершить ее, к сожалению, в ближайшее время нельзя, потому что у нас много обращений со стороны родственников, которые ищут пропавших без вести отцов, сыновей [на созданном Союзом "Народная память" портале поиска пропавших без вести – информация о почти 200 исчезнувших в Донбассе]. В будущем нам в любом случае придется проверять полученную информацию. И, несмотря на то что уже грядут холода, мы будем до последнего момента пытаться проводить эксгумацию. Мы не можем просто так сказать родственникам погибших, что нам погода мешает работать. Потому ребята с риском для жизни едут в Донбасс.
Эксгумация в Донбассе
– Какая, по вашим наблюдениям, обстановка на подконтрольной сепаратистами территории?
– Достаточно спокойная ситуация. Хаоса никакого мы не видели. Пытаются проводить восстановительные работы. Во время первой нашей поездки к нам относились настороженно, но сейчас не мешают, и даже никто не пытается нам рассказывать о своих политических взглядах. Пока что мы видим, как люди пытаются выжить в сложившейся ситуации, восстановить свои жилища, решить внутренние проблемы и по поводу милиции, и с обустройством, и с поиском работы, и так далее. Мы заезжали в один из районов, где нам говорили, что уже один завод заработал, и надеялись, что жизнь наладится. Люди ждут мира. Но как долго продлится этот мир, как долго будет эта тишина – неизвестно.
Объявленное в августе перемирие позволило ускорить эксгумацию тел погибших в Донбассе, а неправительственным организациям – проверить факты нарушения международного права. Украинское отделение правозащитной организации "Международная амнистия" 20 октября опубликовало доклад, посвященный внесудебным казням во время конфликта на востоке Украины. В нем говорится, что умышленные убийства не во время боевых столкновений совершали и пророссийские сепаратисты, и украинские военные, однако их масштабы не столь велики, как об этом сообщают российские печатные издания и телеканалы. В качестве примера в докладе приводятся результаты проверки, начатой после того, как российские СМИ 23 сентября сообщили об обнаружении захоронения 400 погибших сепаратистов в Коммунаре и Нижней Крынке – населенных пунктах Донецкой области, которые за два
дня до этого находились под контролем украинских сил. В частности, сообщалось об обнаружении тела женщины со следами насилия и беременной местной жительницы. Расследовать случившееся тогда призывал министр иностранных дел Сергей Лавров. Сотрудники "Международной амнистии" отправились в этот район 26 сентября, однако обнаружили массовое захоронение четырех мужчин – местных жителей и пяти сепаратистов. Боевые товарищи погибших сообщили, что смерть наступила во время боев. Что же касается четырех захороненных мужчин, то речь шла действительно о внесудебной казни, совершенной либо украинскими военнослужащими, либо добровольческими батальонами, – сообщила глава украинского отделения "Международной амнистии" Татьяна Мазур. Она также подтвердила информацию о двух внесудебных расправах, совершенных пророссийскими сепаратистами: 19 мая неподалеку от населенного пункта Райгородок в Донецкой области были убиты депутат от партии "Батькивщина" Владимир Рыбак и киевский студент Юрий Поправко, а 22 июля в Северодонецке Луганской области – двое пленных.
Как подчеркнул представитель "Международной амнистии" Джон Далхойзен, о многих случаях внесудебных казней пока вообще нет информации, а данные о других – умышленно искажались: "Очевидно, что некоторые шокирующие случаи, о которых сообщали российские СМИ, ими чрезвычайно раздувались. Вместо того, чтобы спекулятивно обвинять друг друга в преступлениях, стороны скорее должны сконцентрироваться на расследовании и искоренении внесудебных расправ подконтрольными им силами. Российские утверждения о "массовых захоронениях" в Нижней Крынке туманны и не соответствуют реальности. Это – пример того, до какого уровня в пропагандистской войне раздуваются обвинения – особенно российским властями", – заявил Далхойзен.
