Олег Гордиевский не считает, что его историю отразили правдиво. Обсуждение сериала "С чего начинается Родина" (Первый канал). Участвуют автор сценария Александр Бородянский, журналисты Владимир Тольц и Александр Архангельский, а также бывший разведчик КГБ СССР Олег Гордиевский.
Полная видеоверсия программы "Лицом к событию"
Елена Рыковцева: Мы говорим сегодня о сериале "С чего начинается родина", это шпионский сериал о КГБ на Первом канале. Мы поговорим сегодня, возможен ли в наше время в этой политической ситуации честный разговор об этой организации. Я представляю вам наших гостей: с нами Андрей Архангельский, редактор отдела культуры журнала "Огонек". С нами на связи Александр Бородянский, автор сценария этого сериала, Владимир Тольц, журналист Радио Свобода, автор передачи "Разница во времени", и с нами на связи Олег Гордиевский. Олег пять минут назад узнал от меня, что, оказывается, в этом сериале у него есть прототип. Я решила не комплексовать по поводу того, что я его заранее не попросила посмотреть сериал, оказывается, он бы все равно не стал его смотреть, он сказал, что расстраивается, когда смотрит русскую продукцию про шпионов. Поэтому мы будем ему рассказывать все, что там происходило. Александр Бородянский – сценарист сериала "С чего начинается родина", также написал сценарии многих известных любимых фильмов, таких как "Курьер", "Афоня", "Мы из джаза", многих. Андрей, как вы считаете, в чем состояла сегодняшняя задача авторов этого сериала? Была ли какая-то сверхзадача?
Андрей Архангельский: Конечно, не столько рассказать о каких-то перипетиях, потому что это сюжетное наполнение. А это центральная важная задача, гиперзадача, которая прослеживается на протяжении последних полутора лет – это можно назвать новой тенденцией. Где-то с 2002 года силовик – главный герой наших сериалов – это понятно. Силовик, следователь, сыскарь, работник НКВД, работник КГБ и так далее. Этим тоже не удивишь зрителя. Задача поставлена такая: очеловечить образ чекиста, сделать его родным, глубоким. Здесь кое-что новое: все двухтысячные просто чекист, он иногда жесток, он иногда стреляет. Тут другое дело: тут дают большим актерам играть глубоких чекистов – вот в этом изменение.
Елена Рыковцева: Александр, спрашиваю вас сразу об идее этого сериала. Он долго шел к зрителям.
Александр Бородянский: Я абсолютно не согласен, когда говорят, что это идеологический заказ. Я писал про шпионов, про разведчиков, у меня никогда в жизни не было идеологических заказов. Можно сказать, что я про "Афоню" тоже писал идеологический заказ? Я в детстве мечтал быть шпионом – это правда, в 6 лет, поэтому до сих пор мне интересно. Чем мне интересны эти люди? Потому что эти люди странной очень, жесткой, жестокой, временами подлой, временами сверхблагородной, люди необычной судьбы, так я бы сказал. А когда тебе 6 лет, ты мечтаешь о чем-то великом, а не о том, чтобы дача у тебя была, машина и все прочее. Поэтому, наверное, может быть Архангельский и прав, кто-то идеологические задачи решал, я их не решал, и слава богу, передо мной их в жизни, 40 лет работы в кино, передо мной ни разу такой задачи и даже в советские времена никто не ставил. Не так искусство делается.
Вы поймете, почему я этот сценарий написал. Так как мне были интересны всю мою жизнь истории про шпионов, когда-то я разговаривал с руководителями службы внешней разведки, сказал: нельзя на старости лет в шпионы пойти? Нет, уже поздно. Так мне не удалось мечту осуществить. А так как я мечтал, я пытался всю жизнь реализовать на бумаге то, чего я был лишен в жизни, Игорь Толстунов предложил мне, что есть реальное дело, операция 1987 года, которую проводила главная контрразведка КГБ против американцев, что ФСБ дадут дело, операцию, которая в своем роде уникальная, мне стало это очень интересно. Единственное, проблема в том, что когда ты делаешь про разведчика за рубежом, он находится в опасности, многие как Абель могли быть приговорены к смертной казни. Когда ты делаешь про контрразведчика, который на своей территории, внутри своей страны, под защитой, то очень сложно писать сценарий, потому что надо придумывать напряжение. Меня познакомили с человеком, который был прообразом участника этой операции, здесь он Николай Громов.
Елена Рыковцева: Актер Цыганов.
Александр Бородянский: Актер Цыганов, на которого я был похож очень в молодости, поэтому я с удовольствием его смотрел все фильмы. Я в результате написал сценарий в 2002 году, конечно, это был игровой сценарий, художественный вымысел, но практически на основе рассказов этого человека, который мне был интересен, и он мне очень нравился, сейчас он один из руководителей ФСБ. Он был простой человек, и мне было интересно, как он пришел в контрразведку, хотя мечтал быть разведчиком, а не контрразведчиком. И эти люди были не идеологические, я за свою жизнь со многими познакомился разведчиками и контрразведчиками – это люди, у которых у большинства мечта была такая. Кто-то мечтает быть олигархом, а кто-то мечтает быть шпионом. И он мне рассказывал подробно всю эту операцию и свою жизнь, как все это происходило. Хотя мне дали оперативные документы, кое-что было замазано, естественно, то, что было секретно. В Америке издана книга бывшим начальником американского отдела, русского отдела ЦРУ, поэтому сейчас секрета нет, операция называлась "Фантом", она в сценарии есть. Но кроме цели операции, той, что в фильме существует – определить каналы, по которым американская разведка вывозила своих сотрудников тайных в случае опасности за границу, там вторая была операция, в это же время один из руководителей русского отдела ЦРУ, который работал на нас, он сам пришел и сдал нам очень много наших предателей, и сотрудников КГБ, и не только КГБ. Он, кстати, генерала Полякова сдал, который действовал в течение 25 лет. Мой сценарий был построен как бы на двух частях – здесь в России и в Америке. Сценарий вроде всем нравился. А потом сказали: нет, не годится, много действия в Америке происходит, сложно снимать, зрители это не любят смотреть. Стали его как-то переделывать. Я сказал, что лично я не могу его переделывать, для меня это реальная живая история, мне она интересна. Я считал, что вообще нельзя переделать, потому что если убрать всю Америку, то оставалась бы половина сценария. Но вот продюсер привлек к работе Рауфа, который, с моей точки зрения, блестяще справился с поставленной задачей. Он всю Америку убрал, то, что требовалось, и по идеологическим соображениям, и по финансово-экономическим. Ввел историю Полякова, естественно, я ее знаю, я знаю все истории шпионов, разведчиков, у меня целая библиотека есть, и я с интересом эти книги читаю, он объединил с моей историю Полякова. Я все-таки второй уже стал автор. Я, честно говоря, предлагал, чтобы моей фамилии в титрах не было. Мне говорят: там же все-таки процентов сорок есть твоего сценария, от тебя все отталкивались. Я говорю: хорошо, давайте, оставляйте мою фамилию. Но все заслуги к Рауфу. Если кому все нравится – это, пожалуйста, благодарите его. Если что не нравится, претензии ко мне.
Елена Рыковцева: Рауф Кубаев – это режиссер фильма. Он сегодня должен был быть у нас в эфире, но он очень тяжело заболел. Мы ему можем только передавать приветы в эфире, надеемся, что он поправится очень скоро. По мнению Бородянского, на Рауфе 60% личной линии. Мы тогда будем говорить о 40%, которые не личные, а в чистом виде шпионские, разведывательные. Владимир, поскольку я сообразила в последний момент подключить Олега Гордиевского к нашему разговору, как вы считаете, линия Гордиевского там как передана – точно, не точно. Как она с точки зрения симпатий, антипатий зрительских выстроена?
Владимир Тольц: Во-первых, позвольте приветствовать Олега Гордиевского, который был многолетним участником тех передач, которые я делал, и поздравить Александра Бородянского с тем, что эта работа на 40% его завершилась. Там вообще очень много всего, не только Гордовский – Гордиевский, накрошено. Там можно найти, я бы сказал, смешные для понимающего дело человека мало-мальски совпадения имен персонажей с реальными людьми. Хотя, по-моему, в субтитрах оговаривается, что совершенно случайно. Например, там действует Владимир Александрович Стручков, по-моему, это Владимир Александрович Крючков в реальности, глава КГБ. Там действует Карпенко, прочитывается известный работник Первого главка Кирпиченко. Там есть, кстати, персонаж, по-моему, по фамилии Лучко, прототипом которого наверняка является генерал Виктор Грушко, допрашивавший того же Олега Гордиевского, и после путча оказавшегося ненадолго в тюрьме по подозрению в измене родине. Я думаю, мы вернемся к этому сюжету. И много всякого. Там действует какой-то человек из ЦК с тюркской фамилией, явно намекающей на Янаева. Обрамляет эту историю, вот что любопытно, история, пролог и эпилог, это уже наши дни, 2013 год, история человека, которого Кирпиченко-Карпенко вывозит из Гонконга человека по фамилии Сноун, прототипом его, конечно, является Сноуден. И вот тут я хочу сказать, вот эта политическая злободневность, актуальность, как говорится в фильме, что бегство Сноу – это последняя капля, переполнившая чашу терпения США, для спасения репутации Соединенные Штаты могут организовать мощнейший отвлекающий маневр, то есть вооруженный конфликт на территории одной из бывших советских республик, чтобы втянуть Россию в этот конфликт, и это послужит Америке началом нового крестового похода на Россию… Я не знаю, может быть, Александр расскажет нам, я понимаю, что это продиктовано, если угодно, в деликатной форме скажу, это продиктовано политической актуальностью. Насколько я понимаю, в нынешней реальности такой фильм на Первом, думаю, что вообще такой фильм, такой сериал не мог появиться на свет без санкции органов. Я думаю, что этот мотив, конечно, задан ими тоже, как политическая актуализация всего, что изображено там, в том числе и история Олега Гордиевского. Я думаю, он сам подробно, если захочет, будет об этом говорить. Фактура того, что известна, она проработана в сценарии, и как-то, как мне кажется, переработана в конторе на Лубянке в соответствии с их политическим или корпоративным интересом. Но зачем это нужно?..
Елена Рыковцева: Тут такое дело по поводу Олега Гордиевского – он сам не смотрел, поэтому нам предстоит рассказать ему, как выглядит его история в этом сериале, а потом уже задавать вопросы.
Андрей Архангельский: Давайте его спросим, почему он не смотрит.
Елена Рыковцева: Олег, скажите, почему вы не смотрите русские сериалы про разведчиков, шпионов?
Андрей Архангельский: Именно русские? Иностранные смотрит?
Елена Рыковцева: Иностранные смотрите?
Олег Гордиевский: Американские я смотрю. Русское телевидение и газеты я не трогаю, потому что они полны клеветой, ложью. В последнее время невероятное количество грязи распускается русскими средствами массовой информации. Все это организовано правительством и КГБ, особенно КГБ. Народ оболванивают настолько, что 90% поддерживают Путина, его агрессию против Украины. Так что все русское я просто исключаю, потому что это портит настроение.
Елена Рыковцева: Мы сейчас попросим вас прокомментировать то, о чем мы сейчас расскажем. Андрей, был известный советский сериал "ТАСС уполномочен заявить", был там Трианон, и вот сколько ни смотришь этот сериал, для вас Трианон как был враг, так и остается. У вас в когда-нибудь изменялось отношение к этому Трианону?
Андрей Архангельский: Нет.
Елена Рыковцева: У меня то же самое. Это значит, что мы примерно в этом советском сериале, где друзья, где враги оцениваем точно так же, несмотря на все, что случилось за эти годы с обеими странами, с Россией, с Америкой и так далее. В этом сериале показывают нам историю Олега Гордиевского, по крайней мере, он прочитывается внешне и так далее, и у меня совершенно нет никакого ощущения, что это враг, что я не болею за то, чтобы его поймали. Я лично болею за то, чтобы он побыстрее убежал, вырвался из рук КГБ, которое попыталось его допрашивать, пытать. Сидишь, и как зритель переживаешь, чтобы он улизнул. У вас какие были впечатления чисто зрительские?
Андрей Архангельский: Это справедливо. Дело в том, что "ТАСС уполномочен заявить" – это все-таки продукт 1984-85 года, речь еще об идеологическом противостоянии. Таков должен был быть шпион. Кстати, его подлинная история совершенно другая, там дочь одного из секретарей ЦК КПСС присутствует. В общем эта история как раз гораздо сложнее, чем в фильме. Основная мысль в "ТАСС уполномочен заявить" – это тоже определенный этап, когда советское идеологическое кино вышло на очень высокий цивилизационный уровень. Оно точно так же в лице главного советского героя пыталось показать, что русские и американцы стоят на одном высоком уровне культуры. И это такая борьба на равных, и борьба высокая и глубокая, борьба интеллектов. А здесь в этом фильме, вы правы, нет подчеркнуто идеологической ненависти, противостояния шпионов. Сложилось естественное отношение к шпионской теме на протяжение последних лет 10, в американском кино, в международном кино – все шпионы, на кого бы они ни работали, они все примерно одинаковые, у них корпоративное отношение, и они друг друга понимают. Это можно считать уступкой международному тренду.
Елена Рыковцева: Коротко говоря, если бы Олег Гордиевский посмотрел этот фильм, он бы не расстроился.
Андрей Архангельский: Там посвящена фактически одна серия – это одна из историй. Но он довольно ловко обманывает чекистов, и фильм это признает.
Елена Рыковцева: Он никакой ни гадкий, ни страшный – этого ничего нет. Поэтому мы коротко, как вы на это посмотрите пусть пока в нашем изложении. Киношный Олег Гордиевский приезжает в Москву, где уже лежит телеграмма от агента, который сдает потихонечку всех. Вы приезжаете в Москву, будучи в уже сданном состоянии. Вас приглашают к начальству. Начальство говорит вам: пишите докладную, как вы начали сотрудничать с американцами. Вы посылаете начальство подальше, чувствуя, что никаких доказательств у начальства нет. Отправляетесь к себе домой, пьете там виски как следует, по-человечески, смотрите телевизор. Потом начинаете пробежки рядом со своим домом.
Андрей Архангельский: Там интересный очень момент, когда "Гордовский" выходит на пробежку, видимо, по времени рассчитав, что в одно и то же время с ним будет бежать похожий на него человек, он с этого пути соскальзывает, уходит, пропадает. Чекисты остаются с носом. Просто интересно, насколько эта история имеет отношение к реальности.
Елена Рыковцева: То есть он обвел чекистов, которые следят за каждым его шагом. А судя по тому, что в этом фильме наворочено, чекисты были так вооружены техникой!
Андрей Архангельский: Там гораздо более смешной момент, что чекистами фактически являются все – старушка с собачкой, человек с метлой, пьяный бомж, который лежит на скамейке, – это тоже шпион КГБ.
Елена Рыковцева: В бутылочное горлышко вделана камера. То есть каждый шаг отслеживается.
Андрей Архангельский: Это выглядит немного как пародия.
Елена Рыковцева: Тем не менее, это все серьезно. То есть из него делают сверхчеловека, потому что он обманул невероятную машину слежки, он переоделся в такой же костюм, заскочил в кустики, и хватают не его, бегущего, а его полудвойника, который ни сном, ни духом.
Андрей Архангельский: Надо сказать, что благородно отнеслись к его образу, потому что в принципе могли бы показать подлеца, опустившегося человека, низкого, жадного до денег.
Елена Рыковцева: Ничего подобного.
Андрей Архангельский: Это корпоративное кино, все-таки шпион шпиона уважает, что называется.
Елена Рыковцева: По некоему каналу ему удается бежать из страны. И все дальнейшее действие крутится вокруг того, как же нам установить, что это за канал, по которому сбежал Гордовский. Вы выплыли паромом из Выборга, то есть канал – на границе с Финляндией. Потом, конечно, они получили взбучку, нагоняй и так далее. Вот это ваша история в этом фильме. Нравится?
Олег Гордиевский: Конечно, очень много фантазии и выдумки. Никакой техники, кроме микрофонов и слежки на улице пешком или на машинах за мной, не было. Были микрофоны в каждой квартире, я об этом знал и меры принимал. Главное, я их обманул, что я совершенно спутал карты, когда я совершил побег. Я позвонил одному, позвонил другому, позвонил отцу жены, позвонил матери, что я буду на следующей неделе в такой-то день, и сбежал вечером в пятницу. А в субботу съезжались люди на Фестиваль молодежи и студентов, граница была совершенно запружена. Меня подхватили лондонские разведчики в 10 километрах от Выборга. Мы проехали Выборг, после Выборга еще несколько километров и пересекли границу. Конечно, были минуты страха, когда я ждал, что багажник машины откроют. Музыку мы включили громко, что отвлекало внимание таможенников и пограничников. Какие-то кусочки пищи бросали собакам, которые там вертелись. Так что машину не открыли, и через некоторое время я был в Финляндии. Вот такая история. Настоящая оперативная работа – это мой побег из Москвы в Англию, это самое крупное оперативное мероприятие, разведывательное мероприятие англичан после войны. До сих пор ко мне хорошо относятся, наградила почетным орденом английская королева. В Америке вообще было необыкновенно. Меня приглашали в Америку 11 раз. Англичане ходили по ЦРУ в сопровождении, а я был настолько популярен в ЦРУ, что я ходил по коридорам совершенно один – это было уникально. Так что главное не то, что там были какие-то побеги, сделали из меня какого-то зомби – это не главное, главное – идея, что я боролся против КГБ и Советского Союза. Народ Советского Союза пресмыкался перед властью, перед правительством, перед КГБ и до сих пор народ пресмыкается перед КГБ. Я боролся за идею. А то, что какие-то пробежки, двойники – это чистая глупая выдумка.
Елена Рыковцева: Нет, из вас сделали практически сверхчеловека. Я еще уточню: по фильму он чувствует, что с ним что-то не так, зачем-то его вызывают, но он садится в самолет и прилетает прямо в пасть этому тигру. В жизни вы чувствовали какую-то опасность, беду, что вас сдали, или ни в одном глазу?
Олег Гордиевский: Это правильно. Пришла телеграмма, я чувствовал, что обстановка вокруг меня изменяется, но пришла телеграмма: "Приезжайте на совещание". Но она звучала панически и явно выдавала авторов, что они там дрожат. На следующий день была другая телеграмма: вызываем на беседы по Англии, нам расскажите об обстановке, об экономике и так далее.
Елена Рыковцева: Усыпляющая бдительность вашу.
Олег Гордиевский: Когда я летел из Лондона в Москву, я чувствовал, что дело плохо кончится. Сразу же, как я подошел к окошку, сразу позвонили, показали, что за мной следят. Я с самого начала принял меры к тому, чтобы организовать побег.
Елена Рыковцева: Поняли, что кончится плохо, но вы были достаточно уверены в успехе предприятия. Александр, во-первых, я хочу за вас заступиться как за сценариста, потому что, я считаю, что гораздо интереснее тот ход, который вы придумали с этим переодеванием. Я прекрасно понимаю, что такое зрительский интерес.
Александр Бородянский: Тот, кто выступал, почему он не знает и говорит, что Карпенко – это Кирпиченко. Кирпиченко был замом Крючкова в разведке, а Карпенко, у него другая фамилия, я не хочу ее называть, он был начальником отделения совсем в другом главке в контрразведке.
Елена Рыковцева: Владимир Тольц сказал, что такое возможно.
Александр Бородянский: Человек очень уверенно говорит про то, что он не знает. Второй момент, что это идеологический заказ ФСБ – это ложь. Потому что когда сценарий переделали, а всегда такие сценарии продюсеры несут на всякий случай в спецслужбы ознакомить их – сценарий очень не понравился. Стали думать, делать фильм или нет. Может мне не верить, конечно, товарищ, который выступал в эфире.
Елена Рыковцева: Это наш коллега Владимир Тольц.
Александр Бородянский: Знаете, почему не понравился? Потому что его дали читать человеку, который был прообразом Громова, которого играет Цыганов, он, естественно, воспринимал это как часть его жизни, а здесь выдуманного 80%, которые к его жизни совсем не имеют отношения. У него отец был не предатель, не генерал, а в моем сценарии это был очень забавный советский человек, пожилой, который слушал Голос Америки на своих шести сотках и как все говорил: хотят развалить Советский Союз. Я понимаю и Гордиевского, и всех, кто там оказались, которые считают, что весь народ пресмыкался перед партией, перед КГБ и до сих пор. Но это неправда, не пресмыкался никогда народ перед правительством и перед КГБ, народ жил своей жизнью. Я родился и жил в Воркуте, и всем было глубоко безразлично это КГБ и все прочее. Люди, которые сами в этой кухне варились, они сами, не знаю, пресмыкались или ненавидели, наверное, делали вид, что пресмыкались, а на самом деле внутренне ненавидели, но им кажется, что вся страна так и жила – это не так. Теперь, конечно, идеологического заказа здесь напрочь нет. Мне так кажется, что он должен не понравиться ФСБ, во всяком случае.
Елена Рыковцева: Я согласна.
Александр Бородянский: Я даже так думаю, у меня ощущение такое не потому, что Рауф хотел сделать против ФСБ, но оно им может не понравиться, потому что есть какие-то неточности, которые для зрителей как раз интересны, а специалистов всегда раздражают. Никуда не денешься.
Елена Рыковцева: Александр, я просто уточню для того, чтобы мы лишних обид друг другу не высказывали…
Александр Бородянский: Я ни на кого не обижаюсь. Я люблю, чтобы была правда. У меня лично к Гордиевскому никаких претензий напрочь нет. Это его выбор был. Его можно не любить. Что он предатель, изменник, был приговорен к смертной казни. Но это его личный выбор, человек сам делает личный выбор, он имеет право на этот выбор.
Елена Рыковцева: Это по фильму видно. Я очень хочу уточнить то, что сказал Владимир Тольц. Я не могу, к сожалению, озвучивать свой источник, но я знаю совершенно точно, это по поводу того, о чем сказал Владимир Тольц, и он прав, что есть в этом фильме вставная челюсть – приставная история со Сноу, дурацкая совершенно, что якобы этот Сноу племянник и воспитанник того самого российского. Агента. Фильм заканчивается тем, что российский агент отбывает в Соединенные Штаты выполнять задание и через много лет находит своего племянника и воспитывает из него такого Сноудена, чтобы он сдал все американские секреты. Эта вся, извините, фигня, навязана каналу, сериалу. Этого не было ни в сценарии, этого не было на съемках. Это две приставных истории, одна с одной стороны сериала, другая с конца, про современного Сноудена. Давайте мы их вообще не будем обсуждать, давайте мы их отрежем, отрубим, и обсуждать будем только суть того, о чем написал Бородянский, и то, что мы увидели. Я хочу вас, Александр, спросить: у меня создалось ощущение, что этот фильм о том, что работа кагэбэшника абсолютно бессмысленное нечто. Ни один родственник не понимает, зачем он это делает, даже агенты не понимают, зачем они подличают. У меня какое-то действительно ощущение, что это не может понравиться ни ФСБ, ни бывшему КГБ, потому что никакого смысла я в их деятельности патриотической, кроме того, что они занимаются самозаклинаниями, что да, родину предать-не предать, что важнее – жена или родина, я не увидела никакого особого суперпатриотизма. Вы что думаете? Может быть, я ошиблась, Александр?
Александр Бородянский: Как они подличают?
Елена Рыковцева: Конечно, они подличают, когда один подставляет другого. Вы же сами прописываете линию, как один коллега подсовывает другому проститутку, чтобы его жена подумала, что он спит с другими женщинами.
Александр Бородянский: Он не подличает, он это делает для того, чтобы когда вербуют агента, там есть целый ряд условий, кто может быть предателем. Я понимаю, зрителям неинтересно, но на самом деле он должен выглядеть несчастным в семье, а если будет приходить в ресторан счастливый с женой, то это будет не предатель, он сорвет операцию, вызовет у американцев подозрение. Поэтому здесь не они подличают, а вся профессия шпионов, разведчиков вынуждает такое совершать. Почитайте про Быстролетова выдающегося, я мечтаю кино снять о нем, как он свою жену выдал. Или посмотрите замечательного…Я так же, как и Гордиевский, не люблю смотреть наше отечественное кино про шпионов, потому что это липа все, делают люди, которые ничего не знают и не понимают. Я однажды спросил у одного из руководителей службы внешней разведки, он сказал: ну и что, народ смотрит, мы же не имеем к этому отношения, ну и пусть лабуду эту смотрят. Так вот, такой же фильм есть "Ложное искушение", который снял выдающийся кинематографист, наверное, он не идеологический заказ ЦРУ выполнял. Он рассказывает о том, что, да, эта работа нужна, но, к сожалению, она разрушает личное счастье человека. Надо быть патриотом, я не люблю пафосных слов, но если ты что-то хочешь делать для страны, увы, ты должен иногда совершать какие-то безнравственные вещи. Кстати говоря, Крючков очень важную вещь однажды сказал, к которому я не очень хорошо лично отношусь, по-человечески его не очень любили в разведке, в Первом главном управлении, но его как организатора все ценили. Он сказал, что да, эта профессия заставляет, как вы говорите, подличать, но надо делать так стараться, чтобы не причинить лишнюю боль, ненужную боль. Только в той мере, которая необходима для проведения операции. Поэтому я и сказал, что это люди, вынужденные совершать аморальные поступки, совершенно верно. Тут ничего для выгоды своей. И, как вы говорите, бессмысленно. Неправда, они не бессмысленно проработали. Для вас, я понимаю, для зрителя: ну подумаешь, открыли канал и что такого? А почему-то все службы мира работают на это, деньги огромные тратятся. Потому что это защита, мы иногда наплюем на это, это защита интересов страны. И уж совсем не для того, чтобы мы с Америкой…Еще Украину припишут, приплетут. Вот это меня всегда поражает.
Андрей Архангельский: Кстати говоря, руководствуясь тем же принципом, что ради родины можно испортить и сериал, и все, что угодно, к нему пристегнуть ради интересов родины насущных.
Александр Бородянский: Я разве слово сказал "испортить"? Я такого не говорил.
Андрей Архангельский: Привязать выдуманное начало и выдуманный конец.
Александр Бородянский: Это вопрос: кто это и ради чего?
Андрей Архангельский: Ради интересов родины, получается.
Елена Рыковцева: Это он так иронизирует, не воспринимайте всерьез.
Александр Бородянский: Я тоже иронизирую.
Елена Рыковцева: Владимир, видите, у нас разделились мнения. У меня как у телезрителя возникло ощущение, что никак не может этот фильм возбудить мое уважение к этой профессии, к этим людям. Даже их родственники не понимают, зачем им это, то почему я должна это понимать. Владимир, вы что думаете именно о фильме?
Владимир Тольц: Я думаю, что у создателей, их много, как выясняется сейчас, оказывается, сценарий писал не только Бородянский, а ему что-то подстегивали, кто, из каких интересов – оставим. У всех свои интересы. Я думаю, что на меня как результат всего этого комплексного действия, на меня как на зрителя стороннего, причем, как видите, живущего не в России, этот фильм произвел вот какое впечатление, довольно двойственное. С одной стороны чекисты изображены в нем вроде как живыми людьми, наделенными всем набором советских добродетелей образца 1986 года – идейностью, партийностью, безбожием опять же по стандартам того времени, не агрессивным безбожием. При этом им свойственны слабости – и выпить могут, и по женской линии морально неустойчивы, и в личной жизни нет гармонии, и на службе интриги, друг друга сдают, предают и так далее. С другой стороны, да простят меня авторы этого фильма, результатом их работы появился очень интересный ответ на вопрос, с чего начинается родина. В фильме, кстати, он обсуждается: а что такое родина вообще? Героиня говорит: это семья, муж, жена, родители, дети. Либо это для этих чекистов контора, в которой они служат, корпорация, которой они преданы, партия, в которой они сомневаются уже. Получается в результате, что родина начинается в этом фильме и кончается, знаете, чем – предательством, абсолютным предательством. Она начинается с того, что не написанный Бородянским персонаж по фамилии Сноу предает свою родину Соединенные Штаты Америки, дальше идет в конце объяснение – потому что он принадлежит к русскому миру, что он не чужой нам. Но в этом русском мире предательство всюду, предают все, кроме, пожалуй, вот этого единственного столь симпатичного автору героя, которого играет Цыганов, Громова. Его тесть, генерал, оказавшись сам преданным его корпорацией, то есть ГРУ, в котором он служит беззаветно, и которое не дает ему денег на лечение в Штатах дочери, тогда он предлагает свои услуги американцам, предает свою корпорацию. Предает интересы своей девушки первый кавалер жены Громова, тогда еще невесты, отказывается от своей любви к ней. Начальник Громова ради интересов дела предает своего подчиненного, разрушает его семейную жизнь. Кто-то из чекистов свою контору предает, сообщая информацию в ЦК корыстолюбивым людям, жаждущим перевести золото партии за рубеж. Получается история сплошного предательства. И что, это ответ на вопрос, с чего начинается и чем заканчивается родина? Интересно, что последняя серия заканчивается тем, с чего, как я считаю, есть возможность начать следующий сезон этого сериала – похождения Громова за границей. Посмотрим, я не очень верю, что будет второй сезон, но если он будет, мне интересно было бы увидеть там и этого героя, генерала Калугина, нынешнюю звезду русского телевидения Анну Чапман и так далее. Это все довольно любопытно.
Елена Рыковцева: Тут же самое прекрасное, что в фильме, в сценарии был этот американский период, мы спросим Александра Бородянского об этом.
Владимир Тольц: В полуфинале ответ мой, как зрителя, родина начинается и заканчивается предательством. И это неутешительный для органов ответ.
Елена Рыковцева: Поэтому сказал Александр Бородянский, что этот фильм ФСБ никак не может понравиться.
Андрей Архангельский: Здесь упоминался фильм американский о шпионах, о начальниках разведки. Понимаете, какая огромная разница между нашими сериалами с их попытками сделать какое-то высказывание на шпионскую тему и американскими фильмами. Дело в том, что американские фильмы от начала и до конца, от сценария и до воплощения создаются сценаристом, продюсером, режиссером, как правило, крупным режиссером, допустим, Спилбергом. И, извините, никто не может поправить Спилберга, вот он как решил, так и будет. Почему это важно? Потому что прежде, чем создается сериал, прежде, чем создается даже сценарий, прежде есть какая-то идея. А идея эта совершенно вами точно описана, идея заключается в том, что жизнь шпионов превращается в ад, собственно говоря, шпион вынужден подличать, вынужден предавать и в отношении своей семьи тоже. Эта мысль читается в фильме, потому что она основная, потому что в начале была эта мысль, а все остальное уже было потом. Проблема русского кинематографа и русского телесериала заключается в том, что, к сожалению, никто из людей, которые занимаются созданием этого продукта, не являются, не обладают собственной волей. Никто из них не может, имея даже идею парадоксальную и сложную, довести, воплотить ее до конца, как ими было задумано. И в этом, конечно же, трагедия и беда современного русского телевидения и кино. Потому что никто не обладает собственной политической волей, потому что каждый такой фильм должен сотрудничать с государством, должен выяснять вопрос, все ли хорошо в этом фильме или нужно что-то убрать. Как мы видим в случае с этим сериалом, вынужден принимать в себя какие-то чужеродные куски в смысле начала и конца. Именно поэтому русский сериал даже с глубокой сложной мыслью, универсальной и правильной мыслью, что ради государства разведчик вынужден подличать, предавать и так далее, даже несмотря на наличие этой верной мысли, все равно общее впечатление получается – компот. Все вместе должно быть, и про родину любить, и история любви должна быть, чтобы девочки смотрели, и от государства вставить начало и конец. В результате этого вмешательства и получается такое размытое повествование.
Елена Рыковцева: Александр, я знаю, что в вашем сценарии Америка была. Очень у многих моих коллег, которые посмотрели сериал, возник вопрос, просто чисто в смысловом значении обрывается сериал на том, что ваш генерал-предатель Поляков показывает номер швейцарского счета своему зятю, вашему герою, герой отбывает в Америку, и что же с деньгами, которые лежат у этого Полякова, накопленные в швейцарском банке? Не могли бы вы прояснить с историей этих денег, что там у вас было с Америкой?
Александр Бородянский: У меня Полякова не было в сценарии моем. Тот, кто написал, пусть они и объясняют. Я сам им сказал, какое впечатление создается. Громов же об этом не докладывает руководству, и такое ощущение, что он, может быть, фирму откроет.
Елена Рыковцева: Так мы и подумали.
Александр Бородянский: Я-то не писал, я говорю: ребята, вы не думаете, что у многих зрителей возникнет такое ощущение? Потом Робак (в фильме Карпенко. – Прим. ред.) дает ему номер счета на Кипре – это тоже неправда. Понимаете, в чем проблема, я слушал Андрея, он во многом прав, что да, может быть компот получается. Лично я, например, и продюсер тоже считал, что здесь очень большой перекос в личную жизнь героев. Но никто не заставлял, нет. В Америке, между прочим, шпионское кино делают не Спилберги, точно так же, как у них, делается кино у нас. У меня есть такой сценарий, называется, специально мечтал, скажу на всю страну, так как я люблю шпионов, он называется "Охота на крокодилов", про разведчиков-нелегалов в 1960-е годы. Там собирательный образ, но, общаясь с разведчиками-нелегалами, познакомился с одним уникальным разведчиком, которого даже я, интересующийся этой темой, прочитавший много литературы настоящей, не псевдо-шпионской литературы, даже я не думал, что так может быть. Так вот, этот сериал, все говорят – власть, идеология, КГБ хочет мозги запудрить, ложный патриотизм – на него денег не дают… На его бюджет дало 20% государство. В результате больше не дают, еще с продюсера требуют, так как он не завершил съемки фильма, потому что денег дали на одну пятую, еще через суды с него деньги требуют. Я даже фамилию хочу назвать, энтузиаст, патриот, свои деньги вложил в этот фильм "Охота на крокодилов" – Павел Черновалов. Поэтому нельзя, когда люди не знают, я люблю за справедливость. Да, компот? Наверное. Кому-то понравилось. Но не надо придумывать, например, Тольц говорит про Сноудена, я написал сценарий в 2002 году, Сноудоном и не пахло. Причем, если на то пошло, вывоз через финскую границу – это легенда, естественно, иначе бы они каналы не пытались раскрыть. А вот как у нас сделано – это реально, можно американскую книжку прочитать, реальный канал. Гордиевский действительно прав, это была операция не сверхуникальная, но очень серьезная, ответственная. Никогда разведсообщество не разглашает и мы никогда, не посвященные, не узнаем, что же это было. Когда он хочет в продолжении, чтобы там была Анна Чапман, Анна Чапман была в 2010 году, а у нас в 1987 году он уплывает. Значит он должен быть довольно старичком. Неплохая идея. Но насколько мне известно, не разрешают кино сделать. Президент, который известно, что сам был разведчиком, высказался на встрече с разведчиками, которые были из Америки депортированы, он их принял и сказал: вот бы хорошо снять кино про Чапман. Сколько лет прошло, сделано это кино? А послушать всех, так должны были броситься, козырнуть и уже должно четыре фильма про Чапман быть. Нет и не будет.
Елена Рыковцева: Не будет, потому что слова одно, а дело другое.
Андрей Архангельский: Потому что отношения с Америкой изменились, и теперь будет кино о том, какая Америка плохая.
Елена Рыковцева: Мы сейчас, конечно, не можем просчитать всех причин, по которым не будет пока снято кино про Анну Чапман. Я догадываюсь, если Владимир Путин говорит – надо снять кино про Анну Чапман, очень многие могут услышать, что не нужно снимать про нее кино.
Андрей Архангельский: Почему вообще Владимир Путин решает, какое кино нужно снимать, а какое нет?
Елена Рыковцева: Он не решает. Я думаю, что люди, которые сидят рядом с ним, прекрасно понимают, что нужно сделать или не сделать, когда он что-то такое говорит.
Андрей Архангельский: Только государство дает деньги на эти фильмы, поэтому у создателей нет другого выхода.
Елена Рыковцева: Дадут денег на Чапман – сделают. Значит на Чапман денег не дали пока.
