Тбилисский городской суд приступает к рассмотрению дела экс-президента Грузии Михаила Саакашвили по обвинению в разгоне мирного митинга оппозиции 7 ноября 2007 года. Впрочем, существуют сомнения, сможет ли прокуратура собрать веские доказательства вины непосредственно главы государства в нарушении прав человека и чрезмерном применении силы.

Уголовное дело против Михаила Саакашвили возбуждено по третьей части 333 статьи УК Грузии "превышение служебных полномочий лицом, занимающим государственно-политическую должность, совершенное с применением насилия и сопряженное с оскорблением чести и достоинства потерпевшего".

По этой статье Саакашвили грозит до восьми лет лишения свободы. Экс-президента также обвиняют в организации избиения члена парламента, бизнесмена Валерия Гелашвили, оскорбившего в одном из интервью его супругу, а также в растрате государственных средств. Но дело "7 ноября" наиболее резонансное. Оно стало первым в ряду других обвинений против экс-президента, поэтому и рассматривается в первоочередном порядке.

Осенью 2007 года оппозиционные партии начали проводить митинги и многотысячные демонстрации с требованием отставки президента Саакашвили. Власти утверждали, что вдохновителем этих процессов являются миллиардер Бадри Патаркацишвили и его телекомпания "Имеди". Противостояние достигло кульминации 7 ноября, когда полиция попыталась освободить территорию, прилегающую к зданию парламента, где несколько активистов оппозиции проводили голодовку. Стычка переросла в масштабное столкновение между демонстрантами и частями специального назначения МВД. Спецназ применил слезоточивый газ, резиновые пули и так называемое "акустическое оружие".

Частям МВД удалось вытеснить оппозиционеров с проспекта Руставели и площади Рике. Затем спецназ ворвался в телекомпанию "Имеди", разгромил аппаратуру и задержал журналистов без предъявления обвинений. "Имеди" прекратила вещание, а поздно ночью президент Саакашвили ввел в стране чрезвычайное положение.

Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело против Бадри Патаркацишвили, жившего тогда в Лондоне, и других лидеров оппозиции по обвинению в попытке государственного переворота и сотрудничестве с российскими спецслужбами. Позже дело против Патаркацишвили, который скончался в 2008 году, было прекращено. Кроме того, прокуратура сняла обвинения и с других оппозиционных лидеров, а власти больше никогда не упоминали об их "шпионской и антигосударственной деятельности". Позднее Михаил Саакашвили объяснял эту странность тем, что он не хотел привлекать их к ответственности, чтобы не портить отношения с Западом. Заметим также, что в результате ожесточенных столкновений в Тбилиси в тот день никто не погиб, хотя спецназ активно применял резиновые пули, деревянные дубинки и другие спецсредства.

О том, как принималось решение по разгону митинга, Радио Свобода рассказал бывший начальник государственной канцелярии Петр Мамрадзе:

– Петр, как созревало решение о применении силы против оппозиционеров?

– Уже пятого и шестого ноября никто близко не подходил к той горстке политиканов, которые проводили голодовку у здания парламента. Но я знал, что в любой момент Саакашвили мог психануть, и это могло вылиться в масштабную дестабилизацию. Седьмого ноября утром перед зданием парламента началось избиение. Это Саакашвили приказал вычистить местность. Причем об этом приказе знали лишь несколько человек из его ближайшего окружения. И началась эскалация: как только по телевидению показали, что полиция взялась за голодающих, народ хлынул на улицы. Причем был отдан приказ полиции применить дубинки, газ, резиновые пули и так далее. В том числе те средства, применять которые полиция, по закону, права не имела.

– А что в это время происходило в кулуарах власти?

– Когда журналисты сообщили нам, что происходит нечто страшное, прервалось заседание правительства, я вышел и перешел в здание парламента, чтобы поговорить с председателем парламента Нино Бурджанадзе. В ее кабинете я стал свидетелем удивительной сцены: председатель парламента, которая не имела ни малейшего понятия о том, кто и что кому приказал, наблюдала из окна за побоищем, говорила по мобильному телефону с Саакашвили. Причем кричала на него как на маленького мальчика. "Ты сумасшедший, это последний день твоего президентства, что ты делаешь?!" – говорила она.

– Вы считаете, что тогда президент Саакашвили совершил преступление?

– Конечно, то, что тогда совершил Саакашвили, – преступление. Да, он ушел с поста, но это был чистый блеф: он оставался де-факто президентом.

– Петр, если отрешиться от политических оценок и рассмотреть вопрос в чисто правовом аспекте: насколько оправданно обвинять главу государства в применении силы для разгона незаконной, с его точки зрения, демонстрации?

– Полностью обоснованно. Потому что эти действия именно в правовом аспекте были грубейшим нарушением. Полиция применила запрещенное оружие – резиновые пули более крупного калибра, чем это предусматривалось соответствующими правовыми актами. Кроме того, там было масса молодых людей, в каких-то черных куртках без опознавательных знаков и с длиннющими дубинками. Они жестоко избивали народ. Кто были эти люди? Ведь это же уголовное преступление – напустить на народ людей, которые не являются сотрудниками правоохранительных органов. Наконец, когда они ворвались в телекомпанию "Имеди", разгромили аппаратуру, избили журналистов, в том числе беременных женщин, – они не имели на это никакого права.

Конечно, вы нигде не увидите подписи Саакашвили. Но ведь очевидно, что именно он отдавал приказ. Тем не менее я отнюдь не поручусь за то, что нынешние власти и нынешние правоохранительные органы составили сильно аргументированное обвинение. Вот с этим могут возникнуть серьезные проблемы, – заявил Петр Мамрадзе.

Разумеется, не все в Грузии считают обвинения против экс-президента справедливыми и обоснованными. Депутат от партии Саакашвили "Единое национальное движение" Давид Дарчиашвили говорит, что суд над третьим президентом страны – "верх цинизма и антигосударственной безответственности со стороны фактического руководителя Грузии, миллиардера Бидзины Иванишвили", а по мнению политолога Георгия Нодия, "этот суд – нагляднейший пример криминализации политических решений".

Сам бывший президент живет в США и, судя по всему, не намерен возвращаться на родину для участия в процессе. Но прокуратура Грузии уже обратилась в Интерпол с просьбой объявить экс-президента в международный розыск.