В издательстве Mlada Fronta в дни, когда в Чехии вспоминают об оккупации в августе 1968 года войсками стран Варшавского договора территории Чехословакии и подавлении Пражской весны, вышла книга воспоминаний бывшего командующего одной из советских армий вторжения Александра Майорова.
Генерал армии, ветеран Второй мировой войны, участник войны в Афганистане, после оккупации Чехословакии Майоров в течение четырех лет командовал Центральной группой войск. Книга "Вторжение" написана на основе интервью, которые в конце 1990-х годов записал с Майоровым обозреватель РС Владимир Ведрашко. Эти интервью собраны в вышедшей в 1998 году в издательстве "Права человека" книге мемуаров и дали материал для цикла исторических передач РС "Железные голуби мира".
– Каковы обстоятельства выхода воспоминаний Александра Майорова (он скончался в 2008 году) на чешском языке?
– Интерес к книге из Чехии проявлялся с самого начала работы над ней, еще в конце 1990-х годов. Но так сложились обстоятельства, что прошло много лет со дня выхода в Москве русского издания, пока ко мне не обратился чешский переводчик, который изъявил желание перевести книгу и предложить ее пражскому издательству. Я согласился.
– Это простой перевод книги, без дополнений?
– Что касается текста книги – да, это перевод. Что касается иллюстраций и оформления, издательство внесло свою лепту, дополнило материал фотографиями из чешских архивов.
– Прошло уже 46 лет со времени советского вторжения, но для чехов по-прежнему эта тема является общественно важной. Каждый год в связи с печальной годовщиной выходят новые публикации, представляются новые исторические материалы. Вам понятно, в каком направлении идут эти чешские размышления о советской агрессии, меняются ли акценты?
– Последние 15 лет я пристально слежу за тем, как чехи изучают свою историю последних десятилетий, а эта история совпадает с коммунистической историей и историей Советского Союза. Направление исследований и размышлений, как мне кажется, – одно и то же. Это сравнимо с поисками истины, которые вообще свойственны человеку. Чехи пытаются понять свою историю так же, как любой человек в течение своей жизни пытается понять себя, что он делал правильно, где он ошибся, кому и когда солгал... Такие поиски необходимы, это как молитву в пятницу или воскресенье почитать. Это нравственные опоры нормального человеческого сознания.
Вот несколько коротких фрагментов из книги "Вторжение". Генерал Майоров дает некоторые моральные оценки своей деятельности и операции вторжения.
Александр Майоров: Ввод любого иностранного солдата на свою территорию воспринимается обостренно. Если в 1945 году нас приветствовали "Наздар! Наздар!", то когда мы входили [в Чехословакию] 21 августа, "наздар" не звучало. А кое-где и стычки были....
* * *
Ни извиняться, ни просить прощения я не буду! Это была история, 30 лет кануло в вечность. Но уроки чехословацких событий, к великому сожалению, не пошли впрок ни нашему политическому руководству, ни, очевидно, другим политическим деятелям стран Варшавского договора. Особенно когда затевалась авантюра с Афганистаном. Я – командующий армией того времени, я получил задачу от министра обороны, я присягал в верности своему государству. Так как же я сейчас, в конце своей жизни, могу отрекаться от того, что я делал?
* * *
[Министр обороны] Андрей Антонович Гречко спросил меня: "А сколько человек ты представляешь к наградам за воинскую доблесть?" Я ответил: "Около полутора тысяч". Это из 75 тысяч человек. Он говорит: "Не скупись! Увеличь в два раза". То есть около трех тысяч личного состава различными орденами, медалями было награждено. Я был награжден Орденом Боевого Красного Знамени Советского Союза, а с чехословацкой стороны – тоже Орденом Боевого Красного Знамени, чем тоже горжусь. А президент Чехословакии по случаю моего убытия из страны наградил меня орденом Белого льва первой степени. Кстати, этим орденом было награждено к тому времени всего пять или шесть человек. Вот так.
* * *
– Владимир, у генерала Майорова, на ваш взгляд, были сомнения в воинской доблести – собственной и советских войск?
– Интересно, что в книге генерал просит прощения у троих чехов, которых ему привели в кабинет, он им угрожал расстрелом, заставляя изменить взгляды на политику. Вот что пишет Майоров: "Если вы живы, пани Немцова, пан Кубичек и пан Нелепко, пусть запоздало, через 30 лет, я, старый человек, прошу у вас прощения за ту душевную травму, которую вам нанес. В тот день я пал так низко, как не следовало бы падать уважающему себя генералу, да и вообще человеку. Простите меня!" Генерал Майоров был очень интересным человеком, противоречивой фигурой, но в данном случае он нас интересует не как противоречивая личность, а как крупный военачальник, который неизбежно испытывал самые разные чувства: сомнения, раскаяние или генеральскую гордость. Это и составляет драму его жизни. Наверное, это свойство каждого военного человека. Майоров говорил мне: "Вспоминая о первом советском солдате, погибшем во время вторжения в Чехословакию, я думаю, что он погиб, в общем-то, по нелепой случайности, а отнюдь не от рук врага. Трагическая нелепость? Конечно! Но сколько их еще может случиться, когда все происходящее сопряжено с движением гигантской военной машины, растаптывающей, ломающей на своем пути многое, что могло бы жить?" Из уст боевого генерала, привыкшего мыслить стратегическими категориями, такое признание, я думаю, дорогого стоит. Майоров, получается, задумывается о том, как военная машина под его управлением сминает мирную жизнь.
– У него были сомнения в верности маршрута этой машины?
– Он был преданным советскому режиму генералом, преданным своему советскому руководству, идеям социализма. И эта преданность – это важно заметить – на мой взгляд, его ослепляла. Потому что сказки о том, что на пороге Чехословакии стояли войска НАТО и что существовала опасность натовского вторжения в том случае, если бы не вторгся Советский Союз, – это мне Майоров повторял много раз. Я не нашел в исторических источниках никакого подтверждения этому, – рассказал автор литературной записи мемуаров генерала Александра Майорова Владимир Ведрашко.
