Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Марина Катыс.
Александр Гостев : По заявлению представителя генконсульства Китая в Хабаровске, основным химикатом, попавшим при сбросе сточных вод в приток Сунгари реку Манню в китайской провинции Цзилинь, является ксилидин. Ксилидин является токсичным веществом. В течение 28 суток он разлагается только на 30 процентов. По последним данным, в реку было сброшено 10 кубометров этого вещества. По расчетам, пятно может достичь устья Сунгари 3-4 сентября, а Хабаровска - 7-8 сентября. О причинах последнего загрязнения рек Сунгари и Амура моя коллега Марина Катыс побеседовала с заместителем руководителя Росприроднадзора Олегом Митволем.
Марина Катыс: 20 августа химический завод, расположенный в городе Цзилинь, одноименной северо-восточной провинции Китая, слил в Сунгари производственные отходы, в которых содержались бензольные соединения. Длина загрязненного пятна, по сегодняшней оценке, составляет около 5 километров. Но об аварии китайская сторона российскую сторону своевременно не информировала. А ведь уже такая ситуация была. В ноябре 2005 года была авария на нефтехимическом предприятии в том же городе. Это вызвало ситуацию, близкую к экологической катастрофе. И тоже российская сторона не была своевременно проинформирована. У нас что, эта ситуация теперь будет повторяться ежегодно?
Олег Митволь: Есть серьезная проблема с резким увеличением количества химических и других опасных предприятий на сопредельной с Россией территорией. Объясняется это, в том числе и тем, что основное сырье для таких производств - это российские нефтепродукты. Увеличивается количество и ЦБК, который пользуется российскими лесными ресурсами, и других химических производств. К сожалению, в связи с ростом этих предприятий из года в год эти угрозы будут усиливаться.
После прошлой аварии некоторые выводы все-таки были сделаны. Это, во-первых, позиция китайского правительства, которое после прошлой аварии дополнительно внесло изменения в планы 11-й пятилетки по строительству 70 процентов предприятий очистных сооружений. К сожалению, это будет только к 2010 году. Речь идет только о 70 процентах предприятий. С другой стороны, сейчас российским правительством и региональными властями (я имею в виду власти Хабаровского края) предпринимаются меры по скорейшему вводу в эксплуатацию Тунгусского водного месторождения.
Постоянно загрязняемые с сопредельной территории воды реки Амур являются источником питьевого водоснабжения для таких городов как Хабаровск, Амурск и Комсомольск-на-Амуре (часть этих городов). Естественно, нас в первую очередь беспокоит проблема обеспечения чистой водой этих городов. К 2008 году будет введена в эксплуатацию первая очередь водовода из Тунгусского месторождения, находящегося на территории Еврейской автономной области.
Сейчас мы, конечно, вынуждены быть постоянно начеку. Естественно, нас беспокоит то, что об аварии чаще всего заявляем первые мы, российские организации, власть субъекта Федерации, а потом, через день-два, нашу информацию подтверждают китайские коллеги. Это, конечно, не очень правильно.
Марина Катыс: Олег Львович, вот это довольно (для меня, во всяком случае) неожиданная ситуация, что, оказывается, все эти предприятия-загрязнители на китайской стороне работают на российском сырье.
Олег Митволь: В большинстве своем потому что мы знаем, что ресурсы, это то, чем в основном торгует российская сторона, поэтому такое количество предприятий строится на сопредельных территориях, чтобы транспортные расходы были меньше.
Марина Катыс: Наверное, российская сторона способна решить вопросы водоснабжения своих городов. Но при этом река Амур является пограничной рекой и в известной степени она является достоянием Российской Федерации. Рыба, которая там водится, ее добывают малые народы, живущие в этом регионе. Как решить проблему? Нельзя же просто отдать Амур на откуп перерабатывающей промышленности Китайской республики?!
Олег Митволь: Да, вы абсолютно правы. Мы об этом говорили еще после ноябрьской аварии, что у нас есть малые народы, например, нанайцы, которые едят только эту рыбу. Могу сказать, что в период той аварии и после той аварии властями Хабаровского края была налажена доставка приморской рыбы. К сожалению, в данной ситуации без подписания межправительственного соглашения по компенсации затрат от подобного рода аварий у нас нет другого варианта, чем осуществлять подробный мониторинг и постоянно быть готовыми к минимизации последствий различного рода аварий.
Марина Катыс: Какова сейчас ситуация и как быстро продвигается это пятно в сторону российских городов? Вот я знаю, что есть прогноз, что 3-4 сентября это пятно достигнет устья Амура, а Хабаровска достигнет 7-8 сентября.
Олег Митволь: Я думаю, что эти прогнозы очень близки к действительности. Единственное, что у нас сейчас, в отличие от прошлой аварии, техническая готовность на более высоком уровне, у нас есть несколько мобильных групп, которые занимаются экспресс-анализом. У нас есть уже опыт массового забора анализов на соединения бензольной группы, у нас есть хроматографы, у нас есть схемы перевода водоканалов на угольную очистку и так далее. То есть из прошлой аварии были извлечены определенные уроки, весь вопрос лишь в том, насколько будет концентрация. Потому что я знаю, китайскими властями предпринимаются меры по строительству дамб из активированного угля, это реагент, способный задерживать бензольную группу.
Марина Катыс: Олег Львович, вы уже сказали об отсутствии соглашения между российской и китайской стороной по компенсации экологического ущерба. Если говорить об аварии прошлого года, какие-то выплаты китайская сторона провела?
Олег Митволь: Никаких выплат проведено не было, кроме помощи активированным углем, который не очень соответствует тем необходимостям, которые были в водозаборе. Были поставлены несколько комплектов оборудования, вот этих хроматографов, кстати, некоторые из которых были сильно поддержаны. Никакой другой материальной, финансовой помощи оказано не было территории.
Марина Катыс: А что нужно сделать для того, чтобы ускорить заключение соглашения?
Олег Митволь: В этом соглашении не заинтересованы наши китайские партнеры.
Марина Катыс: Ну это понятно.
Олег Митволь: А как вы знаете - согласие есть продукт непротивления сторон. Я не очень понимаю, как можно подписать договор такого рода, не имея согласия на это.
Марина Катыс: Но ведь существует какая-то международная практика? Ведь не может так продолжаться, что одна сторона выливает свои химические отходы в пограничную речку, причем такую большую и богатую, как Амур, а другая все время занимается решением экологических проблем.
Олег Митволь: К сожалению, в данной ситуации все зависит от доброй воли китайских коллег. У нас есть уже опыт, когда были серьезные загрязнения и Дуная в том числе. До сих пор, хотя уже прошло несколько лет, никаких судебных решений по взысканию каких-то средств не было. То есть международная правовая практика не предполагает подобного рода решения. Речь идет о компенсации только тогда, когда есть соответствующие межправительственные соглашения.
Марина Катыс: Может быть, выходом бы стало некоторое обусловливание предоставления природных ресурсов на переработку. То есть российская сторона продает китайской стороне лес, нефть и все прочее при условии, что, соответственно, китайская сторона ставит очистные сооружения и очищает Амур.
Олег Митволь: Я думаю, что вопросы, конечно, могут такие ставиться, но это вопрос не к нам, наша задача - осуществлять мониторинг и делать все, чтобы выполнялось требование 42-й статьи Конституции России о праве каждого гражданина на благоприятную окружающую среду и достоверную информации о ее состоянии.
