Большой Квадрат – бывший русский "город в городе". Легница была местом дислокации советских войск до 1993 года. Большой Квадрат занимал около 20 процентов 200-тысячного города, который после 1945 года перешел от Германии к Польше. Стена, ограждавшая Квадрат от польского населения, сегодня снесена. Остались роскошные генеральские виллы, здание советского командования Северной группы войск (бывшее здание немецкого армейского штаба) и Дом офицеров, бывшая женская гимназия, ныне духовная семинария. Остались добротные немецкие дома, где семьи советских младших офицеров жили рядом с поляками. Одна из городских легенд о трагическом романе жены советского капитана и польского офицера рассказана в фильме "Малая Москва". Экскурсию по Большому Квадрату провел историк города, философ Войцех Кондуша.
Малая Москва
– Откуда вы так много знаете об истории Малой Москвы, об истории советского Квадрата? Ведь недостаточно быть просто историком, просто философом и просто жителем Вроцлава и Легницы. Что-то вас должно было задеть в этом? Вы же знаете по именам всех генералов, которые жили в этих виллах.
– Я переехал жить из Вроцлава в Легницу в 1986 году, раньше я не знал, что происходит в этом городе. Когда я начал здесь жить, решил узнать историю города. Это были времена присутствия советских войск: нельзя было разговаривать, нельзя было исследовать документы – это запретная тема, так же как запретной зоной, территорией была сама Легница, где они находились. О том, что происходило до 1986 года и позже, я узнал уже после выхода советских войск из Легницы, из документов в архивах, рассказов, воспоминаний горожан и бывших советских граждан моего города. Помню, когда я приехал, в 1989 году началась последняя волна забастовок против присутствия советских войск в Легнице и в Польше в целом. Эти протесты продолжались до окончательного вывода войск в 1993 году. Я видел индивидуальные и массовые протесты в городе, в различных пунктах, местах, вокруг военных комендатур советского гарнизона и так далее. Люди выходили на пикеты, демонстрации, с лозунгами. Это было постоянно и длилось до конца вывода войск из Восточной Европы, в Польше был такой центр этих протестов. Что интересно, когда военные узнали, что им нужно покинуть Польшу, уехать навсегда, возвратиться на родину, они начали продавать все, что могли продать, и свое, и не свое имущество. Город был как одна большая толкучка. Приезжали люди из Польши покупать различные вещи, а продавали здесь все. Продавали, например, то, что было в квартирах, то, что было в этих дворцах, виллах, особняках, продавали историческое имущество, старинную мебель. Часть имущества советские офицеры вывезли с собой в контейнерах домой. Это была продажа, но и воровство, они говорили: мы уезжаем в никуда, уже нет Советского Союза, нет единых вооруженных сил, мы не знаем, найдем ли мы работу на гражданке, у нас нет квартир. Мы копим как можем деньги, продавая все, что можем продать. Потому что мы не знаем, какая жизнь ожидает нас в будущем, нас никто не ждет на родине. Такая ситуация, такое было оправдание того, что они делали в последние годы.
– А еще я слышала, что в то время советские военные говорили: это все равно не польское, все, что мы получили, все эти виллы, все эти квартиры – это немецкие дома. Поясните, пожалуйста, как историк, что стояло за этими словами?
– В феврале 1945 года советские войска вошли в германский город Легница, и все, что было в этом городе, считалось трофейным. Они до 1947 года имущество германское вывезли на родину, но не все. В Легнице был самый крупный гарнизон советских войск в Польше, один из главных в Восточной Европе, было командование и штаб Северной группы войск. Офицеры, генералы жили в этих квартирах, в которых раньше жили богатые легничане, купцы, представители свободных профессий и фабриканты. В этих виллах оставалась старинная мебель, которой "48 лет мы пользовались, и сейчас забираем это с собой".
– Когда Легница стала польским городом и когда Бреслау стал Вроцлавом? Это послевоенные изменения?
– В 1945 году Легница стала частью Польши. Полностью она стала польской после вывода войск. Одна треть города была в распоряжении советских войск – на 56 квадратных километров это был Советский Союз. Эта территория возвратилась в Польшу только в 1993 году. Город отдохнул, можно сказать, стал самостоятельным, стал суверенным городом и стал жить совсем новой жизнью.
– Мы видели остатки стены, которая отгораживала так называемый Большой Квадрат, то есть советский квадрат, от всего остального мира Легницы. Значило ли это, что советская жизнь шла за этой стеной, была абсолютно закрытой от города?
– В городе было сто так называемых комплексов, сто участков, в которых проживали советские, и эти территории были окружены бетонным забором. Но часть военных жила “на свободе”, то есть в городе, в квартирах, в зданиях вместе с польскими семьями.
– То, что сегодня удивляет, – это, скажем честно, роскошь, в которой жили советские военные. Я ожидала, что Квадрат – это нечто мрачное, похожее на какие-нибудь советские казармы, а выясняется, что офицеры высшего звена жили просто превосходно. Невозможно себе представить это в Советском Союзе. Младший офицерский состав, который квартировал в городе, тоже жил в отличных условиях, вместе с поляками.
– Сегодня бывшие советские военные говорят, что это были лучшие годы их жизни, они раньше так не жили и часто позже так не жили. Квадрат – это была элитарная территория и до войны, и после. На этой территории самый высший состав получил квартиры, там жило командование, главнокомандующие жили, начиная от Рокоссовского.
– В какие годы маршал жил там?
– Где-то до 49-го года, 1945–49 годы Рокосовский был в Легнице. Квадрат, Маленькая Москва – это был город в городе. Автономные рестораны, клубы, гостиницы, детские сады, ясли, хорошее снабжение в магазинах, офицеры получали деньги и в польской валюте, и деньги в рублях в Сбербанке на территории Советского Союза. Занимались частной торговлей, что-то привозили, продавали, покупали.
– Вероятно, могли свободно выезжать в Западную группу войск, в Восточную Германию?
– Не все. Но какие-то группы офицеров по служебным обстоятельствам уезжали и привозили из Германии много интересных вещей. Польша производила тоже интересные вещи, которые они покупали и увозили с собой на родину, там продавали.
– Однако у Польши были и голодные периоды, когда в советской зоне, в зоне Квадрата оказывалось больше продовольствия. Например, история с советскими конфетами, которая во всех воспоминаниях легничан существует: дети их любили. Было и такое?
– Да. Считается, что в Легнице граждане не почувствовали большую нехватку продуктов в 1981–82 годах благодаря тому, что снабжали их друзья, советские семьи, покупали в своих магазинах и передавали польским семьям.
– Благодаря тому, что Квадрат все-таки оказался не совсем закрытым, какие-то формальные отношения были возможны?
– Да, это же 48 лет совместной жизни. Хотя у военных был запрет на частные отношения, на контакт с польскими гражданами, но этот запрет был только на бумаге. Можно сказать, что почти каждая польская семья имела знакомых среди советских граждан. Интерес был с обеих сторон. Мы что-то интересное хотели купить из советских продуктов, они покупали в советских магазинах или привозили из Советского Союза что-то, а они были заинтересованы купить какие-то вещи в нашем валютном магазине или прямо в наших магазинах. Так что все здесь крутилось великолепно.
– В России известен фильм “Малая Москва”, он получил приз зрительских симпатий на Московском кинофестивале, а для поляков, думаю, был целым событием. Это фильм о романе русской, жены офицера, и поляка, вмешиваются спецслужбы, она гибнет, это трагическая история. Насколько она документальна или режиссер что-то приукрасил?
– Как я уже сказал, это 48 лет совместной жизни. Все было, были и романы, была любовь между поляками и советскими. Действительно, случилась эта любовь советской гражданки из Белоруссии и польского офицера. Когда КГБ об этом узнал, решил сразу прекратить. Как это делалось в те времена: получила двое-трое суток собрать вещи, должна была уехать. Когда об этом сообщили, женщина ушла из дома и не вернулась, а у нее было двое сыновей, советский муж-офицер. Через три дня нашли ее повешенной в лесу. Эта история стала легендарной, она вошла в послевоенную историю Легницы. Могила этой женщины находится в Легнице. Ее семья так решила. Несколько лет назад разбирали гражданские могилы: если гражданский похоронен, делали одну большую для всех, и только одна ее могила осталась, как есть, как в 1965 году это было сделано. Она такой символ, на ней всегда свежие цветы, постоянно легничане приходят. Старшее поколение помнит эту большую любовь, большой роман поляка и россиянки в Легнице.
– Режиссер Вальдемар Кшистек собирается снимать продолжение истории о Малой Москве, но это уже не любовная история, а совсем другая?
– Это будет триллер, называется “Фотограф”. Дело происходит в Легнице, в Маленькой Москве в 1970-е годы, параллельно в современной Легнице и современной большой Москве. Осенью должна быть премьера этого фильма.
– Меня поразили два здания – Дом офицеров и здание, которое принадлежало в 30-е годы немецкому высшему военному командованию, а потом перешло к советскому высшему военному командованию. Давайте начнем с Дома офицеров, что это за грандиозное архитектурное произведение?
– До войны Легница был гарнизонный городок 18-й дивизии вермахта. Когда Красная армия вошла, то солдаты поселились в казармах, которые были построены в 1936 году. Было построенное в то же время здание высшего командования вермахта, занятое советским командованием. Дом офицеров поместился в здании бывшего немецкого женского лицея. Это была школа для женщин до 1945 года.
– Что это за архитектурный стиль? Выглядит как конец ХIХ века.
– Город был так построен, конец XVIII – начало XIX века. Это был довольно современный город в 1945 году.
– А что за памятник c крестом теперь стоит напротив бывшего Дома офицеров?
– Это памятник 2000-летию христианства, там цитата, высказывание Иоанна Павла Второго, когда он был в Легнице. Это памятник истории, недалеко от Легницы погиб польский князь, в период борьбы против похода татар в Европу. Защитили христианскую Европу в сражении на Легницком поле.
– Не могу не вспомнить Дом приемов, в котором советские военные устраивали вечера, приемы для высоких гостей. Интересно, городской глава Легницы там бывал, вообще поляки там бывали?
– Поляки в Квадрате бывали очень редко, но во время праздников индивидуальные приглашения были. В Квадрат их привозили на машине прямо в этот Дом приемов и обратно. Это был репрезентативный гостиничный дом, сразу после войны это была резиденция маршала Рокоссовского, а позже, в 70-х годах, там уже была гостиница для гостей, приезжающих из Москвы, центральной власти Советского Союза, Министерства обороны. Приезжали генералы Варшавского договора, они там поселялись, устраивали банкеты.
– Как сейчас горожане относятся к мифу Малой Москвы? Понятно, что стена разрушена, но объекты остались, остались здания, которые напоминают людям о Малой Москве, может быть, о немецком времени тоже. Есть какие-то сильные эмоции или время прошло?
– Время прошло. Туристы, которые приезжают в Легницу, говорят о советской оккупации, разговаривают с жителями города, могут узнать, что об этом периоде легничане не думают как об оккупации. Я уже сказал – 48 лет прошло, и помнится то, что было хорошее в отношениях. Одно дело – политика, об этом не говорилось, а второе – повседневные отношение между людьми. Вспоминают врачей советских больниц, которые помогали полякам, лечили поляков. Помнят снабжение. Помнят участие советских во время наводнения в Легнице. Был такой случай: горел костел в 1966 году, в его спасении приняли участие пожарники советского горнизона. Много таких моментов помнится. Так что, разговаривая с жителями, вы не услышите ничего плохого об этом периоде. Политика политикой, мы знаем, почему это случилось, мы знаем, откуда пришли жители Легницы – из центральной Польши, или бывшие переселенцы из-за Буга. Мы знали, почему советские войска здесь проживают, какую роль исполняют в Европе в эти времена. Об этом не говорилось, это было нормально. А отношения были неплохие.
– Памятник дружбе советского и польского солдата, с девочкой, который мы видели, уже несколько раз хотели снести, хотя снести его трудно – он высокий, сделан крепко, из бывшей статуи какого-то немецкого императора, если я не ошибаюсь?
– Был опрос граждан несколько лет назад, и 83% высказалось, чтобы памятник остался, и он остался. Да, эти дискуссии разжигают политические эмоции, они периодически появляются, одни хотят его на металлолом продать, другие перенести на военное кладбище или в Квадрат. Но он стоит с 1971 года, один из последних в Польше. Ян с Иваном, как их здесь называют, стоят в центре города. В будущем, наверное, найдется другое место для него. Вообще планируется перестройка этой территории.
– Туристы интересуются Квадратом?
– Да, много приезжает туристов из бывшего Советского Союза. Через Легницу прошло, наверное, несколько десятков тысяч людей – такие путешественники ностальгические, можно сказать. Туристы приезжают из Германии, бывшие легничане, их дети приезжают. Много других туристов, потому что очень интересная архитектура города, у нас все архитектурные стили можно увидеть.
– Вы назвали ностальгический туризм с советской и немецкой стороны. А если представить француза или англичанина, ему эта история будет что-то говорить, или он просто будет смотреть ар-деко и прекрасную средневековую архитектуру?
– Этой истории не знают туристы с Запада, и этой истории не знает молодое поколение россиян, которые здесь оказываются. То, что происходило 48 лет в Легнице, – это общая история и бывшего Советского Союза, и Польши. Мало кто знает, какова была роль больших группировок советских войск за границей после 1945 года, люди приезжают и удивляются: что, откуда. Да, мне понятно, почему так: почти нет книг об этом периоде, нет воспоминаний, кроме того, что можно найти в интернете. Нет исследования этого периода. В Польше тоже нужно бы глубже исследовать эту историю, но все это исследование мы начали только в 94–95 годах, и оно продолжается до сих пор. Мы в наших исследованиях дошли практически до конца. Чтобы лучше исследовать этот период, надо иметь доступ к архивам Министерства обороны Российской Федерации, к архивам Северной группы войск, которые находятся в Подольске. Но они под грифом “секретно” еще несколько десятков лет. Так что у нас некоторый тупик. Исследования ведутся над памятью об этом периоде, мы разговариваем, записываем воспоминания людей, которые что-то помнят, имеют какое-то отношение к советским.
