Думаю о надежде, которая родилась у нас в декабре 2011 года, когда нам всем захотелось честности. Когда мы чувствовали себя благородными, сильными, уверенными в себе и красивыми – потому что требовали мы правды. Многие мои знакомые – особенно молодые двадцатилетние студенты – вернулись тогда обратно в Россию, потому что так было правильнее и нужнее. А мы – те, кто уже обзавелся семьями, работой, кредитами и номером в налоговой службе Франции, – смотрели на наших соотечественников, делающих историю, строящих демократию, и тоже пытались со своей стороны, отсюда, из Европы поддержать просыпающиеся человеческие и гражданские ценности на родине. Сколько мы надеялись, что перемены к лучшему возможны? Год? Два?

"И куда уходит белизна, когда снег тает?" – сказал Шекспир. Куда делись энергия, позитив, азарт, надежда? Я задаю этот вопрос себе и оправдываюсь, как могу и как все: работа, семья, чувство того, что нечто потеряно навсегда и, конечно же, усталость. В первую очередь от непонимания того, как такое возможно? Вот каково ощущение: чем больше узнаешь о происходящем, тем яснее понимаешь безвыходность ситуации. Конечно, гораздо проще заниматься активизмом в стране с развитой политической культурой. В стране, где гражданское общество имеет свою силу, имеет свое давление и обладает сопротивлением. Я и не спорю, что требовать свободу для "узников 6 мая" гораздо безопаснее под Эйфелевой башней, чем на Красной площади. Я искренне восхищаюсь людьми, которые до сих пор выходят на улицы в Москве. Поэтому и я продолжаю выходить на улицу здесь, во Франции, говоря себе: важны уже не перемены, не пробуждение гражданского сознания, а обыкновенная человеческая поддержка.

Наивно думаю: "Чтобы они там знали, что их кто-то видит и слышит, может быть, от этого будет не так одиноко или не так страшно". Правда вот в чем: там страшно. Знаю, что с этим никто из живущих в России не хочет соглашаться, но остается все меньше и меньше тех, кто готов рисковать. Мои друзья, которые остались в России либо доводят себя до коматозного состояния работой, живут, как жила советская интеллигенция, – на серьезные темы говорят дома на кухне с проверенными людьми. Либо сознательно решают закрыть глаза на происходящее в стране, потому что даже в этой системе можно найти свое место и быть счастливым, у каждого свое понимания счастья.

Главное – не задавать себе философских или идеологических вопросов. Главное – не потерять того, что уже имеем. И я этих людей хорошо понимаю. Я хорошо помню 90-е годы, пустые магазины, зеленo-фиолетовые двухсторонние пуховики и малиновые пиджаки. Помню, как в доме у одной из моих одноклассниц холодильник закрывался на ключ, который ее мама всегда носила с собой в сумочке. Помню, как в подарок из Москвы в Сибирь привозили головку сыра. Ощущения стабильности, которым все так часто аргументируют и оправдывают путинскую систему, достаточно для травматизированного воспоминаниями восприятия.

Но стабильность становится синонимом слепоты, затмением. Я с удовольствием поверю, что практически все население Российской Федерации счастливо и красиво одето. Что в стране продвигаются духовные ценности и спорт, что у нас самая сильная медицина и самый лучший балет. Но – неправда все это! И все это знают – и те, кто остался, и те, кто уехал. Российское общество все еще не доверяет психоанализу, а верит в судьбу и в кару Божью. Проблемы принято считать следствием какой-то внеземной силы, но только не собственных бессилия, лени или страха. Человеческие отношения мы строим по принципу: либо я страдаю, либо ты страдаешь, либо у нас эйфорическая вспышка недлительного счастья. В нашей культуре воспитания есть две доминирующие: послушание и насилие. Неудивительно, что лидер такого общества – советский чекист с волчьим оскалом, который разделил мир на белое и черное, у которого установка только на одно: "Надо всегда побеждать!"

Но, чтобы побеждать – надо воевать. И неважно, с кем – со своим народом или с соседним. Когда мир делится на своих и чужих, врагами становятся все, кто думает иначе: те, кто не принимают правил послушания и насилия, те, кто пытаются решить проблемы собственным путем, строя отношения к миру не на концепции страдания и жестокой судьбы. Однако преимущество правды в том, что, зная ее – понимаешь, что нужно делать. На тебе лежит ответственность выбора и понимание, что в этой жизни все зависит от тебя самого, а не от кагэбэшника в Кремле или бородатого дяди на облаке. И тогда надежда появляется снова.

Ольга Кокорина – режиссер и театральный педагог, активистка движения Russie-Libertés (Париж)