Тамара Ляленкова: Сегодня мы поговорим о высшем образовании за рубежом, о том, каким образом формируются различные национальные и международные рейтинги, в какой степени они влияют на выбор абитуриентов и как внешняя политика меняет образовательные траектории россиян.
Мои собеседники - руководитель исследовательской группы проекта по созданию международных рейтингов вузов Интерфакс Алексей Чаплыгин; руководитель проекта "Социальный навигатор" Наталья Тюрина; руководитель образовательных проектов Британского совета Наталья Равдина и корреспондент журнала "Деньги" Анастасия Напалкова.
Не так давно в "Социальной навигаторе" был такой опрос, кто куда поедет учиться, и собираются ли российские абитуриенты за рубеж. Что показал этот опрос?
Наталья Тюрина: Опрос получился очень интересный, но достаточно предсказуемый, за исключением одного маленького нюанса. Большая часть наших граждан хочет учиться по-прежнему в Российской Федерации - 67 процентов, то есть уверенно говорит, что будет учиться именно здесь. При этом мы полагали, что другая часть нашего населения, наверное, интересуется в равной степени США, Европой, Азией, и мы предполагали, что те молодые люди, которые живут за Уралом, в Сибири, на Дальнем Востоке, ориентированы на Восточную Азию, Китай, Сингапур, но мы ошиблись. Около 23 процентов из тех, кто нам ответил, говорят, что они хотели бы учиться в Европе и США, уверенно выбирают Великобританию. Азиатские вузы - только 3 процента. И вот здесь, конечно, некоторый разрыв был с ожиданиями. Рейтинги азиатских вузов сегодня вызывают повышенный интерес. За последний месяц мы опубликовали на русском языке два исследования - рейтинг азиатских вузов и рейтинг латиноамериканских вузов. Мы думали, что Азию, наверное, будут читать лучше, Латинскую Америку хуже, и это так, азиатские вузы интересны, но выбираем мы по-прежнему Европу.
Тамара Ляленкова: Россияне очень любят ездить учиться в Великобританию, образование там подорожало. Что-то поменялось?
Наталья Равдина: Образование действительно подорожало, но не так заметно для российских студентов, как для студентов из Евросоюза. Для них стоимость обучения была как для "домашних" студентов, и это были низкие цены, но недавно правительство приняло решение сделать стоимость обучения для всех одинаковой. Средироссийский студентов мы наблюдаем тот же тренд, россиян каждый год подают заявления на студенческие визы и уезжают в Великобританию. По данным за 2012-2013 год Статистического агентства по высшему образованию Великобритании, у нас порядка 3,5 тысяч студентов обучаются в Великобритании, и относительно предыдущего года рост составил 6 процентов. В принципе, каждый год рост где-то 9-12 процентов, и я бы не сказала, что мы наблюдаем значительные изменения в этой традиции.
Алексей Чаплыгин: Есть рейтинг студентов стран БРИКС, и предполагается, что эти самые международные рейтинги одной из основных своих целевых аудиторий имеют семьи потенциальных абитуриентов. Но в настоящее время это, скорее, элемент госполитики, политических игр и попыток на основе этих рейтинговых оценок готовить управленческие решения. Два года назад или в прошлом году вдруг ограничили числом 300 университеты, дипломы которых облегченным образом засчитываются в Российской Федерации или докторские степени засчитываются. Что касается потенциальных абитуриентов, вряд ли они выбирают на основе этих вот международных рейтингов. Да, они смотрят в разделы, которые оценивают университеты по предмету. Да, они смотрят иногда на страны, в каких странах какие-то университеты есть, но потом они заходят в страну и пытаются через информационные системы найти программу, университет, факультет университета, департамент, в котором они будут обучаться. Вот всех более-менее развитых странах такие системы есть.
Наталья Равдина: Мне кажется, это идеальная ситуация, которую вы описали, когда студент сначала смотрит на рейтинг, а потом делает еще какой-то дополнительный ресеч. Но мне кажется, что ценность и внимание к рейтингам велико как раз потому, что многие люди этого не делают. И несмотря на то, что образовательное сообщество внутри себя вроде как понимает условность этих рейтингов, - например, если мы говорим, что в этом году Кембридж обогнал Оксфорд, - мы понимаем условность этого, но вместе с тем в широком кругу, тем не менее, не можем недооценивать важность рейтингов как для семей, так и для формирования образовательной политики на уровне государства. Поскольку для многих стран, в том числе и для России, сейчас попадание в рейтинг является таким существенным драйвером для развития университета и показателем, по которому его впоследствии будут оценивать.
Тамара Ляленкова: Да, рейтинги есть разные, и мы чуть позже об этом поговорим. А сейчас посмотрим небольшое интервью. Это Московское бюро, Центр образовательных программ "ГлобалЛинк", мы говорим с менеджерами о том, как обстоит дело сейчас, за последние полгода.
Анна Костикова: По опыту работы могу сказать, что нашим русским людям рейтинги очень важны. Если мы хотим отдавать солидные деньги за высшее образование, мы хотим, чтобы это образование был получено в достойном, уважаемом в мире месте. Рейтинги важны в первую очередь. Когда мы более детально рассматриваем ситуацию каждого студента, важен курс, предмет, локация университета. И в кропотливой индивидуальной работе мы выбираем университет, который подходит именно этому ребенка для реализации его конкретных целей. Часто бывает, что человек отказывается от своего университета мечты, чтобы поступить в реальный вуз, который принесет ему реальную пользу в жизни. Мы не можем не замечать изменений, которые происходят и в создании людей, и в политической ситуации. Есть беспокойство, но от программ ребята не отказываются. В этом году у нас идет некоторый спад краткосрочных программ, но долгосрочное обучение с дальнейшим возможным проживанием в стране - к этому интерес повышен. Люди склоняются к тому, чтобы отправить детей учиться в более стабильную экономическую и политическую страну. Что касается университетов, с которыми мы работаем, они не вводили никаких санкций в отношении русских студентов. Наши дети успешно поступают, получают визы в обычном режиме и уезжают. Наши зарубежные партнеры идут навстречу, помогают с визами и даже делают небольшие, но приятные скидки на обучение. Сейчас практически все абитуриенты спрашивают, смогут ли они найти работу и остаться после обучения в стране, где они собираются учиться, и часто исходя из этого выбирают университет. Многих интересует перспектива продолжить свою жизнь за рубежом.
Тамара Ляленкова: То есть родители не боятся и стараются отправить детей учиться за границу. Во-вторых, выбирают страну, где миграционный климат благоприятен, где можно будет потом остаться. Буквально надня был объявлен тендер на разработку системы управления проектом повышения конкурентоспособности ведущих университетов России. Почти 20 миллионов рублей собираются выделить на интеграцию российских вузов в международную образовательную систему. И рейтинг стран БРИКС - это тоже попытка показать себя лучше.
Наталья Тюрина: МГУ у нас там на третьем месте, и в первую сотню вошло 20 российских вузов, по последней версии. На первом месте - китайцы.
Тамара Ляленкова: А прошлый рейтинг, буквально полугодничной давности, такую же картинку давал?
Алексей Чаплыгин: Фактически да. Только там был Топ-100, и там было, соответственно, 19 российских вузов в этой сотне. И точно так же - Синьхуа, Пекин, и МГУ. Что касается политики, интересный сюжет вы показали, что нет никакого занавеса перед потоком абитуриентов в западные университеты, однако вот среди академического сообщества такие барьеры воздвигаются. Буквально в самом начале украинского кризиса я разговаривал с известными биологами, и они жаловались на то, что они посылаются в западные журналы, статьи, но им отвечают: "Мы не будем их рассматривать, потому что вы из России".
Тамара Ляленкова: А это очень важно, потому что это на "индекс Хирша" влияет - исследовательская деятельность и публикации. Если университет этим не занимается... Я помню, несколько лет назад британские вузы как раз против этого выступали и говорили, что если оценивать по такому принципу, то очень значительная часть...
Алексей Чаплыгин: Они и до сих пор выступают, особенно математики, они очень не любят подходы по измерению успешности исследовательской деятельности по цитированию. Однако другого пока не придумали, и библиометрические подходы пока процветают.
Тамара Ляленкова: А как зарубежные студенты выбирают вузы?
Анастасия Напалкова: Я опрашивала студентов в Америке, в лучших университетах, в Гарварде, в Эм-Ай-Ти, и в маленьких университетах в Нью-Йорке. И многие говорят, что они просто посмотрели на рейтинг, доверились ему. Но есть и другие абитуриенты, которые придирчиво рассматриваются каждый критерий в рейтинге. Например, была девушка, которая переводилась из плохого университета в другой, где университетские классы поменьше, больший процент приема на интересующую ее работу, и она все это смотрела.
Тамара Ляленкова: Еще важно, чтобы человек доучился.
Анастасия Напалкова: Да, там есть и такой критерий.
Алексей Чаплыгин: А у нас, к сожалению, нет такой статистики, хотя это очень сильный индикатор - отсев во время учебы, когда по собственной инициативе или из-за неуспеваемости отчисляется студент. Нашим вузам это невыгодно, потому что бюджетные деньги идут на протяжении всего обучения за этим студентом, и студента надо до последнего держать на обучении. А там 10-12 процентов отчисляется, в американских университетах. Это заставляет студентов двигаться, повышает конкуренцию. Мы в марте провели опрос старшеклассников, которые собираются идти в медицину, на биологию, по всей России, 2 тысячи старшеклассников опросили, а в мае - технарей. Определенно хотят и намереваются обучаться за рубежом нашей родины меньше процента. Зато все выбирают, естественно, российские университеты, и мы заметили, что все больше начинают выбирать не вуз своего города или региона, а соседних регионов, то есть мигрировать в пределах страны.
Тамара Ляленкова: Вот в "Социальном навигаторе" очень удобная сетка, как можно выбрать направление, какой вуз в топе и так далее. По каким принципам вы это все отбирали и разложили?
Наталья Тюрина: За последние четыре года мы стремились сделать целый комплекс таких ресурсов, разных продуктов, и про все российские вузы, и про зарубежные, для того чтобы наши граждане могли воспользоваться всей этой информацией в одном месте. Если говорить о российских вузах, там три большие закладки - это прием в государственные вузы на бюджет, второе - прием в бюджетные организации, которые обучают на платной основе, и третье - негосударственные вузы с платными курсами, и второй год мы там добавляем момент - принимающие, в том числе и на бюджет. У нас несколько систем ранжирования, и каждый, приходя туда, может выбирать свои показатели, подбирать для себя специальности, направления, стоимость... Рейтинг, возникший 20 лет назад, преследовал две цели: первая - реклама в чистом виде, и вторая цель - для политиков, для задания приоритетов развития системы, вузов, школ, других социальных объектов. Если задание приоритетов не происходит, и если этот информационный ресурс несет в себе цель, связанную с выбором высшего учебного заведения, программы высшего образования, в этой ситуации раскладка на "лучше - хуже", наверное, становится не очень корректной. Например, мне, как маме старшеклассницы почти, интересно, не кто на каком месте, а что собой эта программа или вуз представляет, в каком инвестиционном климате он находится. Если мы говорим о его представительстве в публичном пространстве, мне в принципе интересно, представляет он себя в разных рейтингах или нет, какой у него проходной балл или какие-то другие правила игры. И сколько, самое главное, эта программа стоит, если мы говорим не о бюджетном, а собственном финансировании со стороны семьи. Поэтому для себя мы видим важным - дать возможность сравнения родителю разных программ разных вузов, причем вузов, которые говорят о себе в публичном пространстве и показывают деньги. Мы даем возможность увидеть, сколько стоит эта программа в МГУ, в Питерском госуниверситете, в Самарском, Новосибирском, в Пекине, в Вашингтоне и так далее. И вот здесь, к сожалению, не всегда наши вузы оказываются в выигрыше. Я могу с уверенностью говорить, что, например, программы китайских вузов, пекинских в том числе, которые более серьезные, они в топе лидеры, они дешевле в два-три раза, чем стоимость обучения в той же Москве в топовых вузах, которые немножко в другой части того же рейтинга находятся.
Тамара Ляленкова: Ну, понятно, что бухучету лучше всего учиться в Гарварде...
Наталья Тюрина: В зависимости от того, где вы собираетесь работать. Гарвард по экономическим программам находится на первом месте, но российский работодатель, скорее, возьмет специалиста РЭУ имени Плеханова на работу, чем выпускника Гарварда, потому что люди, которые учатся у нас, понимают ситуацию немножко по-другому, чем те, кто учатся там. Хотя там блестящее образование, вопрос в том, как его приложить здесь, в российских условиях. Мне кажется, что помимо высших учебных заведений, сейчас очень серьезный конкурент - онлайн-образование. Мы знаем, что активно развивается Coursera, которая делает очень много, чтобы переманить студентов у конкурентов, например, в отношении американских вузов. Кстати, очень интересная история сейчас произошла вежду американскими и английскими вузами. Прошла информация, статистика, что американские вузы переманили очень много английских абитуриентов в этом году к себе.
Тамара Ляленкова: Ну, в Канаду многие поехали, потому что там дешевле.
Наталья Тюрина: В США, на 3 процента. История в том, та же Coursera говорит: окей, ты заканчиваешь у меня курс и получаешь 3 процента, бывает до 10-ти процентов скидки на кредиты, которые ты получишь дальше, при облучении там в Эм-Ай-Ти, в Гарварде и так далее. И молодой человек, который уже имеет определенную культуру самообразования, говорит: замечательно, я здесь поучился, я иду дальше в приличный вуз, который меня устраивает, и получаю хорошее формализованное образование. Мы кажется, что мы тоже очень быстро столкнемся с этой ситуацией. Поколение, которое сейчас уже в младшей, основной и даже старшей школе, это очень медийно-активные, соцактивные молодые люди, которые живут в социальных сетях, в онлайн среде, и эта традиция будет развиваться очень активно. И у нас даже есть уже российский Универсариум, который тоже решает ту же задачу, что и Coursera, так что здесь поле открыто.
Тамара Ляленкова: Настя, а первое ваше образование - это не Стрелка, да?
Анастасия Напалкова: Я закончила журфак Кубанского университета, потом два года работала, и я решила посмотреть магистерские программы, в том числе зарубежные, и оказалось, что ближе всего, проще и по насыщенности Стрелка получается хорошим образованием. То, что я ездила в Америку проводить исследование, это входило в курс. Мы были поделены на группы, и каждая группа выбирала себе место для поездки и исследования, мы выбрали Бостон и Нью-Йорк. Каждый студент выбирал свою тему, у меня были рейтинги, кто-то выбрал онлайн-образование и так далее. Мы встречались с университетскими преподавателями, ходили на лекции, общались со студентами. И идея о том, что я сейчас отучусь и все, отходит в прошлое, и много возможностей обучаться дальше, причем как дорогостоящих, так и практически бесплатных, что прекрасно.
Тамара Ляленкова: Есть рейтинги, которые меряют академические достоинства вузов, есть рейтинги, нацеленные на будущих студентов. Была попытка все это унифицировать, чтобы все можно было померить и сравнить все вузы в мире...
Алексей Чаплыгин: Самая простая и наглядная сравнительная оценка университетов должна базироваться на двух оценках - это академическая репутация, которая замешивается как раз на наукометрии, на библиометрии во всех смыслах - не только статьи, но и монографии, патенты, каталоги и все остальное. И вторая оценка - человеческий капитал, который продуцирует тот или иной университет. И его можно оценить на данный момент только на уровне подходов, сформулированных Гарри Вебером, то есть оценка зарплат выпускников университетов - через год после выпуска, через два, через пять, через десять... В России это сделать пока невозможно. Несколько раз мы пытались, и это очень трудно. Мало того, на Западе тоже этот подход, по крайней мере в классических университетах, не применяется, потому что это трудно, применяется только в рейтингах бизнес-школ. Во-первых, это маленькие образования, там маленькие выпуски и большие сообщества выпускников, и они там с удовольствием делятся информацией о своих академических и карьерных достижениях, которые трансформируются в первую очередь в повышение зарплат. И там достаточно легко оценивать успешность выпускников и программ бизнес-образования. Классические университеты, технологические, технические, социально-гуманитарные, с этих позиций гораздо труднее оценивать. Поэтому они в основном оцениваются через академические достижения, то есть библиометрия и искусственные индикаторы, как соотношение студентов на одного преподавателя, интернационализация... Мобильность и миграция - это важно, но когда они начинаю насаждаться искусственным образом, это нехороший признак. Интернационализация должна развиваться естественным путем, и академическая мобильность должна строиться на взаимовыгодных условиях, а не на схемных решениях с приглашением на одну десятую ставки приглашая зарубежных профессоров, а потом отправляя их на следующий день в отпуск.
Тамара Ляленкова: Теперь меряют и количество зарубежных студентов в российских вузах, это тоже считается престижным.
Наталья Тюрина: Интернационализация - это гораздо более широкое понятие, чем то, работают ли у вас иностранные преподаватели. Это, безусловно, в рейтинг будет одной строчкой, и вес этого пункта будет разный. Интернационализация в британских вузах, скажем, - это то, что ставится во главу угла, и не только в смысле привлечения иностранных преподавателей и иностранных студентов, но и в смысле создания среды, которая впоследствии поможет выпускнику быть востребованным не только в конкретной Великобритании или России с бухучетом, но облегчит его существование в любой точке мира. Точно так же, если говорить про Британию, там идет упор на групповую работу, чтобы студенты, работая друг с другом, создавали эту интернациональную среду. И к этому можно прийти, имея за плечами опыт, а не насильственно приглашая преподавателей и студентов из-за рубежа.
Тамара Ляленкова: Наверное, если Россия будет занимать место в этих рейтингах, возможно, иностранные студенты сюда и приедут.
Анастасия Напалкова: Да, рейтинги в основном смотрят среду, соотношение бакалавров и магистров, допустим, но если студент попадает в хорошую среду, более академическую, то он, наверное, будет лучше развиваться. Но посмотреть на результаты довольно сложно.
Наталья Равдина: Ну, одним из критериев будет - как быстро выпускник трудоустроился по специальности. Если с бизнес-школами тема такая, что приходи в бизнес-школу - и после этого у тебя зарплата будет в 10 раз больше, то для обычного вуза, особенно на уровне первого образования, важно то, насколько скоро ты найдешь работу по специальности. Про этот пункт еще никто не сказал, но он, безусловно, один из первых в оценке эффективности работы вуза.
Тамара Ляленкова: Были исследования какого-то рекрутингового портала на эту тему, и выяснилось, что выпускники ищут себе первую работу где-то до полугода. Но мы знаем, что часто у российских выпускников есть завышенные ожидания, потому что значительное число студентов на последних курсах уже работают.
Наталья Тюрина: Что касается завышенных зарплаты ожиданий, это действительно так. Мы, наверное, сделали два года назад такой информационный ресурс, куда, помимо информации о вузах, добавили зарплатные ожидания молодых специалистов, которые закончили вузы. Там очень любопытная история, и получается, что очень много молодых специалистов, которые закончили очень хорошие российские вузы, находятся на рынке труда, конкурируют между собой с очень высокими зарплатными ожиданиями. Молодой человек хочет, выйдя из вуза, получать сразу тысяч 100-150. Если он заканчивает региональный вуз, он считает, что меньше 50 тысяч - вообще неприлично разговаривать. А рынок труда не готов такие зарплаты давать. Когда мы говорим о международных рейтингах, мы должны понимать, что в них заложены определенные приоритеты, связанные с развитием международных сообществ, экономических интересов, которые создаются сегодня, Западной Европой в том числе. Мы понимаем, что каждый рейтинг является носителем определенной идеологии. Сегодня мы должны понимать, что российские вузы очень привлекательны для абитуриентов зарубежных из стран СНГ - Азия, Белоруссия, Украина, возможно, Прибалтика. Это русскоязычное пространство, откуда абитуриенты готовы ехать в Российскую Федерацию. Если здесь будут созданы условия для преподавания на английском языке, арабский мир сейчас очень заинтересован в российских вузах.
Тамара Ляленкова: Это очень интересно, ведь часть этих абитуриентов тоже поедет в Россию с мыслью остаться здесь после учебы. И хочу показать небольшой репортаж из Краснодара. Наш корреспондент Евгений Титов сходил в несколько Центров образовательных программ, которые работают с иностранными университетами.
Екатерина Юрьева: Мы представляем фирму "Стьюдентс Интернэшнл", фирма занимается более 20 лет отправкой студентов за рубеж, офисы имеем по всей России, есть офисы и на Украине, главный офис - в Киеве, и - Донецк, Луганск, Харьков, Одесса, достаточно много представлено. Немножечко пошла убыль студентов, все-таки, видимо, в связи с политической ситуацией это связано. У нас нет политических проблем на фоне этой обстановки, я как общалась с людьми из Луганска, Харькова, Донецка, я с ними так же и общаюсь, и точно так же с киевским офисом нормальное взаимодействие. Родители не боятся отпускать, вопрос всегда возникает с визами. У родителей первый вопрос: как получить визу и какова вероятность получения отказа. Это сейчас главный критерий. На данный момент все получили визы вовремя, все нормально.
Анфиса Васильева: Каждый из родителей, которые пользовались нашими услугами, особенно в этом году, задавали нам этот вопрос: будет ли безопасно, какие предпринимаются меры для обеспечения безопасности? Родители обеспокоены. Как правило, достаточно простого объяснения, и их сомнения и страхи рассеиваются. Решение людей отправлять своих детей за границу мало зависит от политической ситуации. Как правило, это обусловлено уровнем дохода семьи или психологической готовностью ребенка поехать в чужую страну одному, психологической готовность родителей отправить его за рубеж одного. Так что я бы не сказала, что существует большая разница между прошлым годом и этим. Украинские события мало затрагивают нашу работу, однако родители несколько обеспокоены по этому поводу.
Тамара Ляленкова: То есть, с одной стороны, вроде бы образование не имеет границ...
Наталья Тюрина: На самом деле, эти родительские траектории еще связаны с таким моментом, как присутствие в нашей жизни ЕГЭ. Дело в том, что, когда мы подаем документы в зарубежный вуз, наши результаты ЕГЭ там никому не нужны. Там нужен средний балл по аттестату, плюс требования по знанию языка, на котором ведется преподавание. Плюс целый ряд стран говорят: вы не знаете языка - никаких проблем, мы обучим вас, причем за наш счет, бесплатно первый год, приезжайте и учитесь. Тем более цена российского и зарубежного вуза становится практически одинаковой, если даже не дешевле с уровнем проживания. Это реальность в отношении балканских стран, Восточной Европы, тех же США. Если говорить о приеме зарубежных абитуриентов в российские вузы, если абитуриент не имеет никакого отношения к России, но он готов приехать с деньгами, то он будет поступать по испытаниям, которые устанавливает сам вуз. Если он является гражданином, но живет за пределами России, претендует на квоту, он все равно будет сдавать ЕГЭ.
Тамара Ляленкова: Важный момент - безопасность. Насколько на это обращают внимание сейчас?
Алексей Чаплыгин: Это действительно важная вещь - оценка безопасности среды обучения. Она присутствует в информационных системах по выбору образовательных программ на территории США и Евросоюза, совершенно точно. И родители в основном выбирают страны с безопасной средой. Еще 10 лет назад в Министерстве образований нашей страны эту тему тоже поднимали, обсуждали, эта тема была одной из основных, чтобы восстановить приток зарубежных студентов в наши университеты, но до сих пор эта проблема не решена. Тот же РУДН каждый год принимает тысячи первокурсников из стран третьего мира, которые к нашим стандартам безопасности быстро привыкают.
Анастасия Напалкова: Хотела бы добавить по поводу иностранных студентов и безопасности. В Институте Стрелка я училась в группе с иностранными студентами, и мы ходили на экскурсию в Высшую школу экономики и там спрашивали, как им удалось привлечь иностранных студентов. И безопасность, по-моему, не первый пункт, на который смотрят студенты, в Москве, думаю, все в порядке с этим. Стипендия и преподавание на английском, скорее всего, более важную роль играют, как мне показалось.
Тамара Ляленкова: Тут еще важный момент, что страну рассматривают на возможность дальнейшей жизни здесь, и вопрос определения качества подготовки в вузах. У академического сообщества представление о качестве обучения одно, ожидания студентов могут быть другие, и политический заказ тоже существует, это третья история. Возможно ли все это собрать в одно и каким-то образом обозначить?
Алексей Чаплыгин: Человеческий капитал - важнейшая тема, и надо стараться прийти к каким-то соглашениям в этом смысле. Например, в западном мире получили развитие предпринимательские университеты, и Россия тоже старается следовать этим моделям. Эм-Ай-Ти, к примеру, измеряет человеческий капитал таким образом: капитализация компаний, созданных его выпускниками. В настоящий момента она оценивается 20 миллиардами долларов. Свежий университет - СингуларитиЮниверсити, - созданный НАСА и Гугл, идет по такому же пути практически, но повышает собственную капитализацию. Выпускники, учреждающие свои предприятия, отдают 1 процент в уставном капитале этому университету. За семь лет существования этот университет стал стоить уже миллиарды долларов. Наши университеты... да, есть 217-й ФЗ, который делегировал российским университетам возможность капитализации результатов интеллектуальной деятельности, создания инновационных предприятий на основе патентов, ноу-хау и всего остального, интеллектуальной собственности. Но пока что бюрократические путы, отсутствие автономии университетов сдерживает такое развитие. Но я думаю, все равно найдем выходы.
Анастасия Напалкова: Мне кажется, главное - продолжать считать рейтинги всевозможные, быть осторожными с их применением как инструмента для принятия законодательных решений. Но считать надо продолжать, чтобы мы знали, какие вузы у нас есть, какие у них есть недостатки, преимущества. Так хотя бы начинается работа и лучшее понимание. Вузы работают на это, абитуриенты начинают понимать, что есть не только МГУ и пять лучших вузов, а на другие не стоит обращать внимание, расширяется понимание.
Наталья Равдина: Прекрасно, когда есть выбор! То есть это всегда прекрасно, но в образовании особенно, потому что это основополагающий момент в жизни каждого человека. И мне кажется, что нынешняя молодежь, люди, которые получают образование или планируют его получать в скором будущем, находятся в положении, близком к идеальному, потому что у них есть развивающаяся система в России, у них есть довольно широкий выбор вузов в других странах, у них есть возможность поучиться здесь, поучиться там, посмотреть, где им больше нравится, остаться жить в другом месте навсегда или на время, и это безусловно уникальная точка в жизни, когда все пути открыты, и эти возможности реальны. И нужно ли стремиться к тому, чтобы унифицировать это? Для меня нет, для меня преимущество заключается в разнообразии.
Наталья Тюрина: Мне кажется, есть уже договоренности, но в отдельных элементах. Говорить, что мы найдем общую точку для всех игроков - семья, абитуриент, старшеклассник... наверное, нет. И это очень хорошо, что мы не можем договориться. Мы меняемся, окружающий мир активно меняется, наш запрос меняется в этой ситуации. И молодой человек, который приходит в высшее учебное заведение на первую программу, на бакалавриат, это один молодой человек, заканчивает - другой молодой человек, в магистратуру он приходит с третьим запросом. И прекрасно, когда много вузов, и они разные. И самое замечательное, что сейчас молодые люди, с одной стороны, уже знают разные иностранные языки, их уровень достаточен для того, чтобы они работали с разными ресурсами, прекрасно, что сейчас появляются ресурсы на русском, и их спектр очень большой, и прекрасно, что люди могут выбирать в зависимости от своих потребностей, желаний, возможностей, особенностей. Индивидуальное развитие - очень важный фактор, потому что это общее движение вперед, и в рамках этого общего движения, наверное, высшее образование - та самая ключевая тема, в которую все вкладываются, и это прекрасно.
