Русский былинный эпос – вот на что порой походит борьба местных жителей и помогающих им ученых и общественных деятелей против добычи никеля на реке Хопер. Когда срубает богатырь голову Змею-Горынычу, а у того две новые вырастают. Краткую летопись более чем двухлетней борьбы против появления Никелевого Горыныча (социально-экологическая и экономическая нецелесообразность существования которого научно обоснована) на ценнейших черноземах вблизи Хоперского заповедника можно прочитать здесь. Местные жители сразу показали, что они думают о Горыныче – так, что молва об этом покатилась по всему царству. Апогеем стало 22 июня прошлого года, когда несколько тысяч человек из разных затронутых добычей никеля областей, собравшись на одном поле, снесли незаконный забор вокруг буровых установок. А потом запылали и сами эти установки. Наступило затишье, но, как оказалось, Горыныч в это время растил новые головы.
В ноябре прошлого года жители снова остановили технику, которая попыталась незаконно выехать на бурение. Техника выехала, видимо, в пику успешному форуму "Черноземье: сырьевая игла или продовольственная безопасность?", где депутаты, ученые, экономисты, фермеры обсудили перспективы альтернативного, в духе "зеленой" экономики, развития региона, без добычи цветных металлов, естественно. Через неделю после этого произошел арест двух местных жителей с Хопра (Михаила Безменского и бывшего атамана казачьей автономии города Новохоперска Игоря Житенева) с возбуждением дела о якобы вымогательстве ими денег с УГМК, с показом по федеральным каналам видео об экологах-вымогателях. При этом сделали это так, чтобы дискредитировать народное движение против добычи никеля, ложно называя арестованных руководителями крупных местных протестных движений (вот одно из таких видео).
То, как это уголовное дело обставлялось, наводило на подозрение насчет того, что "существует коррупционный сговор между МВД России и ОАО "Уральская горная металлургическая компания", возможной целью которого является дискредитация широкого народного движения, выступающего против добычи никеля в Черноземье", о чем мы с подробными аргументами – и безрезультатно – сразу же написали в Генпрокуратуру, в СК и само МВД. На фоне этого продолжались обыски и многочисленные допросы, в том числе у известных ученых МГУ и РАН.
И вот на днях опубликовано письмо из СИЗО арестованного Михаила Безменского, переданное им через адвоката, которое подтверждает наши подозрения, но читать которое все равно страшно, потому что там – история пыток, липкого зла и огромного цинизма в лицах, фамилиях, подробностях. Письмо полностью можно прочитать под статьей в Znak.com. Все из детства помнят, что тайное рано или поздно становится явным. Многие слышали о недавней истории с арестом по делу о провокации взятки руководителями Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД Колесникова и Сугробова. В письме из СИЗО звучат те же фамилии – Колесников и Сугробов и приводятся многочисленные факты связи высокопоставленных полицейских и следователей по "хоперскому делу" с УГМК. Факты из этого письма подтверждаются появившимися в сети материалами уголовного дела, из которых видно, как готовилась операция по дискредитации движения против добычи никеля на Хопре. На сканированных страницах можно найти заявление заместителя генерального директора УГМК Петра Ямова на имя Сугробова и постановления, подписанные Борисом Колесниковым, где хоперским активистам вменяются серьезные преступления.
Могу об этом заявлять, ибо в опубликованных в сети материалах дела обнаружила и свою фамилию, и фамилии коллег из экологических движений – в контексте того, что мы входим в организованную группу, основным направлением "криминальной деятельности" которой является дискредитация коммерческих компаний с целью получения у них денежных средств. И другие абсурдные и клеветнические заявления, с помощью которых пытаются описывать нужным языком нашу поддержку народного протеста против добычи никеля на Хопре; эта деятельность проходила и проходит в абсолютно правовом поле.
Как пишет Безменский, Ямов из УГМК и Сугробов хорошо знакомы. К тому же супруга Сугробова возглавляет московское отделение компании "Гленкор", давнего делового партнера УГМК и, по мнению экспертов, главного претендента на трейдинг никеля, который планируется добывать на Хопре. В письме Безменский рассказывает, как его били и пытали, шантажировали угрозами здоровью и безопасности его жены и ее сына. Как на камеру (те самые сюжеты по ТВ) заставляли врать про активистов, и подписывать документы с ложными сведениями. Потом пытались совершить провокацию и арестовать Константина Рубахина, лидера движения "В защиту Хопра", видимо, подбросив деньги (узнаваемая практика, в том числе против активистов), но провокация сорвалась.
Рубахин до сих пор проходит по данному делу в статусе свидетеля. Но из письма и по другим обстоятельствам (например, по тому, как была организована засада полицейских с последующим обыском в его квартире) можно догадаться, чем бы закончилась Костина встреча со следователями, среди которых – фигурант "списка Магнитского". В самом начале письма Михаил Безменский признается, что пытался помогать УГМК в нейтрализации противников строительства никелевых шахт и ГОКа в Прихоперье. Конечно, Безменский совершил огромную ошибку, когда начал сотрудничать с УГМК, и еще большую – когда врал, что он пытался спровоцировать остановку народного протеста. Это все позволило использовать его как пешку.
Но давайте послушаем историю задержания и прессинга Безменского – от первого лица. Вот только несколько цитат: Рассказ, как его задерживали в Воронеже 26 ноября 2013 года: "Меня сильно избили, причем по лицу и голове не били, били по почкам, печени, в грудь. Потом кто-то сказал: "Он нам еще нужен живой, хватит". В помещение зашли люди — оперативники ГУЭБ и ПК Александр Филипов, Павел Левитский, следователь Следственного департамента Сильченко Олег Федорович (как я позже узнал, он входит в "список Магнитского). Левитский сказал, что я сейчас должен буду подписать все, что мне дадут, я отказался и просил адвоката. Филипов сказал, чтобы я права не качал, показал на телефоне фото моего дома и сказал: "Не будешь делать, что тебе скажут, – жене конец, ее посадим, а в тюрьме может произойти всякое, ты же не хочешь, чтобы ребенок один остался".
После задержания Безменского следователи заставили его назначить встречу с атаманом казачьей автономии Новохоперска Игорем Житеневым, который активно участвовал в борьбе против добычи никеля на Хопре. "Потом мне Саша Филипов сказал: "Сейчас будем проводить оперативный эксперимент с Житеневым, поедем в Борисоглебск, и ты должен будешь передать ему 15 млн", Филипов сказал: "Смотри, твоя жизнь и жизнь твоей жены будут зависеть от того, возьмет Житенев деньги или нет". Я подписал опять не своей подписью "Оперативный эксперимент" и акт приема-передачи денег. В Борисоглебск меня везли в машине УГМК, я понимал, что все это было спланировано УГМК, и от этого было еще страшнее, т.к. я знал, что там за люди и на что они способны".
Схваченных Житенева и Безменского повезли в Москву. Михаил Безменский описывает, как оперативники совместно с руководством УГМК попытались спровоцировать арест Константина Рубахина: "В районе 11-00 27 ноября 2013 г. мы были в здании ГУЭБ и ПК, потом опять угрозы, несколько ударов под дых. В коридоре я видел Петра Ямова, обнимающегося с операми ГУЭБа (в этот день в коридоре ГУЭБа я слышал разговор Владимира Базеля и Александра Филипова, которые говорили про 500 тыс. каждому, кто участвовал в деле). После визита в здание ГУЭБа Ямовым меня повели в один из кабинетов, сказали, что сейчас буду говорить с главным, которого зовут Борис Борисович (тогда я не знал, что это генерал Колесников). Меня завели в кабинет, за столом сидел молодой мужчина в очень дорогом костюме. В помещении еще было несколько человек. Б.Б. сказал, что я должен участвовать в "оперативном эксперименте". Я должен был позвонить журналисту К.Рубахину и договориться с ним о встрече. Я объяснил, что с Рубахиным я не общался около 6-7 месяцев, но никого это не волновало. Б.Б. спросил: "Как ты думаешь, если Рубахину предложить хорошую сумму денег, он возьмет?" Я ответил, что вряд ли, да и за что? "Скажешь, что тебе УГМК дала много денег и ты хочешь поделиться", я ответил – вряд ли он возьмет что-то от УГМК. Потом Б.Б. попросил сходить за деньгами кого-то из сотрудников. В кабинет принесли сумку, в ней было 7 млн евро, купюры по 500 евро, сумка была коричневого цвета, кожаная. Б.Б. сказал "В крайнем случае поставишь сумку рядом с ним, а мы все сделаем как нужно". Я позвонил Рубахину, сказал, что я с женой в Москве, что мы приехали за покупками – в общем, сказал как научили оперативники (есть видео в материалах УД). В итоге Рубахин встречи не дождался, т.к. оперативники собирались очень медленно. Меня возили по всей Москве, искали Рубахина, со мной было несколько оперов – один из них Владимир Базель – им постоянно звонил кто-то из начальства и кричал "Ищите хоть до утра, но арестовать должны".
При этом, по словам Безменского, его постоянно шантажировали судьбой супруги Галины Чибиряковой, находившейся в руках полицейских: "Все это время жену держали в заложниках в ГУЭБе. Меня опять привезли в ГУЭБ и ПК. Александр Филипов сказал, что Житенева сейчас убивают в тюрьме, и другие страшные угрозы (от Житенева я позже узнал, что его сильно били на Петровке). Меня завели в кабинет, где находилась жена, она плакала от усталости и страха. Базель сказал, что сейчас нужно будет записать видео, на камеру мы должны будем сказать то, что нам заранее приготовили. Базель сказал, что если я сделаю все хорошо, жену отпустят и не будут арестовывать. Около 2 часов я читал текст, там была написана неправда про людей, некоторых из которых я даже не знаю. Запись прерывали и начинали заново более 10 раз".
Данное видео потом было неоднократно показано по каналу НТВ. В результате давления, как пишет Безменский, он решил покончить с собой, а у Чибиряковой дважды случился инсульт: "Ко мне редко ходили оперативники Александр Филипов и Павел Левитский, они мне угрожали: если я расскажу своим адвокатам, что со мной было, детали задержания и т.п., мне в СИЗО будет конец, меня поместят в специальную пресс-хату, будут бить, насиловать, создадут невыносимые условия, что моя жена у них на квартире и ее жизнь зависит от меня. Я боялся в итоге все рассказывать адвокатам, от паники я просто не мог говорить. Самый пик угроз пришелся на конец февраля – начало марта. Ходили ГУЭБовцы очень часто, заставляли подписать досудебное соглашение (тогда я не знал, что арестовали Колесникова Б.Б.)"
Далее Безменский описывает другие факты тесной связи оперативников, занимающихся хоперским уголовным делом, и Уральской горно-металлургической компании. Вот часть цитат: "28 марта 2014 г. меня конвоировали в Следственный Департамент. Около 11-00 меня завели в кабинет. В центре кабинета на стуле сидел Ямов П.В., вокруг него оперативник ГУЭБа Павел Левитский, видимо, какой-то высокопоставленный сотрудник МВД, которого я ранее видел в здании ГУЭБа, и за столом следователь Бедилов Сергей Анатольевич. После того, как меня завели в кабинет, Ямов в приказном порядке попросил моих конвойных выйти за дверь. Конвойные отказались. Тогда Ямов попросил ребят никому не рассказывать, что они могут услышать. Ямов мне сказал: "Это единственный способ с тобой поговорить, Михаил. Я сегодня могу сделать тебе такое предложение, ты прямо сейчас должен отказаться от своих адвокатов, я тебе дам своего". Я спросил, кого. Ямов мне сказал: "Помнишь Якимову Оксану, она уже здесь, бери ручку и бумагу, пиши отказ". Левитский сразу начал мне угрожать: "Миш, мы так сделаем, что ты уедешь в Магадан". Ямов сказал: "Мы вам с Житеневым влепим по семерочке строгого, хочешь?" Далее Ямов предложил: "Ты должен подписать досудебное, которое мы тебе скажем, нам нужно еще кое-кого "закрыть". "За это ты, Михаил, получишь очень маленький срок, квартиру, работу в компании и хорошие деньги". Ямов чувствовал себя в Следственном департаменте как у себя дома. Конвойные позднее мне сказали, что такого они еще не видели. Ямов сказал, что он друг Дениса Сугробова, но это ничего не значит, он сказал: "У меня везде огромный ресурс".
Письмо кончается призывом к СК и ФСБ РФ разобраться в ситуации. Адвокат Владимир Голубев составил заявление в Следственный Комитет, на основании которого поводится проверка. Должны быть возбуждены новые уголовные дела: если не по очередному факту коррупции в ГУЭБ и ПК МВД, с привлечением топ-менеджеров УГМК, то по клевете. Конечно, в одной стороны, за это время мы разучились верить в сказки, в которых добро побеждает зло, и в обещания чиновников – когда губернатор обещает, что не допустит добычи никеля, если местное население будет против, а потом местная власть запрещает местный референдум, как один из способов для народа доказать, что он категорически против. Когда есть постановление регионального Следственного комитета о незаконности работ УГМК на сельскохозяйственных землях, а работы цинично продолжаются. Когда создается так называемый Общественный совет по никелю, который превращают в инструмент лоббирования УГМК, а преставителей общественности там просто "затыкают".
И это – только несколько примеров. С другой стороны, в сказки нам нельзя разучиваться верить, ведь они концентрируют древнее знание и законы мироздания, за нарушение которых должна наступать кара для тех, кто их нарушил (в этом месте хочется снова вспомнить о Колесникове и Сугробове). И ведь не сразу победил богатырь в сказке Горыныча, ему пришлось попотеть, пока удалось все головы срубить, и немало до этого других молодцев старалось. В истории много примеров, когда народ, собравшись всем миром, побеждал. Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается, так что придется еще побороться.
Татьяна Каргина – директор по развитию движения ЭКА, участник движения "В защиту Хопра"
В ноябре прошлого года жители снова остановили технику, которая попыталась незаконно выехать на бурение. Техника выехала, видимо, в пику успешному форуму "Черноземье: сырьевая игла или продовольственная безопасность?", где депутаты, ученые, экономисты, фермеры обсудили перспективы альтернативного, в духе "зеленой" экономики, развития региона, без добычи цветных металлов, естественно. Через неделю после этого произошел арест двух местных жителей с Хопра (Михаила Безменского и бывшего атамана казачьей автономии города Новохоперска Игоря Житенева) с возбуждением дела о якобы вымогательстве ими денег с УГМК, с показом по федеральным каналам видео об экологах-вымогателях. При этом сделали это так, чтобы дискредитировать народное движение против добычи никеля, ложно называя арестованных руководителями крупных местных протестных движений (вот одно из таких видео).
То, как это уголовное дело обставлялось, наводило на подозрение насчет того, что "существует коррупционный сговор между МВД России и ОАО "Уральская горная металлургическая компания", возможной целью которого является дискредитация широкого народного движения, выступающего против добычи никеля в Черноземье", о чем мы с подробными аргументами – и безрезультатно – сразу же написали в Генпрокуратуру, в СК и само МВД. На фоне этого продолжались обыски и многочисленные допросы, в том числе у известных ученых МГУ и РАН.
И вот на днях опубликовано письмо из СИЗО арестованного Михаила Безменского, переданное им через адвоката, которое подтверждает наши подозрения, но читать которое все равно страшно, потому что там – история пыток, липкого зла и огромного цинизма в лицах, фамилиях, подробностях. Письмо полностью можно прочитать под статьей в Znak.com. Все из детства помнят, что тайное рано или поздно становится явным. Многие слышали о недавней истории с арестом по делу о провокации взятки руководителями Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД Колесникова и Сугробова. В письме из СИЗО звучат те же фамилии – Колесников и Сугробов и приводятся многочисленные факты связи высокопоставленных полицейских и следователей по "хоперскому делу" с УГМК. Факты из этого письма подтверждаются появившимися в сети материалами уголовного дела, из которых видно, как готовилась операция по дискредитации движения против добычи никеля на Хопре. На сканированных страницах можно найти заявление заместителя генерального директора УГМК Петра Ямова на имя Сугробова и постановления, подписанные Борисом Колесниковым, где хоперским активистам вменяются серьезные преступления.
Могу об этом заявлять, ибо в опубликованных в сети материалах дела обнаружила и свою фамилию, и фамилии коллег из экологических движений – в контексте того, что мы входим в организованную группу, основным направлением "криминальной деятельности" которой является дискредитация коммерческих компаний с целью получения у них денежных средств. И другие абсурдные и клеветнические заявления, с помощью которых пытаются описывать нужным языком нашу поддержку народного протеста против добычи никеля на Хопре; эта деятельность проходила и проходит в абсолютно правовом поле.
Как пишет Безменский, Ямов из УГМК и Сугробов хорошо знакомы. К тому же супруга Сугробова возглавляет московское отделение компании "Гленкор", давнего делового партнера УГМК и, по мнению экспертов, главного претендента на трейдинг никеля, который планируется добывать на Хопре. В письме Безменский рассказывает, как его били и пытали, шантажировали угрозами здоровью и безопасности его жены и ее сына. Как на камеру (те самые сюжеты по ТВ) заставляли врать про активистов, и подписывать документы с ложными сведениями. Потом пытались совершить провокацию и арестовать Константина Рубахина, лидера движения "В защиту Хопра", видимо, подбросив деньги (узнаваемая практика, в том числе против активистов), но провокация сорвалась.
Рубахин до сих пор проходит по данному делу в статусе свидетеля. Но из письма и по другим обстоятельствам (например, по тому, как была организована засада полицейских с последующим обыском в его квартире) можно догадаться, чем бы закончилась Костина встреча со следователями, среди которых – фигурант "списка Магнитского". В самом начале письма Михаил Безменский признается, что пытался помогать УГМК в нейтрализации противников строительства никелевых шахт и ГОКа в Прихоперье. Конечно, Безменский совершил огромную ошибку, когда начал сотрудничать с УГМК, и еще большую – когда врал, что он пытался спровоцировать остановку народного протеста. Это все позволило использовать его как пешку.
В сказки нам нельзя разучиваться верить, ведь они концентрируют древнее знание и законы мироздания, за нарушение которых должна наступать кара для тех, кто их нарушил
После задержания Безменского следователи заставили его назначить встречу с атаманом казачьей автономии Новохоперска Игорем Житеневым, который активно участвовал в борьбе против добычи никеля на Хопре. "Потом мне Саша Филипов сказал: "Сейчас будем проводить оперативный эксперимент с Житеневым, поедем в Борисоглебск, и ты должен будешь передать ему 15 млн", Филипов сказал: "Смотри, твоя жизнь и жизнь твоей жены будут зависеть от того, возьмет Житенев деньги или нет". Я подписал опять не своей подписью "Оперативный эксперимент" и акт приема-передачи денег. В Борисоглебск меня везли в машине УГМК, я понимал, что все это было спланировано УГМК, и от этого было еще страшнее, т.к. я знал, что там за люди и на что они способны".
Схваченных Житенева и Безменского повезли в Москву. Михаил Безменский описывает, как оперативники совместно с руководством УГМК попытались спровоцировать арест Константина Рубахина: "В районе 11-00 27 ноября 2013 г. мы были в здании ГУЭБ и ПК, потом опять угрозы, несколько ударов под дых. В коридоре я видел Петра Ямова, обнимающегося с операми ГУЭБа (в этот день в коридоре ГУЭБа я слышал разговор Владимира Базеля и Александра Филипова, которые говорили про 500 тыс. каждому, кто участвовал в деле). После визита в здание ГУЭБа Ямовым меня повели в один из кабинетов, сказали, что сейчас буду говорить с главным, которого зовут Борис Борисович (тогда я не знал, что это генерал Колесников). Меня завели в кабинет, за столом сидел молодой мужчина в очень дорогом костюме. В помещении еще было несколько человек. Б.Б. сказал, что я должен участвовать в "оперативном эксперименте". Я должен был позвонить журналисту К.Рубахину и договориться с ним о встрече. Я объяснил, что с Рубахиным я не общался около 6-7 месяцев, но никого это не волновало. Б.Б. спросил: "Как ты думаешь, если Рубахину предложить хорошую сумму денег, он возьмет?" Я ответил, что вряд ли, да и за что? "Скажешь, что тебе УГМК дала много денег и ты хочешь поделиться", я ответил – вряд ли он возьмет что-то от УГМК. Потом Б.Б. попросил сходить за деньгами кого-то из сотрудников. В кабинет принесли сумку, в ней было 7 млн евро, купюры по 500 евро, сумка была коричневого цвета, кожаная. Б.Б. сказал "В крайнем случае поставишь сумку рядом с ним, а мы все сделаем как нужно". Я позвонил Рубахину, сказал, что я с женой в Москве, что мы приехали за покупками – в общем, сказал как научили оперативники (есть видео в материалах УД). В итоге Рубахин встречи не дождался, т.к. оперативники собирались очень медленно. Меня возили по всей Москве, искали Рубахина, со мной было несколько оперов – один из них Владимир Базель – им постоянно звонил кто-то из начальства и кричал "Ищите хоть до утра, но арестовать должны".
При этом, по словам Безменского, его постоянно шантажировали судьбой супруги Галины Чибиряковой, находившейся в руках полицейских: "Все это время жену держали в заложниках в ГУЭБе. Меня опять привезли в ГУЭБ и ПК. Александр Филипов сказал, что Житенева сейчас убивают в тюрьме, и другие страшные угрозы (от Житенева я позже узнал, что его сильно били на Петровке). Меня завели в кабинет, где находилась жена, она плакала от усталости и страха. Базель сказал, что сейчас нужно будет записать видео, на камеру мы должны будем сказать то, что нам заранее приготовили. Базель сказал, что если я сделаю все хорошо, жену отпустят и не будут арестовывать. Около 2 часов я читал текст, там была написана неправда про людей, некоторых из которых я даже не знаю. Запись прерывали и начинали заново более 10 раз".
Данное видео потом было неоднократно показано по каналу НТВ. В результате давления, как пишет Безменский, он решил покончить с собой, а у Чибиряковой дважды случился инсульт: "Ко мне редко ходили оперативники Александр Филипов и Павел Левитский, они мне угрожали: если я расскажу своим адвокатам, что со мной было, детали задержания и т.п., мне в СИЗО будет конец, меня поместят в специальную пресс-хату, будут бить, насиловать, создадут невыносимые условия, что моя жена у них на квартире и ее жизнь зависит от меня. Я боялся в итоге все рассказывать адвокатам, от паники я просто не мог говорить. Самый пик угроз пришелся на конец февраля – начало марта. Ходили ГУЭБовцы очень часто, заставляли подписать досудебное соглашение (тогда я не знал, что арестовали Колесникова Б.Б.)"
Далее Безменский описывает другие факты тесной связи оперативников, занимающихся хоперским уголовным делом, и Уральской горно-металлургической компании. Вот часть цитат: "28 марта 2014 г. меня конвоировали в Следственный Департамент. Около 11-00 меня завели в кабинет. В центре кабинета на стуле сидел Ямов П.В., вокруг него оперативник ГУЭБа Павел Левитский, видимо, какой-то высокопоставленный сотрудник МВД, которого я ранее видел в здании ГУЭБа, и за столом следователь Бедилов Сергей Анатольевич. После того, как меня завели в кабинет, Ямов в приказном порядке попросил моих конвойных выйти за дверь. Конвойные отказались. Тогда Ямов попросил ребят никому не рассказывать, что они могут услышать. Ямов мне сказал: "Это единственный способ с тобой поговорить, Михаил. Я сегодня могу сделать тебе такое предложение, ты прямо сейчас должен отказаться от своих адвокатов, я тебе дам своего". Я спросил, кого. Ямов мне сказал: "Помнишь Якимову Оксану, она уже здесь, бери ручку и бумагу, пиши отказ". Левитский сразу начал мне угрожать: "Миш, мы так сделаем, что ты уедешь в Магадан". Ямов сказал: "Мы вам с Житеневым влепим по семерочке строгого, хочешь?" Далее Ямов предложил: "Ты должен подписать досудебное, которое мы тебе скажем, нам нужно еще кое-кого "закрыть". "За это ты, Михаил, получишь очень маленький срок, квартиру, работу в компании и хорошие деньги". Ямов чувствовал себя в Следственном департаменте как у себя дома. Конвойные позднее мне сказали, что такого они еще не видели. Ямов сказал, что он друг Дениса Сугробова, но это ничего не значит, он сказал: "У меня везде огромный ресурс".
Письмо кончается призывом к СК и ФСБ РФ разобраться в ситуации. Адвокат Владимир Голубев составил заявление в Следственный Комитет, на основании которого поводится проверка. Должны быть возбуждены новые уголовные дела: если не по очередному факту коррупции в ГУЭБ и ПК МВД, с привлечением топ-менеджеров УГМК, то по клевете. Конечно, в одной стороны, за это время мы разучились верить в сказки, в которых добро побеждает зло, и в обещания чиновников – когда губернатор обещает, что не допустит добычи никеля, если местное население будет против, а потом местная власть запрещает местный референдум, как один из способов для народа доказать, что он категорически против. Когда есть постановление регионального Следственного комитета о незаконности работ УГМК на сельскохозяйственных землях, а работы цинично продолжаются. Когда создается так называемый Общественный совет по никелю, который превращают в инструмент лоббирования УГМК, а преставителей общественности там просто "затыкают".
И это – только несколько примеров. С другой стороны, в сказки нам нельзя разучиваться верить, ведь они концентрируют древнее знание и законы мироздания, за нарушение которых должна наступать кара для тех, кто их нарушил (в этом месте хочется снова вспомнить о Колесникове и Сугробове). И ведь не сразу победил богатырь в сказке Горыныча, ему пришлось попотеть, пока удалось все головы срубить, и немало до этого других молодцев старалось. В истории много примеров, когда народ, собравшись всем миром, побеждал. Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается, так что придется еще побороться.
Татьяна Каргина – директор по развитию движения ЭКА, участник движения "В защиту Хопра"
