Директор Института региональной прессы Анна Шароградская не смогла вылететь из петербургского аэропорта Пулково в рабочую поездку в США.
Шароградская сообщила агентству "БалтИнфо", что связывает действия властей с тем, что как руководитель НКО подала в суд на прокуратуру за незаконную проверку. А вот что Анна Шароградская рассказала в интервью Радио Свобода:
– Я направлялась в Индианаполис, где я много лет провожу свой отпуск и преподаю курс "Россия через средства массовой информации". Прошла все возможные препоны, прошла паспортный контроль, уже перешла к тому месту, откуда, собственно, направляются на посадку. До посадки оставалось где-то 20 минут. В это время я услышала по громкой связи, что меня приглашают в эту самую комнату ручного досмотра, и я пошла. Это огромный аэропорт, я искала эту комнату, на ней нет никаких опознавательных знаков, встретила человека, который сказал: "Я вас провожу". А дальше мне было сказано, что мною интересуются люди, которые должны подъехать, и они интересуются моими вещами. Я предъявила все вещи, которые у меня есть, и показала, что у меня нет ничего такого, что могло бы их интересовать. Но их интересовала исключительно электроника.
– А вам было сказано – из какого ведомства эти люди?
– Было сказано, что это люди из ФСБ, больше ничего. Меня спросили, везу ли я какие-то документы. Из документов у меня паспорт и приглашение на работу. Это приглашение на работу прикреплено к паспорту: когда я получала визу, они обычно прикрепляют. Это все сфотографировали, скопировали. Я позвонила адвокату из "Агоры", который должен быть уже здесь, но судя по тому, что он не появился, его не пропускают. Где-то здесь в районе аэропорта ходит старший сын, потому что он меня привез, и его волнует, сколько я здесь буду и куда я в конечном счете двинусь, потому что мой самолет улетел. И мне постоянно звонят разные СМИ, и из Москвы, так что моя судьба небезразлична, что очень отрадно.
– А на каких основаниях вас не пускают на самолет, было объяснено?
– Абсолютно нет. Мне сказали: "Если вас это не устраивает, можете обжаловать". Естественно, можно обжаловать, но я могу опоздать, у меня занятия в понедельник начинаются.
– Вы связываете это с историей вокруг вашего института?
– Дело в том, что я грешным делом подумала, что это дела городской прокуратуры, на которую мы (Институт региональной прессы. – РС) подали в суд за то, что они не ответили, что послужило причиной прокурорской проверки. Но сейчас здесь люди относятся ко мне сочувственно, по крайней мере, им неловко за то, что им приходится делать. Они сказали, что это ФСБ, но ФСБ в нашем деле еще не фигурировало.
– То есть вы не уверены, что это связано с вашим институтом, с требованием признать себя иностранным агентом?
– Нет, безусловно, это связано, но я не знала, что столько организаций, которые я (как и все другие россияне) из своего кармана оплачиваю, моей персоной и моей организаций будут интересоваться.
– А сочувственно относятся пограничники?
– Я думаю, что это, скорее, не пограничники, а таможенники, которым пришлось смотреть мои вещи, изучать мой паспорт и все, что у меня было. И им неловко, потому что они видят, что ничего у меня с собой преступного нет. Но то, что у меня изъяли компьютер, iPad и флешки... Ну, без флешек я бы прожила, хотя там любимая музыка, но там есть и другие вещи – фотографии и так далее. Сейчас это все опечатывается, изымается, и куда-то это все унесли.
– То есть у вас забрали всю электронику, больше ничего?
– Нет. Когда я шла, я думала, из-за чего все это, я вспомнила, что у меня на бутылку водки больше, чем положено. Но водка и конфеты никого не интересовали. А все остальное у меня тривиальное – сувениры и мои тряпки, которые я ношу.
– А вам объяснили, что будут делать с iPade и флешками?
– Они сказали, что не знают, что будут делать. Будут изучать, но не они, а те, кто так и не пришел. Но я сразу позвонила адвокату, и мне сказали, что его, скорее всего, не пропустят. У меня не прямой рейс, я должна была лететь в Хельсинки и через час в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Индианаполис, а из Индианаполиса еще ехать в Блумингтон. Похоже, по тому, как они реагируют, улететь мне не дадут, сказала Анна Шароградская.
В конце мая Институт региональной прессы обратился в Куйбышевский районный суд Петербурга с просьбой признать незаконными действия заместителя прокурора Центрального района города Александра Каменского, связанные с проведением повторной прокурорской проверки деятельности организации за 2012-2013 годы.
НКО просит суд обязать прокуратуру принять меры по восстановлению в полном объеме нарушенных прав и свобод Института региональной прессы.
Шароградская сообщила агентству "БалтИнфо", что связывает действия властей с тем, что как руководитель НКО подала в суд на прокуратуру за незаконную проверку. А вот что Анна Шароградская рассказала в интервью Радио Свобода:
– Я направлялась в Индианаполис, где я много лет провожу свой отпуск и преподаю курс "Россия через средства массовой информации". Прошла все возможные препоны, прошла паспортный контроль, уже перешла к тому месту, откуда, собственно, направляются на посадку. До посадки оставалось где-то 20 минут. В это время я услышала по громкой связи, что меня приглашают в эту самую комнату ручного досмотра, и я пошла. Это огромный аэропорт, я искала эту комнату, на ней нет никаких опознавательных знаков, встретила человека, который сказал: "Я вас провожу". А дальше мне было сказано, что мною интересуются люди, которые должны подъехать, и они интересуются моими вещами. Я предъявила все вещи, которые у меня есть, и показала, что у меня нет ничего такого, что могло бы их интересовать. Но их интересовала исключительно электроника.
– А вам было сказано – из какого ведомства эти люди?
– Было сказано, что это люди из ФСБ, больше ничего. Меня спросили, везу ли я какие-то документы. Из документов у меня паспорт и приглашение на работу. Это приглашение на работу прикреплено к паспорту: когда я получала визу, они обычно прикрепляют. Это все сфотографировали, скопировали. Я позвонила адвокату из "Агоры", который должен быть уже здесь, но судя по тому, что он не появился, его не пропускают. Где-то здесь в районе аэропорта ходит старший сын, потому что он меня привез, и его волнует, сколько я здесь буду и куда я в конечном счете двинусь, потому что мой самолет улетел. И мне постоянно звонят разные СМИ, и из Москвы, так что моя судьба небезразлична, что очень отрадно.
– А на каких основаниях вас не пускают на самолет, было объяснено?
– Абсолютно нет. Мне сказали: "Если вас это не устраивает, можете обжаловать". Естественно, можно обжаловать, но я могу опоздать, у меня занятия в понедельник начинаются.
– Вы связываете это с историей вокруг вашего института?
– Дело в том, что я грешным делом подумала, что это дела городской прокуратуры, на которую мы (Институт региональной прессы. – РС) подали в суд за то, что они не ответили, что послужило причиной прокурорской проверки. Но сейчас здесь люди относятся ко мне сочувственно, по крайней мере, им неловко за то, что им приходится делать. Они сказали, что это ФСБ, но ФСБ в нашем деле еще не фигурировало.
– То есть вы не уверены, что это связано с вашим институтом, с требованием признать себя иностранным агентом?
– Нет, безусловно, это связано, но я не знала, что столько организаций, которые я (как и все другие россияне) из своего кармана оплачиваю, моей персоной и моей организаций будут интересоваться.
– А сочувственно относятся пограничники?
– Я думаю, что это, скорее, не пограничники, а таможенники, которым пришлось смотреть мои вещи, изучать мой паспорт и все, что у меня было. И им неловко, потому что они видят, что ничего у меня с собой преступного нет. Но то, что у меня изъяли компьютер, iPad и флешки... Ну, без флешек я бы прожила, хотя там любимая музыка, но там есть и другие вещи – фотографии и так далее. Сейчас это все опечатывается, изымается, и куда-то это все унесли.
– То есть у вас забрали всю электронику, больше ничего?
– Нет. Когда я шла, я думала, из-за чего все это, я вспомнила, что у меня на бутылку водки больше, чем положено. Но водка и конфеты никого не интересовали. А все остальное у меня тривиальное – сувениры и мои тряпки, которые я ношу.
– А вам объяснили, что будут делать с iPade и флешками?
– Они сказали, что не знают, что будут делать. Будут изучать, но не они, а те, кто так и не пришел. Но я сразу позвонила адвокату, и мне сказали, что его, скорее всего, не пропустят. У меня не прямой рейс, я должна была лететь в Хельсинки и через час в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Индианаполис, а из Индианаполиса еще ехать в Блумингтон. Похоже, по тому, как они реагируют, улететь мне не дадут, сказала Анна Шароградская.
В конце мая Институт региональной прессы обратился в Куйбышевский районный суд Петербурга с просьбой признать незаконными действия заместителя прокурора Центрального района города Александра Каменского, связанные с проведением повторной прокурорской проверки деятельности организации за 2012-2013 годы.
НКО просит суд обязать прокуратуру принять меры по восстановлению в полном объеме нарушенных прав и свобод Института региональной прессы.
