"За круглым столом Таможенного союза сидит один начальник и два его подчиненных"
В Минске проходит заседание Высшего Евразийского экономического совета, главного органа Таможенного союза и Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана. Владимир Путин также провел двусторонние переговоры с президентами Белоруссии Александром Лукашенко и Казахстана Нурсултаном Назарбаевым.
Александр Лукашенко считает, что формирование Евразийского экономического союза Белоруссии, Казахстана и России следует отложить, если партнеры не готовы к полной реализации всех договоренностей. На заседании Высшего Евразийского экономического совета белорусский президент заявил: "Подходы, которые появляются на переговорах, вызывают много вопросов. Новаторские предложения по срокам реализации договоренностей через 10 лет, к 2025 году, по меньшей мере звучат странно".
Президенты России, Белоруссии и Казахстана направляются на заседание. Минск, 29 апреля 2014 года
По мнению Лукашенко, между тремя странами не должно быть ограничений по движению товаров. "Длительное сохранение любых форм ограничений в движении товаров, в том числе энергоносителей, создает нежелательный прецедент", – отметил он. По словам президента Белоруссии, "сформировался круг вопросов, по которым мнения расходятся, и их перечень настораживает… Нам предлагают оставить нерешенными проблемы, которые надо было решить на предыдущем этапе… Если мы не готовы принять эти меры сейчас, то это надо признать".
Очевидно, речь идет об отмене всех ограничений и изъятий во взаимной торговле, прежде всего взимания пошлин от продажи нефтепродуктов в российский бюджет, – и это условие стало одним из базовых для создания ЕЭС. Руководство трех стран согласилось на эти условия еще несколько лет назад, но сейчас, по словам Лукашенко, Россия от этой позиции отошла. Впрочем, это вполне объяснимо – по мнению некоторых экономистов, это будет стоить России около 30 миллиардов долларов.
В свою очередь Владимир Путин заявил сегодня, что считает разрешимыми вопросы, которые возникли у России, Белоруссии и Казахстана при работе над договором о Евразийском экономическом союзе: "Да, есть некоторые вопросы, которые на экспертном уровне не полностью еще доработаны. Я соглашусь с вами, уважаемые коллеги, в том, что, на мой взгляд, можно дополнительно над ними поработать и найти какие-то вещи, которые будут приемлемы для всех, компромиссы", – сказал президент России, открывая заседание Высшего Евразийского экономического совета на уровне глав государств.
Подписание договора о Евразийском экономическом союзе запланировано на конец мая нынешнего года.
О пространстве маневра для партнеров Москвы в контексте российско-украинского конфликта размышляет минский политолог Юрий Чаусов:
– Официальные сообщения пресс-службы белорусского лидера свидетельствуют о том, что на данный момент Минск не настроен идти навстречу стремлению Москвы интенсифицировать построение Евразийского союза. В преддверии саммита Минск очень четко заявлял о том, что в Евразийском союзе должно быть больше экономики, чем политики. Это свидетельствуют о том, что Лукашенко стремится максимально затянуть процесс подготовки договора. С другой стороны, официальная повестка дня этого саммита не исчерпывает всех тем для переговоров, и самое интересное, очевидно, происходит в формате двусторонних встреч.
После украинских событий становится очевидным: "единое пространство передвижения товаров и услуг" может превратиться в единое пространство передвижения "зеленых человечков"
Украинский вопрос является для партнеров одним из основных. Вообще понятно, что проект Евразийского экономического союза состоит из двух фаз: до украинских событий и после начала кризиса. У Минска долгая история интеграционных взаимоотношений с Москвой, Лукашенко научился достигать своих целей в рамках сложных двусторонних переговоров. Пускай с торговыми войнами, с постоянными и сложными конфликтами в связи с ценами на энергоносители, но каким-то образом Белоруссия научилась находить во взаимоотношениях с сильным соседом компромисс. Евразийский союз прежде рассматривался просто как новая площадка для достижения этих компромиссов, но теперь, после украинских событий, становится очевидным: это "единое пространство передвижения товаров и услуг" может превратиться в единое пространство передвижения "зеленых человечков" или "вежливых людей", потенциально очень конфликтогенное.
Минск предельно настороженно смотрит на новую версию евразийского проекта. В краткосрочной перспективе, быть может, этот проект создает возможности для лавирования между Востоком и Западом, но потенциальная интенсивность конфликта вокруг Украины такова, что вскоре лавировать может оказаться невозможно. Поэтому официальный Минск стремится не занимать ни позиции Москвы, ни позиции Киева. Однако степень российско-белорусской военной и экономической интеграции такова, что риторика белорусского лидера и его желание – это одно, а реальные возможности и реальный контроль Москвы за Минском – совершенно другое.
– Несколько дней назад Лукашенко заявил о том, что если придет время делать последний выбор, то Белоруссия будет с Россией. Это какая-то гипотетическая черта, или для белорусского лидера, который мыслит категориями реальной политики, существует действительная граница, дальше которой он себе этого отступления не видит?
– Если разразится новая холодная война и придется выбирать, Белоруссия будет по "российскую" сторону "железного занавеса". Но она очень не хотела бы, чтобы эта новая холодная война разразилась. Дело в том, что Белоруссия не рассматривает Евразийский союз как новую империю, это нежелательный вариант для белорусского лидера и для белорусского государства.
– Как вы считаете, Лукашенко жалеет сейчас, что он встретился с и.о. президента Украины Александром Турчиновым, которого не признают в Москве?
– Я думаю, что Москва прощает белорусскому лидеру некоторые вольности вроде встречи с Турчиновым и откровенных интервью украинскому телевидению. Слова немного значат, важны дела. А дела таковы, что Белоруссия полностью в военном отношении поддерживает те действия, которые производит Россия в отношении Украины, фактически являясь частью механизма военного давления на Киев. Конкретно я имею в виду перебазирование российских самолетов на аэродромы в Барановичи и Бобруйск, некоторые военные маневры, которые наблюдаются на белорусской территории; в сегодняшней ситуации они составляют часть инфраструктуры давления на Украину.
За круглым столом сидят не три равных представителя своих стран, а два подчиненных и один руководитель
– Для Белоруссии очень существенны потери от снижения уровня экономических отношений с Украиной? Или Лукашенко может в случае этих потерь рассчитывать на компенсацию из Москвы?
– Он хотел бы рассчитывать на компенсацию, однако для сферы белорусско-российских переговоров этот вопрос является второстепенным. "Раздел" пошлин за реэкспорт нефти прошел по российскому варианту, то есть Белоруссия не получит сверхдоходов от продажи нефтепродуктов, выработанных из дешевой российской нефти. Похоже, что особых пряников от Кремля белорусская сторона не получит. На этом фоне вопрос потерь в торговле с Украиной не выглядит принципиальным.
– Как вы себе представляете сейчас расстановку сил в треугольнике Белоруссия – Россия – Казахстан? Каждый сам за себя, или у Лукашенко есть основания рассчитывать, что Нурсултан Назарбаев с пониманием отнесется к его опасениям?
– До начала украинского кризиса мы могли говорить о том, что соотношение сил в Евразийском союзе будет выстраиваться по модели Евросоюза: исходя из своих интересов, по отдельным вопросам государства могут блокироваться друг с другом, чтобы достигать своих целей. Сейчас все понимают, что за круглым столом сидят не три равных представителя своих стран, а два подчиненных и один руководитель, – считает минский политолог Юрий Чаусов.
