До середины января 2014 года Крым занимал второстепенное место в планах российского руководства. Вынудив Киев отказаться от подписания соглашения с ЕС, Кремль стремился установить контроль не над частью Украины, а над всей страной. Для этого считалось необходимым удержать Виктора Януковича у власти, одновременно обеспечив его лояльность. Помимо экономических мер, Москва подталкивала Януковича к силовому подавлению Майдана. В этом случае была бы ликвидирована, в том числе физически, наиболее активная часть оппозиции, а руководство Украины превратилось бы в неприемлемые для Запада фигуры.
Вскоре российская политика в отношении Крыма начала меняться. В начале февраля в Крыму появился старый приятель Дмитрия Рогозина, депутат Государственной думы и председатель партии "Родина" Алексей Журавлев. Ему удалось сформировать некий Славянский антифашистский фронт, призванный стать важным инструментом российского влияния. В Москву зачастил председатель Верховной рады Крыма Владимир Константинов, ставший главным исполнителем кремлевских интриг в Крыму. В результате на полуострове активизировались пророссийские группировки. Началась мобилизация в "народные дружины", заговорили об установлении блокпостов на въезде в Крым. Наконец, 14 февраля 2014 года в Симферополь наведался Владислав Сурков, встретившийся с Константиновым и тогдашним премьер-министром украинской автономии Анатолием Могилевым.
Визит Суркова показал, что Россия уделяет Крыму значительно большее внимание, чем ранее. Однако серьезных успехов пророссийские силы в Крыму не добились. Крымский истеблишмент поддерживал Януковича, подталкивал его к жестким
действиям против Майдана, но в большинстве своем скептически относился к идее независимости Крыма или его присоединению к России. Да и российское руководство вплоть до бегства Януковича из Киева не форсировало сепаратистские акции. В Москве сохраняли надежду, что удастся оттянуть президентские выборы до конца 2014 года и, в конечном итоге, привести к власти на Украине фигуры, ориентирующиеся на Россию. В качестве резервного варианта, похоже, рассматривалось создание некой Юго-Восточной украинской республики под российским протекторатом. Ее намеревались провозгласить 22 февраля в Харькове на съезде депутатов юго-восточных областей.
Вряд ли было случайностью, что в тот день в Харькове оказался бежавший из столицы Янукович. Независимость Крыма или его аннексия в эту схему никак не вписывались. Скорее, в Москве видели полуостров частью нового квазигосударственного образования на юго-востоке Украины. Однако эта идея провалилась. На съезде не было представителей Запорожской, Херсонской, Николаевской и Одесской областей. Участники встречи наспех приняли невразумительную декларацию и не захотели встречаться с Януковичем, а главные организаторы – тогдашние руководители Харьковской области Геннадий Добкин и Геннадий Кернес стремительно отбыли в Россию.
Только после этого внимание Москвы сосредоточилось на Крыме. По-видимому, решение захватить полуостров было принято уже 22 февраля. На следующий день после провала харьковского съезда в Севастополе был организован мятеж. Было объявлено, что Черноморский флот приведен в боевую готовность. На центральной площади собрали двадцатитысячный митинг. Мэр города Владимир Яцуба, встав на колени, призвал горожан "остаться в правовом поле Украины", но его прогнали с трибуны. Прямо на площади, то есть голосами незначительной части горожан, был избран новый мэр Севастополя – гражданин России Алексей Чалый. На митинге было решено не платить налоги Киеву. На въездах в город появились милицейские посты. Украинские флаги заменяли на российские.
В других районах Крыма дело обстояло иначе. В Симферополе проходили митинги не только сторонников, но и противников присоединения к России. Руководство автономии пыталось воспользоваться обстановкой в стране и обеспечить себе больше прав и полномочий в отношениях с центральной властью, но, за исключением нескольких одиозных фигур вроде Константинова, никто не собирался выходить из состава Украины. В заявлении Президиума Верховной рады Крыма от 24 февраля, например, говорилось: "В последние дни удалось добиться главного – остановить кровопролитие. ... Перевод политических процессов с улиц и площадей в стены Верховной Рады Украины является важным достижением. ... Путь ультиматумов и угроз не приведет страну к выходу из политического тупика, а лишь усилит конфронтацию в обществе, в том числе между центром и регионами". Эти формулировки отражали настроения большей части крымского истеблишмента, в том числе русскоязычного.
Хотя в столице Крыма произошло несколько серьезных столкновений, захватить власть пророссийским группировкам не удавалось. Московская агентура не смогла спровоцировать столкновения между украинским населением и военнослужащими Черноморского флота. России не удалось реализовать ни грузинский сценарий 2008 года, когда вооруженное вторжение было объявлено "операцией по принуждению к миру", ни чехословацкий сценарий 1968 года, когда оккупационные войска вошли в страну по просьбе группы коллаборационистов.
Российские войска в итоге вторглись в Украину без малейшего политического и правового обоснования.
Военная часть аннексии Крыма прошла без особых осложнений для российских войск. В двадцатых числах февраля на объекты Черноморского флота были переброшены подразделения спецназа ГРУ, входящие в состав войск Южного военного округа. 27 и 28 февраля эти спецназовцы и военнослужащие дислоцирующейся в Крыму 810-й бригады морской пехоты заняли правительственные здания в столице автономии и ключевые аэропорты. Затем последовала ползучая оккупация полуострова. Войска вводились в Крым, шаг за шагом занимали стратегически важные объекты и блокировали находящиеся в Крыму украинские части. Сопротивления им не оказывалось: руководство Украины понимало, что вооруженные столкновения послужат предлогом для массированного вторжения российской армии не только в Крым, но и в материковую часть страны, противостоять которому у Киева возможностей нет.
Кроме того, в случае перерастания конфликта в военную стадию на Западе найдутся круги, Ленин в свое время называл их "полезными идиотами", которые заговорят об ответственности Украины за развязывание войны и постараются смягчить международную реакцию на российскую агрессию. Особого упоминания заслуживают два обстоятельства. Москва постоянно повторяет, что Россия имеет право разместить на территории Крыма 25 тысяч военнослужащих Черноморского флота, а в феврале их было то ли десять, то ли одиннадцать тысяч. Из этого, как доказывают российские власти, следует, что Россия может ввести в Крым 14-15 тысяч солдат. Однако в российско-украинском Соглашении о параметрах раздела Черноморского флота особо указано, что численность личного состава российской морской пехоты и морской авиации не должна превышать в Крыму 1987 человек. Это означает, что Россия могла бы дополнительно разместить в Крыму до 15 тысяч военнослужащих, но только корабельного состава, береговой артиллерии, различных технических, гидрографических и прочих служб, обеспечивающих функционирование флота. Однако российское командование не имеет права вводить в Крым новые части, предназначенные для действий на суше, поскольку там уже находится 810-я бригада морской пехоты и две эскадрильи военной авиации, общая численность которых и составляет указанную цифру.
Далее, хотя российские войска до сих пор называют некими "силами самообороны Крыма", не были полностью сменены российские номерные знаки на автомашинах и не закрашены имеющиеся на них номера воинских частей. Военнослужащие часто не скрывали принадлежности к российской армии. Спецназ ГРУ появился в Крыму с самым современным вооружением. Объяснить, каким образом оно попало в руки крымским ополченцам, российские власти не в состоянии. Другими словами, Владимир Путин так торопился с вторжением, что не дал военному командованию и спецслужбам времени на подготовку более или менее правдоподобной дезинформации, подкрепляющей официальную версию событий.
Много вопросов вызывает политическая сторона операции. 27 февраля Верховная Рада Крыма, собравшись в здании, захваченном российским спецназом, сменила
правительство автономии и приняла постановление о проведении референдума с вопросом: "Автономная республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений (да или нет)". На следующий день Верховная Рада специально разъяснила, что "вопрос, вынесенный на референдум, не содержит положений о нарушении территориальной целостности Украины" . Однако через неделю формулировка изменилась, теперь речь уже пошла о присоединении к России. В тот же день, 6 марта, было объявлено о независимости Крыма, хотя ранее предполагалось, что его статус будет определен на референдуме. Дважды переносилась дата проведения голосования: сначала он был назначен на 25 мая, затем на 30 марта и, наконец, на 16 марта 2014 года. Иными словами, Кремль торопился осуществить аннексию Крыма как можно скорее, поставив всех перед свершившимся фактом.
Для такой торопливости могло быть несколько причин. В крымском истеблишменте и в российских правящих кругах была и, скорее всего, остается серьезная оппозиция присоединению Крыма к России. Следовательно, требовалось действовать как можно быстрее, пока противники этой авантюры как в самом Крыму, так и в России не консолидируются и не сорвут ее. Кроме того, Кремль стремился захватить Крым раньше, чем на Западе будут выработаны и согласованы меры противодействия.
Аннексия Крыма – начало реализации стратегической доктрины, предполагающей "собирание русского мира", то есть присоединение к России территорий, среди жителей которых имеется некоторая доля этнических русских. Но осуществлялась она во многом спонтанно, без необходимого планирования и подготовки военной и, особенно, политической стороны дела. Фактически российское руководство действовало по формуле Наполеона: "Ввяжемся в драку, а там посмотрим". Следуя этой формуле, Наполеон развязал войну 1812 года и потерпел в ней катастрофическое поражение.
Юрий Федоров – военно-политический эксперт
Вскоре российская политика в отношении Крыма начала меняться. В начале февраля в Крыму появился старый приятель Дмитрия Рогозина, депутат Государственной думы и председатель партии "Родина" Алексей Журавлев. Ему удалось сформировать некий Славянский антифашистский фронт, призванный стать важным инструментом российского влияния. В Москву зачастил председатель Верховной рады Крыма Владимир Константинов, ставший главным исполнителем кремлевских интриг в Крыму. В результате на полуострове активизировались пророссийские группировки. Началась мобилизация в "народные дружины", заговорили об установлении блокпостов на въезде в Крым. Наконец, 14 февраля 2014 года в Симферополь наведался Владислав Сурков, встретившийся с Константиновым и тогдашним премьер-министром украинской автономии Анатолием Могилевым.
Визит Суркова показал, что Россия уделяет Крыму значительно большее внимание, чем ранее. Однако серьезных успехов пророссийские силы в Крыму не добились. Крымский истеблишмент поддерживал Януковича, подталкивал его к жестким
В качестве резервного варианта рассматривалось создание некой Юго-Восточной украинской республики под российским протекторатом
Вряд ли было случайностью, что в тот день в Харькове оказался бежавший из столицы Янукович. Независимость Крыма или его аннексия в эту схему никак не вписывались. Скорее, в Москве видели полуостров частью нового квазигосударственного образования на юго-востоке Украины. Однако эта идея провалилась. На съезде не было представителей Запорожской, Херсонской, Николаевской и Одесской областей. Участники встречи наспех приняли невразумительную декларацию и не захотели встречаться с Януковичем, а главные организаторы – тогдашние руководители Харьковской области Геннадий Добкин и Геннадий Кернес стремительно отбыли в Россию.
Только после этого внимание Москвы сосредоточилось на Крыме. По-видимому, решение захватить полуостров было принято уже 22 февраля. На следующий день после провала харьковского съезда в Севастополе был организован мятеж. Было объявлено, что Черноморский флот приведен в боевую готовность. На центральной площади собрали двадцатитысячный митинг. Мэр города Владимир Яцуба, встав на колени, призвал горожан "остаться в правовом поле Украины", но его прогнали с трибуны. Прямо на площади, то есть голосами незначительной части горожан, был избран новый мэр Севастополя – гражданин России Алексей Чалый. На митинге было решено не платить налоги Киеву. На въездах в город появились милицейские посты. Украинские флаги заменяли на российские.
В других районах Крыма дело обстояло иначе. В Симферополе проходили митинги не только сторонников, но и противников присоединения к России. Руководство автономии пыталось воспользоваться обстановкой в стране и обеспечить себе больше прав и полномочий в отношениях с центральной властью, но, за исключением нескольких одиозных фигур вроде Константинова, никто не собирался выходить из состава Украины. В заявлении Президиума Верховной рады Крыма от 24 февраля, например, говорилось: "В последние дни удалось добиться главного – остановить кровопролитие. ... Перевод политических процессов с улиц и площадей в стены Верховной Рады Украины является важным достижением. ... Путь ультиматумов и угроз не приведет страну к выходу из политического тупика, а лишь усилит конфронтацию в обществе, в том числе между центром и регионами". Эти формулировки отражали настроения большей части крымского истеблишмента, в том числе русскоязычного.
Хотя в столице Крыма произошло несколько серьезных столкновений, захватить власть пророссийским группировкам не удавалось. Московская агентура не смогла спровоцировать столкновения между украинским населением и военнослужащими Черноморского флота. России не удалось реализовать ни грузинский сценарий 2008 года, когда вооруженное вторжение было объявлено "операцией по принуждению к миру", ни чехословацкий сценарий 1968 года, когда оккупационные войска вошли в страну по просьбе группы коллаборационистов.
Российские войска в итоге вторглись в Украину без малейшего политического и правового обоснования.
Военная часть аннексии Крыма прошла без особых осложнений для российских войск. В двадцатых числах февраля на объекты Черноморского флота были переброшены подразделения спецназа ГРУ, входящие в состав войск Южного военного округа. 27 и 28 февраля эти спецназовцы и военнослужащие дислоцирующейся в Крыму 810-й бригады морской пехоты заняли правительственные здания в столице автономии и ключевые аэропорты. Затем последовала ползучая оккупация полуострова. Войска вводились в Крым, шаг за шагом занимали стратегически важные объекты и блокировали находящиеся в Крыму украинские части. Сопротивления им не оказывалось: руководство Украины понимало, что вооруженные столкновения послужат предлогом для массированного вторжения российской армии не только в Крым, но и в материковую часть страны, противостоять которому у Киева возможностей нет.
В случае перерастания конфликта в военную стадию на Западе найдутся круги, Ленин в свое время называл их "полезными идиотами", которые заговорят об ответственности Украины за развязывание войны
Далее, хотя российские войска до сих пор называют некими "силами самообороны Крыма", не были полностью сменены российские номерные знаки на автомашинах и не закрашены имеющиеся на них номера воинских частей. Военнослужащие часто не скрывали принадлежности к российской армии. Спецназ ГРУ появился в Крыму с самым современным вооружением. Объяснить, каким образом оно попало в руки крымским ополченцам, российские власти не в состоянии. Другими словами, Владимир Путин так торопился с вторжением, что не дал военному командованию и спецслужбам времени на подготовку более или менее правдоподобной дезинформации, подкрепляющей официальную версию событий.
Много вопросов вызывает политическая сторона операции. 27 февраля Верховная Рада Крыма, собравшись в здании, захваченном российским спецназом, сменила
Аннексия Крыма – начало реализации стратегической доктрины, предполагающей "собирание русского мира", то есть присоединение к России территорий, среди жителей которых имеется некоторая доля этнических русских
Для такой торопливости могло быть несколько причин. В крымском истеблишменте и в российских правящих кругах была и, скорее всего, остается серьезная оппозиция присоединению Крыма к России. Следовательно, требовалось действовать как можно быстрее, пока противники этой авантюры как в самом Крыму, так и в России не консолидируются и не сорвут ее. Кроме того, Кремль стремился захватить Крым раньше, чем на Западе будут выработаны и согласованы меры противодействия.
Аннексия Крыма – начало реализации стратегической доктрины, предполагающей "собирание русского мира", то есть присоединение к России территорий, среди жителей которых имеется некоторая доля этнических русских. Но осуществлялась она во многом спонтанно, без необходимого планирования и подготовки военной и, особенно, политической стороны дела. Фактически российское руководство действовало по формуле Наполеона: "Ввяжемся в драку, а там посмотрим". Следуя этой формуле, Наполеон развязал войну 1812 года и потерпел в ней катастрофическое поражение.
Юрий Федоров – военно-политический эксперт
