Мужики стоят под дверью кабинета хирурга и смеются.
– А шо, нападет на нас Тимошенко?
– Та нехай нападает, повоюем. У моего Кольки в погребе кой-чего есть, да и вилы держать мы пока не разучились.
9 утра, Воронежская областная больница. Диалог ведется на украинизированном русском, суржике. В кабинете хирурга кружка с картинкой смешных казаков из мультика и надписью "Як що людина не пье, вона або хвора, або подлюка".
Это не эпатаж времен последней русско-украинской войны, кружке лет пять. Это естественное отражение близости украинской границы и этнического состава населения. Дядя хирурга живет в Крыму, куда семья ездит на отдых почти каждое лето, это его подарок. На суржике говорит большая часть юго-западных районов Воронежской области. Эти районы заселялись украинцами с ХVIII века. Переселение было и насильственным, и полюбовным. Родная деревня моей бабки Авдотьи Петровны (девичья фамилия Пьяныця, уличная фамилия Петрова), Коротояк, стоит на Дону, жители ее называют друг друга хохлами и москалями без уничижительного оттенка, это просто указание на то, откуда родом предки.
Среди москалей есть белобрысые: по преданию, это потомки пленных шведов, сосланных сюда в петровские времена после Полтавской битвы. Легенда гласит, что хохлы появились здесь тогда же, и это были сторонники гетмана Мазепы. Еще вероятнее, что украинцы мигрировали сюда естественным путем, в поисках хорошего чернозема, при Екатерине и Елизавете.
Регион любил пришлых людей. Моя бабка попала в Воронежскую область из Харьковской, ее отца раскулачили и отправили на Соловки, а детей разослали работать в русские колхозы и на украинские шахты. Теперь потомки украинцев то ли в шутку, то ли всерьез обсуждают, как им отражать атаку Тимошенко. Если смотреть телевизор здесь, далеко от Москвы, то не возникает никаких сомнений: Крым уже наш, поскольку он всегда был нашим, Хрущев отдал его Украине по чистой барской прихоти. Где русские военные базы – там и русские. Русские в Крыму нуждаются в гуманитарной помощи как минимум и обязаны быть с родиной в ближайшей перспективе.
В Киеве засели фашиствующие маргиналы. Ярош пойдет в украинские президенты и снюхался с чеченскими боевиками. Саша Белый – национальный герой Украины. Такова картина мира-войны в мозгах среднестатистического воронежского обывателя, не только собирательного "воронежского жлоба", но и вполне образованного человека среднего возраста. Откуда людям, у которых нет интернета, знать, какой процент украинцев поддерживает Яроша и как на самом деле относятся к Белому соотечественники? Профессией людей не являются новости, они пашут и сеют, учат и лечат, строят и ремонтируют, им нужно большое и неудобное умственное усилие, чтобы самостоятельно поменять картинку из телевизора на более сложную схему реальности. Она будет состоять из нервных переговоров по скайпу с украинскими родственниками, из чтения независимых украинских источников (их надо найти; а для человека, чьей профессией не являются новости, это не самая простая задача), из личного опыта недавних поездок в Харьков за продуктами (там в 2-3 раза дешевле и намного качественнее), из воспоминаний об унижениях на украинской таможне, из сомнений: а так ли эти украинские братья хорошо к нам относились, как мы привыкли думать? Может, Путин прав, он ведь явный светоч разума по сравнению с бессмысленным Януковичем, чьи пресс-конференции не вызывают ничего, кроме приступов народного сарказма и изумления?
И да, люди здесь догадывались, что в Москве были антивоенные митинги, но задают мне уточняющий вопрос, мол, правда были? Сколько человек вышло? И что, правда были задержания? И зачем, скажи, зачем девушки из американских гуманитарных организаций и какие-то молодые польки носили пирожки на Майдан – они что, не понимали, что они раздражают Путина, что это вызов всей России? Последний вопрос почти поставил меня в тупик. Пришлось ответить так: потому что это было просто сочувствие, девушки оказались рядом. Никакой политики. Никто на Майдане не думал о Путине. Там думали о своих делах. Там думали об Украине, а не о России.
Мне жаль, что теперь украинцы и европейцы вынуждены думать о России. Не как о партнере, а как об агрессоре и лжеце. Война в Воронежской области идет полным ходом. Информационная война с обрусевшими украинцами. О том, что это война, догадываются только те из моих друзей, кто следит за курсом евро и ценами на бензин.
Елена Фанайлова – поэт, лауреат нескольких литературных премий, автор и ведущий программы Радио Свобода "Свобода в клубах"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
– А шо, нападет на нас Тимошенко?
– Та нехай нападает, повоюем. У моего Кольки в погребе кой-чего есть, да и вилы держать мы пока не разучились.
9 утра, Воронежская областная больница. Диалог ведется на украинизированном русском, суржике. В кабинете хирурга кружка с картинкой смешных казаков из мультика и надписью "Як що людина не пье, вона або хвора, або подлюка".
Это не эпатаж времен последней русско-украинской войны, кружке лет пять. Это естественное отражение близости украинской границы и этнического состава населения. Дядя хирурга живет в Крыму, куда семья ездит на отдых почти каждое лето, это его подарок. На суржике говорит большая часть юго-западных районов Воронежской области. Эти районы заселялись украинцами с ХVIII века. Переселение было и насильственным, и полюбовным. Родная деревня моей бабки Авдотьи Петровны (девичья фамилия Пьяныця, уличная фамилия Петрова), Коротояк, стоит на Дону, жители ее называют друг друга хохлами и москалями без уничижительного оттенка, это просто указание на то, откуда родом предки.
Среди москалей есть белобрысые: по преданию, это потомки пленных шведов, сосланных сюда в петровские времена после Полтавской битвы. Легенда гласит, что хохлы появились здесь тогда же, и это были сторонники гетмана Мазепы. Еще вероятнее, что украинцы мигрировали сюда естественным путем, в поисках хорошего чернозема, при Екатерине и Елизавете.
Регион любил пришлых людей. Моя бабка попала в Воронежскую область из Харьковской, ее отца раскулачили и отправили на Соловки, а детей разослали работать в русские колхозы и на украинские шахты. Теперь потомки украинцев то ли в шутку, то ли всерьез обсуждают, как им отражать атаку Тимошенко. Если смотреть телевизор здесь, далеко от Москвы, то не возникает никаких сомнений: Крым уже наш, поскольку он всегда был нашим, Хрущев отдал его Украине по чистой барской прихоти. Где русские военные базы – там и русские. Русские в Крыму нуждаются в гуманитарной помощи как минимум и обязаны быть с родиной в ближайшей перспективе.
В Киеве засели фашиствующие маргиналы. Ярош пойдет в украинские президенты и снюхался с чеченскими боевиками. Саша Белый – национальный герой Украины. Такова картина мира-войны в мозгах среднестатистического воронежского обывателя, не только собирательного "воронежского жлоба", но и вполне образованного человека среднего возраста. Откуда людям, у которых нет интернета, знать, какой процент украинцев поддерживает Яроша и как на самом деле относятся к Белому соотечественники? Профессией людей не являются новости, они пашут и сеют, учат и лечат, строят и ремонтируют, им нужно большое и неудобное умственное усилие, чтобы самостоятельно поменять картинку из телевизора на более сложную схему реальности. Она будет состоять из нервных переговоров по скайпу с украинскими родственниками, из чтения независимых украинских источников (их надо найти; а для человека, чьей профессией не являются новости, это не самая простая задача), из личного опыта недавних поездок в Харьков за продуктами (там в 2-3 раза дешевле и намного качественнее), из воспоминаний об унижениях на украинской таможне, из сомнений: а так ли эти украинские братья хорошо к нам относились, как мы привыкли думать? Может, Путин прав, он ведь явный светоч разума по сравнению с бессмысленным Януковичем, чьи пресс-конференции не вызывают ничего, кроме приступов народного сарказма и изумления?
И да, люди здесь догадывались, что в Москве были антивоенные митинги, но задают мне уточняющий вопрос, мол, правда были? Сколько человек вышло? И что, правда были задержания? И зачем, скажи, зачем девушки из американских гуманитарных организаций и какие-то молодые польки носили пирожки на Майдан – они что, не понимали, что они раздражают Путина, что это вызов всей России? Последний вопрос почти поставил меня в тупик. Пришлось ответить так: потому что это было просто сочувствие, девушки оказались рядом. Никакой политики. Никто на Майдане не думал о Путине. Там думали о своих делах. Там думали об Украине, а не о России.
Мне жаль, что теперь украинцы и европейцы вынуждены думать о России. Не как о партнере, а как об агрессоре и лжеце. Война в Воронежской области идет полным ходом. Информационная война с обрусевшими украинцами. О том, что это война, догадываются только те из моих друзей, кто следит за курсом евро и ценами на бензин.
Елена Фанайлова – поэт, лауреат нескольких литературных премий, автор и ведущий программы Радио Свобода "Свобода в клубах"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
