Ленинский районный суд Петербурга вынес приговор по нашумевшему "Варшавскому делу", единственный фигурант которого Денис Лёвкин получил 4 года лишения свободы в колонии общего режима.

Эта история началась 4 февраля прошлого года. В то время гражданские активисты вели кампанию в защиту зданий, входящих в архитектурный комплекс Варшавского вокзала, требуя вернуть им статус памятника. В дело решили вмешаться анархисты, до того не замеченные в градозащитной деятельности. Чтобы спасти от сноса пакгауз №2, десятка два молодых людей заняли его и водрузили на крыше пиратский флаг. Они оккупировали здание около месяца. Представители собственника, ООО "Адамант", неоднократно требовали освободить пакгауз, но молодые люди на уговоры не реагировали. В конце концов собственники обратились к сотрудникам полиции. Когда полицейские начали выводить молодых людей из пакгауза, те оказали сопротивление, двое полицейских пострадали – в больнице у них были зафиксированы ушибы, рваные раны головы и закрытые черепно-мозговые травмы. В нанесении этих травм железным прутом и был обвинен Денис Лёвкин, которого именно в этот день его друг привел в старинный пакгауз – осмотреть здание и пообщаться с теми, кто в нем обосновался.

Обвинение строилось исключительно на показаниях полицейских. Эти показания, по словам защиты, были подозрительно похожи друг на друга, как будто сделаны под копирку. Судья Ирина Эйжвертина, зачитывая приговор, подробно остановилась на показаниях всех свидетелей обвинения, которые описывают синий ирокез на голове у Дениса Лёвкина, говорят, что видели его в окне, откуда высунулся железный прут, причинивший травмы потерпевшим. Судья перечислила и доводы свидетелей защиты, говоривших о том, что все время, которое Левкин провел в пакгаузе, голова его была закрыта двумя капюшонами, так что увидеть его прическу полицейские смогли, скорее всего, уже после задержания Дениса. Но самым главным аргументом защиты были фотографии, на которых ясно виден человек у окна с железным прутом в руке, виден рисунок на его варежке, его лицо, установлена и его фамилия. Все, кто видел эти фотографии, говорят, что этот человек, его одежда, лицо и железный прут в его руке достаточно ясно различимы, и только эксперты и свидетели стороны обвинения утверждают, что фотографии смазаны, и на них нельзя ничего разглядеть.

Такое упорство адвокат Дениса Лёвкина Глеб Лаврентьев связывал с тем, что, по его мнению, полицейские могли ошибиться в самом начале, а потом договорились не признавать своей ошибки:

– Чудовищный, несправедливый приговор, который не только осудил невинного человека, но и покрыл собою ложь сотрудников полиции, – говорит адвокат. – Ведь невозможно не видеть, на каких зыбких доказательствах этот приговор строится. Хотя бы в силу этого можно было ожидать более мягкого отношения, и именно поэтому приговор поражает не только своей необоснованностью, но и бесчеловечностью. К тому, что в суде будут поддержаны доказательства обвинения, что приговор будет обвинительным – к этому я был готов, зная, что происходит в российских судах. Но я возмущен мерой наказания. В таких обстоятельствах можно было дать мягкий приговор. Понятно, что в 99% случаев задача суда – обосновать позицию обвинения. Ведь судья всегда заинтересован, чтобы его приговор устоял, не был отменен в вышестоящей инстанции. Но мы, конечно, будем его обжаловать. При этом надеемся на общественную поддержку. На практике часто оказывается, что выступления людей, публикации в средствах массовой информации играют очень важную роль именно при рассмотрении дел в апелляционной инстанции.

Поддержка у Дениса Левкина есть – в суд пришло около полусотни людей, друзей, знакомых и журналистов, которые едва поместились в зале. Многие после оглашения приговора удивлялись, почему судья выразила доверие исключительно к показаниям полицейских. Но это ничуть не удивляет президента Балтийской коллегии адвокатов имени Анатолия Собчака Юрия Новолодского. Он считает, что достаточно было бы показаний одного полицейского, не то что шести:

– Правосудие либо есть, либо его нет. Мы все более приближаемся к ситуации, когда можно сказать, что его нет. Правосудие должно быть основано на состязательности, которая предполагает равенство возможностей. Но если для суда показания полицейского весят гораздо больше, чем показания обычных людей, это уже не правосудие. Возьмем фотографию, на которой видно, что железный прут держит не Лёвкин. При таких сомнительных вещах действует принцип презумпции невиновности: если есть сомнения, они должны истолковываться в пользу обвиняемого. Здесь произошло по-другому – общепризнанный принцип невиновности не был применен.