Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков разработала поправки к закону "О мерах воздействия на лиц, причастных к незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, носящему транснациональный характер". В соответствии с этими поправками, "российские НКО, получающие финансирование от зарубежных наркоторговцев" могут быть закрыты.

Как следует из документа ФСКН, в России появится специальный "черный список" иностранцев, которые были осуждены за незаконный оборот наркотиков. Туда также попадут зарубежные чиновники, которые своими действиями способствовали освобождению наркодилеров. По словам лидера движения "За права человека" Льва Пономарева, поправка, которая выглядит вполне логично, не учитывает, как в реальности действует правоохранительная система России:

– На первый взгляд, эта поправка естественная. Если наркодилер дает деньги НКО, то надо это как-то пресечь. И я – бесспорно за это. Но нужно понимать, что любая судебная система не безупречна. Главная проблема, которую я здесь вижу, – анонимные пожертвования. У нашей организации таких практически не бывает. И я предупредил своего бухгалтера, что с этим нужно быть крайне осторожным. Обычно, если человек хочет пожертвовать деньги, он звонит и спрашивает: "Как вам послать?" Но если у сотрудников ФСБ, у сотрудников наркоконтроля есть информация, что этот человек – бывший распространитель наркотиков, они должны предупредить, прежде всего, эту НКО. У нас же правоохранительные органы действуют, как правило, совершенно иначе.

Лев Пономарев напоминает дело Игоря Сутягина, которое не касается наркобаронов, но демонстрирует схему, действуя по которой, правоохранительные органы могут обвинить НКО в связях с наркодельцами:

– Сутягин, сотрудник Института США и Канады, был специалистом по российскому вооружению. Ему дали грант на написание книги. Тем более что он работал в академическом институте. Руководство института знало об этом. У него не было допуска, поэтому он спокойно написал книгу, которая распространялась и в России, и на Западе, она была известна. А потом выяснилось, что у сотрудников ФСБ была информация, что то ли юридическое лицо, то ли человек, который давал этот грант, находится "на особом счету" у российских спецслужб. Но вместо того, чтобы предупредить Сутягина вовремя о том, что не следует брать грант у этого человека, они спокойно проследили, чтобы он этот грант взял, а потом возбудили уголовное дело. Человек отсидел, как мы теперь знаем, почти 11 лет! С моей точки зрения, ФСБ в данном случае сыграло абсолютно гнусную роль. И здесь это все заложено, в этих поправках к закону. В каком-то смысле, это "презумпция виновности общественной организации". Доказать, что ты не знал, кто на самом деле предлагает помощь, будет очень трудно, – заключает Лев Пономарев.

Сейчас в России действует закон об НКО, в котором прописаны нормы "об иностранных агентах". Организациям позволяется получать иностранные пожертвования и гранты, но при этом они должны через Минюст зарегистрироваться в качестве иностранного агента. Регулировать вопросы о приостановлении деятельности некоммерческих организаций будет Министерство юстиции. Именно это ведомство регистрирует НКО.