В очередном номере электронной газеты "Вести образования" эксперты попробовали выяснить, в какой мере массовое образование влияет на возникновение и развитие той или иной политической ситуации. Редакционную статью написал научный руководитель Института проблем образовательной политики Александр Адамский.
Кожному, хто вчився в українській школі, знайомі з дитинства вірші Павла Тичини про революцію, яка «на майдані коло церкви» іде. Я не тільки вчився в маленькій сільській школі, а й викладав на мові фізику на Дніпропетровщині. А тому уже в зрілому віці, коли мені зустрілися інші вірші про майдан, Віталія Коротича, «Переведи мене через майдан», це вже було вдруге. Нарешті, колі дев'ять років тому на Майдані Незалежності трапилось велике стояння, це вже було третє явище майдана.
І ось тепер, у грудні 2013-го, – знову Майдан.
Адже наша тема – освіта, школа. Ми присвятили цей номер «Вестей образования» саме українській школі. Ми поставили собі і нашим авторам одне запитання: «Чи стає українська школа більш європейскою, чи залишаеться більш радянською?»
Этот вопрос касается не только украинской школы – это для каждого постсоветского государства принципиально важно.
Например, в России все чаще звучит тезис «назад в СССР», особенно в отношении школы.
Как вообще связаны образовательные процессы и политические, экономические, социальные?
Как повлияла советская школа с ее интернациональным, трудовым и военно-патриотическим воспитанием на то, что произошло?
СССР – страна «победившей дружбы народов» и «всеобщего интернационального воспитания» – распалась с кровью и трагедией межнациональных войн. Атеистическое воспитание советских школьников моментально превратилось в торжество религиозного самосознания и фантастически стремительного перекрашивания бывших адептов научного коммунизма в православно-духовную пропаганду и агитацию.
Самая читающая страна в мире не устояла против отупляющего навала псевдолитературы и промывки мозгов всеми медийными средствами.
Лучшее в мире советское образование не дало возможности гражданам противостоять манипулированию политтехнологов, и в результате региональные выборы были попросту отменены.
Нравственное воспитание советской школы, о котором с таким придыханием сегодня говорят и политики, и ностальгирующие педагоги, никак не смогло противостоять ни дикому капитализму 90-х, ни тотальной коррупции тех самых выпускников советской школы, которые в большинстве своем прошли еще и школу комсомола, и партийные этапы воспитания.
Но вернемся к теме «украинская школа».
В том, что происходит в последние 10 лет на Украине, играет ли хоть какую-то роль то образование, которое получают украинские дети?
Запрет или, наоборот, поощрение изучения русского языка, национальное тестирование, способы формирования учебного материала и вообще – содержание образования? Централизация? Укрупнение школ? Система оплаты труда учителей? Развитие инноваций?
У меня возникает смутное ощущение, что все наши внутриобразовательные административные игры: стандарты, учебники, ЕГЭ, информатизация и многое другое – это малозначимые факторы для жизни страны вообще и судьбы каждого ребенка в частности.
Ни один из опрошенных нами экспертов в Украине (а подавляющее большинство из них отказались писать в российскую интернет-газету «Вести образования» о ситуации в украинском образовании – ну это так, к слову) так и не смог нам объяснить связь между событиями в школьном образовании и ситуацией в стране.
Я думаю, что после того как проблема всеобщей грамотности оказалась решенной, всеобщее образование перестало быть сверхсущественным фактором социального развития. Социального, экономического, политического.
Социальные сети, агрессивные медиа, реклама товаров и услуг, технологии, массовая культура, доступность любой информации, возможность социализации в сети, тотальная вовлеченность в игры, возможность видеть, знать и сравнивать все самому, а не через школу и учителя, наконец, тотальное несовпадение школьной шкалы успеха ученика и жизненной шкалы успеха того же молодого человека – все это делает школьное образование ничтожным жизненным фактором.
При этом образование, которое сам молодой человек считает крайне важным и необходимым для своего взросления, начинает цениться настолько высоко, что ради него юноши и девушки рискуют многим. И ради этого, недополученного в школе, знания они идут на Майдан, идут на Болотную. А там уже учителя, не проходившие аттестацию на высшую категорию, даже часто не имеющие педобразования, скорее всего понятия не имеющие о стандарте, пишут новый единый учебник истории и обществоведения для наших детей.
…Самый мощный импульс для развития и российского, и украинского образования дали 90-е годы. Тогда без денег, без административной поддержки, без четких единых рекомендаций из центра творческие учителя создавали блестящие школы. Денег не было, а идеи были. И дети шли за учительскими идеями и творчеством.
Как только творчество закончилось, дети ушли к другим.
Кожному, хто вчився в українській школі, знайомі з дитинства вірші Павла Тичини про революцію, яка «на майдані коло церкви» іде. Я не тільки вчився в маленькій сільській школі, а й викладав на мові фізику на Дніпропетровщині. А тому уже в зрілому віці, коли мені зустрілися інші вірші про майдан, Віталія Коротича, «Переведи мене через майдан», це вже було вдруге. Нарешті, колі дев'ять років тому на Майдані Незалежності трапилось велике стояння, це вже було третє явище майдана.
І ось тепер, у грудні 2013-го, – знову Майдан.
Адже наша тема – освіта, школа. Ми присвятили цей номер «Вестей образования» саме українській школі. Ми поставили собі і нашим авторам одне запитання: «Чи стає українська школа більш європейскою, чи залишаеться більш радянською?»
Этот вопрос касается не только украинской школы – это для каждого постсоветского государства принципиально важно.
Например, в России все чаще звучит тезис «назад в СССР», особенно в отношении школы.
Как вообще связаны образовательные процессы и политические, экономические, социальные?
Как повлияла советская школа с ее интернациональным, трудовым и военно-патриотическим воспитанием на то, что произошло?
СССР – страна «победившей дружбы народов» и «всеобщего интернационального воспитания» – распалась с кровью и трагедией межнациональных войн. Атеистическое воспитание советских школьников моментально превратилось в торжество религиозного самосознания и фантастически стремительного перекрашивания бывших адептов научного коммунизма в православно-духовную пропаганду и агитацию.
Самая читающая страна в мире не устояла против отупляющего навала псевдолитературы и промывки мозгов всеми медийными средствами.
Лучшее в мире советское образование не дало возможности гражданам противостоять манипулированию политтехнологов, и в результате региональные выборы были попросту отменены.
Нравственное воспитание советской школы, о котором с таким придыханием сегодня говорят и политики, и ностальгирующие педагоги, никак не смогло противостоять ни дикому капитализму 90-х, ни тотальной коррупции тех самых выпускников советской школы, которые в большинстве своем прошли еще и школу комсомола, и партийные этапы воспитания.
Но вернемся к теме «украинская школа».
В том, что происходит в последние 10 лет на Украине, играет ли хоть какую-то роль то образование, которое получают украинские дети?
Запрет или, наоборот, поощрение изучения русского языка, национальное тестирование, способы формирования учебного материала и вообще – содержание образования? Централизация? Укрупнение школ? Система оплаты труда учителей? Развитие инноваций?
У меня возникает смутное ощущение, что все наши внутриобразовательные административные игры: стандарты, учебники, ЕГЭ, информатизация и многое другое – это малозначимые факторы для жизни страны вообще и судьбы каждого ребенка в частности.
Ни один из опрошенных нами экспертов в Украине (а подавляющее большинство из них отказались писать в российскую интернет-газету «Вести образования» о ситуации в украинском образовании – ну это так, к слову) так и не смог нам объяснить связь между событиями в школьном образовании и ситуацией в стране.
Я думаю, что после того как проблема всеобщей грамотности оказалась решенной, всеобщее образование перестало быть сверхсущественным фактором социального развития. Социального, экономического, политического.
Социальные сети, агрессивные медиа, реклама товаров и услуг, технологии, массовая культура, доступность любой информации, возможность социализации в сети, тотальная вовлеченность в игры, возможность видеть, знать и сравнивать все самому, а не через школу и учителя, наконец, тотальное несовпадение школьной шкалы успеха ученика и жизненной шкалы успеха того же молодого человека – все это делает школьное образование ничтожным жизненным фактором.
При этом образование, которое сам молодой человек считает крайне важным и необходимым для своего взросления, начинает цениться настолько высоко, что ради него юноши и девушки рискуют многим. И ради этого, недополученного в школе, знания они идут на Майдан, идут на Болотную. А там уже учителя, не проходившие аттестацию на высшую категорию, даже часто не имеющие педобразования, скорее всего понятия не имеющие о стандарте, пишут новый единый учебник истории и обществоведения для наших детей.
…Самый мощный импульс для развития и российского, и украинского образования дали 90-е годы. Тогда без денег, без административной поддержки, без четких единых рекомендаций из центра творческие учителя создавали блестящие школы. Денег не было, а идеи были. И дети шли за учительскими идеями и творчеством.
Как только творчество закончилось, дети ушли к другим.
