Cотрудник венского Центра гуманитарных исследований и член Европейского совета по внешним сношениям Иван Крастев задается в заголовке своей последней статьи почти гамлетовским вопросом: "Кто потерял Украину?" Действительно, кто? Может быть, ее невзначай уронила Россия – своим дурацким нажимом, нелепыми санкциями, газовым шантажом, политическим вмешательством и унизительной пропагандистской дурью? В дальней перспективе возможно, но на сегодня это не факт: Виктор Янукович в своих мучительных исканиях еще последнего слова не сказал: он еще может вступить в Таможенный союз, в стратегические отношения, черт знает во что!
Может, Украину потеряла Америка? Вряд ли. Конгресс и Госдеп, хотя и принимали решительные заявления о недопустимости применения силы при разгоне законных демонстраций против законно избранного президента, давали понять, что украинская коллизия – не их ума дело. Замгоссекретаря Виктория Нуланд, раздав на Майдане пряники и шоколадных слоников, особо подчеркнула, что Россия – партнер Америки, у них перезагрузка, и они никому не позволят омрачать радость полюбовного сотрудничества.
Из тех, кто мог потерять Украину, остается Европейский союз, с которым эта страна чуть было не вступила в опасную ассоциативную связь. Но накануне кульминации акт оказался прерванным. В аналогичных ситуациях раздражение и чувство неудовлетворенности оказываются самой естественной реакцией. Киевлян можно понять. Но и тут вроде бы отчаиваться рано: президент и его команда заверяют, что переговоры с ЕС только начинаются, все еще впереди и отпевать европейскую Украину рано. Нечасто доводится иметь дело с серьезным геополитическим противостоянием, где все исходы допустимы, все двери открыты, и просчитать варианты крайне непросто.
ЕС тоже репрессии осудил, депутаты Европарламента потребовали быстрого замирения, баронесса Кэтрин Эштон, сидящая на гигантском хозяйстве внешних сношений, сделала несколько рукопожатий на Майдане и подчеркнула готовность Брюсселя продолжить переговоры с Киевом на тех же условиях и на том же месте, где они были прерваны. Предупреждения в адрес Москвы прозвучали примерно так, как в анекдоте: "Прекратите! Прекратите немедленно! Если вы сейчас же не прекратите, то мы… повторим еще раз: Немедленно прекратите!"
Майдан в эти дни являет собой на редкость причудливую картину. Повсюду рядом с "жовто-блакытными" реют флаги Европейского союза. Фантасмагория в том, что в самой Европе такого воодушевления давно не наблюдается. На улицах
европейских городов размахивать этими флагами считается зазорно, такое поведение рассматривалось бы, скорее всего, как признак душевного расстройства. В евроскептической Чехии, к примеру, до самого последнего времени успешно сопротивлялись требованию вывешивать флаги ЕС на фронтонах правительственных учреждений. В любом случае при виде 12 звездочек на голубом поле у европейцев не возникает острого желания встать и запеть "Оду к радости", приложив руку к сердцу. На континенте растет недовольство головотяпством брюссельских бюрократов – настроение, которое стремительно получает политическое оформление в виде евроскептических партий. Бывший высокий чиновник ЕС, помощник Хавьера Соланы и Кэтрин Эштон, Роберт Купер, полностью солидаризуясь с "майданниками", тем не менее уточняет в газете "Файненшнл Таймс" за 11 декабря, что "эти демонстрации объективно оказываются в пользу бюрократии и ЕС как родины бюрократов".
Буревестник немецкой публицистики Хенрик Бродер в номере газеты "Ди Вельт" за 8 декабря обращает внимание на очевидную странность: "Брюссельские чиновники не знают, что им делать с беженцами из Африки, но они горят желанием помочь 45 миллионам украинцев". Ларчик открывается просто, считает Хенрик Бродер: "Евросоюзу тоже хочется быть великой державой и на равных разговаривать с США, с Россией, с Китаем и Индией. Имея инструкции и предписания на любые случаи жизни, ежедневно издавая все новые и новые нелепые директивы, Брюссель не имеет понятия, как ему вести себя с диктаторскими режимами. До сих пор у министра иностранных дел ФРГ была собственная своеобразная стратегия: где бы ни разгорался гражданский конфликт, в Египте или в Ливии, он первым делом призывал стороны конфликта к сдержанности, а подождав до развязки, поздравлял выигравшую сторону с заслуженной победой. Нынче, за пару дней до ухода в отставку, он наконец решился сделать то, для чего не нашел времени за все четыре года своей службы – встретился в Киеве с симпатичным Виталием Кличко и заглянул за кулисы украинской демократуры".
Статью Бродера стоит дочитать до конца: "ЕС – не благотворительная организация и не богоугодное заведение. Он не стремится к расширению по гуманитарным соображениям и не мечтает о том, чтобы добиться процветания в Закарпатье или в Донецком бассейне. Он должен расширяться в собственных интересах, остановка смерти подобна. Как сказал когда-то Жак Делор, бывший председатель Европейской комиссии, "Европа – как велосипед. Если он не движется вперед, то падает". Впрочем, и автор газеты "Ди Вельт", хоть и полагает, что украинцы никогда не получат от Европы того, чего ожидают, при всей своей критичности признает, что речь идет не о выборе между Добром и Злом. Это социалистический реализм в искусстве подразумевал борьбу хорошего с еще лучшим. Украинцы делают выбор попроще: между терпимым и совсем плохим.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
Может, Украину потеряла Америка? Вряд ли. Конгресс и Госдеп, хотя и принимали решительные заявления о недопустимости применения силы при разгоне законных демонстраций против законно избранного президента, давали понять, что украинская коллизия – не их ума дело. Замгоссекретаря Виктория Нуланд, раздав на Майдане пряники и шоколадных слоников, особо подчеркнула, что Россия – партнер Америки, у них перезагрузка, и они никому не позволят омрачать радость полюбовного сотрудничества.
Из тех, кто мог потерять Украину, остается Европейский союз, с которым эта страна чуть было не вступила в опасную ассоциативную связь. Но накануне кульминации акт оказался прерванным. В аналогичных ситуациях раздражение и чувство неудовлетворенности оказываются самой естественной реакцией. Киевлян можно понять. Но и тут вроде бы отчаиваться рано: президент и его команда заверяют, что переговоры с ЕС только начинаются, все еще впереди и отпевать европейскую Украину рано. Нечасто доводится иметь дело с серьезным геополитическим противостоянием, где все исходы допустимы, все двери открыты, и просчитать варианты крайне непросто.
ЕС тоже репрессии осудил, депутаты Европарламента потребовали быстрого замирения, баронесса Кэтрин Эштон, сидящая на гигантском хозяйстве внешних сношений, сделала несколько рукопожатий на Майдане и подчеркнула готовность Брюсселя продолжить переговоры с Киевом на тех же условиях и на том же месте, где они были прерваны. Предупреждения в адрес Москвы прозвучали примерно так, как в анекдоте: "Прекратите! Прекратите немедленно! Если вы сейчас же не прекратите, то мы… повторим еще раз: Немедленно прекратите!"
Майдан в эти дни являет собой на редкость причудливую картину. Повсюду рядом с "жовто-блакытными" реют флаги Европейского союза. Фантасмагория в том, что в самой Европе такого воодушевления давно не наблюдается. На улицах
Нечасто доводится иметь дело с серьезным геополитическим противостоянием, где все исходы допустимы, все двери открыты, и просчитать варианты крайне непросто
Буревестник немецкой публицистики Хенрик Бродер в номере газеты "Ди Вельт" за 8 декабря обращает внимание на очевидную странность: "Брюссельские чиновники не знают, что им делать с беженцами из Африки, но они горят желанием помочь 45 миллионам украинцев". Ларчик открывается просто, считает Хенрик Бродер: "Евросоюзу тоже хочется быть великой державой и на равных разговаривать с США, с Россией, с Китаем и Индией. Имея инструкции и предписания на любые случаи жизни, ежедневно издавая все новые и новые нелепые директивы, Брюссель не имеет понятия, как ему вести себя с диктаторскими режимами. До сих пор у министра иностранных дел ФРГ была собственная своеобразная стратегия: где бы ни разгорался гражданский конфликт, в Египте или в Ливии, он первым делом призывал стороны конфликта к сдержанности, а подождав до развязки, поздравлял выигравшую сторону с заслуженной победой. Нынче, за пару дней до ухода в отставку, он наконец решился сделать то, для чего не нашел времени за все четыре года своей службы – встретился в Киеве с симпатичным Виталием Кличко и заглянул за кулисы украинской демократуры".
Статью Бродера стоит дочитать до конца: "ЕС – не благотворительная организация и не богоугодное заведение. Он не стремится к расширению по гуманитарным соображениям и не мечтает о том, чтобы добиться процветания в Закарпатье или в Донецком бассейне. Он должен расширяться в собственных интересах, остановка смерти подобна. Как сказал когда-то Жак Делор, бывший председатель Европейской комиссии, "Европа – как велосипед. Если он не движется вперед, то падает". Впрочем, и автор газеты "Ди Вельт", хоть и полагает, что украинцы никогда не получат от Европы того, чего ожидают, при всей своей критичности признает, что речь идет не о выборе между Добром и Злом. Это социалистический реализм в искусстве подразумевал борьбу хорошего с еще лучшим. Украинцы делают выбор попроще: между терпимым и совсем плохим.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
