Много ли нужно интеллигенту, чтобы попасть в плен собственных иллюзий? В случае с Виктором Ерофеевым – всего и дел, что приехать в Сочи на ужин к мэру Пахомову, чей пятилетний отпрыск в стиле "милитари" вполне вписывается в ландшафт, узаконенный августовским указом Путина об особом режиме охраны Олимпиады.

В наборе "ништяков" – "ледовые дворцы и роскошные развязки, тоннели, похожие на вестибюли пятизвездочных гостиниц, будущий сочинский Диснейленд с элементами баварского барокко, отели на море и в горах, Олимпийская деревня". В сухом остатке – ночные кошмары в виде угрызений совести, пролитые в скоропостижном диалоге с самим собой.

Ну и, понятно, Питер. Куда же без аллюзий пресытившемуся воображению? Изощренная память, впрочем, не очень напрягается, чтобы вытащить в текст российский гротеск Венеции. Нужно всего-то и вспомнить, что Каменный остров так же пригоден для вселенской стройки, как и болота Имеретинской низменности. Две метафоры человеческого подвига, с одной лишь разницей: Питер строили русские каторжане, Олимпиаду – сплошь "понаехавшие".

"Но мэр сказал: нет. Строили русские, особенно хорошо кубанские – в этом проявился региональный патриотизм", – пишет Виктор Ерофеев, а читается так, будто бы это его второе "я" спорит с истиной. Куда же подевались почти сто тысяч гастарбайтеров, официально признанные кубанскими властями "иностранной рабочей силой"? Ответ для писателя неважен, поскольку цифирь снисходительно вписана в погрешность поэтических рефлексий.

В свое время Горький ни словом не обмолвился о политзэках, возводивших Беломорканал. Большому художнику простительно небольшое лукавство. В конце концов, литература – это всегда чуть-чуть ложь. Особенно за ужином. "Мы проехались по городу – все заборы подтянулись, стояли по стойке "смирно". Фасады пахли свежей краской, крыши перекрасили в красный цвет, который идет европейскому южному городу", – продолжает Виктор Владимирович, очевидно, накануне вечернего стола.

Обыватель вряд ли догадается, по какому городу ездил писатель Ерофеев. Но точно не по тому, где шаг влево от Курортного проспекта – сплошь развалины. И где красные крыши, подсмотренные мэром Пахомовым в какой-нибудь баварской провинции, являют собой единый архитектурный облик Сочи ровно настолько, насколько позволяет кредитная история владельцев сочинских халуп. Стилистическое единообразие в голове одного человека превратилось в разнообразие черепно-мозговых недугов тысяч его сограждан.

Терракотовые крыши и одинаково сутулые заборы вдоль автодороги на Красную Поляну – это все, что, по замыслу местного градоначальника, должно наводить всякого столичного гостя на мысль, будто он находится на курорте. Все, что под крышами и за заборами, писателю знать нет нужды. Не возникло же нужды задать вопрос Пахомову, зачем понадобилось выкорчевывать роскошную пальму на площади у мэрии, чтобы на ее месте возвести фонтан, сверху напоминающий олимпийского Чебурашку. Это деталь, мазок. Но подобные нюансы характеризуют спонсора ерофеевского заблуждения.

Зачем нужен фонтан за 25 миллионов рублей, когда символом субтропического курорта является вполне дармовая пальма? А затем, что цветомузыкальные брызги легче обратить в пыль, под которой слоями скрываются дензнаки из олимпийского бюджета. Или ту самую пыль, которая застит глаза одурманенному сочинским солнцем и пахомовским ужином художнику. Он ведь и впрямь в плену образов, восклицая, будто "солнце России теперь встает в Сочи". В ответ – инвектива про мотивацию и команду.

Пустяки, что часть пахомовской "команды" ходит под уголовными делами, часть сидит, а часть трясется от страха. Мотивация в облике "папы" из Бочарова ручья – аргумент повесомей прокурорских окриков. Ну, и понятно, как и во всяком "либеральном" тексте, находится место и экивоку в сторону гитлеровской Олимпиады. Но и тут собеседник Виктора Ерофеева – писатель Виктор Ерофеев – не дремлет, восклицая: "Кто теперь Сталин и кто теперь Гитлер!" Кто теперь Сталин, мы, примерно, догадываемся. Кто теперь Гитлер, нам, быть может, придется узнать в, увы, недалекой перспективе.

Можно выйти на "Русский марш" или посетить первый попавшийся полицейский околоток в Сочи, куда сотнями сгоняют "незаконных мигрантов", когда-то законно призванных на олимпийские стройки. В качестве воспитательной меры – либо предписание на депортацию, либо лом в задний проход. И в финале поэтического ража – страстная настолько, что кажется лишенной совести, реплика: "Спасибо крепким сочинским строителям и хозяйственникам!" Только и остается, что сказать: "Не садитесь ужинать с мэром Пахомовым. Он, конечно, заплатит, но потом припомнит. Будет бесконечно жаль бесцельно прожитый гонорар".

Андрей Королев – корреспондент РС в Сочи