Александр Генис: Об этом предупреждал еще Мак-Люэн: машина становится продолжением нашего тела, экзоскелетом или новым органом чувств. Особенно, такая умная машина, как разработанные корпорацией “Гугл” очки-компьютер, которые обещают в очередной раз перевернуть наши отношения с информацией.
У микрофона - Владимир Гандельсман.
Владимир Гандельсман: Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» журналист Клив Томпсон пишет: «Взгляните на моё лицо: вы видите тонкий титановый ободок на лбу. На мне как бы некие футуристические солнцезащитные очки. С правой стороны – компьютер – прозрачный пластиковый кубик в металлической рамке – он ровно над правым глазом. Если я приподымаю голову или провожу пальцем по рамке, кубик загорается. Я вижу проплывающий в 20 сантиметрах от глаз полупрозрачный экран компьютера. Мне становятся доступны несколько приложений – поиск с помощью гугла, твиттер, новости CNN и так далее. Есть также камера, встроенная в рамку очков, которая может записывать всё, на что я смотрю.
Александр Генис: Давайте скажем прямо: очки от гугла – это попытка перенести компьютер с вашего стола или из вашего кармана в ваш глаз. Реакция человека, который и без того проводит день-деньской перед экраном, может быть примерно такой: «Только этого не хватало!»
Владимир Гандельсман: Между тем, автор статьи в «Нью-Йорк таймс» рассказывает о своем опыте: он начал пользоваться очками и быстро привык и освоился: стал посылать месседжи жене, катаясь на велосипеде (компьютер пишет sms-ки с голоса), стал проверять имэйлы, включил календарь – напоминатель всяких дел, «очковый» компьютер стал ему поводырём при поиске машины на парковке и т.д. и т.п. Несмотря на быструю адаптацию, Клив Томпсон говорит, что очень редко он мог извлечь из очков что-то, чего не мог бы извлечь из своего мобильника.
Александр Генис: Это новая добавка к возможностям человеческого мозга позволяет поразить собеседника по ходу разговора краденной эрудицией, сделав тебя на миг всеведущим.
Владимир Гандельсман: Но что за дикое желание, однако! Поразить за чужой счет! К тому же пользоваться прибором сложно, ведь вы подаете голосовые команды, а в присутствии посторонних людей это выглядит неловко. Единственной вещью, которой он пользовался, была камера. Он наслаждался тем, что мог снимать все подряд, в том числе то, для чего он не потрудился бы вынуть мобильник.
Александр Генис: И правильно бы сделал! Еще одна сумасшедшая идея – снимать все подряд!
Владимир Гандельсман: Да уж… Он транслировал всё это своим друзьям в живую… И тут его осенило! Да ведь эта камера – социальная бомба! Одна его подруга при встрече могла смотреть только на камеру, направленную на нее. Она примечательно воскликнула: «Лезешь в душу?!» А позже прислала имэйл: «Шпионю за твоим шпионством». Безусловно, мы свидетели некоторого безумия. Видеокамеры сейчас повсюду, но эти очки – просто угрожающий сигнал: я волен записать любой момент, я уже это делаю… «Еще до того, как я купил очки, - пишет Томпсон, - я видел запрет на их ношение по крайней мере в одном ресторане. Появились статьи, громящие это изобретение, пародии в телепередачах...».
Клив заметил, что избегает смотреть людям в глаза, как бы заверяя их, что он их не снимает. И если есть кто-то, кто выглядит страннее, чем тот, кто носит этот «очковый» компьютер, так это тот встречный, который тоже его носит и тоже отводит глаза от вас. Вообще всякое причудливое изобретение имеет по крайней мере временный побочный эффект – чуть ли не любой объект перед этими очками становится необходимым и даже желанным.
Александр Генис: Между тем, что имеет в виду изобретатель, и тем, как его изобретение используется, - целая пропасть. В конце концов, что есть этот очковый компьютер – нечто соединяющее людей или разъединяющее?
Владимир Гандельсман: С одной стороны, ничего нового в этом изобретении нет. Антрополог Женевьева Белл говорит: «Человек испокон веков расширял свое физическое присутствие с помощью разных технологий: это и доспехи, и бумеранг, например, или стрелы. Женщины в 18-19 веках носили пояса с сумками на них, в которых были необходимые для работы инструменты: термометры и ножницы, наперстки и иглы – в зависимости от профессии.
Александр Генис: Важно то, что вещи, которые мы носим, это не только практические усовершенствования, это некие театрализованные знаки, говорящие о вашем социальном статусе, вообще о вашей индивидуальности.
Владимир Гандельсман: Но вот немного истории. С самого начала цифровой компьютерной эры изобретатели мечтали о том, что сделать портативный компьютер, который можно было бы носить с собой. Еще в 1945 году американский изобретатель Ванневар Буш говорил о будущем компьютере размером с портмоне. В начале 60-х математик Эдвард Торп и ученый Клод Шеннон сделали компьютер размером с сигаретную пачку, - они использовали его, чтобы победить рулетку в Лас-Вегасе, при этом опасаясь, что их изловят на этом деле. Но ничего, сработало. В 80-90-е годы компьютерные компоненты стали достаточно легкими и маленькими, чтобы стать портативными. Этим занималась группа студентов Массачусетского технологического института. Тэд Старнер, один из студентов, придумал в 1993 году компьютер, с помощью которого мог записывать лекции. Но при этом записи были порой неразборчивыми, кроме того, он фактически не понимал, что говорит профессор, поскольку все внимание было направлено на запись. Тогда он положил компьютер в рюкзак, соединив его с дисплеем, который прикрепил к голове, чтобы видеть правым глазом изображение на расстоянии 3-6 сантиметров. При этом он использовал клавиатуру, называемую «Твидлер». Теперь он мог смотреть на доску и записывать одновременно. Так и пошло. В течение 20 лет он записывает все самое интересное, что слышит от людей. В его архиве более 2 миллионов слов, несметная копилка знаний, почерпнутых на лекциях, в беседах, имевших место давно и недавно.
Александр Генис: Жизни не хватит все это пересмотреть, но вернемся к нашим очкам. Некоторые считают, что эти очки, сами по себе, – уже вторжение в личную жизнь.
Владимир Гандельсман: Совершенно верно. Уполномоченный по обеспечению конфиденциальности в штате Онтарио говорит, что ему изобретение в принципе по душе, но совсем не по душе эти самые «социальные сигналы» от гугла. Экран вашего прибора светится, но никто не знает, что это значит – фотографируете ли вы или проверяете имэйлы. Скажем, в том городке, где проживает наш уполномоченный, полицейские, у которых есть с собой портативные видеокамеры, носят также значки, оповещающие, что они сейчас снимают. И это как-то более человечно. Он говорит: «Должно же быть у человека хоть какое-то подобие свободы в общественных местах, например, во время прогулки».
Александр Генис: Беда, однако в том, что джин выпущен из бутылки и не контролируем (в данном случае, гуглом). Другие компании создают свои приложения, и вот уже существует приложение Winky (а «wink» - в переводе – подмигивать) – вы подмигиваете правым глазом вашей камере, и она фотографирует. А есть приложение, с помощью которого камера вообще фотографирует сама, и каждые 4 секунды, причем без включенного экрана.
Владимир Гандельсман: Есть люди, которые считают, что мы приспособимся, как приспособились к предыдущим новшествам. Есть и такие, которые просто горячо приветствуют компьютерные очки. Они могут быть использованы вовсе не для устрашения окружающих. Допустим, на многолюдной конференции вы видите кого-то, и вы мгновенно вспомните, кто это и “о чём это”, проверив электронную почту. Речь об идентификации объектов – и людей, и вещей. Менеджер может произвести инвентаризацию, лишь бросив взгляд на какую-то продукцию. Рабочий может мгновенно увидеть, как встраивается та или иная часть в строящуюся конструкцию. Лектор может произвести немедленный опрос аудитории, провести какое-то голосование. Конечно, кто-то патетически восклицает «Мы одиноки, находясь рядом друг с другом!» Полно всяких нервических шуток, апокалиптических прогнозов и пр. Идет человек по улице, используя голову как курсор, то поднимает ее, то опускает, наклоняет то вправо, то влево, - это он читает лишь ему ведомую страницу.
Александр Генис: Но и сейчас полно людей, слушающих музыку в наушниках и живущих в своем не ведомом уличным прохожим ритме.
Владимир Гандельсман: А дети вообще в восторге, для них это быстро становится чем-то незаменимым. В частности, дети автора статьи Клива Томпсона непрерывно задают ему вопросы, а точнее его очкам – «Ну, спроси у них, не знают ли они ответа?»
Александр Генис: С другой стороны, такое общество уж очень напоминает антиутопию Оруэла «1984», с гигантским, состоящим из множества камер фасеточным глазом Большого брата.
Владимир Гандельсман: В переводе Голышева это называлось “телекран”. Похоже, что мы до него дожили...
У микрофона - Владимир Гандельсман.
Владимир Гандельсман: Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» журналист Клив Томпсон пишет: «Взгляните на моё лицо: вы видите тонкий титановый ободок на лбу. На мне как бы некие футуристические солнцезащитные очки. С правой стороны – компьютер – прозрачный пластиковый кубик в металлической рамке – он ровно над правым глазом. Если я приподымаю голову или провожу пальцем по рамке, кубик загорается. Я вижу проплывающий в 20 сантиметрах от глаз полупрозрачный экран компьютера. Мне становятся доступны несколько приложений – поиск с помощью гугла, твиттер, новости CNN и так далее. Есть также камера, встроенная в рамку очков, которая может записывать всё, на что я смотрю.
Александр Генис: Давайте скажем прямо: очки от гугла – это попытка перенести компьютер с вашего стола или из вашего кармана в ваш глаз. Реакция человека, который и без того проводит день-деньской перед экраном, может быть примерно такой: «Только этого не хватало!»
Владимир Гандельсман: Между тем, автор статьи в «Нью-Йорк таймс» рассказывает о своем опыте: он начал пользоваться очками и быстро привык и освоился: стал посылать месседжи жене, катаясь на велосипеде (компьютер пишет sms-ки с голоса), стал проверять имэйлы, включил календарь – напоминатель всяких дел, «очковый» компьютер стал ему поводырём при поиске машины на парковке и т.д. и т.п. Несмотря на быструю адаптацию, Клив Томпсон говорит, что очень редко он мог извлечь из очков что-то, чего не мог бы извлечь из своего мобильника.
Александр Генис: Это новая добавка к возможностям человеческого мозга позволяет поразить собеседника по ходу разговора краденной эрудицией, сделав тебя на миг всеведущим.
Владимир Гандельсман: Но что за дикое желание, однако! Поразить за чужой счет! К тому же пользоваться прибором сложно, ведь вы подаете голосовые команды, а в присутствии посторонних людей это выглядит неловко. Единственной вещью, которой он пользовался, была камера. Он наслаждался тем, что мог снимать все подряд, в том числе то, для чего он не потрудился бы вынуть мобильник.
Александр Генис: И правильно бы сделал! Еще одна сумасшедшая идея – снимать все подряд!
Владимир Гандельсман: Да уж… Он транслировал всё это своим друзьям в живую… И тут его осенило! Да ведь эта камера – социальная бомба! Одна его подруга при встрече могла смотреть только на камеру, направленную на нее. Она примечательно воскликнула: «Лезешь в душу?!» А позже прислала имэйл: «Шпионю за твоим шпионством». Безусловно, мы свидетели некоторого безумия. Видеокамеры сейчас повсюду, но эти очки – просто угрожающий сигнал: я волен записать любой момент, я уже это делаю… «Еще до того, как я купил очки, - пишет Томпсон, - я видел запрет на их ношение по крайней мере в одном ресторане. Появились статьи, громящие это изобретение, пародии в телепередачах...».
Клив заметил, что избегает смотреть людям в глаза, как бы заверяя их, что он их не снимает. И если есть кто-то, кто выглядит страннее, чем тот, кто носит этот «очковый» компьютер, так это тот встречный, который тоже его носит и тоже отводит глаза от вас. Вообще всякое причудливое изобретение имеет по крайней мере временный побочный эффект – чуть ли не любой объект перед этими очками становится необходимым и даже желанным.
Александр Генис: Между тем, что имеет в виду изобретатель, и тем, как его изобретение используется, - целая пропасть. В конце концов, что есть этот очковый компьютер – нечто соединяющее людей или разъединяющее?
Владимир Гандельсман: С одной стороны, ничего нового в этом изобретении нет. Антрополог Женевьева Белл говорит: «Человек испокон веков расширял свое физическое присутствие с помощью разных технологий: это и доспехи, и бумеранг, например, или стрелы. Женщины в 18-19 веках носили пояса с сумками на них, в которых были необходимые для работы инструменты: термометры и ножницы, наперстки и иглы – в зависимости от профессии.
Александр Генис: Важно то, что вещи, которые мы носим, это не только практические усовершенствования, это некие театрализованные знаки, говорящие о вашем социальном статусе, вообще о вашей индивидуальности.
Владимир Гандельсман: Но вот немного истории. С самого начала цифровой компьютерной эры изобретатели мечтали о том, что сделать портативный компьютер, который можно было бы носить с собой. Еще в 1945 году американский изобретатель Ванневар Буш говорил о будущем компьютере размером с портмоне. В начале 60-х математик Эдвард Торп и ученый Клод Шеннон сделали компьютер размером с сигаретную пачку, - они использовали его, чтобы победить рулетку в Лас-Вегасе, при этом опасаясь, что их изловят на этом деле. Но ничего, сработало. В 80-90-е годы компьютерные компоненты стали достаточно легкими и маленькими, чтобы стать портативными. Этим занималась группа студентов Массачусетского технологического института. Тэд Старнер, один из студентов, придумал в 1993 году компьютер, с помощью которого мог записывать лекции. Но при этом записи были порой неразборчивыми, кроме того, он фактически не понимал, что говорит профессор, поскольку все внимание было направлено на запись. Тогда он положил компьютер в рюкзак, соединив его с дисплеем, который прикрепил к голове, чтобы видеть правым глазом изображение на расстоянии 3-6 сантиметров. При этом он использовал клавиатуру, называемую «Твидлер». Теперь он мог смотреть на доску и записывать одновременно. Так и пошло. В течение 20 лет он записывает все самое интересное, что слышит от людей. В его архиве более 2 миллионов слов, несметная копилка знаний, почерпнутых на лекциях, в беседах, имевших место давно и недавно.
Александр Генис: Жизни не хватит все это пересмотреть, но вернемся к нашим очкам. Некоторые считают, что эти очки, сами по себе, – уже вторжение в личную жизнь.
Владимир Гандельсман: Совершенно верно. Уполномоченный по обеспечению конфиденциальности в штате Онтарио говорит, что ему изобретение в принципе по душе, но совсем не по душе эти самые «социальные сигналы» от гугла. Экран вашего прибора светится, но никто не знает, что это значит – фотографируете ли вы или проверяете имэйлы. Скажем, в том городке, где проживает наш уполномоченный, полицейские, у которых есть с собой портативные видеокамеры, носят также значки, оповещающие, что они сейчас снимают. И это как-то более человечно. Он говорит: «Должно же быть у человека хоть какое-то подобие свободы в общественных местах, например, во время прогулки».
Александр Генис: Беда, однако в том, что джин выпущен из бутылки и не контролируем (в данном случае, гуглом). Другие компании создают свои приложения, и вот уже существует приложение Winky (а «wink» - в переводе – подмигивать) – вы подмигиваете правым глазом вашей камере, и она фотографирует. А есть приложение, с помощью которого камера вообще фотографирует сама, и каждые 4 секунды, причем без включенного экрана.
Владимир Гандельсман: Есть люди, которые считают, что мы приспособимся, как приспособились к предыдущим новшествам. Есть и такие, которые просто горячо приветствуют компьютерные очки. Они могут быть использованы вовсе не для устрашения окружающих. Допустим, на многолюдной конференции вы видите кого-то, и вы мгновенно вспомните, кто это и “о чём это”, проверив электронную почту. Речь об идентификации объектов – и людей, и вещей. Менеджер может произвести инвентаризацию, лишь бросив взгляд на какую-то продукцию. Рабочий может мгновенно увидеть, как встраивается та или иная часть в строящуюся конструкцию. Лектор может произвести немедленный опрос аудитории, провести какое-то голосование. Конечно, кто-то патетически восклицает «Мы одиноки, находясь рядом друг с другом!» Полно всяких нервических шуток, апокалиптических прогнозов и пр. Идет человек по улице, используя голову как курсор, то поднимает ее, то опускает, наклоняет то вправо, то влево, - это он читает лишь ему ведомую страницу.
Александр Генис: Но и сейчас полно людей, слушающих музыку в наушниках и живущих в своем не ведомом уличным прохожим ритме.
Владимир Гандельсман: А дети вообще в восторге, для них это быстро становится чем-то незаменимым. В частности, дети автора статьи Клива Томпсона непрерывно задают ему вопросы, а точнее его очкам – «Ну, спроси у них, не знают ли они ответа?»
Александр Генис: С другой стороны, такое общество уж очень напоминает антиутопию Оруэла «1984», с гигантским, состоящим из множества камер фасеточным глазом Большого брата.
Владимир Гандельсман: В переводе Голышева это называлось “телекран”. Похоже, что мы до него дожили...
