Бирюлево теперь можно считать не только кинонатурой для российских городских окраин, но и визуальной метафорой народной жизни нового времени. Это и образ спальных районов 90-х (здесь еще снимали "Бригаду"). По сценарию из местного "бутика" в "нулевые" вырвалась в жизнь телевизионного гламура "прекрасная няня Настя". Последние годы в кино маркированы зловещими трубами бирюлевской ТЭЦ (кстати, фигурировали и в "Бригаде"), мрачными дворами и унылыми квартирами, в которых подрастают мальчишки, готовые к звериной войне "своих и чужих" и в многоквартирных "джунглях", и в "недоброй тишине" фешенебельных столичных районов (кинодрама "Елена"). Нетерпение, переходящее в ярость (квинтэссенция в очередной серии онлайн-проекта Lenta.ru) на фоне привычного теперь оцифрованного вида сверху на могущественную овощную базу – это уже документальное свидетельство наших дней.
Главные кадры минувшей недели – предъявленный стране Орхан Зейналов. Министр сурово смотрит в лицо человеку с заломленными руками и по глазам понимает, что он – тот самый подозреваемый в убийстве (об этом сам министр рассказал программе "Неделя"). К выходным эта докудрама с вертолетом и собровцами в масках, ее обсуждение в СМИ и в социальных сетях вытесняют из информационного потока кадры бирюлевского бунта. В день задержания видео целиком показали сначала сетевые СМИ и телеканалы в кабеле (LifeNews, ТВ “Комсомольской правды”, "Дождь", Вести 24), из федеральных – НТВ. В новостях Первого и России 1 поначалу подмонтировали сцену в кабинете. Купюры – протаскивание задержанного на камеры по коридору с коврами и оперативник, задирающий его опущенную голову, чтобы министр смог заглянуть в глаза – делали сцену не такой унизительной. К концу недели и демонстративно жесткие кадры задержания, и шокирующая сцена в министерском кабинете были многократно растиражированы, став общим информационным местом.
Чего ожидали от этого "полицейского балета" (так иногда называют демонстративные акции полиции под камеры) и каким получился результат?
Идея возмездия, неотвратимости наказания, карающей мощи правоохранителей и предупреждение провокаторов на поверхности. Она, видимо, "стучалась" в сердца полицейских пиарщиков. Ее отработали буквально.
С визуальной точки зрения эффект таков. Воплощение зла – неславянское лицо агрессивного инородца – брошено под ноги возбужденной погромом массы и олицетворяющего закон и порядок русского генерала. Телевидение к итоговым программам даже вышло на исторические параллели: мол, так было принято, что к верхним чинам приводили особо опасных преступников. Углубляться не стали. Потому что если доводить эту постановку до логического драматургического конца, то следующий ее акт – доставка "злодея" после боярина к царю и показательная казнь (Пугачев в клетке, стрельцы на лобном месте, декабристы перед виселицей у самодержца и далее).
На наших глазах произошло визуальное замещение. Эмоционально сильнейшим кадрам от прорвавшейся на экран энергии бунта противопоставили вроде бы кадры возмездия. Но больше, по сути, ничего. Из конкретных действий – закрытие базы (30% овощей и фруктов Москвы), которое, скорее всего, обернется повышением цен. Рассосавшиеся после зачисток (надолго ли?) массы приезжих и полицейское патрулирование района (навсегда?). В целом же на экране, кроме единственного действующего персонажа от власти генерала Колокольцева и вертолетной доставки (кому-то точно не давала покоя картинка "теракта в Бостоне" – города в осаде с барражирующими вертолетами), царила бездейственная тишина и страх перед собственным народом. Нелепо выглядел и сильно припозднившийся с комментариями Собянин на фоне открывающихся дорог и рыночных лотков с овощами (метафора?). Карикатуру на недееспособную власть напоминал чрезвычайно испуганный, почти блеющий глава бирюлевской управы, который в кадре повторял только одну фразу: "Не в моей компетенции было закрыть базу". И не ирония ли судьбы, что летчик-герой Талбоев именем своим осеняет овощную базу. Не стесняющийся в выражениях народ действительно, что называется, "пробивал экран". Так совпало, что на Первом именно в эти дни закончился сериал "Станица" (навеян Кущевкой). Бирюлевский материал тоже тянет на какой-нибудь следующий сериал под названием "На районе". Но, к сожалению, много раньше мы еще увидим очередные кадры тлеющего возмущения на народных сходах и сметающую ярость толп. Только вот в какой кабинет под софиты и камеры поведут очередного задержанного?
Анна Качкаева – телекритик, декан факультета медиакоммуникаций Высшей школы экономики
Главные кадры минувшей недели – предъявленный стране Орхан Зейналов. Министр сурово смотрит в лицо человеку с заломленными руками и по глазам понимает, что он – тот самый подозреваемый в убийстве (об этом сам министр рассказал программе "Неделя"). К выходным эта докудрама с вертолетом и собровцами в масках, ее обсуждение в СМИ и в социальных сетях вытесняют из информационного потока кадры бирюлевского бунта. В день задержания видео целиком показали сначала сетевые СМИ и телеканалы в кабеле (LifeNews, ТВ “Комсомольской правды”, "Дождь", Вести 24), из федеральных – НТВ. В новостях Первого и России 1 поначалу подмонтировали сцену в кабинете. Купюры – протаскивание задержанного на камеры по коридору с коврами и оперативник, задирающий его опущенную голову, чтобы министр смог заглянуть в глаза – делали сцену не такой унизительной. К концу недели и демонстративно жесткие кадры задержания, и шокирующая сцена в министерском кабинете были многократно растиражированы, став общим информационным местом.
Чего ожидали от этого "полицейского балета" (так иногда называют демонстративные акции полиции под камеры) и каким получился результат?
Идея возмездия, неотвратимости наказания, карающей мощи правоохранителей и предупреждение провокаторов на поверхности. Она, видимо, "стучалась" в сердца полицейских пиарщиков. Ее отработали буквально.
С визуальной точки зрения эффект таков. Воплощение зла – неславянское лицо агрессивного инородца – брошено под ноги возбужденной погромом массы и олицетворяющего закон и порядок русского генерала. Телевидение к итоговым программам даже вышло на исторические параллели: мол, так было принято, что к верхним чинам приводили особо опасных преступников. Углубляться не стали. Потому что если доводить эту постановку до логического драматургического конца, то следующий ее акт – доставка "злодея" после боярина к царю и показательная казнь (Пугачев в клетке, стрельцы на лобном месте, декабристы перед виселицей у самодержца и далее).
На наших глазах произошло визуальное замещение. Эмоционально сильнейшим кадрам от прорвавшейся на экран энергии бунта противопоставили вроде бы кадры возмездия. Но больше, по сути, ничего. Из конкретных действий – закрытие базы (30% овощей и фруктов Москвы), которое, скорее всего, обернется повышением цен. Рассосавшиеся после зачисток (надолго ли?) массы приезжих и полицейское патрулирование района (навсегда?). В целом же на экране, кроме единственного действующего персонажа от власти генерала Колокольцева и вертолетной доставки (кому-то точно не давала покоя картинка "теракта в Бостоне" – города в осаде с барражирующими вертолетами), царила бездейственная тишина и страх перед собственным народом. Нелепо выглядел и сильно припозднившийся с комментариями Собянин на фоне открывающихся дорог и рыночных лотков с овощами (метафора?). Карикатуру на недееспособную власть напоминал чрезвычайно испуганный, почти блеющий глава бирюлевской управы, который в кадре повторял только одну фразу: "Не в моей компетенции было закрыть базу". И не ирония ли судьбы, что летчик-герой Талбоев именем своим осеняет овощную базу. Не стесняющийся в выражениях народ действительно, что называется, "пробивал экран". Так совпало, что на Первом именно в эти дни закончился сериал "Станица" (навеян Кущевкой). Бирюлевский материал тоже тянет на какой-нибудь следующий сериал под названием "На районе". Но, к сожалению, много раньше мы еще увидим очередные кадры тлеющего возмущения на народных сходах и сметающую ярость толп. Только вот в какой кабинет под софиты и камеры поведут очередного задержанного?
Анна Качкаева – телекритик, декан факультета медиакоммуникаций Высшей школы экономики
