Иван Толстой: Открытое письмо русских поэтов Михаилу Ходорковскому. Герой времени – Сергей Довлатов. Беседа с ближайшим другом Мура (Георгия Эфрона). Надо ли возвращаться к Юлианскому календарю?
Начнем с одной из самых, что называется, демократичных программ Свободы – «Личное дело». Ток-шоу вела Татьяна Ткачук. Казалось бы, какая банальная тема – «Можно ли жить без любви?» А вот слаб человек, тянет послушать.
Татьяна Ткачук: Самое большое количество писем наших слушателей всегда вызывают темы "Личного дела", связанные с любовью, но в этот раз побиты все рекорды. "Даже обсуждать вопрос - можно ли жить без любви? - не имеет смысла. Потому что тот, кто живет без любви, не живет вовсе", - написал на сайт Свободы слушатель из Санкт-Петербурга Алексей. "Откровенно говоря, процентов 90 людей обходятся без любви и чувствуют себя при этом очень даже неплохо", - считает другой наш слушатель, москвич Петр. "Без любви жить можно, другой вопрос - какого качества будет подобная жизнь?" - размышляет в своем письме Алексей, и вместе с ним в студии - мои гости: обозреватель "Комсомольской правды", поэт, писатель, драматург Ольга Кучкина и кинорежиссер Сергей Соловьев.
Письма на сайт на этот раз пришли из Израиля, Португалии, Австралии, США, Молдовы, Казахстана и многих российских городов, но мы для начала дадим слово москвичам, которые на улицах города отвечали на вопрос Марьяны Торочешниковой: "Можно ли, по-вашему, жить без любви?"
- Нет, потому что жизнь будет безрадостной. Ты будешь вставать утром, идти на работу, возвращаться домой, ужинать, смотреть телевизор, ложиться спать - и никаких эмоций ты при этом испытывать не будешь. И не будет никаких стремлений. Ведь любовь нас толкает на подвиги, часто ради любви люди совершают какие-то героические поступки. Кроме того, женщины именно ради любви приводят себя в порядок, становятся красивыми, достигают какой-то карьеры, так же как и мужчины. По большому счету, двигатель всего мира, наверное, это любовь.
- Конечно, нет. Потому что это дает стимул к жизни, без этого просто невозможно жить. Я сейчас иду в магазин, чтобы купить новогодние подарки, продукты, почему? Потому что я люблю своих детей, я люблю свою жену. Я живу праздником, грядущим, и любовь как бы движет мною сейчас.
- Нет, нельзя. Потому что это более богатый мир получается, и красок больше. И вообще скучно без любви. Страдания она приносит и радость тоже, поэтому я считаю, что нельзя.
- Без любви будут страдания какие-то. Наверное, физически возможно, но неинтересно.
- Можно. Но это печально, потому что очень многих радостей жизни не будет при этом, если не будет любви, - сексуальных, даже возвышенных. Это зависит от того, какая любовь, конечно. Без нее плохо, но не так, чтобы нельзя прожить. Ну, что делать, многие люди живут без любви.
- Без любви - нет. Потому что любовь - это жизнь. Жизнь - это любовь. Без любви ничего не получится.
- Если человек не любит, зачем ему жить на этом свете? Жизнь суть любовь.
- Нет, конечно, нельзя. Любовь согревает душу, без любви невозможно жить. Те, кто живет без любви, они просто не подозревают о том, что они любят. Любовь - это душа.
- Жить можно, но скучно.
- Нет. Я вот живу - и всю жизнь меня сопровождает любовь. Но любовь разная бывает. Бывает любовь к мужчине, бывает любовь к детям, а бывает любовь к артисту, например.
- Без любви - можно. Но, не испытав этого чувства, видимо, не познаешь одно из лучших чувств, которое можно испытать в этой жизни. Наверное, так. Потому что оно заставляет человека думать о высоком, страдать в хорошем смысле этого слова и, в конце концов, отдавать свою жизнь другому человеку. Наверное, так.
Татьяна Ткачук: В этом опросе не прозвучало ни одного мнения, подтверждающего письмо Петра о 90 процентах населения, отлично живущих без любви. Ольга, как вы полагаете, нашему корреспонденту Марьяне Торочешниковой просто повезло, что она встретила таких любвеобильных прохожих? Или Петр все-таки ближе к истине?
Ольга Кучкина: Нет, я думаю, что все люди тему исчерпали, Таня, на самом деле.
Татьяна Ткачук: То есть, мы можем эфир закрывать?
Ольга Кучкина: Мы можем закрывать эфир, потому что все сказано. Нет, я думаю, что это не выборочный, конечно, народ, а это все на самом деле так оно и есть. То есть, даже если кто-то живет без любви, а это довольно часто случается, то он все равно понимает, или мы понимаем, что он живет без этого - значит, это все равно существенно. То есть, вообще ничего более существенного в жизни нет, чем это.
Татьяна Ткачук: Вот, смотрите, Николай Кузнецов, москвич, пишет нам: "Если бы без любви жить было нельзя, по крайней мере, три четверти населения сразу бы скончались. Однако этого не происходит".
Ольга Кучкина: А потому что есть это! Вообще, я больше всего люблю формулу Данте: "Любовь, любить велящая любимым". То есть такое впечатление, что любовь существует даже и вне нас. Наверное, какие-то биохимики, биофизики скажут вам, что есть эндорфины, не знаю что еще...
Татьяна Ткачук: Гормоны счастья.
Ольга Кучкина: ... да, гормоны счастья, гормоны любви, и все это объясняется, конечно, каким-то совершенно научным образом. Но мне, помимо всего, кажется, что любовь - это нечто, разлитое в космосе. И любовь, любить велящая любимым, - это что-то вне нас, чему мы подчиняемся или не подчиняемся, или мы боремся с этим, и отсюда - множество всяческих коллизий жизненных, которые либо делают нас счастливыми, либо делают несчастными всех вокруг. Потому что если человек не любит, он сеет вокруг себя несчастье, и если его никто не любит.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Меня настолько порадовала почта, пришедшая от наших слушателей к этому конкретно эфиру, что я, наверное, буду цитировать письма с сайта Свободы снова и снова. "Любовь - как одиноко стоящая хижина, - пишет Рязанцев (к сожалению, имени в письме нет). - В этой хижине найдешь только то, что сам с собой принесешь".
Сергей, близок ли вам этот образ, хотя бы в какой-то степени, и от чего, на ваш взгляд, зависит, есть ли что человеку принести в эту хижину с собой?
Сергей Соловьев: Вы знаете, во-первых, большая очень тяга внутренняя всегда сказать что-нибудь наоборот. Все говорят: как, мы без любви все скончаемся, все умрем... И просто такая тяга у меня - не петь в одну стадную дуду и что-нибудь оригинальное сказать. Нет, конечно, ничего оригинального сказать тут невозможно. Тут какой-то такой факт, который не требует даже и доказательств никаких. Я тоже согласен, что мы можем сворачивать эфир в самом начале в связи с отсутствие предмета для полемики, никакой полемики нет.
Хотя, на самом деле, эта тема столь деликатна, что такая массовая простота ответа - завтра не будет любви, и я перестанут завтра ходить на работу - мне кажется, такой недостаточной что ли... Ну, что называть любовью? Мы какое-то количество слов и понятий, которые за этими словами существуют, затрепали, затаскали, замучили до такой степени, что даже иногда какие-то слова стыдно употреблять. В частности, я стараюсь не употреблять, действительно, слово "любовь".
Татьяна Ткачук: Даже в названии своего последнего фильма вы поставили сердечко вместо слова "любовь".
Сергей Соловьев: Да, потому что любовью называют черте что. Вот сейчас новогодние праздники, идут эти концерты по телевизору, и там все кто приплясывает на левую ногу, кто на правую ногу, кто бьется головой о стенку, кто головой трясет в зал - все они "трясут" что-то про любовь, без любви они ничем не "трясут".
Татьяна Ткачук: Причем, по всем каналам одно и то же "трясут"...
Сергей Соловьев: Одно и то же, и по всем каналам они все про ту же "гадость" как бы, которую они тоже называют любовью, как и нормальные люди. Поэтому я, например, для себя сформулировал первую и главную характеристику любви: любовь - это то, о чем нельзя говорить публично, поэтому это как бы исключает нашу такую беседу. Но, в принципе, это самое главное чувство. Даже дело не в том, чтобы хранить какую-то свою личную тайну, а дело в том, чтобы не трепать это в разговорах, в доказательствах, наоборот, в каком-то таком чувстве.
Может быть, я вчера любил, а сегодня уже не люблю... Видите, я говорю, а самому мне стыдно просто говорить, точно так же, как стыдно мне произносить слово "духовность". Не то, что что-то за этим плохое стоит, а просто истрепали и превратили черт знает во что. Поэтому нужно, я считаю, беседуя на эту тему, всегда помнить о том, что если там есть действительно любовь, то эта любовь предполагает высшую степень деликатности. Может быть, еще такого рода чувство - это религиозное чувство, то есть и то, и другое правдиво тогда, когда является внеобщественным чувством. То есть до этого, на самом деле, нет дела никому.
Татьяна Ткачук: Нет, дело-то как раз есть всем...
Сергей Соловьев: Да, дело есть всем. Сережа Курехин, покойный, великий человек и великий композитор, - его спросили в каком-то интервью: "А теперь давайте поговорим про вашу личную, интимную жизнь". Он посмотрел на задающего вопрос как на человека, который рухнул с дуба, и сказал: "Вы что? Раз она личная и интимная, зачем же мы про нее поговорим?"
Иван Толстой: Программа Татьяны Ткачук «Личное дело». Как всегда, особой любовью – и раздражением – пользовались «Ваши письма», программа-ветеран Анатолия Стреляного. Что интересно: Анатолий Иванович опроверг, казалось бы, железобетонную уверенность всех, причастных к журналистике, - что письма слушателей составляют сами редакторы. Может быть, где-то это и так, но Стреляному не просто писали по-настоящему, но (свидетельствую!) он сидел, погруженный в бумажные завалы, как в ванну. И забавлял своих коллег, вслух вычитывая из очередного послания что-нибудь уморительное или монструозное. Признаться, одну такую читательскую цитату я в свое время позаимствовал и, если буду жив, поставлю ее когда-нибудь эпиграфом к своей истории Радио Свобода. Но до тех пор – молчок. А теперь – Анатолий Стреляный с «Вашими письмами» 2006-го года.
Анатолий Стреляный: «Признайтесь, Анатолий Иванович, наши письма всё реже вас радуют. Устали мы здесь, кто – физически, кто – от страха, кто – от надежд, кто – от безнадежности». Скорбит этот слушатель не только о России, но обо всём человечестве, о европейском – в особенности: «Какие алчность, жестокость и продажность разлиты в российском воздухе! А воздух не ведает границ и растекается по Европе, зачумляя её неизлечимо». Это редкое письмо. Со времён Петра в России принято страдать в связи с тем, что «басурманский», то есть, европейский воздух «зачумляет» Россию. А по мнению этого слушателя, наоборот, Россия портит Европу, как уже было, когда Россия позаимствовала у Запада коммунизм, а потом продвигала его туда, не жалея сил и средств, и таки смогла увлечь миллионы людей, особенно рабочих и часть высшей интеллигенции, всегда недовольной всем и вся.
Не одобряет меня этот слушатель за чтение большинства писем: «Ну, какой вам толк обрушивать эти листки на головы нашего несчастного, обобранного и жалкого в своей материальной и духовной наготе народа?». Я понимаю эту критику. Меня ведь тоже ещё в школе учили, что обнародовать надо только общественно полезные вещи, а полезность их измеряется зарядом бодрости и довольства жизнью, то есть, властью. Беда, однако, в том, что при таком подходе передачу не будут слушать. Не будут ни хвалить, ни ругать, а просто не будут слушать.
И не могу согласиться, что российский народ несчастен, обобран и жалок в своей материальной и духовной наготе. Пусть меня извинит этот слушатель, но это всё «красное словцо». Он не случайно сообщает, что намедни перечитывал «Окаянные дни» Ивана Бунина (это произведение о бесчинствах большевистской революции). Особенно трудно мне согласиться, что народ обобран. Это пугачёвская пропаганда. Она как раз и готовила «окаянные дни». Никто никого не обирал. Во всяком случае, не оттого народ не процветает, что кто-то себе много нахватал. Представляю себе, что было бы, если бы после коммунизма никто не кинулся чем-то промышлять, добывать копейку, сколачивать состояньице. Народ действительно стал бы совсем убогим в своём безысходном равенстве.
В одной из предыдущих передач я читал письмо от человека, обратившего внимание, как много стало в России «красивых женщин, девушек, девочек!» Он даёт этому политическое объяснение: «После смерти Сталина страх постепенно проходил и под конец исчез совсем. И сегодня дети рождаются от свободных людей!»
С ним не согласен, и не согласен решительно, господин Рогожин. Он пишет: «Если этому слушателю лет шестьдесят, да и зрение уже не то, тогда, конечно, ему все девушки красивы. Посмотрел бы он на юношей. Каждый третий сутул до безобразия, у каждого четвёртого – плоскостопие, у каждого пятого – проблемы со зрением, 99 из 100 считают родным языком лагерный, 98 из 100 курят и непрерывно плюют... За кремлевской стеной товарищ живёт, не иначе. А здесь совсем по-другому. Если вы видите согбенного человека, старающегося идти незаметно, озирающегося пугливо по сторонам, обходящего аккуратно милиционеров, вздрагивающего при каждом звуке проносящегося автомобиля и шарахающегося от визжащих машин с маячками, знайте – это свободный гражданин свободной России! Свободен ты или нет, но если не успеешь отскочить, задавят прямо на тротуаре, если до этого не ограбили и не избили бандиты или неизвестные в одежде, похожей на милицейскую форму».
Иван Толстой: Я помню чей-то опытный издательский совет: хотите выпускать доходный журнал? Заведите в нем большой медицинский или юридический раздел. А оставшиеся страницы заполняйте любыми вашими стишками. Про болезни интересно всем. Ольга Беклемищева. Программа «Ваше здоровье».
Естественно, сегодня разговор пойдет о профилактике. Меня часто спрашивают, что и где нужно проверять в первую очередь, чтобы минимизировать проблемы со здоровьем. Об этом мы сегодня и поговорим.
Но еще один очень важный момент, на который я бы хотела обратить внимание наших слушателей - академик Оганов является председателем Всероссийского научного общества кардиологов, и в этом качестве уделяет много внимания профилактике именно сердечно-сосудистых заболеваний. Что вполне понятно - ведь сердечно-сосудистые заболевания - основная причина смертности в России. И нам всем важно знать, что именно мы можем предпринять для того, чтобы сохранить здоровое сердце.
Итак, Рафаэль Гегамович, отчего все-таки люди чаще умирают, и с чем надо бороться в первую очередь?
Рафаэль Оганов: Вы уже сказали, что действительно причина номер один смертности в России, да и вообще во всех экономически развитых странах, - это сердечно-сосудистые заболевания. На их долю приходится где-то 50-55 процентов всех смертей. А если брать сердечно-сосудистые заболевания, то там на первое место выходят заболевания, которые связаны с атеросклерозом - это, прежде всего, ишемическая болезнь сердца и нарушение мозгового кровообращения - мозговой инсульт. Вот тот круг заболеваний, с которыми в первую очередь надо бороться и в плане предупреждения, и в плане раннего выявления, и в плане лечения.
Ольга Беклемищева: Тем не менее, люди, как правило, больше все-таки боятся рака, а сейчас еще и СПИДа, хотя заразиться СПИДом в России можно, но умереть от него еще пока трудно. Вот почему так получается, почему люди боятся не того, чего следует бояться, а каких-то других вещей?
Рафаэль Оганов: По-видимому, многое зависит от того, как протекают эти заболевания. Потому что рак - это очень мучительное заболевание и протекает тяжело. Люди долго болеют. В конце концов, какая-то часть выздоравливает, если рано удалось диагностировать это заболевание. И поэтому люди боятся его.
Сердечно-сосудистые заболевания, в большинстве случаев, протекают, так скажем, более бессимптомно, если можно так сказать. Например, артериальная гипертония, она вообще может никак не проявляться, никаких симптомов нет. Ишемическая болезнь сердца - ну, бывают боли в сердце, но человек на них не очень реагирует, приспосабливается как-то. Они как-то протекают с меньшими симптомами, поэтому люди их меньше боятся. Хотя на самом деле, конечно, от сердечно-сосудистых заболеваний умирает вдвое больше людей, чем от всех злокачественных новообразований вместе взятых.
Ну а про СПИД уж и говорить нечего. Это вообще семечки.
Иван Толстой: Есть на Свободе программы, которые со временем слушатели и читатели сайта оценят как имеющие значение историко-культурного первоисточника. К таким программам я отношу «Продолжительность жизнь» Михаила Соколова. Бесценными их делает высочайший профессионализм ведущего и его понимание, кого нужно пригласить к микрофону. Будь у меня издательство, я непременно выпустил бы беседы Соколова с Кириллом Хенкиным, Норой Мусатовой, Юрием фон Шлиппе и другими – активными и вдумчивыми – свидетелями ХХ века. Как здорово, что Михаил Соколов успел записать парижанина Дмитрия Васильевича Сеземана. А я ведь тоже в свое время его записывал, но после соколовской записи я своей пленкой лучше повременю. 28-е августа 2006-го.
Дмитрий Васильевич, что вы почувствовали, когда вышла книга дневников Георгия Эфрона, в качестве уже литературного персонажа? Прошло столько лет – 60 лет почти.
Дмитрий Сеземан: Не почти, а больше 60 лет. Мы с ним расстались 63 года тому назад. Вы знаете, до этой книги были разные подготовительные моменты. Во-первых, болшевский музей цветаевский выпускал какие-то книжечки, где уже фигурировали мы с ним, он без меня, я без него. Затем выходили такие книжечки – «Письма Георгия Эфрона». Потом произошел такой интересный случай: была такая дама Саакянц, специалистка по Марине Цветаевой, и она лет 15 назад сюда приехала, мы с ней встретились, и она мне привезла совершенно неожиданный и невообразимый подарок – она мне привезла письмо, написанное мне Муром полвека назад и дошедшее до меня через полвека. Дело в том, что он это письмо оставил своей тетке, чтобы она меня нашла и передала. Никто меня не нашел, меня не было. Теперь это письмо попало ко мне – это было удивительно.
Вот эта книжечка «Письма Георгия Эфрона», и вот он пишет своей тетке с просьбой найти мой адрес. Дело в том, что в первые дни войны я оказался в Ашхабаде, он оказался еще где-то, и мы не знали, где кто находится. И вот он пишет своей тетушке Елизавете Яковлевне Эфрон. Говорит он про мать, про последствия ее самоубийства и дальше пишет: «Теперь пишу о главном для меня: Лиля, разыщите Митьку (Митька – это я). Всеми силами старайтесь разузнать, где он, узнайте, в Москве ли он, каков его адрес. Пошлите кого-нибудь из знакомых в ВИФЛИ, может там знают, где он. Если он в Москве, передайте ему приложенное здесь к нему письмо. Если в Москве нет, узнайте, куда он уехал. Его телефон такой-то. Сделайте все возможное, что в ваших силах, чтобы узнать, где он, что с ним. Он мой единственный друг. Теперь читайте внимательно: как только узнаете, где он находится, немедленно шлите мне телеграмму, сообщающую, где он находится, что с ним, его адрес. Лиля, для меня не жалейте сил - это единственное мое желание».
Это почему я так задержался на этом? Потому что мы с Муром жили на болшевской даче в 39 году и потом после того, как арестовали его отца, его сестру, моих родителей, мы до начала войны, весь 40-й год и половину 41-го встречались чуть ли не каждый день.
Михаил Соколов: Весь дневник - это ваши прогулки по Москве.
Дмитрий Сеземан: Такое впечатление, что это обо мне. Я смотрел и заметил, что про Марину Ивановну он вспоминает раз десять, а про меня двести раз.
Меня поразило исходящие от Мура слова: «Он мой единственный друг». Потому что, хотя у нас были близкие отношения, мы много разговаривали, чаще по-французски, но вполголоса, потому что на улицах Москвы было не очень хорошо говорить на иностранном языке. И ничто не было так чуждо, по моему мнению, натуре Мура, как такие слова «мой единственный друг».
Он был, вы знаете, Мур ведь был на четыре года меня моложе, он был, несмотря на это, умнее меня, ум острый, ясный, необыкновенно такой, я бы сказал, беспощадный в своих суждениях по отношению к людям, по отношению к произведениям литературы, о которой мы много говорили. Причем это могли быть неправильные суждения, но они были.
Мне в то же время было бы трудно сказать, что я думаю про Анатоля Франца или про Пруста, а у него было все. И совсем в нем не было склонности к излияниям. И когда потом я в этой книге нашел чуть ли не на каждой странице, я не подозревал, что он чуть ли не каждый день пишет дневник.
Михаил Соколов: А вы не знали, что он пишет дневник?
Дмитрий Сеземан: Понятия не имел. Не надо преувеличивать, не только обо мне речь, он много о сестре и так далее. Но это удивительное соединение.
С одной стороны, он приписывает мне кучу недостатков: я и неверный, я и скупой, я и такой, сякой. С другой стороны - надо с ним порвать. Потом проходит день - и опять целый день проводим вместе. Потом он вдруг пишет: «Мы с ними люди необыкновенные, таких нет». Если бы я не боялся дурных интерпретаций, я бы сказал, что это понятно было бы под пером влюбленного человека. Вот так можно, когда ты влюблен в кого-нибудь, с одной стороны, ругать последними словами, с другой стороны - жить без него, без этого человека не могу.
Михаил Соколов: Вы не думаете, что вы действительно в чем-то были с ним необыкновенные люди, поскольку ваша предыдущая биография позволяла смотреть на происходящее в стране и рядом несколько по-иному, чем все остальные?
Дмитрий Сеземан: Вы правы. Теперь, когда я дошел до такого, с божьей помощью, до такого возраста, когда нельзя не оглядываться на свою жизнь, жизнь действительно необыкновенная, чуть ли не весь этот чудовищный век прошел. Сейчас я читаю замечательную книгу, вышла про Артура Кестлера, и вот он тоже прошел через весь век. Но ведь интересным и необыкновенным, если про меня говорить, то я стал не до этого времени, когда мы знакомы были и близки с Муром, а потом. Арестовали моих, и тут начались для меня настоящие трудности.
До этого в Париже мы жили как эмигранты бедно, но не катастрофически бедно. Я не могу сказать, что у меня было нищенское детство – ничего подобного. Все необходимое у меня всегда было, летом мы ездили к берегу моря и тому подобное. А потом всех арестовали, потом эвакуация, потом меня арестовали, в лагере я был, потом меня из лагеря выпустили, я пошел в армию, воевал.
Со мной произошло все то, в результате чего по здравому смыслу я бы здесь не должен был с вами разговаривать. У меня была масса возможностей отправиться на тот свет. В юности я болел туберкулезом, потом лагерь, война, ранен был на войне. Но то, что я здесь нахожусь под Парижем – это какое-то противоестественное явление и не совсем понятно, чем я заслужил такую милость.
С точки зрения того впечатления, которое на меня произвела эта книжка только, вот эта способность вдруг так выражать свои чувства с его стороны – это меня удивило. А так он в этой книги такой, каким я его знал. Я потом, когда прочитал, что он пишет про меня, что я какой-то такой, сякой, замечательный, чуть ли ни гениальный, с другой стороны, просто хуже нет, деваться некуда, я пытался вспомнить, когда мне было 16 лет. Он меня хорошо знал, я думаю, что я действительно было довольно противный мальчишка, эгоистичный. Я думаю, что в значительной степени это были правильные суждения, тем более, что у него никаких не было причин про меня писать какие-то отрицательные вещи просто так. Он так считал, значит, я подавал к этому какой-то повод, я думаю.
Иван Толстой: Дмитрий Сеземан в программе «Продолжительность жизни» Михаила Соколова. 2006-й год, большие и малые события. С новостной мозаикой года нас познакомит наш хроникер Андрей Шароградский.
Андрей Шароградский:
По решению ООН, 2006-й объявлен годом пустынь и опустынивания.
В начале года Газпром отключил Украину от российского газа, мотивируя это недоговорённостью о цене поставок.
В 2006-м в России проведена Муниципальная реформа. Введена единая структура территориальной организации местного самоуправления.
Во всем мире живо обсуждался вопрос об этичности вживляемых человеку чипов RFID с паролями и другими данными.
В феврале 2006 года разразился так называемый «карикатурный скандал» - массовые протесты в исламском мире против публикации в Скандинавии карикатур на пророка Мухаммеда.
Во Франции молодые сотрудники выступили против принятия нового трудового законодательства, которое разрешает увольнения без выходного пособия и объяснения причин. Под общественным давлением законопроект был отменен.
В Белоруссии состоялись третьи по счёту выборы президента. Победу одержал действующий президент Александр Лукашенко.
Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов заявил, что для того чтобы попасть в рай, гражданам страны достаточно три раза прочитать его книгу «Рухнама».
В Москве задержан сектант Григорий Грабовой. Он стал известен после захвата школы в Беслане. Грабовой объявил себя мессией и за деньги предлагал воскресить погибших детей. Его действия расцениваются как мошенничество, поскольку деньги он собрал, а «работу» не выполнил.
Соединенные Штаты ввели санкции против Венесуэлы «за недостаточное сотрудничество в борьбе с терроризмом». Принято решение ввести эмбарго на экспорт вооружений в Венесуэлу.
США приняли решение исключить Ливию из списка стран, поддерживающих террористические организации, и возобновить с ней дипломатические отношения.
Черногория и Сербия провозгласили независимость от Государственного Союза этих двух стран.
10-го июля убит лидер чеченских сепаратистов Шамиль Басаев.
12-е июля — начало войны Израиля с Ливаном.
31-го июля пущена в обращение купюра Банка России номиналом в 5000 рублей.
21-го августа — взрыв на Черкизовском рынке в Москве.
22-го августа в Донецкой области потерпел крушение самолет Пулковских авиалиний, следовавший из Анапы в Петербург.
Иран отказался от предложений международных посредников остановить программу обогащения урана в обмен на экономические льготы.
В августе-сентябре 2006-го года состоялись массовые беспорядки в Кондопоге под Петрозаводском. Беспорядки вызваны убийством двоих местных жителей группой уроженцев Северного Кавказа.
18 сентября в космос на корабле Союз ТМА-9 отправилась первая женщина-туристка - американка иранского происхождения Ануш Ансари.
7-го октября в подъезде своего дома в Москве убита журналистка и правозащитница Анна Политковская.
В Дрездене открыт памятник Фёдору Достоевскому работы Александра Рукавишникова.
Начала работу социальная сеть В Контакте.
Россиянин Владимир Крамник провозглашён абсолютным чемпионом мира по шахматам после победы в матче над болгарином Веселином Топаловым. Этим положен конец расколу шахматного мира, произошедшему в 1993-м году.
30-го декабря казнён экс-президент Ирака Саддам Хусейн.
В 2006 году скончались:
Поэт Геннадий Айги.
Бывший президент Союзной Республики Югославия Слободан Милошевич и бывший президент Эстонии Леннарт Мери.
Писатель Станислав Лем.
Писатель, логик, социолог Александр Зиновьев.
Актёр Андрей Краско.
Английский музыкант и художник Сид Барретт, основатель и участник группы Pink Floyd.
Иллюзионист Игорь Кио.
Итальянская писательница и журналистка Ориана Фаллачи.
Французский композитор, аранжировщик и дирижёр Поль Мориа.
Политолог и социолог Юрий Левада.
Бывший сотрудник КГБ-ФСБ Александр Литвиненко, отравленный в Лондоне радиоактивным Полонием.
Актриса Любовь Полищук.
Бывший чилийский диктатор Аугусто Пиночет.
Президент Туркмении Сапармурат Ниязови и бывший президент США Джеральд Форд.
Лауреатами Нобелевской премии за 2006 год в области физиологии и медицины стали американские ученые Эндрю Файер и Крейг Мелло. Награда присуждена за открытие РНК-интерференции - механизма передачи генетической информации.
Премия по литературедосталась турецкому писателю Орхану Памуку.
Нобелевская премия мира - финансисту Мухаммеду Юнусу из Бангладеш, который создал систему кредитования бедняков.
Иван Толстой: По решению Американской киноакадемии, присуждающей награды «Оскар», лучшей песней года стала песня I need to wake up к фильму «Неудобная правда».
(Песня)
I need to wake up. Музыка и слова Мелиссы Этеридж.
В 2006 году по воскресеньям в нашем эфире звучала программа «Свободный день». Одну из ее рубрик – кулинарную – вел Александр Генис. Рубрика называлась «Колобок». В качестве примера я отобрал фрагмент о буддийской кухне.
Александр Генис: Впервые отправившись в буддийский монастырь, я готовился к худшему. Со страху я даже остановился по дороге в «Макдоналдсе», чтобы съесть отдающий несвежим картоном бюргер. Бесспорно, это была худшая трапеза за всю поездку. За монастырским столом все они начинались с хрустящего от свежести салата из местного огорода, к которому полагался мясистый ломоть того фантастического каравая, что прославил на всю Америку буддийскую пекарню с полемичным названием «Хлебом единым». Оно и правда: каждый, кто пробовал их крутозамешанную продукцию, готов кормиться только ею.
В этом, однако, нет необходимости. Будда учил не привязываться к радостям жизни, но и не отвергать их с порога. Характерно, что свое просветление Гаутама отметил отменным завтраком, состоявшим из тогдашних лакомств - кокосовых орехов с кусками пальмового сахара и мандаринов. Последние стали предметом его первой проповеди. В пересказе вьетнамского монаха Тик Нам Хана Будда говорил так: «Мандарин - это момент настоящего. Наслаждаясь каждой из девяти долек плода, мы можем увидеть десять тысяч вещей, сделавших возможным существование этого мандарина».
Решая за столом столь непростую задачу, буддисты с тех пор всегда едят молча.
Сосредоточенное отношение к кухне делает повара вторым - после настоятеля - лицом в монастыре. От его искусства зависит настроение сангхи. Варьируя меню, повар дирижирует временем - подчеркивает сезоны и отделяет будни от праздников. В этом ему помогают рецепты буддийской кухни, которая за две с половиной тысячи лет научила Азию считаться с собой.
Вступить в пределы буддийской кухни нам поможет очередное экспресс-интервью с постоянным экспертом «Колобка» Анной фон Бремзен.
В каких странах самая интересная буддийская кухня?
Анна фон Бремзен: Если честно сказать, я ела буддийскую кухню в Китае, в Корее. Она, вообще, не очень интересная, потому что она довольно безвкусная, они не любят специй, они не любят никаких острых вкусовых ощущений. Она очень-очень-очень пресная. У китайцев, чтобы не потерять вкусовые ощущения, целая культура фальшивой пищи, скажем, фальшивый гусь, фальшивый заяц. Это все сделано из тофу, из соевого творога, но на самом деле совершенно не отличишь по вкусу. И это довольно занятно. То есть это для более таких богатых китайцев, которые не настоящие совсем буддисты, но хотели бы. И это целая культура таких фальшивых всяких... Фальшивая рыба, фальшивое не знаю что... Я была довольно много в буддистских монастырях, и у них очень аскетичная кухня.
Александр Генис: Надо сказать, что в целом кулинарная традиция буддизма лишена того фанатического пыла, что заставляет неофитов навязывать вегетарианство даже своим кошкам. Буддисты, снисходительно относясь к нашим слабостям, считают мясной обед не грехом, а дурной привычкой. В Непале я, скажем, встречал тибетских беженцев, которым ламы разрешали охотиться на горных муфлонов (их окровавленные туши лежат на каждом сельском базаре). Сам Будда ел мясо, если животное было убито не ради него.
Во всех остальных случаях мясные блюда готовятся из эквивалентов куда вкуснее тех, что в нашей студенческой столовой назывались котлетами. Чаще всего сырьем для имитации служит соевый творог, из которого можно делать все, начиная с ненужного, вроде сосисок для хот-дога.
Другой заменитель - «сэйтан», клейковина, тесто из промытой от крахмала пшеничной муки. Американцы из него делают стейки, а в день Благодарения - даже индюшку, которая ничуть не уступает по вкусу оригиналу (что, надо признать, несложно).
Понимая, что все эти кулинарные хлопоты оправданы прозелитской заботой, сам я, наделенный лишь умеренной плотоядностью, в буддийском контексте предпочитаю обходиться вегетарианским угощением. Особенно, если это - «Услада Будды». Знаменитое на всю Азию блюдо составляют 18 ингредиентов. Помимо китайской капусты-напы, орехов Гинко, грибов шиитаки и «древесные уши», в рецепт входит большая, а теперь еще и охраняемая законом редкость: «волосатый мох», пресноводная водоросль, которую собирают в горных ручьях Гоби.
Трудно поверить, что такое сложное блюдо и впрямь принесло бы усладу Будде, во всем ценящему простоту. Поэтому самые рьяные из его последователей отказываются употреблять пахучий набор «ву-хан» - репчатый лук, чеснок, порей, шалот и шнит-лук. Умение обходиться без пряных овощей так очищает вкус, что японский монах отличает воду из особо удачного колодца и наслаждается вкусом тофу, отваренного в ней без всяких приправ.
Не достигнув этой - почти голой - кулинарной вершины, я счастлив тем, что буддийская кухня поделилась со мной своим драгоценным открытием - чаем.
Иван Толстой: Человек – враг самому себе и своему бизнесу. Такой темой занимались в Петербургском бюро Радио Свобода в январе 2006 года. Татьяна Валович. Андрей Серов. Стандартные неудачи, преследующие бизнесменов.
Татьяна Валович: В канун Нового года в московском издательстве «Вершина» вышла книга Андрея Серова «Ломать – не строить: инструкция по уничтожению бизнеса» - подробное исследование стандартных неудач, преследующих многих российских бизнесменов. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Автор книги «Ломать – не строить» заметил, что люди, создавшие свой бизнес 10-15 лет назад и сумевшие сохранить его в сложнейших условиях, сегодня нередко своими руками разрушают собственное дело. Почему так происходит? Основные проблемы современного российского бизнесмена обозначены в книге так: недостаток оборотных средств, полное отсутствие государственной поддержки, психологические проблемы. Темп жизни все убыстряется, и справиться с работой может только тот, кому она интересна, так что, прежде всего, советует автор, надо разобраться, своим ли делом ты занимаешься.
Отдельные главы посвящены школе выживания, «наездам» официальных и неофициальных структур, взаимодействию с акционерами и партнерами, процессу, в результате которого бывшие друзья и единомышленники начинают делить деньги, по-разному понимать цели и задачи общего дела и превращаются во врагов. Очень поучительно исследование стилей руководства – оказывается, что и директивно-авторитарный, и демократический, и либеральный стили в равной степени могут разрушить компанию. Но чем упоеннее человек играет в начальника, тем больше в нем бывшего раба, уверен автор. Важнейший вопрос в бизнесе – это инвестиции в развитие компании собственных средств. Своим опытом делится Александр Юсов, инженер, предприниматель.
Александр Юсов: Есть люди, для которых доход первичен. Для меня первична фирма. Все деньги вкладываются в развитие фирмы. Обеспечивается минимальный прожиточный минимум. Пока даже самому жалко платить себе больше, потому что еще не все сделано. Я в фирме отвечаю за стратегию развития. Я понимаю, на что нужны эти деньги. Если мы сейчас начнем использовать этот ресурс, то есть брать деньги, когда нужно, я думаю, что мы останемся как 90 процентов фирм в городе. Они просто сидят и продают. Работать и не двигаться мне неинтересно.
Пожалуй, главным выводом книги можно назвать настойчивый совет внимательно относиться к собственным психологическим проблемам и винить в своих неудачах только себя.
Татьяна Валович: Сегодня автор книги, психолог-консультант Андрей Серов гость нашей программы.
Андрей, какую цель вы перед собой ставили, когда садились писать эту книгу?
Андрей Серов: Дописать ее. Если же серьезно, то в данном случае не шла речь о каком-то злорадстве, о желании кого-то укусить побольнее. Речь шла о желании показать, что бывает, показать чужие грабли, чтобы люди на них не наступали. У нас есть привычка наступать на собственные грабли. Но все-таки хотелось бы показать людям, что есть чужие ошибки, чтобы они учились на чужих ошибках, а не на своих.
Татьяна Валович: Можно ли говорить, что эта книга – это ответы, это советы, или это просто констатация фактов, а уж выводы для себя люди должны сделать сами.
Андрей Серов: Советовать никому, ничего нельзя. Поэтому о советах здесь речь не идет. Речь идет о констатации фактов. В принципе каждый человек должен сделать для себя какие-то выводы самостоятельно.
Татьяна Валович: Насколько ваш личный опыт присутствует в этой книге?
Андрей Серов: Очень велик, потому что я психолог, я пиар-консультант, я бизнес-консультант. Поэтому, собственно говоря, многие вещи проходили перед моими глазами, во-первых. Во-вторых, у меня есть собственный опыт создания и развала компании. Поэтому это мне все достаточно близко.
Татьяна Валович: Что же лежит в первооснове? Подзаголовок книги (я его сначала несколько неправильно назвала) называется «Инструкция по развалу бизнеса». Есть разница между уничтожением и развалом?
Андрей Серов: Уничтожение все-таки снаружи, когда кто-то разрушает снаружи, а развал, когда мы разваливаем сами.
Татьяна Валович: Изнутри.
Андрей Серов: Да.
Татьяна Валович: Этот подзаголовок может сначала как-то навести на мысль о том, как убрать конкурентов. Но, по-вашему, выходит, что самый главный конкурент – это сам бизнесмен.
Андрей Серов: Ни в коем случае я не даю инструкции, как разрушить чужую фирму. Речь не идет о том, как убрать конкурента, как устранить его какими-то способами. Речь идет о том, каким образом мы сами разрушаем то, что мы сами создали. Это самое горькое.
Иван Толстой: «Гражданская практика» - так называлась программа Владимира Ведрашко, которую он вел из нашей пражской студии. Чтобы представить тематический и оформительский диапазон программы, я позволил себе соединить несколько небольших фрагментов из нескольких передач 2006 года.
Владимир Ведрашко: Главная тема этого выпуска:
Люди с психическими расстройствами - каково отношение к ним со стороны общества и государства?
Региональные новости -- посвящены жизни неправительственных организаций Пятигорска и Саранска, а среди тем обзора мировой прессы - наркотики в школах Франции и репрессивные браки в Индии.
Ирина Лагунина: В современном русском языке прочно закрепилось слово пиар. Собственно, это аббревиатура от двух английских слов – точнее, аббревиатура, образованная первыми буквами, с которых начинаются два слова: паблик – общественный, и рилейшнз – отношения. В русском языке, когда не хотят употреблять слово «пиар», то говорят: «связи с общественностью».
Что такое современный пиар -- как общественная практика? Для чего нужны – эти самые связи с общественностью? Чем отличается российский пиар от заграничного – в частности, например, от литовского? Об этом – Владимир Ведрашко – беседует с директором московского коммуникационного агентства «Деловая Лига» – Александром Цурканом и с консультантом вильнюсского пиар-агентства «Коммуникация и консультанты» Андриусом Каспаравичусом.
Владимир Ведрашко: В 2006 году в России разворачивается первый в истории страны проект национального масштаба, направленный на вовлечение в благотворительный процесс широких слоев общества. Этот проект называется «2006 – Год Благотворительности в России». А только что прочитанные мною слова, я процитировал по официальному сайту коммуникационного агентства «Деловая лига».
С директором этого агентства Александром Цурканом в Москве -- я связался из пражской студии Радио Свобода.
Как связана российская пиар-культура с культурой благотворительности?
Александр Цуркан: Вы знаете, на самом деле это очень сложная тема. Очень приятно вообще, что в России в последние годы начали как государственные структуры, так и коммерческий сектор начал удивлять внимание вопросам развития благотворительности. Причем не в контексте продвижения собственного имиджа за счет благотворительной деятельности, а именно в контексте так называемой системной благотворительности, когда организации задумываются о системных преобразованиях в обществе и готовы вкладывать в это значительные ресурсы. Весь проект «Год благотворительности в России», он не призван ни в коей мере привлекать и собирать средства на решение каких-то конкретных проблем, стоящих перед конкретным человеком или организацией. Это сугубо информационно-пропагандистский проект, направленный исключительно на популяризацию самой благотворительной деятельности. То есть задача года благотворительности – это, говоря простым языком, сделать так, чтобы люди или организации, нуждающиеся в помощи, смогли громко заявить, что они в ней нуждаются и найти доноров или тех людей, условно говоря, волонтеров, которые могут помочь им решить проблемы.
Владимир Ведрашко: Давайте сравним услышанное с точкой зрения консультанта вильнюсского пиар-агентства Коммуникация и Консультанты. Я попросил Андриуса Каспаравичуса рассказать, как ему видится связь между пиаром и благотворительностью.
Андриус Каспаравичус: Я вижу в благотворительности две сферы. Одна сфера – филантропия, а другая сфера – это есть то, что мы называем по-английски «чарити» или «спонсоршип», когда кто-то кому-то дает деньги для какого-то дела. Потому что субъект, который получает, он не имеет ресурсы этого делать. Филантропия когда идет - это уже, я думаю, немножко не из сферы бизнеса, потому что сам человек, сам собственник делает хорошее, потому что ему это нравится, он лучше чувствует и никогда об этом, может быть, не говорит. А если это идет «спонсоршип», всегда фирма, которая дает деньги кому-то, она хочет, чтобы люди об этом знали.
Владимир Ведрашко: Я поинтересовался у своего собеседника, в чем он видит различия между западным и восточно-европейским рынками пиара.
Андриус Каспаравичус: Западный рынок, я бы сказал, на 50-60 лет впереди нас. Там была очень нормальная, долговременная эволюция этого рынка. Например, в Великобритании существует институт паблик рилейшнз, который два-три года назад достиг того, чтобы королева признала пиар как профессию. На самом деле пиар существует с годов 30-х в Великобритании. Они работали 70 лет, чтобы достичь этого признания.
Владимир Ведрашко: "Гражданский практикум". На сей раз вместо ответов экспертов на один вопрос, что традиционно заявляет тему нашей следующей передачи, прозвучит песня, из которой вы и узнаете тему нашей следующей передачи.
Здесь эффективно действует один закон неписанный -
Закон большого кукиша, дословно он гласит:
"Что тело, погруженное в дерьмо по саму лысину,
Должно лежать, не булькая, и денег не просить"
Но как мы бросились, не споря, прямо в рыночное море!...
Мы хотим плыть на просторе - Эй, страна, руби концы,
А теперь - сидим на вантах. Делим гранты по талантам
Дети капитана Гранта, Джорджа Сороса птенцы.
Владимир Ведрашко: Как талантам прожить без грантов? Эту тему мы обсудим в следующей передаче "Гражданская практика".
Иван Толстой: В начале 2006 года в российском парламенте опять, привычно, заговорили об особом пути России. Не повернуть ли на хрен земную ось? Не начать ли снова мазать медом оси у телег? Вот послушайте начало – и тему! - передачи Владимира Бабурина, нервничающего в прямом эфире, потому что гость (предлагающий, - прямо как мальчики у Достоевского, - переписать карту звездного неба) не может выбраться из городских пробок.
Сергей Николаевич дал информационный повод на этой неделе, высказав в Государственной Думе предложение, что Россия должна вернуться к юлианскому календарю, что православные верующие, коих в России большинство, могли отмечать сначала Рождество Христово, а потом – новогодние праздники. Именно поэтому надо вернуться к той системе, которая существовала в России до 1918 года, когда юлианский календарь был большевиками отменен, и Россия перешла, как и большинство стран мира, на григорианский календарь. Вот и подошел Сергей Николаевич.
Сергей Бабурин: Здравствуйте. Я прошу извинить меня за задержку.
Владимир Бабурин: Итак, на этой неделе вы предложили, чтобы Россия вернулась к юлианскому календарю, чтобы православные верующие в России праздновали сначала Рождество Христово и только потом уже Новый год. Но не это, наверное, главное.
Сергей Бабурин: И не в этом только лишь суть закона. Сразу хочу сказать радиослушателям, что этот закон не является суперчрезвычайным и первоочередным с точки зрения социально-экономической. И мы на фракции «Народная Воля» - СЕПР сначала рассматривали проект закона «О государственной поддержке молодых семей», а потом шел проект закона «О возвращении Российской Федерации на летоисчисление по юлианскому календарю». Даже по той простой причине, что это наиболее точный астрономический календарь, более точный, чем григорианский, который взамен календаря Юлия Цезаря, принятого Никейским собором в IV веке, уже Григорий XIII трансформировал в свой вариант.
Иван Толстой: В общем, главное в российской жизни – сменить календарь. Остальное встанет на место само. Полностью противоположная философия жила в душе у одного из обаятельнейших писателей новейшего времени – Сергея Довлатова. Каким он был и о чем мечтал? Довлатов – герой программы Петра Вайля «Герои времени».
Довлатов: длинный пассаж на какую-то тему.
Вайль: Неужели?
Довлатов: длинный пассаж.
Вайль: И что же?
Я понял, что произошло. Ему было жалко отдать другому хотя бы одну свою строчку. Ему было мало существовать над текстом и за текстом в качестве автора, он хотел находиться еще и внутри текста - в качестве героя.
Буквы, слова, фразы, для Сергея были все. Он существовал ради литературы. При том, что имел бытовые увлечения и житейские слабости. Но не интересовался по-настоящему ничем, кроме словесности. Немного - американским кино. Как раз потому, что оно блестяще строит сюжеты, рассказывает увлекательные истории. Любил джаз. Чарли Паркера, Декстера Гордона, Джона Колтрейна - выдающихся музыкальных рассказчиков, их звуковые баллады, их повествовательный ритм.
Довлатов был носитель стиля, арбитр изящного. А когда в ударе, то человек репризы. Он не раз мне говорил, что, если бы не писателем, то хотел бы быть джазовым музыкантом. И объяснял: "Мы тут пишем, производственный процесс, пока напечатают, пока опубликуют, пока это дойдет до кого-то, кто-то прочтет... и вообще ты не знаешь, как реагируют. А так - выходишь на сцену, поднимаешь саксофон, и все обмирают". Вообще-то, он зря беспокоился. Именно такое немедленное воздействие он и оказывал.
Иван Толстой: Петр Вайль, «Герои времени», программа 2006 года.
Мы постарались отразить лишь некоторые события и микроскопическую часть нашей программной сетки. По существу, таких обзорных часовых передач по любому историческому году можно сделать множество, и туда войдут ничуть не менее примечательные или драматические темы. Для 2006-го года, это, скажем, вооруженное нападение на прихожан московской синагоги на Большой Бронной, в январе, или – в июле - коллективное письмо русских поэтов Михаилу Ходорковскому. Я напомню, что стипендиаты гранта «Поэзия и свобода», учрежденного находящимся в заключении Ходорковским, поблагодарили его за поддержку. В открытом письме говорилось: «Ваше культурно-благотворительное начинание, осуществляемое вами в житейских обстоятельствах, которые иначе как ужасными не назовешь, вызывают не только нашу признательность, но и восхищение вами лично – вашим великодушием, широтой кругозора, иными словами, человеческим масштабом». Письмо подписали 12 поэтов получивших пожизненную стипендию: Михаил Айзенберг, Анри Волохонский, Сергей Гандлевский, Михаил Генделев, Тимур Кибиров, Дмитрий Пригов, Эдуард Лимонов, Лев Лосев, Лев Рубинштейн, Сергей Стратановский, Алексей Цветков, Елена Шварц.
На этом мы заканчиваем программу Новое десятилетие, посвященную сегодня 2006 году.
