Марьяна Торочешникова: Со мной в студии сегодня - Вера Шихова и правозащитник Лев Лямшин.
Вера Шихова три месяца живет на лавке в Москве, неподалеку от администрации президента. Так она пытается привлечь внимание властей к проблеме неисполнения судебных решений. Сын Веры Шиховой, Александр, стал инвалидом после несчастного случая на шахте "Зиминка", но, несмотря на решения судов, степень его инвалидности не установлена до сих пор, не выплачиваются и положенные компенсации. О том, на кого и на что надеяться, когда все юридические способы защиты исчерпаны, можно ли достучаться до властей, и о возможных причинах неисполнения решений судов поговорим в сегодняшней передаче.
Вера, вы живете три месяца на улице, рассчитывая на что?
Вера Шихова: На то, что наш президент Владимир Владимирович Путин исполнит свои конституционные обязанности и осуществит гарантированную социальную защиту пострадавшего на производстве. Это чисто государственные гарантии.
Марьяна Торочешникова: В 2010 году на шахте, где работал ваш сын, случилось несчастье с вашим сыном. После этого вы стали обивать судебные пороги?
Вера Шихова: Решить этот вопрос без судебного вмешательства у нас практически невозможно, потому что все структуры исполнительной власти работают вместе - прокуратура защищает работодателя, КРОВС, который должен защищать права застрахованного, а защищает работодателя, медицина подвластна администрации города.
Марьяна Торочешникова: А какие-то доказательства этому есть у вас?
Вера Шихова: Мы неоднократно обращались и в Департамент здравоохранения области, и в Управление здравоохранения города, и они меры не принимают.
Марьяна Торочешникова: Давайте дадим слово вашему сыну Александру Шихову, я записала небольшое интервью с ним.
Александр Шихов: В 2010-м я получил производственную травму на шахте, находясь на своем рабочем месте. Произошел обрыв каната, меня захлестнуло тросом, подкинуло вверх, и я упал на спину. Привезли в больницу, где меня хирург на операционный стол положил, зашил, подняли в палату, лангет наложили, гипс, что перелом ноги. Но перелом по снимкам не подтвердился, а колено повреждено оказалось. Я 13 дней пролежал в больнице нашей, потом лечился тут в 3-й горбольнице, по месту жительства, долечивался. Направления на обследования мне не давали, и мы сами ездили в другой город, и там еще в другом городе делали мне обследование другие врачи. МРТ сделали левого коленного сустава, и мне сказали, что надо делать вторую операцию. Вторую операцию я поехал в Ленинск-Кузнецкий делать, в нашей больнице отказался, потому что у нас это повреждение опять бы скрыли. Это выгодно шахте - скрытие травмы, повреждения, чтобы меньше была компенсация, чтобы не давалась группа инвалидности. И приходится все это через суд доказывать. Там ведь в процентах должно исчисляться все, плюс еще шахту по добыче останавливают, пока все это расследование не пройдет, как я получил травму. А у нас это было перед Днем шахтера, мы шли на повышенную добычу, и шахту не было смысла останавливать, им надо было премии получить, начальству, директорам нашим. Плюс еще штрафуется директор, начальники штрафуются.
В результате травма была признана производственной, но не в должном порядке. В акте указали, что это легкая травма - рваная рана и ушиб левого колена. А на самом деле я на больничном был полгода, и у меня оказалось, что поясничный позвоночник сломан, с частично выпавшей грыжей на левую сторону, и семь позвонков грудных, черепно-мозговая травма еще, и шейных вывих в левую сторону. Есть решение суда, вступившее в законную силу, мне должны были выплатить 40 процентов за 2011 год, было такое решение суда. Мне выплатили 40 процентов, а группы инвалидности отказались определять. Сказали, что нет оснований для дачи группы инвалидности, решение суда, получается, не основание. Я на работу не могу выйти, я даже ничего тяжелого поднять не могу - сразу или ноги отказывают, защемляет позвонки, или грудная клетка болит, все ребра. Я и сидеть долго не могу, и даже ходить долго не могу, ноги сразу каменеют, а левая травмированная нога начинает подвисать. И живем на мамину пенсию. На работе был разговор при Тамаре Аркадьевне, управляющей отделом кадров, и она сказал: "Вы быдло, вы ни на что право не имеете". Тамара Аркадьевна Лагутенко, управляющая отдела кадров. И директор то же самое говорит: "Ты ничего не получишь, хоть ты у меня золотым будешь".
Марьяна Торочешникова: Вера, вы надеетесь на то, что ваш одиночный пикет будет замечен, власти обратят внимание на тот произвол, который творится в городе, и, может быть, обяжут местных чиновников исполнять, в том числе, решения судов, которые установили, что вашему сыну Александру, который стал фактически инвалидом после несчастного случай, происшедшего на шахте "Зиминка", необходимо установить инвалидность и выплатить какие-то компенсации, верно?
Вера Шихова: Да. Единственное, Овчаренко вынесла судебное постановление в нарушение закона, это судья Центрального районного суда города Прокопьевска. Экспертным заключением Шихов был признан нетрудоспособным 100 процентов, то есть он не может выполнять свои трудовые обязанности в том же объеме, в том же режиме, в тех же условиях, то есть обязанности горнорабочего.
Марьяна Торочешникова: Еще надо сказать, что вашему сыну 26 лет, и у него вся жизнь впереди.
Вера Шихова: 23 года было, когда он получил травму. И врачи изначально скрывали диагноз, его не обследовали, не проводили ему квалифицированного лечения изначально. У него была рваная рана под коленом, разорванная канатом, был некроз, плохо заживала рана.
Марьяна Торочешникова: Неужели они скрывали это только для того, чтобы не платить 40 процентов от заработка?
Вера Шихова: В карте амбулаторного больного было сразу написано, что он был доставлен личным автотранспортом, хотя на шахте дежурит "скорая помощь" круглые сутки, то есть намерены были изначально страховой случай сокрыть полностью.
Марьяна Торочешникова: Получается, что в этом и страховая компания была заинтересована?
Вера Шихова: Да. В нашем городе работают все вкупе.
Марьяна Торочешникова: Эта шахта достаточно сложная с точки зрения эксплуатации, аварийная. Там раньше случались несчастные случаи?
Вера Шихова: Да, случались. Кто выживет, кто докажет, тот добьется, нет - значит, нет. И у них это был месячник безаварийного труда, поэтому, для них это было очень важно. И акта о несчастном случае я добивалась через область, через Департамент угольной промышленности.
Марьяна Торочешникова: Мы не пытались каким-то образом объединиться с такими же людьми и пытаться бороться с таким произволом?
Вера Шихова: Пока я занималась своим сыном, мне надо было его как-то лечить, восстанавливать. Нам не давали ни направления, ничего, а боли не уменьшались, а увеличивались. И мы мою маленькую пенсию еще делили на расходы на транспорт, чтобы доехать до другого города, пройти специалиста и взять направление на обследование. И приходилось за все обследования платить. Его не направляли на бесплатное лечение, то есть не госпитализировали в больницу, следовательно, все лечение у нас было платное.
Марьяна Торочешникова: Лев, как вам стала известна история Веры Шиховой?
Лев Лямшин: Я узнал о ней из интернета. И наши товарищи стали ее активно поддерживать. Это случай не единичный, и такие случаи характерны не только для шахт Кемеровской области. Такая ситуация имеет место быть на всех промышленных предприятиях России. Мы работаем по многим городам России, общаемся с рабочими, с шахтерами, и еще не встречалось ни одного предприятия, где людям сразу бы признавали производственную травму. Как правило, если человек серьезную, более-менее тяжелую травму получает, ее пытаются списать просто на бытовую. Для собственника предприятия это принципиально важно. Дело в том, что иначе будет создан прецедент, и сразу все рабочие почувствуют, что они имеют право на исполнение элементарных социальных гарантий. А такие ситуации показывают рабочим, что они бесправны.
Вера Шихова, она ведь не в 2010-м году пошла в суда, она судилась с 90-х годов. Работодатель элементарно не доплачивал ей зарплату, крал у нее зарплату, и Вера сопротивлялась. И, кстати говоря, получила травму - выигранный судебный процесс директора предприятия очень сильно разозлил, и он чуть ли не физическим насилием причинил травму Вере Шиховой.
Марьяна Торочешникова: И было возбуждено уголовное дело в отношении этого человека?
Вера Шихова: Нет. В возбуждении уголовного дела было отказано, а экспертам он поставил бутылку водки, и они написали, что у меня нет повреждений, легкие телесные. Хотя я лечилась длительное время и получила группу инвалидности сразу после двух лет лечения, еле выжила.
Марьяна Торочешникова: А когда было легче или сложнее добиться чего-то в суде, когда вы только начинали защищать свои права, или сейчас?
Вера Шихова: Тогда можно было хотя бы обжаловать, в Кемеровском областном суде дела рассматривались лучше. А сейчас все договариваются, даже в суде, и на уровне области.
Марьяна Торочешникова: Но у вас же есть победные решения суда.
Вера Шихова: Потому что в суде города Прокопьевска меня очень хорошо знают. Да, у меня много процессов, и выигрышные практически все. Но потом идет неисполнение, и то мое решение суда не исполнено до сегодняшнего времени. И Овчаренко вынесла решение с нарушением закона, и у меня уже в Европейском суде жалоба. И я не остановлюсь.
Лев Лямшин: Я про профсоюзы еще хочу сказать. В СССР был ВЦСПС, и профсоюз выродился в бюрократическую структуру. В современную Россию эта структура явилась под названием ФНПР, и большинство ее первичных организаций целиком и полностью стоят на стороне партии "Единая Россия" и Владимира Владимировича Путина. Это профсоюз начальников, и каждая первичка говорит своим рабочим: мы защищаем ваши права, мы соблюдаем коллективный договор, а на самом деле мы видим, какая ситуация имеет место быть. То есть Федерация профсоюзов - это уже никакие не профсоюзы, они не защищают права трудящихся.
Марьяна Торочешникова: Но я очень много слышала о Профсоюзе работников горной промышленности. Вера, а вам помогали в вашей первичной профсоюзной организации?
Вера Шихова: Нет. Мы обращались, и неоднократно обращались. Даже при увольнении они обязаны дать в месячный срок заключение о своем согласии либо несогласии, и даже этого не было, то есть они соглашались всегда с работодателем.
Марьяна Торочешникова: Как я понимаю, ваш сын находился на больничном, и этот больничный в какой-то момент перестали продлевать, но на работу он не мог выйти по состоянию здоровья, и его уволили за прогулы.
Вера Шихова: Да, за прогулы дважды его увольняли. Мы отменяли эти решения через суд опять же. Вот ему 31 января 2011 года закрыли больничный лист, а они обязаны были на второй день ему открыть листок нетрудоспособности. Хотя суд признал его нетрудоспособным полностью. Это все идут последствия производственной травмы. И профсоюзы вообще никак не помогают! Базаркин Александр Александрович, председатель теркома профсоюзов города Прокопьевска, - это такой человек, который скоро лопнет уже, наверное, на профсоюзные денежки, шахтерские.
Лев Лямшин: Профсоюзные лидеры ничем не отличаются от директоров тех же заводов!
Марьяна Торочешникова: Я пригласила в передачу Ивана Мохначука, который возглавляет профсоюзную организацию работников горной промышленности, и он не смог прибыть, но он заинтересовался вашим случаем, запросил документы из Прокопьевска. Я надеюсь, что вы свяжетесь, и он поможет и вмешается в эту ситуацию.
Вера Шихова: Я вспомнила в связи с этим еще одну ситуацию. Наши работодатели взяли моду не платить отчисления в пенсионный фонд. А если какой-то период не оплачивается в пенсионный фонд, то и стаж не идет, шахтер теряет стаж. Представьте, подземник потерял 8 месяцев стажа, а это очень опасные, тяжелые условия труда. И из этого потом пенсия рассчитывается. Поэтому я писала жалобу вашему Мохначуку и поддержки не нашла. У меня теперь жалоба в Европейском суде, я защищаю шахтеров!
Лев Лямшин: В ФНПР попадаются первички, которые активны и которые борются за права трудящихся. Это очень редкие ситуации, и с каждым годом их становится все меньше. Есть еще Конфедерация труда России - профсоюзы, которые современные, и начали образовываться в современной России, которые ориентируются на рекомендации Международной организации труда, и у них совсем другая идеология, там сами рабочие учатся бороться за свои права. Но дело в том, что эта вот Конфедерация труда России, она малочисленна по сравнению с ФНПР.
Марьяна Торочешникова: То есть решения судов не исполняются, "кукольные" профсоюзы, врачи не исполняют свои профессиональные обязанности... И как жить с этим?
Вера Шихова: Врачи - это же преступники, понимаете, они лишают человека права на медицинское обслуживание. Я написала в прокуратуру заявление о возбуждении уголовных дел - и ничего.
Марьяна Торочешникова: Вера, вы три месяца круглосуточно находитесь на улице. За это время хоть кто-то из сотрудников администрации президента обратил внимание на вас?
Вера Шихова: 25 июня выходил господин Мурашкин, представился, что он работает в администрации президента, возмущался тем, что мы заставляем его работать теперь до часу ночи, но уже три месяца он не появляется. Он поинтересовался моей проблемой, они нашли мои обращения, которые уже были сданы в архив. То есть я писала президенту очень много писем, я делала себе такой трамплинчик, я все нарушения в копиях отправляла на имя президента. Я приехала - а моих обращений нет! И нет уведомления о том, что я буду проводить акцию протеста.
Марьяна Торочешникова: 25 июня к вам вышел господин Мурашкин, сегодня 25 сентября, 3 месяца прошло. И все, больше никто?
Вера Шихова: Еще приходили три представительных мужчины, которые возмутились - как это, администрация не работает! И больше не было никого.
Марьяна Торочешникова: А вас люди поддерживают каким-то образом?
Вера Шихова: Да, все поддерживают. И когда я на Манежной площади сидела, даже приезжающие на экскурсии, все поддерживали. А дело не сдвигается, потому что администрация доказывает: вы рабы, вы никто, вы ни на что не имеете права!
Марьяна Торочешникова: Но летом было тепло, а сейчас уже холодно, не прекращаются дожди, ожидаются заморозки. И вы собираетесь там оставаться? В каком случае вы согласитесь покинуть свою вахту у администрации?
Вера Шихова: Вот принесут мне документы - вторая группа, третья степень, и исполнение решения судов для сына. И у меня еще решение суда по квартире с 2011 года тоже не исполняется. Суд решил в мою пользу, о выделении мне социальной выплаты на приобретение жилья, так как мое жилье непригодно для проживания, опасно даже для проживания, и вот этот вопрос тоже не решается. Было ответчиком Министерство энергетики.
Марьяна Торочешникова: Но есть же Служба судебных приставов, они должны заниматься материальными вещами.
Вера Шихова: В июне был выездной прием Банникова Владимира Владимирович, это зам губернатора Амана Гумировича Тулеева. Я ему написала, что такие-то решения суда не исполняются, окажите содействие. Что, вы думаете, сделал Банников? Банников дал всем команду, и судебные приставы особого отдела по квартире подали на меня заявление о прекращении исполнительного производства. И медико-социальная экспертиза подала на меня заявление о прекращении исполнения судебного производства. Вот так у нас помогают исполнять решения судов! И мне пришлось еще два судебных процесса доказывать, что я имею полное право на исполнение судебных решений. Это коррумпированная система.
Лев Лямшин: И это не только в Кемеровской области, это везде так! Вера Шихова очень давно борется, и за это ее ненавидят.
Марьяна Торочешникова: А если бы это был другой человек, ситуация бы решилась иначе?
Лев Лямшин: Они ненавидят тех, кто борется.
Вера Шихова: Я же много судов выиграла и доказала, что эта система не работает, нарушает права инвалидов.
Марьяна Торочешникова: А зачем вы вообще все это делаете, вам не живется спокойно? Не ваши же права нарушаются...
Вера Шихова: Мои! Я находила даже иногда человека, права которого нарушаются, но я выступала в роли его представителя. Но факты-то я доказывала.
Марьяна Торочешникова: А может, вы не так пикетируете? Может, у Кремля это надо делать или у Белого дома?
Вера Шихова: Нет, президент у нас гарант конституции, тут я не ошиблась, вы меня не убедите.
Марьяна Торочешникова: Что должно произойти, чтобы ситуация в корне изменилась? Чтобы чиновники исполняли ту работу, которая предписана им по закону, что должно случиться?
Лев Лямшин: В России есть независимые профсоюзы, которые борются за права рабочих, но они активно давятся и руководством предприятий, шахт, и администрацией. Люди относительно спокойны на данный момент времени, потому что какие-то минимальные подачки они получают от работодателей. Как только грянет очередной кризис, люди перестанут это терпеть.
Марьяна Торочешникова: То есть надежды на здравый смысл уже нет, есть надежда только на экономический кризис, когда люди начнут как-то шевелиться... Вера, предположим, что кто-то из администрации президента слушает нашу передачу. Что бы вы хотели сказать сотрудникам администрации и самому президенту?
Вера Шихова: Владимир Владимирович, я три месяца сижу, но вы меня не слышите. Я думаю, что если вы сейчас даже услышите, поменяйте команду администрации, иначе это будет необратимый процесс. Чтобы они начали исполнять все федеральные законы и свои функциональные обязанности по осуществлению контроля и защиты граждан России.
Полная версия программы на нашем канале доступна по ссылке: http://youtu.be/IHRfh5znodk
Вера Шихова три месяца живет на лавке в Москве, неподалеку от администрации президента. Так она пытается привлечь внимание властей к проблеме неисполнения судебных решений. Сын Веры Шиховой, Александр, стал инвалидом после несчастного случая на шахте "Зиминка", но, несмотря на решения судов, степень его инвалидности не установлена до сих пор, не выплачиваются и положенные компенсации. О том, на кого и на что надеяться, когда все юридические способы защиты исчерпаны, можно ли достучаться до властей, и о возможных причинах неисполнения решений судов поговорим в сегодняшней передаче.
Вера, вы живете три месяца на улице, рассчитывая на что?
Вера Шихова: На то, что наш президент Владимир Владимирович Путин исполнит свои конституционные обязанности и осуществит гарантированную социальную защиту пострадавшего на производстве. Это чисто государственные гарантии.
Марьяна Торочешникова: В 2010 году на шахте, где работал ваш сын, случилось несчастье с вашим сыном. После этого вы стали обивать судебные пороги?
Вера Шихова: Решить этот вопрос без судебного вмешательства у нас практически невозможно, потому что все структуры исполнительной власти работают вместе - прокуратура защищает работодателя, КРОВС, который должен защищать права застрахованного, а защищает работодателя, медицина подвластна администрации города.
Марьяна Торочешникова: А какие-то доказательства этому есть у вас?
Вера Шихова: Мы неоднократно обращались и в Департамент здравоохранения области, и в Управление здравоохранения города, и они меры не принимают.
Марьяна Торочешникова: Давайте дадим слово вашему сыну Александру Шихову, я записала небольшое интервью с ним.
Александр Шихов: В 2010-м я получил производственную травму на шахте, находясь на своем рабочем месте. Произошел обрыв каната, меня захлестнуло тросом, подкинуло вверх, и я упал на спину. Привезли в больницу, где меня хирург на операционный стол положил, зашил, подняли в палату, лангет наложили, гипс, что перелом ноги. Но перелом по снимкам не подтвердился, а колено повреждено оказалось. Я 13 дней пролежал в больнице нашей, потом лечился тут в 3-й горбольнице, по месту жительства, долечивался. Направления на обследования мне не давали, и мы сами ездили в другой город, и там еще в другом городе делали мне обследование другие врачи. МРТ сделали левого коленного сустава, и мне сказали, что надо делать вторую операцию. Вторую операцию я поехал в Ленинск-Кузнецкий делать, в нашей больнице отказался, потому что у нас это повреждение опять бы скрыли. Это выгодно шахте - скрытие травмы, повреждения, чтобы меньше была компенсация, чтобы не давалась группа инвалидности. И приходится все это через суд доказывать. Там ведь в процентах должно исчисляться все, плюс еще шахту по добыче останавливают, пока все это расследование не пройдет, как я получил травму. А у нас это было перед Днем шахтера, мы шли на повышенную добычу, и шахту не было смысла останавливать, им надо было премии получить, начальству, директорам нашим. Плюс еще штрафуется директор, начальники штрафуются.
В результате травма была признана производственной, но не в должном порядке. В акте указали, что это легкая травма - рваная рана и ушиб левого колена. А на самом деле я на больничном был полгода, и у меня оказалось, что поясничный позвоночник сломан, с частично выпавшей грыжей на левую сторону, и семь позвонков грудных, черепно-мозговая травма еще, и шейных вывих в левую сторону. Есть решение суда, вступившее в законную силу, мне должны были выплатить 40 процентов за 2011 год, было такое решение суда. Мне выплатили 40 процентов, а группы инвалидности отказались определять. Сказали, что нет оснований для дачи группы инвалидности, решение суда, получается, не основание. Я на работу не могу выйти, я даже ничего тяжелого поднять не могу - сразу или ноги отказывают, защемляет позвонки, или грудная клетка болит, все ребра. Я и сидеть долго не могу, и даже ходить долго не могу, ноги сразу каменеют, а левая травмированная нога начинает подвисать. И живем на мамину пенсию. На работе был разговор при Тамаре Аркадьевне, управляющей отделом кадров, и она сказал: "Вы быдло, вы ни на что право не имеете". Тамара Аркадьевна Лагутенко, управляющая отдела кадров. И директор то же самое говорит: "Ты ничего не получишь, хоть ты у меня золотым будешь".
Марьяна Торочешникова: Вера, вы надеетесь на то, что ваш одиночный пикет будет замечен, власти обратят внимание на тот произвол, который творится в городе, и, может быть, обяжут местных чиновников исполнять, в том числе, решения судов, которые установили, что вашему сыну Александру, который стал фактически инвалидом после несчастного случай, происшедшего на шахте "Зиминка", необходимо установить инвалидность и выплатить какие-то компенсации, верно?
Вера Шихова: Да. Единственное, Овчаренко вынесла судебное постановление в нарушение закона, это судья Центрального районного суда города Прокопьевска. Экспертным заключением Шихов был признан нетрудоспособным 100 процентов, то есть он не может выполнять свои трудовые обязанности в том же объеме, в том же режиме, в тех же условиях, то есть обязанности горнорабочего.
Марьяна Торочешникова: Еще надо сказать, что вашему сыну 26 лет, и у него вся жизнь впереди.
Вера Шихова: 23 года было, когда он получил травму. И врачи изначально скрывали диагноз, его не обследовали, не проводили ему квалифицированного лечения изначально. У него была рваная рана под коленом, разорванная канатом, был некроз, плохо заживала рана.
Марьяна Торочешникова: Неужели они скрывали это только для того, чтобы не платить 40 процентов от заработка?
Вера Шихова: В карте амбулаторного больного было сразу написано, что он был доставлен личным автотранспортом, хотя на шахте дежурит "скорая помощь" круглые сутки, то есть намерены были изначально страховой случай сокрыть полностью.
Марьяна Торочешникова: Получается, что в этом и страховая компания была заинтересована?
Вера Шихова: Да. В нашем городе работают все вкупе.
Марьяна Торочешникова: Эта шахта достаточно сложная с точки зрения эксплуатации, аварийная. Там раньше случались несчастные случаи?
Вера Шихова: Да, случались. Кто выживет, кто докажет, тот добьется, нет - значит, нет. И у них это был месячник безаварийного труда, поэтому, для них это было очень важно. И акта о несчастном случае я добивалась через область, через Департамент угольной промышленности.
Марьяна Торочешникова: Мы не пытались каким-то образом объединиться с такими же людьми и пытаться бороться с таким произволом?
Вера Шихова: Пока я занималась своим сыном, мне надо было его как-то лечить, восстанавливать. Нам не давали ни направления, ничего, а боли не уменьшались, а увеличивались. И мы мою маленькую пенсию еще делили на расходы на транспорт, чтобы доехать до другого города, пройти специалиста и взять направление на обследование. И приходилось за все обследования платить. Его не направляли на бесплатное лечение, то есть не госпитализировали в больницу, следовательно, все лечение у нас было платное.
Марьяна Торочешникова: Лев, как вам стала известна история Веры Шиховой?
Лев Лямшин: Я узнал о ней из интернета. И наши товарищи стали ее активно поддерживать. Это случай не единичный, и такие случаи характерны не только для шахт Кемеровской области. Такая ситуация имеет место быть на всех промышленных предприятиях России. Мы работаем по многим городам России, общаемся с рабочими, с шахтерами, и еще не встречалось ни одного предприятия, где людям сразу бы признавали производственную травму. Как правило, если человек серьезную, более-менее тяжелую травму получает, ее пытаются списать просто на бытовую. Для собственника предприятия это принципиально важно. Дело в том, что иначе будет создан прецедент, и сразу все рабочие почувствуют, что они имеют право на исполнение элементарных социальных гарантий. А такие ситуации показывают рабочим, что они бесправны.
Вера Шихова, она ведь не в 2010-м году пошла в суда, она судилась с 90-х годов. Работодатель элементарно не доплачивал ей зарплату, крал у нее зарплату, и Вера сопротивлялась. И, кстати говоря, получила травму - выигранный судебный процесс директора предприятия очень сильно разозлил, и он чуть ли не физическим насилием причинил травму Вере Шиховой.
Марьяна Торочешникова: И было возбуждено уголовное дело в отношении этого человека?
Вера Шихова: Нет. В возбуждении уголовного дела было отказано, а экспертам он поставил бутылку водки, и они написали, что у меня нет повреждений, легкие телесные. Хотя я лечилась длительное время и получила группу инвалидности сразу после двух лет лечения, еле выжила.
Марьяна Торочешникова: А когда было легче или сложнее добиться чего-то в суде, когда вы только начинали защищать свои права, или сейчас?
Вера Шихова: Тогда можно было хотя бы обжаловать, в Кемеровском областном суде дела рассматривались лучше. А сейчас все договариваются, даже в суде, и на уровне области.
Марьяна Торочешникова: Но у вас же есть победные решения суда.
Вера Шихова: Потому что в суде города Прокопьевска меня очень хорошо знают. Да, у меня много процессов, и выигрышные практически все. Но потом идет неисполнение, и то мое решение суда не исполнено до сегодняшнего времени. И Овчаренко вынесла решение с нарушением закона, и у меня уже в Европейском суде жалоба. И я не остановлюсь.
Лев Лямшин: Я про профсоюзы еще хочу сказать. В СССР был ВЦСПС, и профсоюз выродился в бюрократическую структуру. В современную Россию эта структура явилась под названием ФНПР, и большинство ее первичных организаций целиком и полностью стоят на стороне партии "Единая Россия" и Владимира Владимировича Путина. Это профсоюз начальников, и каждая первичка говорит своим рабочим: мы защищаем ваши права, мы соблюдаем коллективный договор, а на самом деле мы видим, какая ситуация имеет место быть. То есть Федерация профсоюзов - это уже никакие не профсоюзы, они не защищают права трудящихся.
Марьяна Торочешникова: Но я очень много слышала о Профсоюзе работников горной промышленности. Вера, а вам помогали в вашей первичной профсоюзной организации?
Вера Шихова: Нет. Мы обращались, и неоднократно обращались. Даже при увольнении они обязаны дать в месячный срок заключение о своем согласии либо несогласии, и даже этого не было, то есть они соглашались всегда с работодателем.
Марьяна Торочешникова: Как я понимаю, ваш сын находился на больничном, и этот больничный в какой-то момент перестали продлевать, но на работу он не мог выйти по состоянию здоровья, и его уволили за прогулы.
Вера Шихова: Да, за прогулы дважды его увольняли. Мы отменяли эти решения через суд опять же. Вот ему 31 января 2011 года закрыли больничный лист, а они обязаны были на второй день ему открыть листок нетрудоспособности. Хотя суд признал его нетрудоспособным полностью. Это все идут последствия производственной травмы. И профсоюзы вообще никак не помогают! Базаркин Александр Александрович, председатель теркома профсоюзов города Прокопьевска, - это такой человек, который скоро лопнет уже, наверное, на профсоюзные денежки, шахтерские.
Лев Лямшин: Профсоюзные лидеры ничем не отличаются от директоров тех же заводов!
Марьяна Торочешникова: Я пригласила в передачу Ивана Мохначука, который возглавляет профсоюзную организацию работников горной промышленности, и он не смог прибыть, но он заинтересовался вашим случаем, запросил документы из Прокопьевска. Я надеюсь, что вы свяжетесь, и он поможет и вмешается в эту ситуацию.
Вера Шихова: Я вспомнила в связи с этим еще одну ситуацию. Наши работодатели взяли моду не платить отчисления в пенсионный фонд. А если какой-то период не оплачивается в пенсионный фонд, то и стаж не идет, шахтер теряет стаж. Представьте, подземник потерял 8 месяцев стажа, а это очень опасные, тяжелые условия труда. И из этого потом пенсия рассчитывается. Поэтому я писала жалобу вашему Мохначуку и поддержки не нашла. У меня теперь жалоба в Европейском суде, я защищаю шахтеров!
Лев Лямшин: В ФНПР попадаются первички, которые активны и которые борются за права трудящихся. Это очень редкие ситуации, и с каждым годом их становится все меньше. Есть еще Конфедерация труда России - профсоюзы, которые современные, и начали образовываться в современной России, которые ориентируются на рекомендации Международной организации труда, и у них совсем другая идеология, там сами рабочие учатся бороться за свои права. Но дело в том, что эта вот Конфедерация труда России, она малочисленна по сравнению с ФНПР.
Марьяна Торочешникова: То есть решения судов не исполняются, "кукольные" профсоюзы, врачи не исполняют свои профессиональные обязанности... И как жить с этим?
Вера Шихова: Врачи - это же преступники, понимаете, они лишают человека права на медицинское обслуживание. Я написала в прокуратуру заявление о возбуждении уголовных дел - и ничего.
Марьяна Торочешникова: Вера, вы три месяца круглосуточно находитесь на улице. За это время хоть кто-то из сотрудников администрации президента обратил внимание на вас?
Вера Шихова: 25 июня выходил господин Мурашкин, представился, что он работает в администрации президента, возмущался тем, что мы заставляем его работать теперь до часу ночи, но уже три месяца он не появляется. Он поинтересовался моей проблемой, они нашли мои обращения, которые уже были сданы в архив. То есть я писала президенту очень много писем, я делала себе такой трамплинчик, я все нарушения в копиях отправляла на имя президента. Я приехала - а моих обращений нет! И нет уведомления о том, что я буду проводить акцию протеста.
Марьяна Торочешникова: 25 июня к вам вышел господин Мурашкин, сегодня 25 сентября, 3 месяца прошло. И все, больше никто?
Вера Шихова: Еще приходили три представительных мужчины, которые возмутились - как это, администрация не работает! И больше не было никого.
Марьяна Торочешникова: А вас люди поддерживают каким-то образом?
Вера Шихова: Да, все поддерживают. И когда я на Манежной площади сидела, даже приезжающие на экскурсии, все поддерживали. А дело не сдвигается, потому что администрация доказывает: вы рабы, вы никто, вы ни на что не имеете права!
Марьяна Торочешникова: Но летом было тепло, а сейчас уже холодно, не прекращаются дожди, ожидаются заморозки. И вы собираетесь там оставаться? В каком случае вы согласитесь покинуть свою вахту у администрации?
Вера Шихова: Вот принесут мне документы - вторая группа, третья степень, и исполнение решения судов для сына. И у меня еще решение суда по квартире с 2011 года тоже не исполняется. Суд решил в мою пользу, о выделении мне социальной выплаты на приобретение жилья, так как мое жилье непригодно для проживания, опасно даже для проживания, и вот этот вопрос тоже не решается. Было ответчиком Министерство энергетики.
Марьяна Торочешникова: Но есть же Служба судебных приставов, они должны заниматься материальными вещами.
Вера Шихова: В июне был выездной прием Банникова Владимира Владимирович, это зам губернатора Амана Гумировича Тулеева. Я ему написала, что такие-то решения суда не исполняются, окажите содействие. Что, вы думаете, сделал Банников? Банников дал всем команду, и судебные приставы особого отдела по квартире подали на меня заявление о прекращении исполнительного производства. И медико-социальная экспертиза подала на меня заявление о прекращении исполнения судебного производства. Вот так у нас помогают исполнять решения судов! И мне пришлось еще два судебных процесса доказывать, что я имею полное право на исполнение судебных решений. Это коррумпированная система.
Лев Лямшин: И это не только в Кемеровской области, это везде так! Вера Шихова очень давно борется, и за это ее ненавидят.
Марьяна Торочешникова: А если бы это был другой человек, ситуация бы решилась иначе?
Лев Лямшин: Они ненавидят тех, кто борется.
Вера Шихова: Я же много судов выиграла и доказала, что эта система не работает, нарушает права инвалидов.
Марьяна Торочешникова: А зачем вы вообще все это делаете, вам не живется спокойно? Не ваши же права нарушаются...
Вера Шихова: Мои! Я находила даже иногда человека, права которого нарушаются, но я выступала в роли его представителя. Но факты-то я доказывала.
Марьяна Торочешникова: А может, вы не так пикетируете? Может, у Кремля это надо делать или у Белого дома?
Вера Шихова: Нет, президент у нас гарант конституции, тут я не ошиблась, вы меня не убедите.
Марьяна Торочешникова: Что должно произойти, чтобы ситуация в корне изменилась? Чтобы чиновники исполняли ту работу, которая предписана им по закону, что должно случиться?
Лев Лямшин: В России есть независимые профсоюзы, которые борются за права рабочих, но они активно давятся и руководством предприятий, шахт, и администрацией. Люди относительно спокойны на данный момент времени, потому что какие-то минимальные подачки они получают от работодателей. Как только грянет очередной кризис, люди перестанут это терпеть.
Марьяна Торочешникова: То есть надежды на здравый смысл уже нет, есть надежда только на экономический кризис, когда люди начнут как-то шевелиться... Вера, предположим, что кто-то из администрации президента слушает нашу передачу. Что бы вы хотели сказать сотрудникам администрации и самому президенту?
Вера Шихова: Владимир Владимирович, я три месяца сижу, но вы меня не слышите. Я думаю, что если вы сейчас даже услышите, поменяйте команду администрации, иначе это будет необратимый процесс. Чтобы они начали исполнять все федеральные законы и свои функциональные обязанности по осуществлению контроля и защиты граждан России.
Полная версия программы на нашем канале доступна по ссылке: http://youtu.be/IHRfh5znodk
