Суд в Египте в понедельник запретил деятельность некоммерческой неправительственной организации "Братья-мусульмане" и распорядился конфисковать ее имущество. Суд также постановил запретить деятельность любых организаций, являющихся филиалами "Братьев-мусульман".

В июне прошлого года Мухаммед Мурси, лидер политического крыла этой организации – Партии свободы и справедливости – победил на президентских выборах в Египте. 3 июля этого года он был отстранен от власти военными на фоне массовых протестов против политики Мурси.

Запрет крупнейшей мусульманской организации Египта комментирует лондонский журналист-востоковед Андрей Остальский.

– Связываете ли вы как-то запрет "Братьев-мусульман" в Египте с тем, что происходило в последние дни в Кении?

– Я не думаю, скорее всего, это совпадение. Есть мощная инерция внутри самого Египта. Понятно, что в последние недели египетский военно-политический истеблишмент был сильно озабочен тем, что же теперь делать, куда двигаться после того, как президент Мурси был свергнут, а сама организация "Братья-мусульмане" оказалась фактически на подпольном положении. Они стремились принять окончательное юридическое решение, которое фиксировало бы этот статус-кво, – и не думаю, что при этом хоть в какой-то мере принимали во внимание происходящее в других странах.

– Насколько запрет организации, арест счетов, собственности – просчитанный шаг со стороны властей? Ведь "Братья-мусульмане" пользуются довольно широкой общественной поддержкой и новые протесты кажутся просто неминуемыми.

– Протесты, разумеется, неминуемы и могут принять очень серьезные формы. Но насколько осознано решение о запрете, сказать пока трудно. Потому что суд, принявший это постановление, – это суд достаточно низкой инстанции, суд так называемых срочных дел, если переводить с арабского. Есть апелляционные суды, которые наверняка будут рассматривать апелляции, "Братья-мусульмане" уже заявили, что соответствующие жалобы будут немедленно поданы. По реакции апелляционных судов можно будет судить о том, насколько случившееся – инициатива части так называемого "глубокого государства". Это своеобразная чиновничья мафия, которая, как считают сами египтяне, на протяжении десятилетий правила страной. Именно против ее засилья были направлены изначальные протесты в 2011 году, в ходе которых объединились исламисты и светская оппозиция.

Только тогда можно будет понять, насколько это продуманное политическое решение высшего руководства, и прежде всего нынешнего военного правителя Абдул Фаттаха ас-Сиси. Если все это будет погребено в каких-то юридических дебрях, то, значит, такого решения централизованного – идти ва-банк, загонять в угол "Братьев-мусульман" – не принято. Если же все апелляционные суды дружно поддержат решение суда низшей инстанции и начнется конкретная операция по конфискации, например, всех материальных ресурсов этой организации, разгону ячеек на местах – то тогда станет понятно, что нынешнее египетское руководство решилось на отчаянные шаги, которые могут иметь очень далеко идущие последствия.

– Вы употребили слово "отчаянные". То есть фактически вы говорите о том, что Египет может столкнуться со всплеском терроризма, с тем, что военизированное крыло "Братьев-мусульман" гораздо громче заявит о себе. Правильно ли я вас понял?

– Да, совершенно верно. Причем страна, о которой чаще всего сейчас вспоминают египтяне, – это не Сомали, не Кения, не Сирия, а Алжир. Потому что в 90-х годах в Алжире после запрещения военными аналога "Братьев-мусульман", а именно – тамошних исламистских организаций, которые выиграли выборы, но победа у них была силой военными отобрана, – после этого шла фактически гражданская война, кровавая, с чудовищными жертвами среди мирного населения. Эта война и сейчас вяло продолжается, хотя вроде бы военным удалось одержать верх, но, тем не менее, цена этого была просто непомерной для Алжира. Нормальной жизни для населения этой страны десятилетиями не было и нет.

Вот чего опасаются египтяне, и конечно, есть реальный шанс, что нечто подобное начнется и в Египте. "Братья-мусульмане" утверждают, что в их организации состоит миллион человек. Допустим, это преувеличение, но понятно, что речь идет о сотнях тысяч людей, и какая-то часть из них очень радикально настроена. Причем радикализация эта неизбежно усилилась в результате резких действий военных, и можно ждать и методов партизанской войны, и террористических актов. Какие масштабы это сопротивление примет – можно только гадать. К тому же речь идет пока о запрете неправительственной организации "Братья-мусульмане", они имеют такой юридический статус с весны этого года, но не о Партии свободы и справедливости, политического крыла этой организации, которое возглавлял Мухаммед Мурси. Так что посмотрим, что будет дальше.