Многочисленные свидетельства использования боевых отравляющих веществ в гражданской войне в Сирии, за что западные страны возлагают вину на силы, верные Башару Асаду, заставили Иран выбирать, как следует реагировать на происходящее.

С одной стороны, Тегеран не может не присоединиться к мировому общественному мнению, резко осудившему применение химического оружия против мирного населения. С другой стороны, Иран по-прежнему стремится остановить любую военную операцию западных держав против Дамаска. В любом случае, иранские власти, с учетом недавней истории собственной страны, не могут просто промолчать. Иранцы хорошо помнят, что такое химическое оружие: как считается, около 100 тысяч иранских солдат и гражданских лиц стали жертвами иприта, или горчичного газа, использовавшегося войсками Саддама Хусейна во время ирано-иракской войны с 1980 по 1988 годы прошлого века. В Иране остались несколько десятков тысяч инвалидов, до сих пор страдающих от последствий газовых атак.

Поддержка Тегераном Дамаска все более непопулярна в иранском обществе, особенно на фоне того, как все больше государств заявляют, что сирийские власти виновны в преступлениях против человечности. Однако это вовсе не означает, что Иран может отказаться от поддержки Асада – для режимов, подобных тому, что существует сегодня в Тегеране, общественное мнение значит весьма мало.

Спикер меджлиса Ирана Али Лариджани вечером в среду заявил, что парламент Исламской республики Иран осуждает любые возможные атаки США или других стран Запада против Сирии, которые Лариджани назвал опрометчивыми и противоправными:

"Мы предупреждаем, что, хотя и существует возможность того, что они, пользуясь поддержкой некоторых государств региона, преследующих собственные честолюбивые цели, могут переступить черту и начать военную операцию против Сирии, им не удастся закончить эту войну так, как они хотят!"

Чтобы оправдать продолжающуюся поддержку сирийского режима, Тегерану остается либо возложить вину за химические атаки на повстанцев, воюющих против Асада, либо просто игнорировать факты, указывающие на виновную сторону, и призывать всех участников конфликта воздерживаться от применения оружия массового поражения.

Президент Ирана Хасан Роухани, видимо, пока придерживается второго варианта: на днях он признал, что в Сирии имели место случаи массовых смертей и страданий невинных людей. При этом Роухани не стал уточнять, кто, по его мнению, ответственен за применение отравляющих веществ.

В отличие от президента Роухани, иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф ранее был более конкретен и категоричен в оценках, заявив на прошлой неделе, что преступления в Сирии "совершены террористами, которые стремятся к эскалации конфликта в этой стране и к переводу его на международный уровень". Однако в среду, в интервью официальному иранскому информагентству IRNA, Зариф говорил уже более сдержанно – о том, что до сих пор нет прямых улик, обличающих сирийские власти в применении отравляющих веществ. Однако по отношению к возможным планам Запада против Дамаска он был по-прежнему жесток:

"Любая авантюра или военное вмешательство в этом регионе, несомненно, приведет к последствиям, которые выплеснутся далеко за границы Сирии – пламя войны может охватить все окрестные государства".

Кроме того, Мохаммад Джавад Зариф, говоря о химическом оружии в Сирии, заодно высказался и по поводу ядерной программы собственно Ирана:

"Наша позиция по ядерному вопросу является абсолютно четкой и твердой: мы настаиваем на том, что считаем нашим естественным правом, но при этом говорим, что у нас нет ни желания, ни планов обладать ядерным оружием, или приблизиться к возможности создать ядерное оружие. Никакие санкции не способны изменить политику нашего государства. Запад может усиливать давление, которое оказывает свой эффект на жизнь простых иранцев, однако с их помощью нельзя заставить их изменить наш политический курс".

Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф отметил также, что, по данным иранской разведки, химическим оружием вблизи Дамаска воспользовались так называемые "такфири" – отряды радикальных исламистов-суннитов.