Александр Генис: Накануне 1 сентября, мрачной даты современной истории, навсегда связанной с началом Второй мировой войны, в Америке вышли сразу две важные книги, рассказывающие о политических проблемах, которые вынужден был решать президент Франклин Рузвельт в последние предвоенные годы.
Об этих исторических трудах рассказывает ведущая Книжного обозрения Американского Часа Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В разговорах и спорах о Второй мировой войне до сих пор всплывают упрёки в адрес президента Рузвельта за позднее вступление Америки в войну. Две новые книги – «Те гневные дни» журналистки Линн Олсон и «1940-й» профессора общественных наук Сюзан Данн – подробно рассматривают все силы, которые действовали в Америке в преддверии Большой войны и с которыми президент вынужден был считаться. Читаем у Линн Олсон:
Диктор: «В начале июля 1939 г. Рузвельт пригласил в Белый Дом сенаторов обеих партий в последней попытке убедить их отменить «Закон о нейтралитете» 1935 года, не допускавший помощи другим странам. На встрече госсекретарь Корделл Халл сказал: «Судя по всем свидетельствам, мир стремительно приближается не просто к войне, но к катастрофической войне». На что 74-летний сенатор-республиканец Уильям Бора, который еще в 1919 г боролся против вступления Америки в Лигу Наций, сердито выкрикнул: «Да не будет никакой войны в этом году! Вся эта истЕрия сфабрикована!»... Через два месяца Гитлер вторгся в Польшу, и Англия и Франция ответили на это вторжение объявлением войны».
Марина Ефимова: Сейчас, когда Вторую мировую войну называют в Америке good war -«хорошая война», а поколение ее солдат - «лучшим поколением» в американской истории, многие забыли ярость споров, разгоревшихся по поводу участия или не участия Америки в этой войне. Между тем, историк Артур Шлезингер (мл.) писал:
Диктор: «На моей памяти это были самые свирепые политические дебаты. Перед ними бледнеют даже споры о маккартизме и о Вьетнамской войне».
Марина Ефимова: Позиции многих противников Рузвельта в 39-м - 40-м годах объяснялись потрясением, вызванным Первой мировой войной и ее результатами. Газета Гарварда сформулировала позицию студентов: «Мы отказываемся участвовать в новой войне за баланс сил». Ведущие либеральные историки-интернационалисты, выступавшие в свое время за участие в Первой мировой войне, боялись выглядеть воинственными. Группа сенаторов во главе с Джерри Неем, расследовавшим деятельность производителей оружия в Первую мировую («торговцев смертью», как он писал), призывали американцев не помогать «британским плутократам». Женщины – члены организации «Конгресс американских матерей» - пришли маршем в Вашингтон. Одетые в чёрное, они атаковали конгрессменов – сторонников военной помощи Англии, выкрикивали проклятья и плевали в них. А сенатора-энтузиаста Пеппера называли в лицо «Бенедиктом Арнольдом» - именем предателя, перебежавшего к англичанам во время Войны за независимость.
Американские коммунисты после заключения «пакта Риббентроп-Молотов» послушно, вслед за Москвой окрестили Рузвельта «поджигателем войны». «Другой крайностью, - пишет Олсон в книге «Те гневные дни», - было движение «миротворцев», которое представляли автомобильный магнат Генри Форд, тогдашний посол в Англии Джозеф Кеннеди и легендарный лётчик Чарльз Линдберг». И далее:
Диктор: «Как американские коммунисты прославляли коммунистический Советский Союз, так правые «миротворцы» его боялись и предпочитали ему фашистскую Германию. Они призывали к переговорам и сотрудничеству с «неправильно понятыми» нацистами. Газета «Уолл Стрит Джорнал» в июне 1940 года в редакционной статье призвала граждан к «реализму», то есть, к терпимости к фашизму. «Миротворцы» видели в гитлеровском фашизме неизбежную форму европейского будущего, во всяком случае, ближайшего. И у них было множество сторонников, особенно у героя Линдберга, который представлял себя бесстрастным реалистом, понимавшим, что Англия – в её поединке с гитлеровской военной машиной - обречена. Линдберг даже выдвинул свою кандидатуру в президенты, но потерял большинство сторонников после первых же предвыборных речей, в которых признался, что главными внутренними врагами Америки он считает евреев, «слишком богатых и слишком заметно влияющих на прессу, киноиндустрию и на правительственные круги». В 2004 году писатель Филипп Рот написал роман «Заговор против Америки», где разработал воображаемую версию истории - в том случае, если бы перед войной президентом выбрали не Рузвельта, а Линдберга».
Марина Ефимова: Перед войной даже некоторые представители высшего офицерского состава пытались саботировать внешнеполитическую линию Рузвельта. Олсон пишет:
Диктор: «Буквально накануне нападения на Перл-Харбор генерал авиации (и будущий герой войны) Генри Арнолд оказался замешан в просачивании в прессу информации об одном из самых строго охраняемых правительственных секретов – о плане, составленном на случай полномасштабной войны с Германией».
Марина Ефимова: В книге «1940-й» профессор Сюзан Данн драматически описывает другую сторону предвоенной ситуации - предвыборную кампанию, во время которой Рузвельт не раз обещал не втягивать Америку в чужую европейскую войну. Это обещание было одной из главных причин его переизбрания на беспрецедентный третий срок, но оно было дано тогда, когда сам Рузвельт (после трагедии Дюнкерка в мае-июне 40-го и после героического отпора, данного немцам британскими лётчиками) прекрасно понимал, что Соединенные Штаты не могут оставить без помощи Англию, в одиночку противостоящую Гитлеру. И уже во время предвыборной кампании Рузвельт сумел организовать Ленд-Лиз и собрал вокруг себя единомышленников из влиятельных членов обеих политических партий. Тем не менее, роль Рузвельта в предвоенные годы и до сих пор остается спорной. Критик Джейкоб Хэйлбрунн пишет в рецензии на обе новые книги, опубликованной в книжном обозрении газеты «Нью-Йорк Таймс»:
Диктор: «Консерваторы-изоляционисты, которые перед войной поносили Рузвельта за конфронтацию с нацизмом, после войны упрекали покойного президента за мягкое отношение к американским коммунистам. Либералы осуждали его за медлительность во время подготовки страны к войне. Даже автор книги «Те гневные дни» Линн Олсон считает, что в 1939-м-40-м годах Рузвельт недостаточно решительно вел себя с конгрессом, однако она сама пишет о том важном уроке, который извлек Рузвельт из прежних своих политических неудач: «Он научился не бежать впереди общественного мнения».
Марина Ефимова: Демократический лидер огромного масштаба и мудрости, Франклин Рузвельт не бежал впереди общественного мнения и не входил с ним в конфронтацию. Он прислушивался к нему и потом осторожно и искусно поворачивал его, как капитан поворачивает огромное судно.
В наше время американским политикам постоянно приходится решать вопрос о вмешательстве (или невмешательстве) в войны между странами и этническими группами в разных частях света. И на нынешней стадии конфликта между интернационалистами и изоляционистами верха бесспорно держат интернационалисты. Но неизвестно, на чью сторону встал бы сейчас мудрый Рузвельт, который сказал однажды: «Если цивилизации суждено выжить, мы должны изучать и культивировать науку человеческих отношений – способность всех людей, самых разных и непохожих друг на друга, мирно соседствовать на одной планете».
Об этих исторических трудах рассказывает ведущая Книжного обозрения Американского Часа Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В разговорах и спорах о Второй мировой войне до сих пор всплывают упрёки в адрес президента Рузвельта за позднее вступление Америки в войну. Две новые книги – «Те гневные дни» журналистки Линн Олсон и «1940-й» профессора общественных наук Сюзан Данн – подробно рассматривают все силы, которые действовали в Америке в преддверии Большой войны и с которыми президент вынужден был считаться. Читаем у Линн Олсон:
Диктор: «В начале июля 1939 г. Рузвельт пригласил в Белый Дом сенаторов обеих партий в последней попытке убедить их отменить «Закон о нейтралитете» 1935 года, не допускавший помощи другим странам. На встрече госсекретарь Корделл Халл сказал: «Судя по всем свидетельствам, мир стремительно приближается не просто к войне, но к катастрофической войне». На что 74-летний сенатор-республиканец Уильям Бора, который еще в 1919 г боролся против вступления Америки в Лигу Наций, сердито выкрикнул: «Да не будет никакой войны в этом году! Вся эта истЕрия сфабрикована!»... Через два месяца Гитлер вторгся в Польшу, и Англия и Франция ответили на это вторжение объявлением войны».
Марина Ефимова: Сейчас, когда Вторую мировую войну называют в Америке good war -«хорошая война», а поколение ее солдат - «лучшим поколением» в американской истории, многие забыли ярость споров, разгоревшихся по поводу участия или не участия Америки в этой войне. Между тем, историк Артур Шлезингер (мл.) писал:
Диктор: «На моей памяти это были самые свирепые политические дебаты. Перед ними бледнеют даже споры о маккартизме и о Вьетнамской войне».
Марина Ефимова: Позиции многих противников Рузвельта в 39-м - 40-м годах объяснялись потрясением, вызванным Первой мировой войной и ее результатами. Газета Гарварда сформулировала позицию студентов: «Мы отказываемся участвовать в новой войне за баланс сил». Ведущие либеральные историки-интернационалисты, выступавшие в свое время за участие в Первой мировой войне, боялись выглядеть воинственными. Группа сенаторов во главе с Джерри Неем, расследовавшим деятельность производителей оружия в Первую мировую («торговцев смертью», как он писал), призывали американцев не помогать «британским плутократам». Женщины – члены организации «Конгресс американских матерей» - пришли маршем в Вашингтон. Одетые в чёрное, они атаковали конгрессменов – сторонников военной помощи Англии, выкрикивали проклятья и плевали в них. А сенатора-энтузиаста Пеппера называли в лицо «Бенедиктом Арнольдом» - именем предателя, перебежавшего к англичанам во время Войны за независимость.
Американские коммунисты после заключения «пакта Риббентроп-Молотов» послушно, вслед за Москвой окрестили Рузвельта «поджигателем войны». «Другой крайностью, - пишет Олсон в книге «Те гневные дни», - было движение «миротворцев», которое представляли автомобильный магнат Генри Форд, тогдашний посол в Англии Джозеф Кеннеди и легендарный лётчик Чарльз Линдберг». И далее:
Диктор: «Как американские коммунисты прославляли коммунистический Советский Союз, так правые «миротворцы» его боялись и предпочитали ему фашистскую Германию. Они призывали к переговорам и сотрудничеству с «неправильно понятыми» нацистами. Газета «Уолл Стрит Джорнал» в июне 1940 года в редакционной статье призвала граждан к «реализму», то есть, к терпимости к фашизму. «Миротворцы» видели в гитлеровском фашизме неизбежную форму европейского будущего, во всяком случае, ближайшего. И у них было множество сторонников, особенно у героя Линдберга, который представлял себя бесстрастным реалистом, понимавшим, что Англия – в её поединке с гитлеровской военной машиной - обречена. Линдберг даже выдвинул свою кандидатуру в президенты, но потерял большинство сторонников после первых же предвыборных речей, в которых признался, что главными внутренними врагами Америки он считает евреев, «слишком богатых и слишком заметно влияющих на прессу, киноиндустрию и на правительственные круги». В 2004 году писатель Филипп Рот написал роман «Заговор против Америки», где разработал воображаемую версию истории - в том случае, если бы перед войной президентом выбрали не Рузвельта, а Линдберга».
Марина Ефимова: Перед войной даже некоторые представители высшего офицерского состава пытались саботировать внешнеполитическую линию Рузвельта. Олсон пишет:
Диктор: «Буквально накануне нападения на Перл-Харбор генерал авиации (и будущий герой войны) Генри Арнолд оказался замешан в просачивании в прессу информации об одном из самых строго охраняемых правительственных секретов – о плане, составленном на случай полномасштабной войны с Германией».
Марина Ефимова: В книге «1940-й» профессор Сюзан Данн драматически описывает другую сторону предвоенной ситуации - предвыборную кампанию, во время которой Рузвельт не раз обещал не втягивать Америку в чужую европейскую войну. Это обещание было одной из главных причин его переизбрания на беспрецедентный третий срок, но оно было дано тогда, когда сам Рузвельт (после трагедии Дюнкерка в мае-июне 40-го и после героического отпора, данного немцам британскими лётчиками) прекрасно понимал, что Соединенные Штаты не могут оставить без помощи Англию, в одиночку противостоящую Гитлеру. И уже во время предвыборной кампании Рузвельт сумел организовать Ленд-Лиз и собрал вокруг себя единомышленников из влиятельных членов обеих политических партий. Тем не менее, роль Рузвельта в предвоенные годы и до сих пор остается спорной. Критик Джейкоб Хэйлбрунн пишет в рецензии на обе новые книги, опубликованной в книжном обозрении газеты «Нью-Йорк Таймс»:
Диктор: «Консерваторы-изоляционисты, которые перед войной поносили Рузвельта за конфронтацию с нацизмом, после войны упрекали покойного президента за мягкое отношение к американским коммунистам. Либералы осуждали его за медлительность во время подготовки страны к войне. Даже автор книги «Те гневные дни» Линн Олсон считает, что в 1939-м-40-м годах Рузвельт недостаточно решительно вел себя с конгрессом, однако она сама пишет о том важном уроке, который извлек Рузвельт из прежних своих политических неудач: «Он научился не бежать впереди общественного мнения».
Марина Ефимова: Демократический лидер огромного масштаба и мудрости, Франклин Рузвельт не бежал впереди общественного мнения и не входил с ним в конфронтацию. Он прислушивался к нему и потом осторожно и искусно поворачивал его, как капитан поворачивает огромное судно.
В наше время американским политикам постоянно приходится решать вопрос о вмешательстве (или невмешательстве) в войны между странами и этническими группами в разных частях света. И на нынешней стадии конфликта между интернационалистами и изоляционистами верха бесспорно держат интернационалисты. Но неизвестно, на чью сторону встал бы сейчас мудрый Рузвельт, который сказал однажды: «Если цивилизации суждено выжить, мы должны изучать и культивировать науку человеческих отношений – способность всех людей, самых разных и непохожих друг на друга, мирно соседствовать на одной планете».
