Семья обвиняемого по так называемому "болотному делу" Николая Кавказского, в отношении которого в конце минувшей недели была изменена мера пресечения, выясняет условия его содержания под домашним арестом. 27-летний Кавказский, юрист правозащитной организации "Комитет за гражданские права", не признает себя виновным в участии в массовых беспорядках 6 мая 2012 года на Болотной площади. Отныне он будет принимать участие в судебном процессе, сидя в общей части зала заседаний, а не в огороженном стеклом боксе для обвиняемых. Защита Кавказского более года добивалась его перевода из заключения под домашний арест. На вопросы РС отвечает мать Николая Наталья Кавказская:
– Почему вдруг апелляция адвокатов об изменении меры пресечения Николаю была удовлетворена, как вы считаете?
Наталья Кавказская, мать Николая
– Трудно проследить логику, так сложились обстоятельства. Если на философский уровень выйти, то можно объяснить случившееся так: Николай – правозащитник, он защищал очень многих людей. На одном из судебных заседаний я сказала – он раньше защищал многих, а сейчас ему самому требуется защита. Очень многие люди откликнулись, это и "Комитет за гражданские права", и "Комитет "6 мая", проект "Росузник", который оплачивает работу адвокатов. Конечно же, Колины друзья, те, кого он когда-то защищал, объединились в его защиту. В общем, многие люди. Может быть, это желание помочь Николаю тоже сыграло свою роль. Тут какие-то еще могут быть политические хитросплетения, мне сложно судить, но, наверное, в совокупности все и дало результат. Может быть, как-то изменилась ситуация в стране, и это тоже повлияло.
– Такое решение может быть связано с состоянием здоровья Николая?
– В постановлении суда отмечено, что хотя заболевание Николая не входит в список болезней, из-за которых принято отпускать из-под стражи, в то же время за время содержания в СИЗО состояние здоровья моего сына ухудшилось, поэтому и это – один из поводов. Но я не думаю, что это был значительный повод. Мы постоянно говорили о проблемах со здоровьем Коли, но суд раньше отвергал наши доводы.
– Как Николай себя чувствует сейчас?
– Чисто физическое состояние, можно сказать, не очень благоприятное, потому что его стали сейчас мучить головные боли. Мы вызвали участкового врача на дом, потому что Николай сам не может ходить в поликлинику по условиям содержания под домашним арестом. А моральное состояние у него очень хорошее. Мне нравится, что дух его стоек, несмотря ни на что, это главное. Мы с мужем считаем, что мы не есть тело, мы есть дух, и это определяющий момент в человеке.
– Что можно Николаю делать и что нельзя, по новым условиям содержания? Вот он будет сидеть дома, выходить нельзя. Может он говорить по телефону? Может ли он пользоваться интернетом? Может ли он принимать гостей?
– Нас в пятницу привез из СИЗО дежурный инспектор, уже никого не было на тот
Меня радует, что сын не пошел на сделку с совестью. Как человек он состоялся, выдержал такой сложный экзамен
момент, поэтому нам дали пока какие-то общие рекомендации. Но я вам могу прочитать, что написано в постановлении суда: "Запретить менять указанное место проживания. Запретить покидать жилище без разрешения суда, за исключением случаев посещения медицинских учреждений, при наличии соответствующих оснований. Запретить вести переговоры с использованием мобильных средств, включая стационарные и мобильные телефоны, электронную почту сети интернет, по обстоятельствам, касающимся производства по настоящему уголовному делу. Запретить отправлять и получить посылки, бандероли, письма, телеграммы..." Ну, вот какие-то нюансы мы будем уточнять еще с инспектором, потому что есть вопросы по запрещающим моментам.
– Насколько известно, Николай работал в заключении, писал какие-то теоретические тексты. Этот весь массив материалов – что с ним сейчас?
– Он написал несколько правозащитных статей как гражданин, которому небезразлична ситуация в стране, и как политический активист. Он себя считает левым социал-демократом, поэтому он описывал свое видение ситуации с этой точки зрения. Его тексты были опубликованы в интернете. Будет ли он дальше что-то писать – я не знаю. Наверняка у него есть такое желание, но как это сейчас в связи с условиями содержания будет расценено... Мы поэтому и хотим все узнать, что ему можно, а что нельзя, более подробно.
– Наталья Николаевна, скажите, а вы жалеете, что Николай в это дело ввязался? Вот не пошел бы он 6 мая на Болотную площадь, и не возникло бы у вас такой семейной проблемы. Понятно, что вы и ваш муж как родители поддерживаете вашего сына в трудную минуту в любом случае, но что вы сама думаете по этому поводу? Правильно Николай сделал, что 6 мая вышел на площадь?
– Вы задали сложный вопрос. Конечно, как матери, мне, может быть, и не хотелось, чтобы все это произошло, тем более вся ситуация отражается на здоровье сына. С другой стороны, все что ни делается – к лучшему. Мы очень много за это время поняли, сын как-то возмужал, новые неожиданные качества характера к нем проявились. Меня радует, что он не пошел на сделку с совестью. Как человек он состоялся, выдержал такой сложный экзамен. С одной стороны, понимаешь, что это его закаляет, делает гражданином, более мужественным человеком, и Николай проявил себя очень достойно. С другой стороны, я ни одной матери не пожелала бы испытать то, что я перенесла за этот год. Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
