30 лет назад, в июле 1983 года, коммунистические власти Польши отменили введенное полутора годами ранее военное положение. Генерал Войцех Ярузельский и его режим перевели дух, но ненадолго: борьба между властями коммунистической Польши и их оппонентами, объединившимися вокруг профсоюза "Солидарность", только начиналась. Закончилась она переговорами властей и оппозиции за "круглым столом", частично свободными выборами 1989 года и быстрым демонтажем коммунистического режима. С тех пор за "Солидарностью" сохраняется репутация самого знаменитого профсоюза в мире. Однако нынешнее его состояние многое говорит не только о ситуации в польском обществе, но и об эволюции профсоюзного движения в современной Европе.

ВМЕСТЕ ПРОТИВ ТУСКА

Как и в остальных европейских странах, в Польше профсоюзы остаются существенной силой, но их массовость и влияние в последние годы падают. Позиции "Солидарности" несколько подорвало то, что когда-то принесло этому объединению успех, – политика. Сегодня профсоюз, основанный некогда Лехом Валенсой (сам бывший гданьский электрик, ставший президентом, разошелся с "Солидарностью" еще в 90-е годы), ассоциирует себя с правоконсервативной оппозицией. В конце июня нынешнего года руководитель "Солидарности" Петр Дуда был почетным гостем на съезде ведущей оппозиционной партии Польши – "Права и справедливости", лидером которой является экс-премьер Ярослав Качиньский. Выступая перед делегатами съезда, Петр Дуда атаковал либеральное правительство Дональда Туска, пожалуй, даже жестче, чем сама политическая оппозиция: "Господин премьер-министр Туск не имеет права высказываться от имени польских трудящихся! Я стараюсь всегда взвешивать свои слова. Но с этой трибуны с полной ответственностью хочу заявить, что нынешний премьер-министр Польши – трус и лгун!"

Профсоюзный лидер, чье присутствие на конгрессе "Права и справедливости" часть экспертов оценила как намерение заключить союз с оппозицией и активнее включиться в политическую борьбу, говорил о запланированных на осень массовых забастовках и акциях протеста против политики правительства Туска. В мае лидеры трех крупнейших профсоюзов, в том числе "Солидарности", приняли решение координировать протестные действия. Это новость, поскольку обычно эти профсоюзы конкурируют между собой.
Говорит руководитель Общепольского Соглашения профессиональных союзов Ян Гуз: "Когда под угрозой находятся права трудящихся, да и сама демократия, польское общество всегда способно объединиться. Объединяются и профсоюзы. Мы не позволим поставить нас на колени, не позволим, чтобы нас игнорировали. Мы тысячу раз обращались к правительству с предложениями. Но никто их не анализировал и уж тем более не пытался воплотить наши идеи в жизнь на законодательном уровне".

По словам профсоюзных лидеров, время переговоров закончилось, наступает время показать свою силу на улицах польской столицы. Члены профсоюзов выйдут на демонстрации с требованием повышения минимальной заработной платы, а также отказа от планов правительства расширить для работодателей возможность нанимать работников по контрактам с меньшими социальными гарантиями.

Масла в огонь подлило и намерение парламентариев рассмотреть законопроект об ограничениях привилегий лидерам профсоюзных организаций. По ныне действующему закону работодатель обязан платить зарплату одному освобожденному от работы профсоюзному активисту, если тот возглавляет организацию, в которой насчитывается более 150 членов, двум – если в ячейке более 500 человек и так далее. На это ежегодно идут миллионы злотых.

Премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что профсоюзные лидеры не заинтересованы в серьезном разговоре с властями, не подготовлены к нему. По словам премьера, "смысл диалога не в том, что профсоюзы отдают приказы, а правительство, парламент, работодатели эти приказы выполняют. Диалог – это когда одна сторона прислушивается к аргументам другой с целью выработки как можно более разумного компромисса, который прежде всего служил бы гражданам. Я уверен, что профсоюзные лидеры намеренно сорвали диалог, поскольку уже давно приняли решение, что независимо от его результатов будут бастовать и организовывать уличные беспорядки в сентябре. Мне очень жаль, что так получилось, поскольку диалог призван служить людям, а не наращиванию мощи профсоюзов или удовлетворению амбиций политиков".

Если говорить об амбициях политиков, то нынешняя оппозиция, прежде всего крупнейший ее представитель – "Право и справедливость", довольна тем, что профсоюзы готовят "горячую осень". Несмотря на то что следующие парламентские выборы пройдут в Польше только в 2015 году, массовые забастовки и демонстрации наверняка нанесут удар по престижу правительства "Гражданской платформы", чей рейтинг в последнее время и без того снижается.

РЯДЫ РЕДЕЮТ

У польских профсоюзов, причем не только у "Солидарности", есть традиция самостоятельного участия в политической жизни. Как напоминает политолог Ольгерд Аннусевич, в 1989 году, перед первыми частично свободными выборами, профсоюзные активисты создавали избирательные комитеты. "Солидарность" принимала участие в выборах в 1991 и 1993 годах. Затем была создана "Избирательная акция Солидарность" – коалиция правых сил под знаменами "Солидарности", которая выиграла выборы в 1997 году. В начале прошлого десятилетия роль этого профсоюза в политике уменьшилась. Его тогдашний лидер Януш Снядек пошел на активное сотрудничество с партией "Право и справедливость". Ожидалось, что нынешний председатель профсоюза Петр Дуда будет более независимым, но, по-видимому, эти ожидания не оправдались.

По мнению Ольгерда Аннусевича, профсоюзы должны заниматься прежде всего защитой трудящихся, влиять на работодателей. С другой стороны, многие проблемы, касающиеся прав трудящихся, можно решить только на уровне центральных властей – речь идет, например, о размерах выплат в пенсионный фонд, о возрасте выхода на пенсию и так далее. Поэтому профсоюзы не могут уделять внимание только конкретным местным проблемам. Их ведущие представители неизбежно втягиваются в политику на общенациональном уровне.

Между тем ряды профсоюзов в Польше редеют. Если в 1993 году членом этих объединений был каждый третий работающий поляк, то в 2010-м – лишь 15%, это один из самых низких показателей в Европе. Возможно, это как раз следствие того, что профсоюзы занимаются политикой в большей степени, чем защитой прав трудящихся. Если работник предприятия видит, что профсоюзные боссы ведут в основном политические споры, к примеру, о том, разрешать ли аборты или искусственное оплодотворение, и реальной поддержки с их стороны наемные работники не чувствуют, то у них возникает резонный вопрос: а зачем тогда вступать в профсоюз?

Надо заметить, что такими вопросами все чаще задаются многие работники и в других европейских странах. Доля лиц наемного труда, состоящих в профсоюзах, начиная с 80-х годов неуклонно снижается почти по всему ЕС. К примеру, в Великобритании, где тред-юнионистское движение в прошлом было очень сильно, членами профсоюзов сейчас являются 26% наемных работников, во Франции – всего 8%. Впрочем, о реальном влиянии и силе профсоюзов эти цифры говорят не всегда. Так, в 2009 году, когда тогдашний президент Франции Николя Саркози и правое правительство пытались реализовать непопулярные реформы трудового и пенсионного законодательства, именно профсоюзы организовали многомиллионные акции протеста в десятках городов страны.

Другое доказательство сохраняющегося могущества профсоюзов – их успехи в противостоянии с крупнейшими работодателями. В этом году несколько раз бастовали сотрудники "Люфтганзы", второй по величине авиакомпании в Европе. 22 апреля, когда началась забастовка, эта компания выполнила лишь 32 из почти 1700 запланированных в тот день рейсов. В акции участвовали около 14 тысяч работников. Убытки, понесенные "Люфтганзой", составили не менее 15 миллионов евро. И хотя представители работодателя поначалу называли требования организаторов акции необоснованными, а их действия – "непропорциональными", в конечном итоге профсоюзное объединение Verdi, представлявшее интересы бастующих, добилось своего: различным категориям работников "Люфтганзы" было предложено повышение зарплаты в размере от трех до пяти процентов в течение двух лет.

Связь между профсоюзами и политикой далеко не везде так сильна, как в Польше. Хотя традиционно профсоюзное движение развивалось в тесном союзе с социалистами и коммунистами, которые заявляли о себе как представителях интересов трудящихся, есть в Европе и христианско-демократические профсоюзы, и даже придерживающиеся правой идеологии, как та же "Солидарность". Как отмечает эксперт Европейского института профсоюзов (ETUI) Лайонел Фултон, политика "в умеренных дозах" не вредит профсоюзному движению и даже делает его более влиятельным.

Относительный упадок этого движения в последние 20 лет Фултон связывает с неолиберальными реформами, проведенными во многих странах ЕС. "Примерно с 90-х годов комбинация нового трудового законодательства и роста иностранной конкуренции привела к тому, что профсоюзам стало труднее эффективно организовывать свои акции, а бизнесу, наоборот, проще дистанцироваться от требований профсоюзов. Расширилось и использование труда работников по временным трудовым соглашениям, а такие работники обычно не состоят в профсоюзах. Новые законы во многих случаях облегчили компаниям порядок увольнения сотрудников. Вообще, нынешний экономический кризис, принесший рост безработицы, укрепил позиции работодателей и ослабил – работников и профсоюзов", – перечисляет эксперт причины трудностей, которые возникают нынче у борцов за социальную справедливость.

ПРОФСОЮЗНОЕ СЧАСТЬЕ ДАТЧАН

Меньше всего этих трудностей, пожалуй, в скандинавских странах. В Дании, к примеру, от 70 до 80 процентов лиц наемного труда организованы в профсоюзы. И хотя в последние годы молодежи в эти организации вступает меньше, чем раньше, все же профсоюзы по-прежнему являются фундаментом скандинавского "общества всеобщего благоденствия". Ведь сама эта модель, какой мы ее знаем сегодня, выстроена на основе профсоюзного движения и важнейшего его элемента – системы коллективных договоров.

Характерная для Дании модель сильных профсоюзов в сочетании с гибким рынком труда получила название flexicurity, от английских слов flexibility – "гибкость" и security – "безопасность". Модель эта основана на трех принципах, которые в общем и целом выглядят так:
1) работника уведомляют об увольнении незадолго до того, как это произойдет, зато выплачивают солидную компенсацию по безработице;
2) государство активно инвестирует в образование и повышение профессиональной квалификации работников;
3) участники рынка труда могут влиять на трудовое законодательство, а это, в свою очередь, предполагает высокую степень организации как самих трудящихся, так и работодателей.

Характерно, что в Дании зарплаты и условия труда регулирует не закон, а договоренность между работодателем и профсоюзом. Коллективные трудовые соглашения – их называют overenkomst – содержат положения о зарплате, продолжительности рабочего дня, образовании, пенсии, а также правила, регулирующие выплату по больничному листу и сроки уведомления об увольнении. Как только договор одобрен сторонами, начинается так называемый беззабастовочный период: наемные работники не имеют права на стачки в течение срока действия документа. В случае же трудового конфликта он должен разрешаться сторонами самостоятельно, без вовлечения государства. Это отличается от системы, существующей, к примеру, в Австрии или Чехии, где трудовые конфликты регулируются так называемым "треугольником", или трехсторонним соглашением представителей работодателя, профсоюзов и государства.

Важная часть профсоюзной системы Дании – страхование по безработице. Каждый четвертый датчанин в среднем раз в год теряет работу, однако, согласно исследованиям Евростата, жители Дании испытывают гораздо меньший страх перед безработицей, чем граждане любой другой европейской страны. И этому есть объяснение: из всех стран-членов ОБСЕ именно в Дании выплачиваются самые большие пособия по безработице, достигающие 90% от суммы прежней зарплаты. "Раньше пособие выплачивалось в течение семи лет, но сейчас этот срок сократился до двух лет, а максимальный размер пособия – примерно 2700 долларов в месяц. Если безработный в течение этого срока не находит работу, то он переводится на "вэлфер", размер которого рассчитывается в зависимости от семейного статуса и возраста получателя, но в любом случае не превышает 2300 долларов", – говорит консультант датского Центра занятости Якоб Ларсен.

Самым крупный и влиятельный в Дании – "Объединенный профсоюз" (Fagligt Faelles Forbund, сокращенно – 3F), созданный в 2005 году за счет слияния двух старейших датских тред-юнионов: Объединения разнорабочих и Профсоюза женщин-работниц. Двумя годами позже к 3F присоединились союзы работников ресторанной отрасли, деревообрабатывающей и мебельной индустрии – и на сегодняшний день в рядах "Объединенного профсоюза" насчитывается 350 тысяч членов. Примерно 13% из них – иностранные рабочие, в основном иммигранты из Турции и их потомки. Но в последние годы датский рынок труда активно осваивают выходцы из Восточной Европы, абсолютное большинство которых занято в сельском хозяйстве. Так что в ряды "Объединенного профсоюза" теперь вступают и гастарбайтеры с Украины. Для них, в частности, организована сеть профсоюзных клубов, где можно не только получить профессиональную помощь на родном языке, но и узнать больше об условиях жизни и работы в Дании.

В 2011 году 3F добился выплат в размере почти 2 миллиардов крон для своих членов, в том числе и иностранцев. В этом смысле рутинным, но от того не менее показательным, выглядит случай животновода из Южной Ютландии Густава Йенсена, обсчитавшего и выгнавшего со своей свинофермы шестерых работников с Украины. Местное отделение 3F в первую очередь позаботилось о том, чтобы помочь украинцам с пропитанием и временным жильем, после чего за дело взялись профсоюзные юристы. В итоге "Объединенный профсоюз" не только договорился о выплате украинцам компенсации в размере 177 тысяч крон (около 35 тысяч долларов), но и обязал работодателя сменить управляющего фермой и улучшить условия труда работников.

НАСЛЕДНИКИ ВЦСПС

"Профком", "профсоюзные взносы", "профсоюзная путевка" – эти выражения знакомы каждому, кто жил в СССР. Союз кончился, путевки в профсоюзные санатории Ялты, Кисловодска или на худой конец Подмосковья – тоже, взносы же, однако, остались. По крайней мере для тех тридцати с лишним миллионов российских трудящихся, которые являются членами профсоюзов. Прежде всего Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) – крупнейшей в стране профсоюзной организации, практически монополизировавшей дело борьбы за интересы наемных работников.

Бессменный лидер ФНПР Михаил Шмаков так формулирует отличие деятельности нынешних российских профсоюзов от их советских предшественников, которых большевистские вожди называли "приводными ремнями партии": "При плановой экономике у нас были одни задачи, при рыночной системе методы защиты интересов трудящихся совсем иные. Во-первых, это коллективный договор между работодателем и профсоюзом. Во-вторых, отраслевое тарифное соглашение, в котором профсоюзы и объединение работодателей устанавливают общие подходы к зарплате и основным социальным гарантиям".

Тем не менее в адрес официальных профсоюзов и самого Михаила Шмакова не раз высказывались упреки в том, что они фактически превратились в коммерческую организацию, для которой кампании по защите трудовых прав (вроде борьбы за законодательное определение минимального размера оплаты труда) – только прикрытие весьма солидного бизнеса. Ведь в начале 90-х годов ФНПР досталась значительная часть наследства советских профсоюзов (ВЦСПС), в первую очередь многочисленные объекты недвижимости. Их общая стоимость оценивается примерно в 6 миллиардов долларов.

В отличие от польской "Солидарности", ФНПР в самостоятельной политической деятельности не замечена. Нет нужды: позиции официальных профсоюзов почти никогда не отличаются от генеральной линии правящей партии "Единая Россия". К этой партии принадлежат многие бывшие и действующие лидеры ФНПР (например, известный недавней войной с журналистами депутат Госдумы Андрей Исаев). При этом громкими успехами в деле защиты трудовых прав граждан ФНПР похвастаться не может. В этом отношении Россия пока очень далека от Польши, а с Данией, можно сказать, находится на разных планетах.