Яков Кротов: Сегодня наша программа будет посвящена разводам. У нас в гостях священник Иоанн Свиридов, психолог Евангелина Корсакова, публицист и руководитель агентства "Христианская информация", независимого интернет-издания "Портал- Credo" Александр Валерьевич Солдатов.
Александр Валерьевич, Ваше очень независимое интернет-издание от "разводных" проблем сильно пострадало, как я понимаю. Почему Вы думаете, что DDOS-атака на Ваш сайт и итоговое бездействие в течение продолжительного времени, были вызваны именно помещением на нем материалов по проблеме развода?

Александр Солдатов: Я пока нигде не заявлял о том, что выяснена причина этой очередной атаки.

Яков Кротов: Вы выдвинули это в качестве предположения.

Александр Солдатов: В последнее время мы таким атакам подвергаемся в среднем раз в месяц. Действительно, надо признать, что после появления сюжета о религиозной православной оценки развода Путина, посещаемость портала резко возросла. Очевидно, это вызвало беспокойство. Судя по тому, что господин Путин в первой своей беседе о разводе после этого знаменитого официального объявления (а эта беседа состоялась на канале Russian Today) он заявил, что с религиозной точки зрения его развод никакого значения не имеет. Раз он сам заявил о религиозной оценке развода, очевидно, что бурное обсуждение именно этого аспекта, религиозного, его задела. Масштабы этой DDOS-атаки, конечно, не сопоставимы с теми, что были раньше. Все наши защитные механизмы не выдержали. Мы начинаем предполагать, что это регулярные события в жизни нашего портала. Очевидно, наши кураторы, назовем их так, пришли к выводу, что раз не получается истребить портал естественными методами, то надо прибегнуть к противоестественным.

Яков Кротов: Ведь у Вас несколько было статей на эту тему. Что именно вызвало раздражение?

Александр Солдатов: Главный тезис, очевидно, вызвал раздражение, что брак, в котором состоят христиане, в т. ч. православные, не может быть произвольно расторгнут. Известно, что много сил положила официальная пропаганда на то, чтобы придать Путину образ благочестивого человека. Все эти фотографии с причастием Путина, все эти трансляции служб, на которых он присутствует. Иногда, кстати говоря, вместе с бывшей женой, что говорит о том, что их брак все-таки был помещен в церковно-литургический контекст. Все эти усилия оказались бесполезными. Очень важно было послать обществу месседж о том, что только союз патриарха Кирилла и президента Путина спасет Россию, что это новая симфония. А какая же может быть новая симфония с человеком, который откровенно попирает божьи заповеди, православные каноны.
Опять же скажу, что неслучайно Путин сам вернулся к теме церковной оценки своего брака. Видимо, для официальной пропаганды это весьма болезненная тема, поскольку она разрушает некую мечту о симфонии, некий такой идеал гармоничных отношений патриарха и президента. Даже не церкви и государства, поскольку это абстракция в наших условиях, важно было создать симфонию именно между двумя личностями, в руках которых сосредоточена абсолютная власть, у каждого в своей сфере.

Яков Кротов: Вообще, нетривиально, что Господь Иисус именно в вопросе о разводе занял ригористическую позицию. Потому что в его эпоху, как мы знаем, были разные направления в иудаизме. Разные учителя по разному решали вопрос о допустимости или недопустимости развода. И в целом позиция преобладала, скорее, либеральная, что развод допустим. И эта позиция той части иудейских мыслителей, которым Спаситель близок по многим другим параметрам, по заповеди о том, что главное - это любовь к ближнему, милосердие и т. д. И вдруг, словно гвоздь в ботинке, в Евангелии этот эпизод, когда Господь говорит, что нельзя разводиться, изумленные апостолы действительно были поражены. Они у него спрашивают: "А как тогда, вообще?! Это же немыслимо!" На что Господь отвечает, что немыслимое для людей, невозможное для людей, возможно для Бога. На Ваш взгляд, почему именно в вопросе о разводе спаситель занимает столь жесткую и неудобную позицию?

Иоанн Свиридов: Это как раз хороший подход. Неудобная позиция состоит в том, что иногда в Евангелии совмещается отношение к ветхозаветным нормам и противопоставляются им нормы другие, новозаветные. Но иногда Спаситель оправдывает иудейские нормы. В целом, если взять Евангелие целиком, позиция женщины становится гораздо выше и значительнее, почти наравне с мужчиной, что дало эту перспективу. Второе. Почему православные не в пример католикам допускают и второй брак, и второй брак, на шестом притормозили Ивану Грозному. В Церкви католической такого нет, и это ее недостаток. Это ее беда, потому что взгляд на то, что может быть священник целибатом, такого не предполагал Новый Завет. Даже епископ не должен быть в монашеском чине. Он одной жены муж, если мы ссылаемся на тексты.

Яков Кротов: Не получается ли, что Вы только что сказали, что у Спасителя и Господа есть недостаток. Потому что если недостаток в запрете развода, то это не Католическая церковь.

Иоанн Свиридов: Это, я бы сказал, недостаток грека Луки и врача. Я не уверен в данном случае, что в тексте буквально и категорично, потому что категоричного нет. У Спасителя вообще нет ничего категоричного.

Яков Кротов: Отец Иоанн, это хорошая новость, что Евангелие ничего категорического не содержит. Значит, можно красть, не подставлять щеку, убивать...

Иоанн Свиридов: Нет, нет. Мы тут говорим об очень личных вещах. Мы сейчас не касаемся проблемы абортов, мы не касаемся другого. Мы касаемся проблемы развода. А Евангелие нам говорит в принципе об очень важном аспекте - уважение к человеку и уважение к возможности его ошибки. Брак может быть ошибкой, не грехом. И эту ошибку можно исправлять.

Яков Кротов: Сейчас как раз в среде православных, кто в 90-е сформировался, они в отличие от нас, православных 70-х, глубоких невежд и дремучих людей, они греческий выучили. Они знают, что по-гречески "грех" - это значит ошибка, промах. Так все-таки значит ошибка, значит грех?


Иоанн Свиридов: Значит, грех, который не к смерти. Мы знаем, что грех к смерти только один - хула на Духа Святого. А это грех не к смерти. В нем можно покаяться, из него можно выйти.

Яков Кротов: Действительно, православная традиция к разводу относится снисходительно. В этом смысле, Вы ее совершенно адекватно представляете.

Иоанн Свиридов: Последнее, что я хотел сказать, что брака между Путиным и его женой церковного не было. Он сам об этом сказал. Никакого венчания. А это декларация лишь постфактум. Православная церковь признает браком и брак гражданский. У нас путается гражданский брак и церковный. У нас считается обычно государственный брак и гражданский, который является сожительством.

Александр Солдатов: Это очень важно прокомментировать с канонической точки зрения. Я представляю, что сейчас посыпиться вал критики в адрес нашего портала о том, что мы поспешили оценить содеянное Путиным как некий неблагочестивый поступок не с точки зрения духовной жизни, в которую мы не вторгаемся, а с точки зрения пиара, с точки зрения создания образа благочестивого православного правителя. Тот факт, что этот брак не был заключен в церкви, никакого особого значения, с точки зрения пиара, не имеет. Потому что на протяжении 10-13 лет населению постоянно показывали Путина, молящегося вместе со своей супругой в храме, причащающимся. Их отношения в литургическом контексте все-таки существовали, раз они вместе ходили, молились.
Кроме того, важный момент, что венчание - это довольно позднее изобретение. До сих пор ведутся в православной среде споры о том, можно ли отличать венчание от евхаристии или надо совершать венчание во время литургии, как это делали в древности. Большинство литургистов сходятся во мнении, что как отдельный чин венчание выделилось только в IX веке. Браки заключались по обоюдному согласию после совместного причастия, по благословению церкви, с молитвой, но без какого бы то ни было чина венчания. Понятно, что и Спаситель, и отцы вселенских соборов, которые приняли соответствующие каноны против развода, имели отнюдь не поругание таинства венчания, как сейчас это понимает Путин и большинство поверхностно церковных людей. Нет! Речь идет об утверждении самого принципа, что два человека стали уже единой плотью. Поэтому человеческой волей расторгнуть такого высочайшего мистического единства нельзя. Это определенный вызов Богу.
Если бы Путин отрицал Божественное бытие, не вел бы церковной жизни, тогда вопросов бы никаких не было. Но его так мощно пиарили именно как благочестивейшего и православного правителя, почти царя, почти помазанника, все время служили молебны в день его инаугураций! После всего этого любой развод, любая информация о том, что он оказывается жил в невенчанном браке, при этом причащаясь, это большой соблазн для православной общественности. Поэтому это большой удар, разрушающий эту часть имиджа Путина.
Ксения Собчак говорит, что венчание было. Она в свое время близко дружила, когда был жив ее отец, с семьей Путина. Они ходили в гости, обменивались. Кто-то кому-то был крестными в этом союзе двух семей. Так что, еще не факт, что мы должны безоговорочно верить словам Путина, потому что Путин, к сожалению, у нас не отличается какой-то абсолютной честностью, безупречностью.

Яков Кротов: Все, что сейчас говорили отца, исходит с позиции, что развод имеет значение как пример. В этом смысле развод главы государства - это пример для жителей страны. Развод церковного человека - это пример для других членов церкви. А ведь есть заповедь - не сотвори себе кумира. В этом смысле развелся человек и развелся. Это его приватное дело. Почему часто люди боятся развода? Потому что мы разведемся, какой пример мы дадим ребенку? Мы должны дать ему пример неразрывного союза, чтобы он научился верности. Евангелина, на Ваш взгляд, имеет развод такое значение для психологии другого человека или это надуманно?

Евангелина Корсакова: Я полностью согласна, что для общественности это огромный пример. Сейчас на банальном плоском уровне то, что наш президент развелся, это примерно так, что, значит, и я тоже могу развестись. Это первое. Второе, когда выяснилось не до конца, был ли он венчанный или не был, это было еще одним инфоповодом, который всколыхнул дискуссию среди людей, которые задумываются о разводе. Если он венчанные, могут ли они себе точно также это позволить, как позволил это президент.
А в принципе, мне кажется, это на руку президенту, потому что очень много людей это оценило как честный поступок, забыв о том, что в течение какого-то периода было достаточно много кривотолков - почему он не появляется со своей женой. Когда он объявил, что он разведен, всем захотелось узнать - как давно он разведен. Почему? Потому что он действительно и по сей день появляется с супругой. Значит, это какие-то очень глубокие духовные отношения у него с супругой, раз разведясь с ней, он поддерживает с ней хорошие отношения, ходит с ней на балет, появляется с ней в том же храме. И вот это является неким светским примером для тех людей, которые задумываются о разводе.

Яков Кротов: Он дает хороший пример интеллигентных отношений с бывшей женой?

Евангелина Корсакова: Совершенно верно. Это замечательный пример интеллигентских отношений.

Александр Солдатов: С христианской точки зрения брак заключается не с целью комфорта и плотских наслаждений. Он воспринимается как определенный мистический союз с целью строительства церкви, тела Христова на земле. Поэтому брак сопряжен с подвигом.

Яков Кротов: А что скажут римокатолические священники?

Александр Солдатов: А римокатолические еще больше скажут. Но мы за них пока не отвечаем. Давайте рассматривать развод не с духовно-психологической точки зрения. Мы не можем в такие глубины путинского сердца погрузиться.

Евангелина Корсакова: А мне кажется, что общественность именно на такой плоскости это и обсуждает.

Александр Солдатов: Эта плоскость недоступна.

Евангелина Корсакова: Как же недоступна?! Мы все в ней живем. Как я отношусь к разводу христиан? Я считаю, что нужно быть честным до конца. Подвиг хорош. До тех пор пока человек в подвиге, он ощущает себя достойным человеком. А когда он начинает жить ради другого, чтобы ему было хорошо, вот это нечестно.

Александр Солдатов: Как же слова Христа о том, что только тот имеет истинную любовь, кто готов положить свою душу за своих друзей, за своих ближних?

Евангелина Корсакова: Конечно! Если это подвиг - разумеется. Но если это мучение и непонимание, можно биться сколько угодно в закрытые двери, но если ты видишь то, для чего ты бьешься в эти закрытые двери.

Яков Кротов: Положить жизнь за близких своих. Подразумевается, что Владимир Владимирович положил жизнь за жену. И вдруг жена встает и говорит, а мне и не нужно, чтобы он клал за меня жизнь.

Евангелина Корсакова: Нет, она как раз очень хорошо это озвучила. Это было завуалировано правильно и донесено до всех, что мы свою функцию выполнили как пара - мы воспитали двух детей, дали образование. Она это говорит. И все! Все, для чего создавалась эта семья, на ее взгляд, это все.

Яков Кротов: Это какая-то помесь римокатолического брака, согласно которому единственной высшей целью является репродукция, с коммунистическим семейным кодексом, что брак есть там, где есть совместное ведение хозяйства, дети.

Евангелина Корсакова: Ну, если мыслить такими категориями, тогда я скажу, что наш президент женат на собственном государстве. А может быть еще на ком-то, но тут мы точно не будем додумываться. Это совсем кривотолки. А каково ей было жить весь этот период? Он-то подвиг делал во имя кого, если мы говорим, что брак - это подвиг? Он делал подвиг во имя государства, а не во имя своей жены.

Александр Солдатов: Поскольку я считаю себя не вправе анализировать духовную жизнь Путина, то я анализирую только сферу массовой идеологии, массового восприятия этого факта. Действительно, большинство наших сограждан считает, что в России сохраняется традиционная модель общественного устройства. Есть обязательно один лидер, национальный лидер, правитель. Он должен быть обязательно один с огромной властью. Никакой парламентаризм недопустим. Ни с кем эту власть делить нельзя. Поэтому мы имеем азиатскую модель пирамиды, когда наверху стоит одна единственная персона, а все остальные являются подданными, которые получают большую или меньшую часть милости от этого правителя, живут только благодаря его заботе. Путин сам в своей инаугурационной речи сказал, что Россия такая страна, где президент отвечает за все - за подъезды, за водопроводы, за тротуарную плитку. Он этим подчеркнул верность этой пирамидальной деспотической модели построения общества. И в этом обществе при такой модели получается, что народ является истинной супругой правителя, а супруга персонофицированная, в лице Людмилы Александровны, олицетворяет всего-навсего этого народ, это образ народ. Она и выглядит достаточно просто, вес у нее, может быть, чрезмерный, синяки под глазами. Очень похожа на народ.

Евангелина Корсакова: Я уверена, что она совсем не олицетворяет. Спросите любую женщину - она не хочет быть похожа на Людмилу Путину.

Александр Солдатов: Не хочет быть, но вынуждена. Я совсем не хотел говорить о Людмиле Путиной.

Яков Кротов: В Западной Европе, пожалуйста, разводить, но в США, чтобы действующий президент или действующий вице-президент развелся - это невозможно. В этом смысле я хочу защитить Россию от упреков в том, что это азиатская модель.

Александр Солдатов: Есть определенная параллель. Нельзя только сказать, что в США президент венчается со своим народом, потому что в США нет государственной религии, которая сейчас в России преподносится как национальная идея, как государственная идеология. Получается так, что мы должны при восприятии брака правителя, царя ориентироваться на такие традиционные средневековые модели, связанные с православным восприятием семьи и брака и православными традициями союза царя и народа, которому царь обязан быть верным до конца жизни.

Иоанн Свиридов: Но мы-то не должны повторять эти дурацкие вещи, что для нас президент как монарх, он для нас образец. Какая разница - развелся он со своей женой или не развелся? Остался он для меня не моим супругом? Это совершенно точно. Для меня совершенно безразлично, какое его отношение с супругой. Вы как бы идете в русле общественного мнения.

Александр Солдатов: Я не в русле иду, я его рассматриваю со стороны, пытаюсь проанализировать. Сам я не являюсь выразителем этого общественного мнения. И я надеюсь, что у нас в обществе будет расширяться пространство людей, которые не так воспринимают модель.

Яков Кротов: Почему в Америке это было бы воспринято плохо?

Евангелина Корсакова: Хотелось бы от каждого гражданина нашей страны услышать – ну, развелся, слав Богу, живем дальше. В Америке все по-другому. Там все живут глянцевыми журналами, телевизором и прочим.

Яков Кротов: Вспомните инцидент с Моникой Левински, как он поднял на уши всех. И дело не в том, что там было или не было, дело в том, что наш президент солгал под присягой! Вспоминаем Бродского: "Ворюга мне милей, чей кровопийца". Потом очень быстро выяснилось, что от воровства до начала большой войны ровно полшажка. Если я нарушил заповедь о верности, она не прописана нигде, кроме в Евангелие от Луки, то значит можно и с воровать, можно и солгать под присягой. Я думаю, что когда зарождалась этика госбезопасности в 20-е годы, она зарождалась… Дзержинский насаждал, воспитанник иезуитской коллегии. Он делал ее такой гипераскетической.

Иоанн Свиридов: Если партиец разводится, он предстает перед политбюро.

Яков Кротов: Он не предстает. Это немыслимо! Партбюро не даст согласия. Его сразу исключат.

Иоанн Свиридов: Это жестокость, выведенная из высокой нравственности, которая пытается встать над Священным писанием.

Евангелина Корсакова: Если бы нам рассказали, что у президента новая какая-то пассия… Нам, общественности, сейчас не хватает этой информации. Поэтому это сейчас до сих пор наплаву. Очень интересно – почему. Почему развелся?

Яков Кротов: А я Вам объясню. В том же Католическом праве существует понятие – развода нет, но есть временное расставание супругов. Оно может быть до самой кончины. Брак сохраняется. Если вдруг люди объявляют о разводе, значит есть какой-то дополнительный фактор. И этот фактор обычно имеет определенный размер груди, бедер и талии.

Евангелина Корсакова: И всем очень интересно.

Яков Кротов: Это означает, что опять лукавство.

Евангелина Корсакова: Мы хотим правды – почему же это произошло. А нам этой правды не сказали.

Яков Кротов: А плохо хотеть правды-то?

Евангелина Корсакова: Хорошо.

Яков Кротов: Один мой знакомый архиерей говорит, что если мы начнем отлучать от причастия разведенных или разведенных, живущих во втором браке, Православная церковь опустеет. И мы останемся с кем? С молодыми, которые просто не успели развестись? Церковь как брак человека с Богом. Мы все коллективные невесты, невесты Христовы. Невеста не должна блудить. Что же тогда получается? Почему то, что формально кажется неправильно, а по христианской совести – вроде бы и правильно. Как это получается?

Иоанн Свиридов: Здесь происходит парадокс – столкновение двух правильных позиций. Одна – это сторона очень личная, интимная, которая в большинстве присутствует именно в браке. Другая – это представление себя. Церковный брак – это явление некоторого публичного объявления о том, что вторая сторона есть моя вторая половина. Это публичное объявление в церкви.

Александр Солдатов: Это событие внутри общины.

Иоанн Свиридов: Есть событие внутри общины, есть событие личное. Господь, мы думаем о нем гораздо хуже, чем он есть на самом деле, прекрасно должен понять – есть интимная сторона, где может быть ссора, непонимание и может быть оправдан развод. Для этого нужен священник, нужен свидетель, с которым можно об этом поговорить. Если мы не доверяем человеку, не даем ему возможности ошибиться, он ошибается во всем, всегда. Он делает постоянно ошибки. Дайте ему эту ошибку исправить. И поэтому священник большей частью говорит: "Ну что ж, Бог с тобой. Здесь ничего не поделаешь, раз такова ситуация, раз есть причина (если жена изменяет мужу, если она ему не мила), то это причина для развода". Ветхий Завет тоже никем и никогда не отрицался. Поэтому мы видим параллели, которые иногда совпадают. Но доминанта Нового Завета противостоит Ветхому Завету по очень многим моментам, в частности, по вопросу развода. Развод более сложная проблема в новозаветном обществе, чем развод в ветхозаветном. Там нужны конкретные причины, а здесь конкретных причин может и не быть.

Александр Солдатов: Если говорить о моем собственном восприятии, то я сторонник светского государства. И с точки зрения светского государства президент является обычным гражданином этого государства и имеет права разводиться, никому не объясняя причин своего поступка и т. д. Я сторонник такой модели. Но сам-то президент Путин не сторонник.

Яков Кротов: Вы сторонник светской церкви, если вообще возможно такое понятие?

Александр Солдатов: Нет, не сторонник.

Яков Кротов: Вот развелись люди, члены одного прихода, которые здесь венчались. И муж женился еще раз. По статистике, как правило, развод вызван тем, что мужчина нашел себе другую, помоложе. Как говорил Бернард Шоу, нашел свежую розу и забыл, что та капуста, которую он бросает, тоже была свежей розой 15 лет назад. Мыслимо ли, чтобы они оба остались в приходе?

Евангелина Корсакова: Неужели людям, которые ссорятся, а потом до смерти не разговаривают. А как можно жить с этой озлобленностью на только что близкого тебе человека?! Почему мне симпатичен поступок Путина? Потому что он остался со своей Людмилой в нормальных хороших отношениях. Они смогли договориться до этого. Были бы они в одном приходе, ходили ли бы они туда дальше? Не знаю. Но мне кажется, что чисто по-человечески, то возможно – пока твой бывший не придет туда с кем-то еще. Вот это является некоей сложностью для бывшей половинки, которая еще не нашла себе другую половинку. Неправильно, что люди живут с озлобленностью на того человека, с кем у него что-то в жизни не получилось. Это мешает жить. Это портит человека, портит психику, портит все вокруг него. Неужели сложно понять и простить?!

Яков Кротов: Сложно.

Александр Солдатов: Но мы уверены, что Владимир и Людмила друг друга простили, и никаких проблем у них между собой не осталось.

Иоанн Свиридов: Существует церковный чин для второбрачных.

Александр Солдатов: Если уже мы о чинах начнем говорить, то в православии существует только четыре канонические причины для расторжения брака.

Иоанн Свиридов: Я против тенденции того, что господин президент развелся со своей женой и объявил это обществу. Делать из этого особую новость я бы не стал.

Александр Солдатов: Делать политическое шоу, я бы так сказал.

Иоанн Свиридов: Да.

Яков Кротов: А если бы он не объявил? А сколько грязи выливалось все эти годы, что они живут порознь?! В этом смысле я не вижу здесь…

Евангелина Корсакова: Поэтому и было сделано это шоу "Эсмеральды".

Яков Кротов: Почему шоу. Это язык ненависти. Так о любом поступке любого человека можно сказать, что он сделал шоу. Это не христианский язык. Жизнь есть показывание себя. В этом нет ничего греховного. Греховно лгать, воровать.

Александр Солдатов: Я приветствую, что эти люди решили между собой завершить свой брак и объявили об этом. Я не приветствую только то, что один из этих людей, отчасти и второй тоже, прилагали определенные усилия для разрушения светской модели государства. И, частично ее разрушив, они получили ситуацию, в которой их развод перестает быть уважаемым цивилизованным событием. Они сами многие годы, особенно Владимир Путин, настаивали на том, что государство имеет право вторгаться в регулирование интимной жизни граждан, в их религиозный выбор, в их сексуальную ориентацию. И добившись того, что государство слишком далеко вторглось в эти сферы и туда еще привело Московскую патриархию, которая стала еще жестче и агрессивнее себя вести в этой сфере, они получили то, что их развод перестал быть их внутренним интимным делом, на которое они имеют право.

Иоанн Свиридов: Те люди, которые с ним давно уже развелись, так не думают и считают эту модель чужой выдумкой. Они считают, что это положительный шаг – шаг к честности, открытости и человечности. Он поступил как нормальный человек, может быть, впервые за многие свои деяния.

Яков Кротов: Смотря, что считать нормой. Есть тонкая, но он принципиальная разница между честностью и цинизмом. Мы еще достаточно первобытные и дикие люди, и жена очень часто рассматривается как имущество, особенно в военных кругах. Раньше супружеская верность – это то, что родник высокопоставленного и низкопоставленного. А теперь – нет. Низкопоставленным – новый Семейный кодекс, по которому штрафуют за то, что у тебя мало детей, возрождают советскую практику налога на бездетность, большой штраф за развод. Но это для быдла. А для высокопоставленных, оказывается, можно. Так что, честность это или цинизм?

Евангелина Корсакова: Все равно честность.

Яков Кротов: Цинизм – это разновидность честности?

Евангелина Корсакова: Мне кажется, мы просто переходим на какой-то новый этап. Создали нам такого президента. Мы с ним живем. Вот он сделал такой поступок, который, на самом деле, удовлетворил общественность.

Яков Кротов: С христианской точки зрения – это язычество. Человеку нужен идол. Пусть президент будет обладать теми добродетелями, которых нет у меня.

Евангелина Корсакова: С другой стороны, если бы он был не женат, он не был бы нашим президентом?

Александр Солдатов: Я думаю, что может, конечно.

Евангелина Корсакова: А мне кажется, что – нет.

Александр Солдатов: Я думаю, что рано ставить точку на матримониальной судьбе Путина. Очевидно, что это объявление является шагом, предшествующим к какому-то событию.

Евангелина Корсакова: К самой завидной жене, да.

Иоанн Свиридов: Это шаг к будущему Прохорова, например.

Евангелина Корсакова: Да.

Александр Солдатов: Но мы, здесь собравшиеся, естественно, не признаем эту пирамидальную структуру. Мы говорим о восприятии в той части общества, которая поет песню: "Хочу такого как Путин", "За нами Путин и Сталинград". Я говорю о восприятии в этой части. Традиционное сознание и кремлевская пропаганда создают образ, что нам нужен национальный лидер, что только он за все отвечает, надо писать письмо Путину, тогда нам отремонтируют дом. Это же массовое восприятие. Оно доминирует. Та несколько детская, инфантильная форма, в которой они излагали причины своего развода, не к нам с вами адресована, а к так называемому массовому сознанию, которое хочет такого как Путин. Если я последовательно буду действовать по принципу – хочу быть таким как Путин, то, конечно, я тоже должен разводиться.

Иоанн Свиридов: Вы считаете, что это повлечет массовое движение к разводам?

Евангелина Корсакова: Нет.

Александр Солдатов: Оно и так достаточно массовое. Но, думаю, что в церковной среде процент разводов может возрасти. Потому что раньше сдерживало то, что это канонически недопустимо, надо терпеть. Теперь раз сам президент не утерпел, а он у нас самый мускулинный, мощный человек…

Яков Кротов: Может, поэтому и не утерпел?

Евангелина Корсакова: А он как раз ответил на вопрос, что я невенчанный. Значит, ему можно было разводиться.

Александр Солдатов: Приведет это к проценту венчания.

Евангелина Корсакова: Не приведет, конечно, но многие люди задумаются о том – стоит ли венчаться. Что ничего нет вечного.

Яков Кротов: Люди станут ближе к Богу. Потому что если человек поймет, что нет ничего вечного в земном и временном, так он освободит место для вечности первого сорта, для вечности Божьей, для той любви, которая может покрыть все, но только если, действительно, человек просит покрыть, а не нагло говорит: "Нет Бога! Нет заповедей! Нет любви!" Если человек смиренно и честно признает в слабости, Господь простит. И каждый стоит перед этим выбором – смирение, честность или цинизм, наглость и беспринципность.