Президент Сирии Башар Асад объявил о получении первой партии российских зенитно-ракетных комплексов С-300. Асад дал интервью ливанскому телеканалу "Аль-Манар", в котором сообщил, что следующая партия С-300 будет доставлена в Сирию в ближайшее время. Это известие может резко обострить чрезвычайно запутанную ситуацию в регионе.

Израиль уже заявил, что не оставит без ответа появление С-300 у Сирии. Поставки комплексов могут осложнить отношения России с Западом. Москва утверждает, что С-300 позволят сдержать внешнее вмешательство в сирийский кризис. Решению России предшествовало заявление Евросоюза об отмене запрета на поставки оружия сирийской оппозиции. Все это, в свою очередь, значительно ухудшает перспективы международной конференции по урегулированию кризиса в Сирии.

В самой этой стране оппозиция заявляет об активном участии в боях у города Эль-Кусайр на стороне режима Асада боевиков радикальной группировки "Хезболлах", пользующейся поддержкой Ирана. Подобное развитие событий грозит распространением конфликта на Ливан, где базируется "Хезболлах", и далее на весь регион.

Чрезвычайно запутанную ситуацию вокруг Сирии комментирует из Лондона востоковед Андрей Остальский.

– Заявление президента Сирии Башара Асада вызвало удивление у многих экспертов, потому что всего лишь за сутки до этого министр обороны Израиля Моше Аялон говорил о том, что, по израильским сведениям, ни один зенитно-ракетный комплекс С-300 в Сирию еще физически не прибыл. Конечно, более важной была вторая часть заявления израильского министра, когда он сказал, что если все-таки эти комплексы окажутся в Сирии, Израиль знает, что надо делать. Ну, понимать эту фразу, видимо, надо так, что могут быть предприняты самые резкие действия и С-300 могут быть просто уничтожены. Там уходит еще, насколько я понимаю, очень большое время на развертывание и приведение комплексов в боевую готовность, и в этом смысле у Израиля еще есть время. Израильтяне говорят о том, что ракетные комплексы имеют дальность прицельного боя до 300 километров, а это значит, что они смогут поражать любые цели над Тель-Авивом, в том числе гражданские самолеты. Это меняет в корне соотношение сил между Израилем и Сирией и фактически ведет к обострению ближневосточного конфликта.

– Появление этих ракетных комплексов Россия, в частности, обосновывала тем, что это предотвратит вмешательство внешних сил извне в сирийский конфликт. Если следовать вашей логике, то получается, что, наоборот, эти комплексы стремительно превращают конфликт в Сирии в региональную войну.

– Ну, могут превратить. Конечно, это не неизбежность, но весьма высока вероятность того, что это произойдет. Сам факт наличия таких комплексов будет заставлять многих региональных лидеров нервничать гораздо больше. При этом, конечно, речь идет не только о сирийско-израильском потенциальном конфликте, который затем может разрастись, потому что трудно себе представить, что, если Израиль нанесет действительно такие удары и уничтожит эти комплексы, наверное, будут какие-то серьезные военные ответные меры приняты и той же Сирией, и почти наверняка Ираном.

Но здесь есть еще один аспект. Если будут осуществляться планы по созданию неких коридоров воздушной безопасности в Сирии, просто чтобы спасти от уничтожения мирное население, то наличие С-300 у сирийской армии, конечно, может этому всерьез помешать. Наличие этих комплексов в руках у сирийцев может привести к тому, что будет фактически так называемый конфликт через посредников, то есть опосредованное столкновение России и Запада. Это совершенно беспрецедентная в последнее десятилетие вещь и шаг к возрождению "холодной войны". Понятно, что Россия говорит: это все предусмотрено ранее заключенными соглашениями, это не нарушает международного права, и это все правда. Тем не менее, существует масса прецедентов, когда государства, учитывая обострение ситуации в том или ином районе земного шара, приостанавливали действия соглашений о поставках оружия. Это совершенно нормальная вещь, и можно было бы ожидать от Москвы, что она в данном случае тоже прибегнет к этому шагу, но этого не происходит.

– Эти поставки, насколько можно судить, – некий ответ на решение Европейского союза отменить запрет на поставки оружия сирийской оппозиции. Какова теперь будет позиция Запада, если там можно говорить о какой-то единой позиции?

– Конечно, единой позиции нет. Как известно, истек срок эмбарго, и принято решение не продлевать его. Это не значит, что ЕС собирается реально поставлять оружие. Видимо, это могут сделать индивидуально некоторые государства, прежде всего речь идет о Великобритании и Франции, кто-то еще может присоединиться, руки у них больше не связаны. Но колоссальная проблема – кому поставлять оружие? Потому что Запад совершенно не хочет, чтобы оно попало в руки "Аль-Каиды", в руки ее филиала "Джабхат ан-Нусра", очень активного, успешного в Сирии, фактически они уже перехватывают инициативу и возглавляют вооруженные действия оппозиции против правительства. Если одно время в основном боевиками "Джабхат ан-Нусра" были иностранцы, то теперь к ним уже присоединилось довольно много сирийских молодых людей, для которых это просто яркий пример беззаветной вооруженной борьбы во имя каких-то идеалов. Поэтому у Запада очень сложное положение, надо будет решать, кому конкретно поставлять оружие, если вообще его поставлять, и в каком виде. При этом пока, например, британские и французские лидеры говорят, что немедленных планов военных поставок нет. Но, с другой стороны, я обратил внимание на то, что Уильям Хейг, министр иностранных дел Великобритании, говорил, что не существует никакого жесткого ограничения по времени. Понятно, что речь идет все-таки об обозримом будущем, и возможно, все это связано с Женевской конференцией. Запад хочет посмотреть, не удастся ли достичь какого-то политического прогресса.

Понятно, что компромисс этот весьма маловероятен из-за колоссальных жертв, из-за кровопролития, из-за того, что уже просто кровная месть в Сирии происходит, потому что многие семьи потеряли детей и других родных. И ожесточение принимает все более ярко выраженный характер, это уже не просто политика, это уже не просто борьба идей, пусть даже вооруженная, а это просто кровная месть, зачастую и межконфессиональная месть. Поэтому трудно себе представить, что легко можно будет достичь какого-то прогресса за столом переговоров, в том числе на Женевской конференции. Но я думаю, что последнее развитие событий, в том числе поставки зенитно-ракетных комплексов С-300, делают еще менее вероятной возможность политического прорыва в Женеве.

– На Западе идет дискуссия, не стоит ли военными средствами вмешаться в сирийский конфликт. Понятно, что Запад не хочет этого делать. Поставки С-300 могут остановить внешнее вмешательство или, наоборот, способствуют закручиванию спирали, которое приведет к тому, что западные страны будут вынуждены ввязаться в этот конфликт напрямую?

– Совершенно нельзя исключать, что вмешаться все-таки придется на каком-то этапе, хотя этого Западу очень не хочется делать. Весь опыт последних лет учит тому, что надо бы воздерживаться. Конечно, можно пытаться вести войну в воздухе, и действительно, появление комплексов С-300 значительно затрудняет эту задачу. Речь идет ведь о том, что это тоже сложная политическая торговля, и западные лидеры говорили, что прекращение эмбарго на поставки вооружений оппозиции – это в каком-то смысле тоже фактор политического давления на Башара Асада и на его правительство. С точки зрения сирийцев, которые ненавидят Асада – речь идет, конечно, о сирийцах-суннитах, но это большинство населения, – для них чрезвычайно важно, чтобы он ушел. Если бы это было возможно, то могли бы начаться какие-то конкретные переговоры о создании переходного правительства, проведении выборов и так далее. Но эта позиция совершенно неприемлема для Асада, он пользуется поддержкой России в этом смысле, не говоря уже об Иране, который стал просто фактором внутрисирийской политики и активно вмешивается в то, что там происходит, прежде всего руками "Хезболлах". Для Ирана страшно важно удержать своего союзника у власти. И вот во всей этой сверхсложной ситуации принять решение, которое не имело бы серьезных отрицательных последствий, почти невозможно.

Любое из этих решений имеет массу негативных последствий. Принял, казалось бы, Евросоюз приятное для сирийской оппозиции решение не продлевать эмбарго на поставки вооружений. Но тут Салам Идрис, командующий Сирийской свободной армией, говорит, что очень разочарован, что уже надоело ждать, что Запад только произносит правильные слова, но ничего не делает, и немедленных поставок вооружений не предвидится. Ситуация запутанная, это сложнейшая формула с массой неизвестных, и почти любое решение, мягко говоря, не будет идеальным.

– Этот конфликт может прийти сейчас к какому-то пику?

– Конечно, очень тревожное развитие событий по всем азимутам, что называется. И роль "Хезболлах", и тот факт, что сирийская армия теперь, видимо, будет располагать комплексами С-300, и тот факт, что Израиль вряд ли останется к этому безучастным, и вполне вероятно его прямое военное вмешательство – это, конечно, не может не вызывать колоссальную тревогу. Пороховая бочка, которую всегда из себя представлял Ближний Восток, на этот раз оказывается над уже не медленно тлеющим, а быстро разгорающимся огнем.