Владимир Путин заговорил об экономической амнистии. Но готов ли он прекратить уголовное преследование самых известных своих оппонентов?

Президент России в четверг обсудит с представителями бизнес-сообществ возможность проведения экономической амнистии – как одной из мер по улучшению делового климата в стране. Она может быть объявлена в России уже к середине июня – после того, как Государственная Дума, единственно ответственная по Конституции за принятие таких решений, одобрит соответствующее постановление. Российское бизнес-сообщество, правозащитные организации, а также известные адвокаты за последние годы много раз безуспешно призывали власти сделать этот шаг.

"Известно, что многие дела были откровенно сфабрикованы – шел передел собственности, а правоохранительные органы уже давно активно в него вмешиваются, как собственно и чиновники вообще, – говорит бывший министр экономики России, президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев. – Поэтому нет стопроцентной уверенности, что многие люди, которые сейчас осуждены, действительно осуждены по делу".

Теперь же Владимир Путин не только публично обсуждает саму идею проведения экономической амнистии, но и, судя по всему, намерен дать команду подконтрольным ему депутатам такой документ принять – причем в кратчайшие сроки. С чем может быть связана такая спешка? По мнению Андрея Нечаева, основных причин две. Первая – "это откровенно ухудшающееся экономическое положение, когда бизнес находится в крайней растерянности и неопределенности. И власть хочет сделать такой добрый жест в адрес бизнеса – что мы вас любим, мы вас ценим и хотим, чтобы бизнес продолжал активно развиваться".

А второй момент связан с чисто политическими аспектами – это снижающийся рейтинг правящей партии, снижающийся рейтинг президента, что его чрезвычайно волнует, уверен Нечаев.

Подготовкой проекта постановления Госдумы о проведении амнистии занимается Экспертный совет при уполномоченном по защите прав предпринимателей Борисе Титове и лично глава совета, полномочный представитель правительства в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский. Пока проект предусматривает прекращение уголовных преследований практически по всем экономическим статьям – причем не только после вынесения приговора, но и на этапе судебных слушаний. Формально под эти нормы попадают, в том числе, уже отбывающие свои сроки Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, также Алексей Навальный, чье дело еще рассматривается в суде.

Но не следует ожидать, что амнистия будет применена ко всем фигурантам "экономических" уголовных дел – уже идут разговоры о том, что в постановлении должны быть установлены ограничения для рецидивистов, например, или для людей, совершивших, по мнению суда, особо тяжкие преступления в экономической сфере. Глава движения "Русь сидящая" Ольга Романова, которая видела этот проект, считает такую амнистию безумием – такая не соответствует ни одному закону в мире: "Я рассматриваю этот ажиотаж как самопиар Титова, ну и Барщевского, тем более что Барщевский все время оговаривается: этих выпускать, этих не выпускать. Есть Навальный, есть Ходорковский с Лебедевым, есть знаковые предприниматели, которых никто не отпустит ни за что. Если говорить об амнистии "всех, кроме этих" – это не амнистия".

И все-таки насколько велики шансы таких знаковых для российской власти фигур, как Михаил Ходорковский, Платон Лебедев или Алексей Навальный, все же попасть под экономическую амнистию? Президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев думает, что их немного, а адвокат основных фигурантов дела ЮКОСа Вадим Клювгант вообще отказывается говорить о перспективах своих подзащитных в таком контексте: "Обсуждать персоналии я отказываюсь категорически, считая людоедской такую постановку вопроса – а можно ли проводить амнистию, если благодаря ей на свободу выйдет такой-то или такой-то человек. Если наша власть или кто-то во власти позволяют себе такую логику рассуждений, то это просто говорит о масштабе личности и о степени мстительности таких людей".

Поэтому, говорит Вадим Клювгант, амнистия должна коснуться абсолютно всех осужденных предпринимателей. "Такого количества наказанных в уголовном порядке и при этом самых активных людей быть просто не может. Это говорит о масштабах незаконных репрессий и о масштабах коррупционного передела собственности".

Впрочем, уверены эксперты, влияние экономической амнистии на общий деловой климат в стране – вне зависимости от ее формы и масштабов – окажется минимальным. Золотого ключика, который бы кардинально улучшил предпринимательский климат в стране, нет вообще, считает президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев. Для этого, по его словам, нужен целый комплекс мер по защите прав собственности.

Амнистия могла бы стать первым шагом к расчистке завалов беззаконий и репрессий, но в системном порядке проблему она не решит, согласен адвокат Вадим Клювгант. Параллельно с этим, по его словам, нужно делать многое другое, в том числе приводить уголовное законодательство в соответствие с требованиями ХХI века. "Нужно прекращать управление экономикой методами уголовного кодекса, когда следователь с прокурором и судьей, оперируя не существующими в законе понятиями, решают – занижена ли цена или не занижена, завышена цена или нет, фиктивная сделка или не фиктивная".

А пока государство, похоже, наоборот ужесточает внутреннее законодательство. Под общие крики о либерализации, говорит глава движения "Русь сидящая" Ольга Романова, в Уголовно-процессуальный кодекс были внесены "совершенно страшные изменения, которые ликвидируют любую мысль о либерализации и гуманизации". Эти поправки, по ее словам, дают властям возможность в любой момент у любого осужденного человека, особенно предпринимателя, изменить условия приговора и ухудшить его. Поэтому, опасается Романова, по амнистии "одной рукой они в лучшем случае кого-то выпустят, а другой рукой – запустят обратно еще столько же".

Тем временем экономика России на фоне сокращения доходов от сырьевого экспорта, переменчивости настроений внутренних и внешних инвесторов, а также общего снижения деловой активности уже вкатывается в рецессию. Даже в правительстве страны признают, что риск этого возможен во второй половине года.