Продолжение серии. Начало читайте здесь
Отправляясь в июле 1943 года в США в должности уполномоченного Комитета по делам кинематографии при Совете народных комиссаров СССР, молодой кинорежиссер Михаил Калатозов был полон радужных надежд. Его портфель был туго набит предложениями о совместном производстве. Узнав об интересе американской кинопромышленности к советской теме, Москва решила оказать Голливуду посильную творческую помощь. В ходе совещания режиссеров, писателей и сценаристов родился перечень тем, которые было бы желательно отразить в этих совместных проектах. Среди них были такие предложения:
Биографический фильм о героине Отечественной войны Зое Космодемьянской.
Фильм о патриотах Урала.
Фильм о боевом командире Красной Армии.
Фильм о медсестре.
Жизнь одной семьи.
Повез Калатозов и готовые, на живую нитку состряпанные сценарии.
Голливуд, судя по отчетам самого Калатозова, встретил его приветливо, но к предложениям о совместном производстве отнесся без энтузиазма. Калатозов докладывал председателю Комитета Ивану Большакову:
Голливуд меня встретил довольно дружелюбно. Комитет советско-американской дружбы устроил прием, на котором присутствовал почти весь Голливуд. Чаплин представил меня своим американским коллегам. В последнее время он не выступал, так как реакционная херстовская пресса и фашистски настроенные круги, которых здесь немало, недавно устроили ему страшную газетную травлю, придравшись к его семейным неурядицам. Здесь Чаплин слывет за "красного". Этим объясняется его молчаливость, но в связи с приездом представителя советской кинематографии он решился выступить.
Как раз в это время – лето 1943 года – на американский экран начали выходить картины о Советском Союзе, сделанные в доброжелательном ключе. Однако кассового успеха они не имели. Калатозов объяснил это традиционным антисоветизмом американской политики:
Обстановка сейчас характеризуется подъемом реакционной волны, выражающейся в массовых избиениях негров во многих штатах Америки. Борьба за президентское место начинает уже сейчас ощущаться.
В нашей области примером может служить кампания против "Миссии в Москву". Картина эта оценивается многими газетами как открытая попытка импортирования большевизма... Так, в Бостоне картина запрещена. В Вашингтоне сделано все, чтобы она не имела успеха. То же самое – в Чикаго и Калифорнии.
Факт интереса голливудских компаний, ставящих картины о Советском Союзе, конечно, не может служить показателем сочувствия последних советской тематике. Ставить заставляет широкий зритель, жадно стремящийся узнать что-либо о Советском Союзе, и этот вопрос определяет "либерализм" голливудских фирм.
Калатозову вменялось в обязанность и продвижение советской кинопродукции в американский прокат, но эта задача оказалась еще сложнее. Помимо претензий к техническому качеству советских фильмов, трудностей с дубляжом и тому подобных проблем, Калатозов приводил несколько весьма основательных причин, как он выражался "карантина против советских картин":
1. Американский абсолютно монополистический прокат не допускает никого из иностранцев. Они заинтересованы прокатывать свою продукцию, но не чужую.
2. Американская широкая публика не хочет смотреть чужие картины. Американцы смотрят картины по звездам, а не по достоинствам картин. Они также не хотят больше смотреть картины о войне.
3. Наши картины смотрят русские, выходцы из России, и небольшой круг американцев, симпатизирующих Союзу.
4. Для американского кинорынка в настоящее время произошло перенасыщение картинами о Советском Союзе.
Отдельно он писал о причинах прокатной неудачи ленты "Она защищает Родину" режиссера Фридриха Эрмлера с Верой Марецкой в главной роли, которая вышла на американский экран под названием "Нет сильнее любви":
Очень хорошие рецензии. Рекламу подготовляли долго, но финансовый успех посредственный... Объясняется это тем, что рядом с театром "Виктория" с успехом идут "Песнь о России" – картина, сделанная по всем правилам голливудской клюквы, – и "Три русские девушки". За последние семь месяцев на Бродвее все время идут какие-либо "прорусские" картины, сделанные на американский вкус, с которыми нам конкурировать трудно, ибо все эти картины построены на звездах. Вторая причина, о которой я уже неоднократно писал, – это желание смотреть только развлекательные картины.
А вот советская кинодокументалистика оказалась на высоте. Смонтированный из материалов лучших фронтовых кинооператоров фильм "Разгром немецких войск под Москвой", который шел в США под названием "Москва наносит ответный удар", получил в 1943 году "Оскара".
Номинировались на "Оскара" и другие просоветские картины: "Миссия в Москву" – в двух категориях, "Северная звезда" – в шести, "Три русские девушки" и "Дни славы" – в одной. Но ни одна не получила премию, хотя во всех снимались звезды первой величины.
"Миссия в Москву", на производство которой было потрачено полтора миллиона долларов и 250 тысяч на ее рекламу, собрала в прокате всего 945 тысяч долларов. Критики разгромили картину, справедливо увидев в ней апологию сталинского террора. Но были и хвалебные рецензии. Критик Босли Краутер, впоследствии один из оппонентов сенатора Джозефа Маккарти, писал в газете New York Times:
Основанный исключительно на личных наблюдениях господина Дэвиса в его книге, фильм, разумеется, неприятен тем, кто оспаривает его взгляды. Особенно должна разгневать так называемых троцкистов историческая реконструкция знаменитых московских процессов, поскольку она внушает миллионам кинозрителей мысль о том, что репрессированные генералы и другие вожди были сообщниками по заговору.
Именно этой отъявленной фальши и не поверили миллионы зрителей.
Более теплый прием встретила "Песнь о России". В ней было все, чтобы понравиться американской публике: героико-мелодраматический сюжет, прекрасная музыка Чайковского, любимые актеры: Роберта Тейлора и Сьюзан Питерс сравнивали с дуэтом Кларк Гейбл – Лана Тернер.
Что касается "Северной звезды", которая вышла в прокат в ноябре 1943 года, то по поводу нее мнения резко разделились. Картина демонстрировалась с большим размахом и имела некоторый кассовый успех, а еженедельник Life назвал ее "фильмом года". Сценаристка Лиллиан Хеллман, разругавшись с режиссером, заявила, что "Звезда" "могла бы стать хорошим фильмом", если бы ее не испортила дурная режиссура и скверная игра актеров. Тем не менее, продюсер Сэмюэл Голдуин был уверен в удаче. Еще до выхода картины на большой экран он послал ее копию своему другу, газетному магнату Уильяму Рэндольфу Херсту, в надежде на благожелательные отзывы в прессе, которую тот контролировал. Но реакция Херста оказалась убийственно негативной. Он послал Голдуину телеграмму:
Ты великий продюсер, Сэм, но, я полагаю, добрый американец вроде тебя должен производить проамериканскую пропаганду вместо пророссийской.
В ответной телеграмме Голдуин оправдывался:
Уверяю тебя, "Северная звезда" создавалась не как пропаганда чего бы то ни было, а лишь как развлечение, а местом действия с таким же успехом могла быть Польша, Голландия или любой американский фермерский поселок.
Но Херст остался непреклонен. Когда наутро после премьеры фильма его газета New York Journal-American опубликовала положительную рецензию на "Северную звезду", он распорядился в следующий номер поставить отрицательный отзыв, а его вечерний таблоид вышел с заголовком "Отъявленная советская пропаганда".
Предположение Голдуина, что действие картины можно перенести в любую другую страну, сбылось самым причудливым образом. Претендовавший на шесть "Оскаров" фильм был в эпоху маккартизма спрятан на самую дальнюю полку и никогда не реставрировался (по этой причине мы вынуждены были пользоваться копией плохого качества), а в 1957 году он был показан по телевидению в перемонтированном и переозвученном виде под названием "Броневой удар" (Armored Attack). Действие было перенесено из Советского Союза в Венгрию (она была союзником Гитлера, но в марте 1944 года, опасаясь заключения сепаратного мира, Гитлер приказал оккупировать Венгрию), из диалогов удалены все доброжелательные оценки СССР, а закадровый голос вещал о коммунистической угрозе. Вместо Вермахта партизаны, превратившиеся из украинцев в венгров, воевали с советскими войсками, подавляющими восстание 1956 года.
Тремя картинами, о которых мы рассказали подробно, просоветский репертуар Голливуда не исчерпывался. Стоить отметить, к примеру, упомянутый в отчетах Калатозова фильм "Три русских девушки", сорежиссером которого стал Федор Оцеп, сделавший себе имя еще в дореволюционном русском немом кино.
Это еще одна романтическая история, разворачивающаяся на фоне войны. Действие начинается в 1941 году при обороне Ленинграда. Молодая советская девушка Наташа провожает на фронт своего жениха Сергея и сама идет добровольцем в санитарки. Близ госпиталя падает самолет, сбитый немецким "мессершмидтом". Первый пилот погибает, вторым – выжившим, но тяжелораненым – оказывается американец Джон Хилл. Госпиталь эвакуируют в тыл, Джон поправляется, между ним и Наташей вспыхивает чувство, но тут ее опять направляют на передовую. Наташа идет прощаться со своим пациентом, намереваясь признаться ему, что у нее есть жених, но в этот момент ей сообщают, что Сергей погиб. Так и не объяснившись с Джоном, Наташа уезжает на фронт. Она храбро исполняет свой долг, получает ранение и, в свою очередь, оказывается на больничной койке. Там ее находит Джон, получивший приказ вернуться в Америку. Джон прощается с ней, но обещает, что они обязательно встретятся после победы.
В мае 1943-го в американский прокат вышла картина "Парень из Сталинграда", герои которой, шестеро подростков, в том числе одна девочка и сын английского дипломата, ведут отчаянную борьбу с оккупантами. Выживают из них только двое.
В апреле 1945-го на экранах появился фильм "Контратака" с популярнейшим Полом Муни в главной роли. Он играет парашютиста-диверсанта Алексея Кулькова, заброшенного в немецкий тыл. Кульков оказывается в одном здании с шестерыми немецкими солдатами и одним офицером, которых он взял в заложники, однако немецкая артиллерия разрушает здание и парашютист оказывается погребен под обломками в одном подвале с немцами. Вместе с Кульковым – местная подпольщица Лиза Еленко (Маргерит Чапман). Вдобавок ко всему гаснет единственная лампа, и в подвале воцаряется кромешная тьма. Кульков начинает хитроумную игру со своими пленниками, стараясь не только выжить, но и выведать важную информацию. Информацию он выведывает, но тут сверху раздаются удары кирки и немецкая речь. Неужели все усилия оказались напрасны и теперь пленник – Кульков? На самом деле Кулькова и Еленко освобождают из заточения советские войска, которым он и сообщает свои разведданные, а по-немецки говорили пленные, которым приказали разобрать завал.
Картину снял выходец из Австро-Венгрии режиссер Золтан Корда. В основу сценария легла пьеса советских литераторов Ильи Вершинина и Михаила Рудермана "Победа", опубликованная за несколько месяцев до начала войны. А для экрана пьесу адаптировал маститый голливудский сценарист Джон Говард Лоусон.
"Контратака" получила хорошую прессу, но публика восприняла фильм прохладно, кассового успеха он не имел. Вероятно, главная причина состоит в том, что он вышел в прокат в самом конце войны, когда зритель уже устал от военной тематики и хотел отвлечься. Для Пола Муни она стала началом заката его карьеры.
Возможно, лучшей картиной этой просоветской серии стал фильм 1944 года "Дни славы". Сценарий, написанный продюсером Кейси Робинсоном, отличался искусственностью сюжета. Но поставил картину Жак Турнер – автор фильмов ужасов, которые стали классикой жанра. А главное, в нем снялись в главных ролях Грегори Пек и Тамара Туманова. Пек к тому времени уже снискал известность в бродвейских театральных постановках. Туманова была примадонной труппы "Русский балет Монте-Карло". Для обоих "Дни славы" стали дебютом в кино. Трейлер называет картину "изумительной историей мужчины, который познает идеализм любви, и женщины, которая познает реализм войны".
Балерина Нина Иванова, посланная на фронт в составе концертной бригады, отстала от своих и оказалась на оккупированной территории, где действует партизанский отряд под командованием Владимира. Нина совершенно не приспособлена к жизни среди партизан. Вот сцена, в которой молодая партизанка Ольга спрашивает Нину: "Что ты умеешь делать? Стрелять умеешь? Можешь убить человека? Может быть, умеешь шить?". Нина растерянно отвечает: "Я – танцовщица..." "Это как раз то, что нам тут нужно", – иронически говорит Владимир.
Но мужчины, покоренные ее красотой и беззащитностью, оставляют ее в отряде. Когда Владимир собирается расстрелять пленного немецкого солдата, Нина убеждает его, что немца надо судить. Однако ночью немец пытается бежать, и Нина вынуждена выстрелить в него и, тем самым, заслужить признание других партизан. Она становится полноценным бойцом и вместе с Владимиром участвует в диверсии на железной дороге. Прячась от немецкого патруля, они заключают друг друга в объятия и скрепляют свои отношения поцелуем. Когда отряду требуется послать связного в центр, Владимир выбирает влюбленную в него Елену, отличного снайпера и опытного бойца. Но Елена погибает, и Владимир вынужден послать Нину вместе с юным партизаном Митей. Нина и Митя выполняют задание, но Митя, спасая командира, попадает в плен к немцам. Нина умоляет Владимира спасти Митю, но тот отвечает, что не может рисковать предстоящим наступлением Красной Армии, в котором их отряд должен участвовать. Митя никого не выдал на допросах, и нацисты устраивают публичную казнь. Нина наблюдает за повешением из толпы, не в силах что-либо предпринять. В начавшейся наступательной операции бойцы отряда гибнут один за другим. В финале картины Владимир и Нина сражаются плечо к плечу, пока немецкий танк не наползает на экран и не заполняет его целиком, а затем взрывается.
Фильм был номинирован в 1945 году на "Оскара" в категории "лучшие специальные эффекты", но остался без премии. В историю американского кино он вошел как дебют Грегори Пека.
При написании этой и предыдущей частей цикла "Голливуд и Сталин" использованы публикация "Дружба заклятых врагов. Письма из Голливуда" ("Искусство кино", 2005, № 8) и статья Юрия Саккова "Два упущенных полугодия. Об одном краткосрочном увлечении Голливуда" ("Новый мир", 2003, № 9).
