К концу апреля его укрепили и цены на нефть, и спрос банков
Курс российского рубля к доллару США, главной валюте мирового рынка нефти, пережив в течение апреля два заметных спада – на 2-2,5%, в целом за месяц почти не изменился: официальный курс Банка России на 1 апреля составил 31,08 рубля за доллар, а на 1 мая – 31,04.
Падение мировых цен на нефть, обусловившее оба снижения курса рубля за последние четыре недели, было непродолжительным. А на фоне завершения сезона очередных налоговых выплат компаниями и предприятиями, тем более – перед длительными майскими праздниками, резко вырос их спрос на рубли. К концу месяца оба фактора совпали.
РЕКОРДНЫЕ РЕПО
В течение апреля коммерческие банки резко нарастили объем кредитов, привлекаемых у Центрального банка под залог определенных ценных бумаг. Это так называемые операции РЕПО, которые для банков являются сегодня основным каналом получения средств от Банка России.
Всего за три с небольшим недели объем задолженности российских банков по таким кредитам вырос наполовину: если на 4 апреля он составлял 1,4 трлн рублей, то на 26 апреля, по данным Банка России, этот долг впервые за последние годы превысил 2,1 трлн рублей.
Всплеск спроса на рубли со стороны банков был вызван, в первую очередь, налоговыми платежами их корпоративных клиентов, считает главный экономист по России голландского банка ING Дмитрий Полевой. На март-апрель, помимо традиционных налогов, выпадают, в частности, еще и квартальные выплаты по налогу на прибыль, по другим налогам. Поэтому общий объем налоговых платежей именно в марте-апреле несколько увеличивается, что и повышает спрос банков на рублевую ликвидность.
“В целом же совпадение роста задолженности банков перед ЦБ и укрепление рубля – это еще один показатель повышенного спроса компаний и, возможно, самих банков на рубли, особенно в преддверии длинных праздников, – продолжает Полевой. – Компании и предприятия запасаются рублевой ликвидностью, поскольку валютный рынок в ближайшие дни будет недоступен”.
Проявился не только эффект налоговых платежей, но и общий фактор того, что существенного нового притока ликвидности в банковскую систему не происходит, а та, которая пришла еще в конце прошлого года из бюджета, исчерпывается, полагает главный экономист “Альфа-Банка” Наталия Орлова. Отсюда и рост спроса банков на РЕПО-кредиты. Тем не менее, их нынешний объем – 300-400 млрд рублей в день, например, по однодневным РЕПО – гораздо меньше, чем было, скажем, в декабре, когда спрос на эти кредиты достигал 800 млрд рублей, а в отдельные дни возрастал до одного триллиона. “Однако нынешний рост этого спроса к невысоким уровням февраля-марта, безусловно, говорит о некотором напряжении”.
Нынешние проблемы с рублевой ликвидностью в банковском секторе напрямую связаны с фундаментальным изменением валютной политики Банка России, поясняет главный экономист инвестиционной компании “Открытие” Владимир Тихомиров: ЦБ долго говорил о постепенном переходе к “плавающему” курсу рубля, но де-факто этот переход состоялся года полтора-два назад – Центральный банк резко сократил свое присутствие на валютном рынке.
Ранее Банк старался таргетировать не уровень инфляции, как сегодня, а курс рубля. В случае расширения выручки российских экспортеров, дополнительного поступления этих денег на российский рынок, Центробанк фактически запускал печатный станок, печатая рубли для выкупа валюты. Поэтому в периоды высоких мировых цен на нефть на российском рынке и наблюдался весомый избыток рублевой ликвидности, продолжает Тихомиров.
Фактически большинству банков вполне хватало денег, которые они могли занять у более крупных банков, обслуживающих экспортеров. У них рублевой ликвидности было много. В займах же у Центрального банка просто не было необходимости. “Но с его переходом к политике “плавающего” курса рубля ситуация резко изменилась. У крупнейших банков исчез прежний избыток рублевой ликвидности. Фактически они сами уже были вынуждены занимать у Центрального банка. Соответственно, значимость операций РЕПО для всей банковской системы резко возросла”.
В такой ситуации, по мнению Владимира Тихомирова, Банку России проще маневрировать и управлять курсом рубля опосредованно, без крупных вливаний валюты или рублей на финансовый рынок. “Поэтому курс рубля фактически определяется уже объемом притока валютной выручки в страну, то есть напрямую зависит от динамики цен на нефть”.
В ФАРВАТЕРЕ URALS
Цена российской нефти Urals, следуя за ценой европейской Brent, в первой половине апреля упала на 11% – со 108 долларов за баррель на 2 апреля до 96 долларов на 17 апреля. За ней стремительно последовал и курс рубля, однако 5 апреля вмешательство Банка России, первое с ноября прошлого года, развернуло тренд. И в течение недели, несмотря на продолжающееся снижение цен на нефть, курс рубля к доллару, наоборот, повышался – с 31,72 до 30,88.
После этого нефть дешевела еще три дня, но Банк России в ход валютных торгов уже не вмешивался, позволив рублю ослабеть. С 18 апреля цена Urals вновь пошла вверх, увлекая за собой и курс российской валюты, который за последние полторы недели месяца повысился более чем на 2%.
Цены на нефть остаются главным фактором текущей динамики курса рубля, о чем говорят и руководители Центрального банка, напоминает Владимир Тихомиров. Сегодня, когда цена Urals составляет около 100 долларов за баррель, текущие уровни курса рубля представляются ему вполне адекватными. “В случае снижения цен на нефть, скажем, до 90 долларов курс рубля может снизиться до 32-33 рублей. А если нефть вновь подорожает до 110-115 долларов, как было в начале года, курс может вырасти до 30-31 рубля за доллар”.
Существует достаточно устойчивое соотношение: изменение среднегодовой цены российской нефти на 10 долларов за баррель приводит к изменению курса российской валюты к доллару на 2 рубля, добавляет Наталия Орлова, хотя на текущих торгах, в течение относительно коротких промежутков времени, оно может и не проявляться.
Напомним, средняя за период с начала этого года цена нефти Urals, по данным Министерства экономического развития, в течение апреля снизилась почти на 2% – со 110,96 доллара до 108,74. А еще в январе средняя цена составляла 111,81 доллара.
Для динамики курса рубля фактор цены на нефть перевешивает любые другие, в том числе и такие как сезонный рост спроса на рублевую ликвидность со стороны компаний или банков, продолжает Орлова. Да, в некой стандартной ситуации предполагается, что экспортеры продают на валютном рынке дополнительные объемы своей выручки, чтобы полученными рублями расплатиться по налогам. Но этого может и не происходить.
Например, экспортеры не станут продавать свою валютную выручку по курсу, который им не интересен. Вместо этого они вполне могут привлечь краткосрочные банковские кредиты и уже ими расплатиться по тем же налогам, поясняет Наталия Орлова. “То есть прямой и устойчивой взаимосвязи между очередными налоговыми платежами в казну и продажей компаниями-экспортерами на валютном рынке своей выручки не существует”.
Курс российского рубля к доллару США, главной валюте мирового рынка нефти, пережив в течение апреля два заметных спада – на 2-2,5%, в целом за месяц почти не изменился: официальный курс Банка России на 1 апреля составил 31,08 рубля за доллар, а на 1 мая – 31,04.
Падение мировых цен на нефть, обусловившее оба снижения курса рубля за последние четыре недели, было непродолжительным. А на фоне завершения сезона очередных налоговых выплат компаниями и предприятиями, тем более – перед длительными майскими праздниками, резко вырос их спрос на рубли. К концу месяца оба фактора совпали.
РЕКОРДНЫЕ РЕПО
В течение апреля коммерческие банки резко нарастили объем кредитов, привлекаемых у Центрального банка под залог определенных ценных бумаг. Это так называемые операции РЕПО, которые для банков являются сегодня основным каналом получения средств от Банка России.
Всего за три с небольшим недели объем задолженности российских банков по таким кредитам вырос наполовину: если на 4 апреля он составлял 1,4 трлн рублей, то на 26 апреля, по данным Банка России, этот долг впервые за последние годы превысил 2,1 трлн рублей.
Всплеск спроса на рубли со стороны банков был вызван, в первую очередь, налоговыми платежами их корпоративных клиентов, считает главный экономист по России голландского банка ING Дмитрий Полевой. На март-апрель, помимо традиционных налогов, выпадают, в частности, еще и квартальные выплаты по налогу на прибыль, по другим налогам. Поэтому общий объем налоговых платежей именно в марте-апреле несколько увеличивается, что и повышает спрос банков на рублевую ликвидность.
“В целом же совпадение роста задолженности банков перед ЦБ и укрепление рубля – это еще один показатель повышенного спроса компаний и, возможно, самих банков на рубли, особенно в преддверии длинных праздников, – продолжает Полевой. – Компании и предприятия запасаются рублевой ликвидностью, поскольку валютный рынок в ближайшие дни будет недоступен”.
Проявился не только эффект налоговых платежей, но и общий фактор того, что существенного нового притока ликвидности в банковскую систему не происходит, а та, которая пришла еще в конце прошлого года из бюджета, исчерпывается, полагает главный экономист “Альфа-Банка” Наталия Орлова. Отсюда и рост спроса банков на РЕПО-кредиты. Тем не менее, их нынешний объем – 300-400 млрд рублей в день, например, по однодневным РЕПО – гораздо меньше, чем было, скажем, в декабре, когда спрос на эти кредиты достигал 800 млрд рублей, а в отдельные дни возрастал до одного триллиона. “Однако нынешний рост этого спроса к невысоким уровням февраля-марта, безусловно, говорит о некотором напряжении”.
Нынешние проблемы с рублевой ликвидностью в банковском секторе напрямую связаны с фундаментальным изменением валютной политики Банка России, поясняет главный экономист инвестиционной компании “Открытие” Владимир Тихомиров: ЦБ долго говорил о постепенном переходе к “плавающему” курсу рубля, но де-факто этот переход состоялся года полтора-два назад – Центральный банк резко сократил свое присутствие на валютном рынке.
Ранее Банк старался таргетировать не уровень инфляции, как сегодня, а курс рубля. В случае расширения выручки российских экспортеров, дополнительного поступления этих денег на российский рынок, Центробанк фактически запускал печатный станок, печатая рубли для выкупа валюты. Поэтому в периоды высоких мировых цен на нефть на российском рынке и наблюдался весомый избыток рублевой ликвидности, продолжает Тихомиров.
Фактически большинству банков вполне хватало денег, которые они могли занять у более крупных банков, обслуживающих экспортеров. У них рублевой ликвидности было много. В займах же у Центрального банка просто не было необходимости. “Но с его переходом к политике “плавающего” курса рубля ситуация резко изменилась. У крупнейших банков исчез прежний избыток рублевой ликвидности. Фактически они сами уже были вынуждены занимать у Центрального банка. Соответственно, значимость операций РЕПО для всей банковской системы резко возросла”.
В такой ситуации, по мнению Владимира Тихомирова, Банку России проще маневрировать и управлять курсом рубля опосредованно, без крупных вливаний валюты или рублей на финансовый рынок. “Поэтому курс рубля фактически определяется уже объемом притока валютной выручки в страну, то есть напрямую зависит от динамики цен на нефть”.
В ФАРВАТЕРЕ URALS
Цена российской нефти Urals, следуя за ценой европейской Brent, в первой половине апреля упала на 11% – со 108 долларов за баррель на 2 апреля до 96 долларов на 17 апреля. За ней стремительно последовал и курс рубля, однако 5 апреля вмешательство Банка России, первое с ноября прошлого года, развернуло тренд. И в течение недели, несмотря на продолжающееся снижение цен на нефть, курс рубля к доллару, наоборот, повышался – с 31,72 до 30,88.
После этого нефть дешевела еще три дня, но Банк России в ход валютных торгов уже не вмешивался, позволив рублю ослабеть. С 18 апреля цена Urals вновь пошла вверх, увлекая за собой и курс российской валюты, который за последние полторы недели месяца повысился более чем на 2%.
Цены на нефть остаются главным фактором текущей динамики курса рубля, о чем говорят и руководители Центрального банка, напоминает Владимир Тихомиров. Сегодня, когда цена Urals составляет около 100 долларов за баррель, текущие уровни курса рубля представляются ему вполне адекватными. “В случае снижения цен на нефть, скажем, до 90 долларов курс рубля может снизиться до 32-33 рублей. А если нефть вновь подорожает до 110-115 долларов, как было в начале года, курс может вырасти до 30-31 рубля за доллар”.
Существует достаточно устойчивое соотношение: изменение среднегодовой цены российской нефти на 10 долларов за баррель приводит к изменению курса российской валюты к доллару на 2 рубля, добавляет Наталия Орлова, хотя на текущих торгах, в течение относительно коротких промежутков времени, оно может и не проявляться.
Напомним, средняя за период с начала этого года цена нефти Urals, по данным Министерства экономического развития, в течение апреля снизилась почти на 2% – со 110,96 доллара до 108,74. А еще в январе средняя цена составляла 111,81 доллара.
Для динамики курса рубля фактор цены на нефть перевешивает любые другие, в том числе и такие как сезонный рост спроса на рублевую ликвидность со стороны компаний или банков, продолжает Орлова. Да, в некой стандартной ситуации предполагается, что экспортеры продают на валютном рынке дополнительные объемы своей выручки, чтобы полученными рублями расплатиться по налогам. Но этого может и не происходить.
Например, экспортеры не станут продавать свою валютную выручку по курсу, который им не интересен. Вместо этого они вполне могут привлечь краткосрочные банковские кредиты и уже ими расплатиться по тем же налогам, поясняет Наталия Орлова. “То есть прямой и устойчивой взаимосвязи между очередными налоговыми платежами в казну и продажей компаниями-экспортерами на валютном рынке своей выручки не существует”.
