“Мне повезло – я могу совмещать успешную карьеру журналиста и писателя и сидеть с нашими четырьмя детьми на протяжении вот уже 10 лет”. Так начиналась одна из статей, вышедших пару недель назад в The New York Times. Кроме прочего, важно в ней было вот что: ее написал мужчина, журналист Майкл Уайнрип.
Дискуссия о том, может ли женщина совмещать карьеру и семью, ведется в американском обществе много лет. Эта дискуссия – один из главных постфеминистских споров о гендерном равенстве. Смысл ее приблизительно вот в чем: теперь, когда у женщины де-юре есть равные с мужчиной возможности, равны ли они на самом деле?
Одним из важнейших этапов в этой дискуссии стала статья Анн-Мари Слотер, опубликованная в журнале The Atlantic год назад. Слотер – сама более чем успешный топ-менеджер – написала статью, которая называлась “Почему женщины до сих пор не могут иметь все”. Это был огромный материал, довольно подробно описывающий, чего стоит женщине баланс между семьей и работой. В конечном счете Слотер приходит к выводу, что общество должно признать: женщина не может успешно совмещать семью и карьеру. Что-нибудь всегда будет принесено в жертву.
И вот спустя год Майкл Уайнрип признается в том, что и мужчины не могут иметь все, что захотят. Уайнрип рассказывает о том, как именно он растил своих четырех детей. Вставал за два часа до их пробуждения, готовил завтрак и собирал ланч, провожал детей в школу и садился за работу. Потом встречал детей, делал с ними уроки, играл, кормил ужином, следил, чтобы все вовремя были в кроватях.
Уайнрип пишет, что совмещать карьеру и семью ему удавалось только по одной причине: он мог себе позволить работать из дома. И когда однажды он согласился на ставку редактора, он был доволен работой и у него все получалось, но в итоге он все равно был вынужден оставить ее. “Однажды в пятницу я вышел из метро в 9 часов, и когда пришел домой, то увидел, что в кровати моя жена и наши три маленьких сына смотрят "Айс Вентуру". Тогда я понял, чего я хочу на самом деле, и вскоре вернулся к репортерской работе”.
Текст Майкла Уайнрипа, хоть и гораздо проще и интимнее текста Слотер, очень похож на него структурно. Уайнрип исходит из того же, из чего и Слотер: работа и семья одинаково им дороги. Оба они размышляют над тем, что это не должно быть вопросом выбора, а должно быть вопросом разумного устройства жизни. Главным образом, речь идет об условиях работы. Возможность не работать по субботам, устраивать телеконференции вместо встреч, совмещать графики работы школ и детских учреждений. Это то, в чем Уайнрип согласен со Слотер.
Уайнрип возражает Слотер в очень важном моменте. Слотер в своем тексте пишет, что женщина в современном обществе испытывает гораздо больше давления со стороны общества, когда выбирает карьеру, а не семью. То есть общество всегда подталкивает женщину в сторону дома, а не в сторону офиса. Уайнрип очень логично отвечает на это, что то же самое общество точно так же давит на мужчину в смысле успешности и карьеры. То есть подталкивает его в сторону офиса.
Удивительным образом получается, что именно сейчас в этом кругу и в этом вопросе настал момент полнейшего гендерного равенства. Мужчины и женщины наконец сравнялись. Пусть не в возможностях, а в “невозможностях”, но все же. Этот момент кажется мне очень важным для всей системы постфеминистских рассуждений. Мы не можем чего-то не потому, что мы мужчины или женщины, а потому что люди. Звучит хоть и обидно, но очень честно.
весь блог
Дискуссия о том, может ли женщина совмещать карьеру и семью, ведется в американском обществе много лет. Эта дискуссия – один из главных постфеминистских споров о гендерном равенстве. Смысл ее приблизительно вот в чем: теперь, когда у женщины де-юре есть равные с мужчиной возможности, равны ли они на самом деле?
Одним из важнейших этапов в этой дискуссии стала статья Анн-Мари Слотер, опубликованная в журнале The Atlantic год назад. Слотер – сама более чем успешный топ-менеджер – написала статью, которая называлась “Почему женщины до сих пор не могут иметь все”. Это был огромный материал, довольно подробно описывающий, чего стоит женщине баланс между семьей и работой. В конечном счете Слотер приходит к выводу, что общество должно признать: женщина не может успешно совмещать семью и карьеру. Что-нибудь всегда будет принесено в жертву.
И вот спустя год Майкл Уайнрип признается в том, что и мужчины не могут иметь все, что захотят. Уайнрип рассказывает о том, как именно он растил своих четырех детей. Вставал за два часа до их пробуждения, готовил завтрак и собирал ланч, провожал детей в школу и садился за работу. Потом встречал детей, делал с ними уроки, играл, кормил ужином, следил, чтобы все вовремя были в кроватях.
Уайнрип пишет, что совмещать карьеру и семью ему удавалось только по одной причине: он мог себе позволить работать из дома. И когда однажды он согласился на ставку редактора, он был доволен работой и у него все получалось, но в итоге он все равно был вынужден оставить ее. “Однажды в пятницу я вышел из метро в 9 часов, и когда пришел домой, то увидел, что в кровати моя жена и наши три маленьких сына смотрят "Айс Вентуру". Тогда я понял, чего я хочу на самом деле, и вскоре вернулся к репортерской работе”.
Текст Майкла Уайнрипа, хоть и гораздо проще и интимнее текста Слотер, очень похож на него структурно. Уайнрип исходит из того же, из чего и Слотер: работа и семья одинаково им дороги. Оба они размышляют над тем, что это не должно быть вопросом выбора, а должно быть вопросом разумного устройства жизни. Главным образом, речь идет об условиях работы. Возможность не работать по субботам, устраивать телеконференции вместо встреч, совмещать графики работы школ и детских учреждений. Это то, в чем Уайнрип согласен со Слотер.
Уайнрип возражает Слотер в очень важном моменте. Слотер в своем тексте пишет, что женщина в современном обществе испытывает гораздо больше давления со стороны общества, когда выбирает карьеру, а не семью. То есть общество всегда подталкивает женщину в сторону дома, а не в сторону офиса. Уайнрип очень логично отвечает на это, что то же самое общество точно так же давит на мужчину в смысле успешности и карьеры. То есть подталкивает его в сторону офиса.
Удивительным образом получается, что именно сейчас в этом кругу и в этом вопросе настал момент полнейшего гендерного равенства. Мужчины и женщины наконец сравнялись. Пусть не в возможностях, а в “невозможностях”, но все же. Этот момент кажется мне очень важным для всей системы постфеминистских рассуждений. Мы не можем чего-то не потому, что мы мужчины или женщины, а потому что люди. Звучит хоть и обидно, но очень честно.
весь блог
