С утра Басманный суд рассматривал продление домашнего ареста Сергея Удальцова – продлил; потом жалобу Леонида Развозжаева на то, что по факту его похищения не возбуждено уголовное дело и вообще сам факт похищения подвергается сомнению, – отказал в удовлетворении жалобы. А после обеда суд решал, оставить фигуранта "болотного дела" Илью Гущина в СИЗО или избрать ему другую меру пресечения. И оставил.
Сегодня на входе в суд приставы передавали друг другу мою сумку, они меня уже хорошо знают, и им было неловко досматривать меня. Я понимаю их чувства – это плохой знак, это значит, что и они, и я стали воспринимать друг друга по-человечески. Это последнее, что надо испытывать в Басманном суде. Никто уже не сомневается в исходе этого суда, родственники готовятся к худшему, ни жены, ни матери уже не плачут. Мы все привыкли. Мозгом объять это невозможно. Но только на него и остается надеяться, потому что эмоции Басманный суд приручил.
Лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов говорит громко, чтобы всем было слышно, он говорит для зала, а не для суда. Его обвиняют в подготовке массовых беспорядков, основанием для обвинения служит фильм "Анатомия протеста", показанный на канале НТВ. Следователь сбивается и начинает говорить об участии Удальцова в беспорядках 6 мая, потом спохватывается, что тут другое, и начинает про подготовку блокировать железнодорожные пути и какие-то иностранные связи. Тот же текст звучал и во время слушания о продлении ареста Развозжаева. Адвокат Виолетта Волкова просит разрешить Удальцову, находящемуся под домашним арестом, пользоваться телефоном, интернетом, гулять раз в день. "Вина Удальцова не доказана. Спасибо СК – исправили огрех, не обвиняют больше в угрозе убить его собственную супругу". Раньше обвиняли.
"Когда находишься в четырех стенах, могут зародиться недобрые мысли – они зарождаются! Копится ненависть к органам, которые всем сердцем люблю", – говорит Удальцов. В зале много журналистов и большая группа поддержки, часто раздается смех. Правда, смешно.
"Это же смех, а не процесс, ужасно смешно! – говорит мне тремя часами позже младший брат Ильи Гущина, Кирилл. – Ничего у них нет, да и не может быть на Илью! И вообще обидно, мы его отдавали со стрижкой за 300 долларов, а сейчас что у него на голове..." Кирилл Гущин – симпатичный молодой человек, широко улыбается, он не видел брата с момента ареста, то есть с 7 февраля. Их маме дали одно свидание в начале марта и все. Она стоит рядом: "Да, смех, а человек сидит" – ей не смешно, но уже и не грустно.
Я бегу на рассмотрение жалобы Леонида Развозжаева. Адвокат Аграновский передает судье Карпову протокол допроса свидетеля – работника миссии ООН, который видел, как Леонида Развозжаева запихивают в машину. Он говорит, что на такси (а именно так, по мнению СК, Развозжаев покинул Украину) невозможно проехать через границу, не получив штамп в паспорт, доказывает, что "таксист" сделал крюк в 360 километров, прежде чем привезти Развозжаева в Москву. Все эти документы он передает судье. Судья Карпов искренне удивляется.
– Зачем таксисту делать такой крюк? – спрашивает он.
– Не знаю, – тихо отвечает следователь.
В зале смех. И даже после того, как Аграновский сказал, что он ничего смешного не говорит, все равно смех. Второго свидетеля защиты, журналистку "Новой газеты" Юлию Полухину, которая собирала доказательства похищения Развозжаева, суд отказался выслушать. Отказался тоже как-то нелепо – мол, не сейчас. Почти два часа судья Карпов выносил свое решение по жалобе. Отказал. То есть Развозжаев сам себя похитил.
На оглашение судьей решения по Илье Гущину приставы пускают только родственников и журналистов, перед всеми остальными просто закрывают дверь. Я веду твиттер-трансляцию, и пока суматоха, за дверью крики возмущенных граждан, от нечего делать пишу: "Постановление суда Басманного района города Москвы по Гущину, 1988 года рождения: продлить содержание под стражей до 6 августа 2013 года". Судья Мушникова минут 15 зачитывает свое решение, в конце я просто нажимаю на кнопку "Твит". В зале тихо, никто не кричит – некому, судья спокойно уходит в свою комнату, Гущин отправляется в СИЗО до 6 августа.
Сегодня на входе в суд приставы передавали друг другу мою сумку, они меня уже хорошо знают, и им было неловко досматривать меня. Я понимаю их чувства – это плохой знак, это значит, что и они, и я стали воспринимать друг друга по-человечески. Это последнее, что надо испытывать в Басманном суде. Никто уже не сомневается в исходе этого суда, родственники готовятся к худшему, ни жены, ни матери уже не плачут. Мы все привыкли. Мозгом объять это невозможно. Но только на него и остается надеяться, потому что эмоции Басманный суд приручил.
Лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов говорит громко, чтобы всем было слышно, он говорит для зала, а не для суда. Его обвиняют в подготовке массовых беспорядков, основанием для обвинения служит фильм "Анатомия протеста", показанный на канале НТВ. Следователь сбивается и начинает говорить об участии Удальцова в беспорядках 6 мая, потом спохватывается, что тут другое, и начинает про подготовку блокировать железнодорожные пути и какие-то иностранные связи. Тот же текст звучал и во время слушания о продлении ареста Развозжаева. Адвокат Виолетта Волкова просит разрешить Удальцову, находящемуся под домашним арестом, пользоваться телефоном, интернетом, гулять раз в день. "Вина Удальцова не доказана. Спасибо СК – исправили огрех, не обвиняют больше в угрозе убить его собственную супругу". Раньше обвиняли.
"Когда находишься в четырех стенах, могут зародиться недобрые мысли – они зарождаются! Копится ненависть к органам, которые всем сердцем люблю", – говорит Удальцов. В зале много журналистов и большая группа поддержки, часто раздается смех. Правда, смешно.
"Это же смех, а не процесс, ужасно смешно! – говорит мне тремя часами позже младший брат Ильи Гущина, Кирилл. – Ничего у них нет, да и не может быть на Илью! И вообще обидно, мы его отдавали со стрижкой за 300 долларов, а сейчас что у него на голове..." Кирилл Гущин – симпатичный молодой человек, широко улыбается, он не видел брата с момента ареста, то есть с 7 февраля. Их маме дали одно свидание в начале марта и все. Она стоит рядом: "Да, смех, а человек сидит" – ей не смешно, но уже и не грустно.
Я бегу на рассмотрение жалобы Леонида Развозжаева. Адвокат Аграновский передает судье Карпову протокол допроса свидетеля – работника миссии ООН, который видел, как Леонида Развозжаева запихивают в машину. Он говорит, что на такси (а именно так, по мнению СК, Развозжаев покинул Украину) невозможно проехать через границу, не получив штамп в паспорт, доказывает, что "таксист" сделал крюк в 360 километров, прежде чем привезти Развозжаева в Москву. Все эти документы он передает судье. Судья Карпов искренне удивляется.
– Зачем таксисту делать такой крюк? – спрашивает он.
– Не знаю, – тихо отвечает следователь.
В зале смех. И даже после того, как Аграновский сказал, что он ничего смешного не говорит, все равно смех. Второго свидетеля защиты, журналистку "Новой газеты" Юлию Полухину, которая собирала доказательства похищения Развозжаева, суд отказался выслушать. Отказался тоже как-то нелепо – мол, не сейчас. Почти два часа судья Карпов выносил свое решение по жалобе. Отказал. То есть Развозжаев сам себя похитил.
На оглашение судьей решения по Илье Гущину приставы пускают только родственников и журналистов, перед всеми остальными просто закрывают дверь. Я веду твиттер-трансляцию, и пока суматоха, за дверью крики возмущенных граждан, от нечего делать пишу: "Постановление суда Басманного района города Москвы по Гущину, 1988 года рождения: продлить содержание под стражей до 6 августа 2013 года". Судья Мушникова минут 15 зачитывает свое решение, в конце я просто нажимаю на кнопку "Твит". В зале тихо, никто не кричит – некому, судья спокойно уходит в свою комнату, Гущин отправляется в СИЗО до 6 августа.
