Яков Кротов: Сегодня наша гостья - директор Библиотеки иностранной литературы Екатерина Юрьевна Гениева.
Начнем с самой простой проблемы - это христианин и власть. Вы были знакомы с отцом Александром, а с детства. А потом встреча в новую эпоху, когда Вы становитесь директором. Библиотека иностранной литературы становится основной площадкой для его выступлений. Вы встречаетесь в совершенно новом качестве. Вы - хозяйка, он - гость. Потом Вы организовываете зал религиозной литературы. Кто этот зал возглавляет? Егор Петрович Чистяков, который становится отцом Георгием Чистяковым. Вы, с одной стороны, православная христианка, а с другой стороны, у Вас православный священник, как в сказке, на побегушках. Как это удавалось совместить? Как Вы это для себя решаете?
Екатерина Гениева: Все как всегда в жизни - так и не так. Все сложнее, путанее. Во-первых, всю библиотеку, которую я имею честь возглавлять в том виде, как она существует 25 лет, и 90 лет, которые мы отмечали в этом Библиотеке иностранной литературы. Ее в таком исполнении придумал отец Александр Мень. Я не хочу сказать, что он придумал 5 млн. единиц хранения, 144 языка, все эти читальные залы. Это просто фундамент. Он придумал то, что называется скучным профессиональным языком концепцию. Он придумал, какая она должна быть. Отец Александр, думая, чем это может стать, он говорил: "Это должно быть место встречи". Чем она и стала. Она стала местом встречи огромного количества международных культурных центров. Она стала местом встречи различных конфессий. Это была его идея, конечно. Это место встречи различных культур.
Яков Кротов: У меня есть ощущение, что все в мире опошляется, кроме Бога. Отец Александр в какой-то степени опошлен за эти четверть века и очень крепко.
Екатерина Гениева: Я понимаю, о чем Вы. И, наверное, увы, я с этим вынуждена согласиться.
Яков Кротов: Отец Александр проповедовал Христа. Он проповедовал Бога. А сейчас получается так, что говорят об отце Александре, а до Христа не доходят. Получается, что желая быть верным традиции отца Александра, ее меняют ровно на противоположную.
Екатерина Гениева: Я думаю, по-разному все-таки.
Яков Кротов: Как оценивать себя? Есть нужда. И что делать тогда? Чавес вызывает скорее симпатию, потому что он дал 2 млн. людей доступ к образованию. Он накормил голодных в каком-то смысле.
Екатерина Гениева: У меня он вызывает разные чувства.
Яков Кротов: А почему?
Екатерина Гениева: Наверное, его нужно уважать за то, что он дал работу и возможность жить такому количеству человек, но его взгляды на мир, на мироздание, на человеческое общение это не мои взгляды. Это все-таки пример тоталитарного воинствующего руководителя.
Яков Кротов: Проблема коллективистская христианства? Достоинство человека.
Екатерина Гениева: Достоинство человека, достоинство библиотекаря. Дмитрий Сергеевич Лихачев, очень мною почитаемый, но не в жанре иконы, запустил в мир такое определение, которое я мечтаю преодолеть при своей жизни. И за ним это повторяют на различных ступенях власть держащие, власть предержащие, думая, что они говорят замечательные вещи. Он называет библиотекарей I, II категории, какой хотите, "последние святые подвижники на Руси. Я не хочу, чтобы мои сотрудники были подвижниками. Я хочу, чтобы они были нормальными.
Яков Кротов: Святой - это тот, кому недоплачивают.
Екатерина Гениева: Типа да.
Яков Кротов: О душе надо подумать.
Екатерина Гениева: Да. Они служат бескорыстно, они книжки перебирают, борются с читателями, любят читателя все абсолютно бескорыстно. Но, вообще, все это лицемерие. Люди должны работать. Люди должны получать за свой труд деньги, зарплату, которая их, во всяком случае, не будет ставить в унизительное положение в жизни. Моя задача, чтобы люди, которые работают со мной, получали нормальную зарплату. У меня средняя зарплата 36 тыс. руб. Может быть, это не по-христиански, но я испытываю некоторое чувство удовлетворения, что она такая. Но соглашаюсь с министром культуры РФ, что эта зарплата должна дальше расти. Очень надеюсь, что Минкультуры даст мне дополнительные средства, чтобы она росла и дальше. Я знаю, какой она должна быть в этом году - 45-49 тыс. Это серьезные деньги. Откуда у меня такая большая?
Яков Кротов: Уго Чавес и Американский центр.
Екатерина Гениева: Вы совершенно точно нашли источник такой золотой жилы. Это так, но все гораздо сложнее. Это внебюджетные средства, которые библиотека... Я смогла это сделать по одной причине. Я ведь не библиотекарь.
Яков Кротов: Критик.
Екатерина Гениева: Я человек с гуманитарным образованием. Конечно, я уже библиотекарь, но если меня честно спросить - интересует ли меня библиотечная карточка? Я Вам вежливо могу сказать - очень. Но она меня совершенно не интересует. Меня интересует философия этого здания. Как в этом разумном Вавилоне можно понимать или приближаться к пониманию к мирозданию жизни?! Вот, что меня интересует. Для того чтобы это выполнять, надо чтобы с тобой работали, сотрудничали, содействовали, сослужили люди, которые хотя бы приблизительно разделяют твои подходы к жизни. А если у тебя есть такие люди, то, наверное, стоит чтобы у них была нормальная заработная плата.
Яков Кротов: Церковная жизнь. Где ее не святая не святых? Это когда священник разговаривает с пономарем, который напился, пьян и учудил что-то. Что с этим пономарем делать? В библиотеке ведь тоже бывает?
Екатерина Гениева: В библиотеке бывает все.
Яков Кротов: И что делает директор?
Екатерина Гениева: Это очень тяжелый вопрос. С точки зрения собственных взглядов, не всегда кажется, что резкое поведение это хорошо. С другой стороны, я проработала в этой библиотеке с 1972 года. Вы понимаете, какое количество людей и какое количество человеческих связей, дружб, симпатий у меня существует с огромным количеством сотрудников?! Что делать, когда друг оказался вдруг. Это очень тяжело. Я эти эпизоды с трудом преодолела.
Яков Кротов: Что значит - преодолеть?
Екатерина Гениева: Тот, которого мы не поминаем, дал замечательный совет по поводу пономаря. Он сказал: "Когда Вы с чем-то очень не согласны и не согласны справедливо, людей, наверное, нужно наказывать. Нельзя делать только одно". Для меня это святое правило - наказывая, не унижать людей. Это очень трудно.
Яков Кротов: Где граница? Ведь он считает, что само наказание унижает.
Екатерина Гениева: Чем еще в своей системе я стараюсь руководствоваться. Очень трудно - ничего личного. В управлении это очень сложно.
Яков Кротов: Сложно или невозможно?
Екатерина Гениева: Возможно, но очень сложно.
Яков Кротов: История Библиотеки иностранной литературы - это история, в основном, советская. Опускается железный занавес в 20-е годы. Надежда Константиновна приказывает изъять всю религиозную литература. И тогда для иностранных и религиозных книг организуют гетто, которое называют Библиотекой иностранной литературы.
Екатерина Гениева: Все так и не так. Наша жизнь мудренее и сложнее. Мы возвращаемся к вопросу для короткого ответа - о роли личности в истории. Наша библиотека уникальна. Такое существует только в Венгрии по причине, что мы поделились нашим опытом с еще одной социалистической страной. Библиотека иностранной литературы - это своего рода курьез на библиотечном пространстве мира.
Яков Кротов: Я имел в виду, что она создана со зловредными целями. Все население лишено знаний языков, лишено возможности выписать книжки из-за границы, а для избранных - пожалуйста.
Екатерина Гениева: И опять все так и не так. Во-первых, она была создана в 1921-1922 году. Она была создана, потому что была такая замечательная женщина с голубыми глазами Наташа Ростова - Маргарита Ивановна Рудомино, которая приехала из Саратова, полная энтузиазма из хорошей либеральной саратовской семьи, преподаватель немецкого языка. Она считала, что нужно обязательно сохранить западную культуру.
Яков Кротов: Почему не расстреляли?
Екатерина Гениева: Случайно.
Яков Кротов: Воли Божьей для Вас не существует?
Екатерина Гениева: Здесь Вы тоже лукавите. Должны были расстрелять, но в лагерь точно сослать. Господь сохранил.
Яков Кротов: Какая динамика за эти четверть века?
Екатерина Гениева: Нужно.
Яков Кротов: Спрос есть?
Екатерина Гениева: Да, конечно.
Яков Кротов: Это люди, которые хотят уехать?
Екатерина Гениева: Такие у нас тоже наверняка есть, но главное - были. Когда я задумала открыть Американский центр, я его решила открыть в одном из проходов библиотеки. Вообще, любимые места, которые я модифицировала - это были туалеты и проходы. В общем, мы открыли Американский центр. Все было совершенно замечательно. Это были 90-е годы. Все было в открытом доступе.
Яков Кротов: Для меня библиотека - это научно-справочный аппарат, который растет ежедневно, который интернет пока не заменит.
Екатерина Гениева: Совершенно верно. И слава Господу, что наше Минкультуры дозрело до мысли, что библиотеки типа нашей должны получить научный статус.
Яков Кротов: А что даст научный статус?
Екатерина Гениева: Во-первых, это даст возможность проводить исследования и копить опыт, его анализировать и т. д. лучше, глубже, и людям платить за это достаточные деньги. Это даст деньги на исследования, на публикации. Но я к исторической памяти. У нас один из самых популярных жанров - это библейские чаепития. Большое количество людей приходит. Библиотека должна быть тем, где человек может найти себе и по интересам, и по симпатиям. Знаете сколько у нас людей без определенного места жительства? Что с ними делать?
Яков Кротов: Я помню решение покойного настоятеля Дублинского собора - делать консервы.
Екатерина Гениева: Понятно. А вот они к нам приходят помыться. Они приходят посидеть, поменять носки.
Яков Кротов: А Вы легко отличаете московского интеллигента от московского бомжа?
Екатерина Гениева: Это не всегда возможно, но некоторые кричащие отличительные признаки существуют. Вопрос очень нелегкий - как быть?
Яков Кротов: По-моему, очень простой. Христианская страна - это православная Россия. 10-я доля 1% от нефти и проблемы не будет. Центр Москвы. Сколько пустующих помещений, подвалов и т. д! Бомжей не так много, бродяг не так много. Эта проблема - цена вопроса.
Екатерина Гениева: Эту проблему, если можно, обсудите с мэром города Москвы. Мы еще имеем детский центр для детей. У нас очень много детских программ, причем программ для детей, которым трудновато ходить, трудновато говорить.
Яков Кротов: Которых не любят в обычных школах.
Екатерина Гениева: Да. Не просто бывает иногда что-то отстоять.
Яков Кротов: Вторая причина, которая гонит московского интеллигента в Библиотеку иностранной литературы, какой доход не получай, на всю литературу по специальности не наберешь. Есть такое явление - авторское право. Самые свежие книги в интернете отсутствуют.
Екатерина Гениева: У нас очень большое количество баз данных. Пользуются.
Яков Кротов: Статистика посещаемости растет?
Екатерина Гениева: Какой посещаемости?
Яков Кротов: Если с экрана телевизора сатирик говорит, что американцы тупые. Если законодатели принимают законы против иностранных агентов.
Екатерина Гениева: Понятно, что мы называемся Библиотека иностранной литературы, наверное, мы иностранный агент. Мы мост. Какой читатель к нам приходит? Ногами? Мы его выпихиваем сами. Чем больше у нас этой техники, всех этих баз данных, зачем ходить в библиотеку? Он войдет в интернет и будет получать все, что ему надо. Электронная библиотека, электронный доступ, электронный каталог.
Яков Кротов: Вы имеете в виду, что к Вам можно не заходить, а включиться через интернет?
Екатерина Гениева: Конечно!
Яков Кротов: В том числе в базу данных?
Екатерина Гениева: Конечно.
Яков Кротов: И не нужно даже пароля?
Екатерина Гениева: То, что находится в электронной библиотеке, конечно, и в базы данных, на которые мы подписаны. Но! Физически они приходят меньше. Они приходят в интернетовское пространство, и тут начинаются всяческие заморочки - 4 параграф Гражданского кодекса, копирайт. Что я хотела бы? Чтобы тот, который приходит физически в пространство библиотеки, чтобы библиотеке было дано право - а это только политическая воля! - приходящему в библиотеку иметь доступ в электронном варианте к этим новейшим публикациям. Что это означает в реальной жизни? Это означает, что государство на определенных договорных основаниях заплатит за эти копирайты внутри библиотеки, потому что это сильное нарушение авторского права.
Возвращаясь к Вашему главному вопросу - ходят, не ходят, иметь, не иметь, быть или не быть?
Яков Кротов: Динамика?
Екатерина Гениева: Динамика позитивная, но ходят они - и это очень важно понимать! - не только просто взять книгу и сдать ее. Они ходят услышать. Они ходят побыть. Они ходят поприсутствовать.
Начнем с самой простой проблемы - это христианин и власть. Вы были знакомы с отцом Александром, а с детства. А потом встреча в новую эпоху, когда Вы становитесь директором. Библиотека иностранной литературы становится основной площадкой для его выступлений. Вы встречаетесь в совершенно новом качестве. Вы - хозяйка, он - гость. Потом Вы организовываете зал религиозной литературы. Кто этот зал возглавляет? Егор Петрович Чистяков, который становится отцом Георгием Чистяковым. Вы, с одной стороны, православная христианка, а с другой стороны, у Вас православный священник, как в сказке, на побегушках. Как это удавалось совместить? Как Вы это для себя решаете?
Екатерина Гениева: Все как всегда в жизни - так и не так. Все сложнее, путанее. Во-первых, всю библиотеку, которую я имею честь возглавлять в том виде, как она существует 25 лет, и 90 лет, которые мы отмечали в этом Библиотеке иностранной литературы. Ее в таком исполнении придумал отец Александр Мень. Я не хочу сказать, что он придумал 5 млн. единиц хранения, 144 языка, все эти читальные залы. Это просто фундамент. Он придумал то, что называется скучным профессиональным языком концепцию. Он придумал, какая она должна быть. Отец Александр, думая, чем это может стать, он говорил: "Это должно быть место встречи". Чем она и стала. Она стала местом встречи огромного количества международных культурных центров. Она стала местом встречи различных конфессий. Это была его идея, конечно. Это место встречи различных культур.
Яков Кротов: У меня есть ощущение, что все в мире опошляется, кроме Бога. Отец Александр в какой-то степени опошлен за эти четверть века и очень крепко.
Екатерина Гениева: Я понимаю, о чем Вы. И, наверное, увы, я с этим вынуждена согласиться.
Яков Кротов: Отец Александр проповедовал Христа. Он проповедовал Бога. А сейчас получается так, что говорят об отце Александре, а до Христа не доходят. Получается, что желая быть верным традиции отца Александра, ее меняют ровно на противоположную.
Екатерина Гениева: Я думаю, по-разному все-таки.
Яков Кротов: Как оценивать себя? Есть нужда. И что делать тогда? Чавес вызывает скорее симпатию, потому что он дал 2 млн. людей доступ к образованию. Он накормил голодных в каком-то смысле.
Екатерина Гениева: У меня он вызывает разные чувства.
Яков Кротов: А почему?
Екатерина Гениева: Наверное, его нужно уважать за то, что он дал работу и возможность жить такому количеству человек, но его взгляды на мир, на мироздание, на человеческое общение это не мои взгляды. Это все-таки пример тоталитарного воинствующего руководителя.
Яков Кротов: Проблема коллективистская христианства? Достоинство человека.
Екатерина Гениева: Достоинство человека, достоинство библиотекаря. Дмитрий Сергеевич Лихачев, очень мною почитаемый, но не в жанре иконы, запустил в мир такое определение, которое я мечтаю преодолеть при своей жизни. И за ним это повторяют на различных ступенях власть держащие, власть предержащие, думая, что они говорят замечательные вещи. Он называет библиотекарей I, II категории, какой хотите, "последние святые подвижники на Руси. Я не хочу, чтобы мои сотрудники были подвижниками. Я хочу, чтобы они были нормальными.
Яков Кротов: Святой - это тот, кому недоплачивают.
Екатерина Гениева: Типа да.
Яков Кротов: О душе надо подумать.
Екатерина Гениева: Да. Они служат бескорыстно, они книжки перебирают, борются с читателями, любят читателя все абсолютно бескорыстно. Но, вообще, все это лицемерие. Люди должны работать. Люди должны получать за свой труд деньги, зарплату, которая их, во всяком случае, не будет ставить в унизительное положение в жизни. Моя задача, чтобы люди, которые работают со мной, получали нормальную зарплату. У меня средняя зарплата 36 тыс. руб. Может быть, это не по-христиански, но я испытываю некоторое чувство удовлетворения, что она такая. Но соглашаюсь с министром культуры РФ, что эта зарплата должна дальше расти. Очень надеюсь, что Минкультуры даст мне дополнительные средства, чтобы она росла и дальше. Я знаю, какой она должна быть в этом году - 45-49 тыс. Это серьезные деньги. Откуда у меня такая большая?
Яков Кротов: Уго Чавес и Американский центр.
Екатерина Гениева: Вы совершенно точно нашли источник такой золотой жилы. Это так, но все гораздо сложнее. Это внебюджетные средства, которые библиотека... Я смогла это сделать по одной причине. Я ведь не библиотекарь.
Яков Кротов: Критик.
Екатерина Гениева: Я человек с гуманитарным образованием. Конечно, я уже библиотекарь, но если меня честно спросить - интересует ли меня библиотечная карточка? Я Вам вежливо могу сказать - очень. Но она меня совершенно не интересует. Меня интересует философия этого здания. Как в этом разумном Вавилоне можно понимать или приближаться к пониманию к мирозданию жизни?! Вот, что меня интересует. Для того чтобы это выполнять, надо чтобы с тобой работали, сотрудничали, содействовали, сослужили люди, которые хотя бы приблизительно разделяют твои подходы к жизни. А если у тебя есть такие люди, то, наверное, стоит чтобы у них была нормальная заработная плата.
Яков Кротов: Церковная жизнь. Где ее не святая не святых? Это когда священник разговаривает с пономарем, который напился, пьян и учудил что-то. Что с этим пономарем делать? В библиотеке ведь тоже бывает?
Екатерина Гениева: В библиотеке бывает все.
Яков Кротов: И что делает директор?
Екатерина Гениева: Это очень тяжелый вопрос. С точки зрения собственных взглядов, не всегда кажется, что резкое поведение это хорошо. С другой стороны, я проработала в этой библиотеке с 1972 года. Вы понимаете, какое количество людей и какое количество человеческих связей, дружб, симпатий у меня существует с огромным количеством сотрудников?! Что делать, когда друг оказался вдруг. Это очень тяжело. Я эти эпизоды с трудом преодолела.
Яков Кротов: Что значит - преодолеть?
Екатерина Гениева: Тот, которого мы не поминаем, дал замечательный совет по поводу пономаря. Он сказал: "Когда Вы с чем-то очень не согласны и не согласны справедливо, людей, наверное, нужно наказывать. Нельзя делать только одно". Для меня это святое правило - наказывая, не унижать людей. Это очень трудно.
Яков Кротов: Где граница? Ведь он считает, что само наказание унижает.
Екатерина Гениева: Чем еще в своей системе я стараюсь руководствоваться. Очень трудно - ничего личного. В управлении это очень сложно.
Яков Кротов: Сложно или невозможно?
Екатерина Гениева: Возможно, но очень сложно.
Яков Кротов: История Библиотеки иностранной литературы - это история, в основном, советская. Опускается железный занавес в 20-е годы. Надежда Константиновна приказывает изъять всю религиозную литература. И тогда для иностранных и религиозных книг организуют гетто, которое называют Библиотекой иностранной литературы.
Екатерина Гениева: Все так и не так. Наша жизнь мудренее и сложнее. Мы возвращаемся к вопросу для короткого ответа - о роли личности в истории. Наша библиотека уникальна. Такое существует только в Венгрии по причине, что мы поделились нашим опытом с еще одной социалистической страной. Библиотека иностранной литературы - это своего рода курьез на библиотечном пространстве мира.
Яков Кротов: Я имел в виду, что она создана со зловредными целями. Все население лишено знаний языков, лишено возможности выписать книжки из-за границы, а для избранных - пожалуйста.
Екатерина Гениева: И опять все так и не так. Во-первых, она была создана в 1921-1922 году. Она была создана, потому что была такая замечательная женщина с голубыми глазами Наташа Ростова - Маргарита Ивановна Рудомино, которая приехала из Саратова, полная энтузиазма из хорошей либеральной саратовской семьи, преподаватель немецкого языка. Она считала, что нужно обязательно сохранить западную культуру.
Яков Кротов: Почему не расстреляли?
Екатерина Гениева: Случайно.
Яков Кротов: Воли Божьей для Вас не существует?
Екатерина Гениева: Здесь Вы тоже лукавите. Должны были расстрелять, но в лагерь точно сослать. Господь сохранил.
Яков Кротов: Какая динамика за эти четверть века?
Екатерина Гениева: Нужно.
Яков Кротов: Спрос есть?
Екатерина Гениева: Да, конечно.
Яков Кротов: Это люди, которые хотят уехать?
Екатерина Гениева: Такие у нас тоже наверняка есть, но главное - были. Когда я задумала открыть Американский центр, я его решила открыть в одном из проходов библиотеки. Вообще, любимые места, которые я модифицировала - это были туалеты и проходы. В общем, мы открыли Американский центр. Все было совершенно замечательно. Это были 90-е годы. Все было в открытом доступе.
Яков Кротов: Для меня библиотека - это научно-справочный аппарат, который растет ежедневно, который интернет пока не заменит.
Екатерина Гениева: Совершенно верно. И слава Господу, что наше Минкультуры дозрело до мысли, что библиотеки типа нашей должны получить научный статус.
Яков Кротов: А что даст научный статус?
Екатерина Гениева: Во-первых, это даст возможность проводить исследования и копить опыт, его анализировать и т. д. лучше, глубже, и людям платить за это достаточные деньги. Это даст деньги на исследования, на публикации. Но я к исторической памяти. У нас один из самых популярных жанров - это библейские чаепития. Большое количество людей приходит. Библиотека должна быть тем, где человек может найти себе и по интересам, и по симпатиям. Знаете сколько у нас людей без определенного места жительства? Что с ними делать?
Яков Кротов: Я помню решение покойного настоятеля Дублинского собора - делать консервы.
Екатерина Гениева: Понятно. А вот они к нам приходят помыться. Они приходят посидеть, поменять носки.
Яков Кротов: А Вы легко отличаете московского интеллигента от московского бомжа?
Екатерина Гениева: Это не всегда возможно, но некоторые кричащие отличительные признаки существуют. Вопрос очень нелегкий - как быть?
Яков Кротов: По-моему, очень простой. Христианская страна - это православная Россия. 10-я доля 1% от нефти и проблемы не будет. Центр Москвы. Сколько пустующих помещений, подвалов и т. д! Бомжей не так много, бродяг не так много. Эта проблема - цена вопроса.
Екатерина Гениева: Эту проблему, если можно, обсудите с мэром города Москвы. Мы еще имеем детский центр для детей. У нас очень много детских программ, причем программ для детей, которым трудновато ходить, трудновато говорить.
Яков Кротов: Которых не любят в обычных школах.
Екатерина Гениева: Да. Не просто бывает иногда что-то отстоять.
Яков Кротов: Вторая причина, которая гонит московского интеллигента в Библиотеку иностранной литературы, какой доход не получай, на всю литературу по специальности не наберешь. Есть такое явление - авторское право. Самые свежие книги в интернете отсутствуют.
Екатерина Гениева: У нас очень большое количество баз данных. Пользуются.
Яков Кротов: Статистика посещаемости растет?
Екатерина Гениева: Какой посещаемости?
Яков Кротов: Если с экрана телевизора сатирик говорит, что американцы тупые. Если законодатели принимают законы против иностранных агентов.
Екатерина Гениева: Понятно, что мы называемся Библиотека иностранной литературы, наверное, мы иностранный агент. Мы мост. Какой читатель к нам приходит? Ногами? Мы его выпихиваем сами. Чем больше у нас этой техники, всех этих баз данных, зачем ходить в библиотеку? Он войдет в интернет и будет получать все, что ему надо. Электронная библиотека, электронный доступ, электронный каталог.
Яков Кротов: Вы имеете в виду, что к Вам можно не заходить, а включиться через интернет?
Екатерина Гениева: Конечно!
Яков Кротов: В том числе в базу данных?
Екатерина Гениева: Конечно.
Яков Кротов: И не нужно даже пароля?
Екатерина Гениева: То, что находится в электронной библиотеке, конечно, и в базы данных, на которые мы подписаны. Но! Физически они приходят меньше. Они приходят в интернетовское пространство, и тут начинаются всяческие заморочки - 4 параграф Гражданского кодекса, копирайт. Что я хотела бы? Чтобы тот, который приходит физически в пространство библиотеки, чтобы библиотеке было дано право - а это только политическая воля! - приходящему в библиотеку иметь доступ в электронном варианте к этим новейшим публикациям. Что это означает в реальной жизни? Это означает, что государство на определенных договорных основаниях заплатит за эти копирайты внутри библиотеки, потому что это сильное нарушение авторского права.
Возвращаясь к Вашему главному вопросу - ходят, не ходят, иметь, не иметь, быть или не быть?
Яков Кротов: Динамика?
Екатерина Гениева: Динамика позитивная, но ходят они - и это очень важно понимать! - не только просто взять книгу и сдать ее. Они ходят услышать. Они ходят побыть. Они ходят поприсутствовать.
