Выборы удорожили его почти на четверть.
Реакция долговых рынков на итоги парламентских выборов в Италии, завершившихся в понедельник, не заставила себя ждать. В среду, 27 февраля, правительство страны выставило на долговые аукционы очередные выпуски гособлигаций на общую сумму 6,5 млрд евро. Их результаты не удивили: запрошенная рынком доходность по 10-летним обязательствам оказалась на 16% выше, чем на таком же аукционе всего месяц назад, в январе, а по 5-летним облигациям – на 22% выше.
Днем ранее, во вторник, мировые рынки акций реагировали на новости из Италии снижением своих индексов на 1,5-5%, а курс евро к доллару упал за день на 1%. Опасений инвесторов в отношении возможностей Италии, третьей по объемам экономики еврозоны, совладать с накопленным государственным долгом, заметно поубавилось на фоне мер экономии, которые принимало “техническое” правительство Марио Монти.
Теперь же эти опасения вернулись на финансовые рынки. А вместе с ними и прогнозы о том, хватит ли нынешних средств европейского Антикризисного фонда (около 500 млрд евро) на помощь Италии, если страна вдруг будет вынуждена обратиться к ЕС – вслед за Грецией, Ирландией и Португалией.
ПОСЛЕ США И ЯПОНИИ
Накопленный Италией государственный долг составляет 127% ВВП страны, по этому показателю ее опережает в Европе только Греция (165% ВВП). Однако по абсолютному объему этого долга (2,6 трлн долларов) Италия уступает лишь двум странам мира – США (16,6 трлн долларов) и Японии (примерно 14 трлн долларов).
В Соединенных Штатах государственный долг на сегодня составляет 106% ВВП. В Японии, по предварительным оценкам МВФ, – 235%! То есть почти вдвое больше, чем в Италии. Но о долговом кризисе в Японии на финансовых рынках рассуждают разве что теоретически. В отношении Италии инвесторам уже не до теории.
Правительство Японии легко продает сегодня на долговых рынках свои долгосрочные облигации с доходностью менее 1% в год. От правительства Италии эти рынки требуют доходности в 3-4 раза большей. В Японии главными покупателями гособлигаций являются японские же банки и финансовые компании, а главный резерв для таких покупок составляют хранимые в них гигантские сбережения японских семей, крупнейшие в мире. В Италии же накопления граждан просто несопоставимы с японскими, как и общие финансовые возможности итальянских банков – по сравнению с банками Японии.
Приток в Италию инвестиций из-за рубежа в этот сектор замедлился. Доля зарубежных покупателей итальянских гособлигаций (в основном это крупные международные банки и инвестиционные фонды) заметно сократилась: только с января 2011-го по апрель 2012 года – с 43 до 33% (оценки Thomson Reuters). Соответственно, две трети этих облигаций покупаются теперь итальянскими же банками и финансовыми компаниями.
ДОЛГОВОЙ ПАРАДОКС
До середины 70-х годов прошлого века государственный долг в Италии не превышал 50% ВВП. Стопроцентный уровень был пройден в середине 80-х, а еще через 10 лет был достигнут фактически сегодняшний, после чего он заметно снизился.
Более того, за период с 2000 года сменявшие друг друга правительства Италии даже с таким долгом без особого труда сводили концы с концами: дефицит итальянского госбюджета не превышал 2-3% ВВП, легко укладываясь в Маастрихтские нормы для еврозоны, и лишь в кризисные 2009–2010 годы он достигал 5%. Тем не менее, занимать новые деньги на долговых рынках, чтобы обеспечивать эту “легкость”, становилось все дороже, а уже накопленный долг требовал все больших сумм. Например, в 2013 году только в счет его текущего обслуживания Италия должна выплатить 165 млрд евро (оценки Bloomberg), то есть 215 млрд долларов.
Нараставший прессинг в отношении Италии со стороны долговых рынков их участники объясняли целым рядом причин. И первая из них – слабый экономический рост. За последние 15 лет он в Италии составил в среднем менее 1% в год. При этом за выпускаемые новые гособлигации приходилось платить в разы большие годовые проценты.
Кроме того, итальянская экономика заметно уступает другим европейским экономикам в конкурентоспособности. По данным агентства “Евростат”, за период с 1998 года затраты на персонал в себестоимости продукции итальянских компаний выросли на 6,6%, тогда как в среднем по еврозоне они, наоборот, сократились на 6,9%. Это удорожание замедлило общий рост итальянского экспорта, одной из главных составляющих ВВП страны.
Подобные проблемы в принципе решаемы временной девальвацией национальной валюты, но в случае Италии и это невозможно: евро является единой валютой для 17 стран Европы.
В итоге бизнес все больше начинал сомневаться в перспективах своего расширения в Италии: объем внутренних инвестиций за последние пять лет сократился здесь почти на 70%. Что отразилось в рейтинге привлекательности для ведения бизнеса, составляемом Всемирным банком: к прошлому году Италия откатилась в нем на 73-е место среди 185 стран мира.
ДИЛЕММА ЕЦБ
Еще в середине 2011 года запрашиваемая долговыми рынками доходность по гособлигациям Италии, как и Испании, достигла столь запредельных высот, что потребовалось срочное вмешательство Европейского центрального банка (ЕЦБ). В течение нескольких месяцев он скупал на рынке облигации этих стран, снижая доходность по ним до приемлемых уровней, при которых правительства могли продолжать новые заимствования, обслуживая накопленный ими долг самостоятельно. И весной 2012 года ЕЦБ эту практику приостановил.
А летом на саммите стран Европейского союза было решено, что в дальнейшем на выкуп Европейским банком их гособлигаций смогут рассчитывать только те “проблемные” страны еврозоны, которые предварительно обратятся за финансовой помощью к европейскому Антикризисному фонду.
Но вспомним Грецию, Ирландию и Португалию. Такая помощь предоставляется только на жестких условиях реформирования обращающимися странами собственной финансовой и бюджетной политики, ускоренной приватизации остающейся госсобственности и максимальной экономии государственных расходов на годы вперед. То есть именно на тех условиях, против которых проголосовали теперь итальянские избиратели. И финансовые рынки их услышали.
Реакция долговых рынков на итоги парламентских выборов в Италии, завершившихся в понедельник, не заставила себя ждать. В среду, 27 февраля, правительство страны выставило на долговые аукционы очередные выпуски гособлигаций на общую сумму 6,5 млрд евро. Их результаты не удивили: запрошенная рынком доходность по 10-летним обязательствам оказалась на 16% выше, чем на таком же аукционе всего месяц назад, в январе, а по 5-летним облигациям – на 22% выше.
Днем ранее, во вторник, мировые рынки акций реагировали на новости из Италии снижением своих индексов на 1,5-5%, а курс евро к доллару упал за день на 1%. Опасений инвесторов в отношении возможностей Италии, третьей по объемам экономики еврозоны, совладать с накопленным государственным долгом, заметно поубавилось на фоне мер экономии, которые принимало “техническое” правительство Марио Монти.
Теперь же эти опасения вернулись на финансовые рынки. А вместе с ними и прогнозы о том, хватит ли нынешних средств европейского Антикризисного фонда (около 500 млрд евро) на помощь Италии, если страна вдруг будет вынуждена обратиться к ЕС – вслед за Грецией, Ирландией и Португалией.
ПОСЛЕ США И ЯПОНИИ
Накопленный Италией государственный долг составляет 127% ВВП страны, по этому показателю ее опережает в Европе только Греция (165% ВВП). Однако по абсолютному объему этого долга (2,6 трлн долларов) Италия уступает лишь двум странам мира – США (16,6 трлн долларов) и Японии (примерно 14 трлн долларов).
В Соединенных Штатах государственный долг на сегодня составляет 106% ВВП. В Японии, по предварительным оценкам МВФ, – 235%! То есть почти вдвое больше, чем в Италии. Но о долговом кризисе в Японии на финансовых рынках рассуждают разве что теоретически. В отношении Италии инвесторам уже не до теории.
Правительство Японии легко продает сегодня на долговых рынках свои долгосрочные облигации с доходностью менее 1% в год. От правительства Италии эти рынки требуют доходности в 3-4 раза большей. В Японии главными покупателями гособлигаций являются японские же банки и финансовые компании, а главный резерв для таких покупок составляют хранимые в них гигантские сбережения японских семей, крупнейшие в мире. В Италии же накопления граждан просто несопоставимы с японскими, как и общие финансовые возможности итальянских банков – по сравнению с банками Японии.
Приток в Италию инвестиций из-за рубежа в этот сектор замедлился. Доля зарубежных покупателей итальянских гособлигаций (в основном это крупные международные банки и инвестиционные фонды) заметно сократилась: только с января 2011-го по апрель 2012 года – с 43 до 33% (оценки Thomson Reuters). Соответственно, две трети этих облигаций покупаются теперь итальянскими же банками и финансовыми компаниями.
ДОЛГОВОЙ ПАРАДОКС
До середины 70-х годов прошлого века государственный долг в Италии не превышал 50% ВВП. Стопроцентный уровень был пройден в середине 80-х, а еще через 10 лет был достигнут фактически сегодняшний, после чего он заметно снизился.
Более того, за период с 2000 года сменявшие друг друга правительства Италии даже с таким долгом без особого труда сводили концы с концами: дефицит итальянского госбюджета не превышал 2-3% ВВП, легко укладываясь в Маастрихтские нормы для еврозоны, и лишь в кризисные 2009–2010 годы он достигал 5%. Тем не менее, занимать новые деньги на долговых рынках, чтобы обеспечивать эту “легкость”, становилось все дороже, а уже накопленный долг требовал все больших сумм. Например, в 2013 году только в счет его текущего обслуживания Италия должна выплатить 165 млрд евро (оценки Bloomberg), то есть 215 млрд долларов.
Нараставший прессинг в отношении Италии со стороны долговых рынков их участники объясняли целым рядом причин. И первая из них – слабый экономический рост. За последние 15 лет он в Италии составил в среднем менее 1% в год. При этом за выпускаемые новые гособлигации приходилось платить в разы большие годовые проценты.
Кроме того, итальянская экономика заметно уступает другим европейским экономикам в конкурентоспособности. По данным агентства “Евростат”, за период с 1998 года затраты на персонал в себестоимости продукции итальянских компаний выросли на 6,6%, тогда как в среднем по еврозоне они, наоборот, сократились на 6,9%. Это удорожание замедлило общий рост итальянского экспорта, одной из главных составляющих ВВП страны.
Подобные проблемы в принципе решаемы временной девальвацией национальной валюты, но в случае Италии и это невозможно: евро является единой валютой для 17 стран Европы.
В итоге бизнес все больше начинал сомневаться в перспективах своего расширения в Италии: объем внутренних инвестиций за последние пять лет сократился здесь почти на 70%. Что отразилось в рейтинге привлекательности для ведения бизнеса, составляемом Всемирным банком: к прошлому году Италия откатилась в нем на 73-е место среди 185 стран мира.
ДИЛЕММА ЕЦБ
Еще в середине 2011 года запрашиваемая долговыми рынками доходность по гособлигациям Италии, как и Испании, достигла столь запредельных высот, что потребовалось срочное вмешательство Европейского центрального банка (ЕЦБ). В течение нескольких месяцев он скупал на рынке облигации этих стран, снижая доходность по ним до приемлемых уровней, при которых правительства могли продолжать новые заимствования, обслуживая накопленный ими долг самостоятельно. И весной 2012 года ЕЦБ эту практику приостановил.
А летом на саммите стран Европейского союза было решено, что в дальнейшем на выкуп Европейским банком их гособлигаций смогут рассчитывать только те “проблемные” страны еврозоны, которые предварительно обратятся за финансовой помощью к европейскому Антикризисному фонду.
Но вспомним Грецию, Ирландию и Португалию. Такая помощь предоставляется только на жестких условиях реформирования обращающимися странами собственной финансовой и бюджетной политики, ускоренной приватизации остающейся госсобственности и максимальной экономии государственных расходов на годы вперед. То есть именно на тех условиях, против которых проголосовали теперь итальянские избиратели. И финансовые рынки их услышали.
