Фото Даны Киндровой из цикла "Ритуалы нормализации"
690 случаев майора Земана
В январе сразу два чешских телеканала внесли в расписание своих передач политико-детективный телесериал «30 случаев майора Земана», охватывающий историю Чехословакии с 1945 по 1973 годы, рассказанную с точки зрения соответствующей тому времени идеологии. Фильм, прославляющий работу чехословацкой службы госбезопасности, был призван продемонстрировать достоинства так называемой политики нормализации – контрреформ, проведенных Густавом Гусаком после событий «пражской весны». Съемки были приурочены к 30-летию освобождения Чехословакии Красной Армией, а потому сериал показывали даже по советскому телевидению.
Главный герой фильма – майор госбезопасности Ян Земан в исполнении Владимира Брабеца – 30 раз успешно борется с врагами социалистического государства, разоблачает шпионские заговоры, побеждает агентов иностранных разведок и опасных преступников, врагов коллективизации, диссидентов. Авторы фильма, режиссером которого выступил Иржи Секвенс, а автором сценария – Иржи Прохазка, переработавший в жанре политического триллера цикл чисто полицейских повестей Ярослава Шикла и Олдржиха Железного, тесно сотрудничали с Коммунистической партией Чехословакии и МВД и меняли по требованию властей не только сюжеты эпизодов, но даже имена героев. Так, убийца Шмид в 15-й серии превратился в Шипа, чтобы у зрителя не возникало лишних ассоциаций в связи с немецким звучанием его фамилии. Все эти подробности стали известны намного позже, после выхода в 2005 году книги сотрудника чешского телевидения Даниэля Ружички, который встречался с создателями сериала и изучал архивные документы.
Неудивительно, что многие чешские газеты критически восприняли очередное возвращение пропагандистского фильма на телеэкраны. Они подсчитали, что сериал показывали в Чехии уже 23 раза (в общей сложности это 690 часов экранного времени), и призывают на этом остановиться. Мнения зрителей разделились: одни предлагают оценивать художественные достоинства сериала, не обращая внимания на идеологические клише, другие, наоборот, согласны с мнением чешских телекритиков. На YouTube под выложенными отрывками из фильма оставлено множество комментариев. Вот несколько мнений:
«Мне 20 лет и, к счастью, я не жила при тоталитаризме. Но мне интересно наше прошлое, хотя к социализму я не испытываю теплых чувств. Однако, несмотря на то что я не сторонник коммунистической идеологии, я люблю этот сериал! Многие считают его профессиональным браком, пропагандой, но что в то время не несло на себе печать пропаганды? Лучше оставить политику и посмотреть на этот сериал с другой стороны: интригующий сюжет, хорошие актеры, отличная музыка… Честно говоря, многие сегодняшние сериалы по качеству сильно недотягивают до этого».
«Сериал – это история, и с этой точки зрения его и нужно оценивать. Просто раньше было другое время, другая жизнь, этот сериал отражает минувшую эпоху».
«Давайте оценивать этот сериал, используя логику: допустим, он вневременной… «30 случаев майора Земана» – это, с одной стороны, «памятник» службе госбезопасности, но с другой – он основан на реальных историях. Отмахнемся от политики. В конце концов, понимающие люди сразу распознают коммунистический подтекст, но речь идет о случившемся в период «мира и социализма». И хорошо, что такой сериал появился, спасибо режиссеру Иржи Секвенсу!»
«Не могу поверить, что читаю все это. Мы что-то все слишком быстро забыли, что в годы социализма нельзя было приобрести машину, переехать в более просторную квартиру, свободно купить обычную туалетную бумагу! Нельзя было иметь другую точку зрения, иначе грозило увольнение с работы, или того хуже – тюрьма. Поездка за границу означала исключительно тур по странам соцлагеря, а в другие страны – под наблюдением, и никогда всей семьей. Даже если человек не намеревался мешать стране идти по этому пути и просто хотел уйти в сторону, его арестовывали или убивали. Это я называю тюрьмой с нарушением всех прав человека. Так давайте подведем под прошлым черту!»
Подобные эпопеи в 1960–70-е годы создавались во многих странах Восточного блока: упомяну цикл румынских картин о приключениях комиссара полиции Тудора Миклована, восточногерманский киносериал «Телефон полиции 110» или цикл романов болгарского писателя Андрея Гуляшки о сыщике Аввакуме Захове. Условными советскими аналогами такой продукции можно признать милицейский телесериал «Следствие ведут знатоки» или фильм «Рожденные революцией». Однако, помимо постсоветской России, всенародную популярность подобные политико-художественные проекты сохраняют только в Чехии. О причинах размышляет историк Центральной Европы, обозреватель РС Ярослав Шимов:
– Более молодая часть чешской телеаудитории воспринимает этот сериал, скорее, как своего рода комикс: сюжеты, в общем, детективные, неплохо закрученные, нельзя сказать, что это какая-то сплошная идеологическая жвачка, на которую глядишь с недоуменной тоской. Антураж тех времен молодым неизвестен, и многие признаки социализма, связанные с идеологической индоктринацией (которая, конечно же, сильна в этом сериале), тоже могут показаться просто странными, а не страшными, и даже комичными, а не трагическими. В совокупности все это дает довольно забавный коктейль, нужно ведь учитывать еще и стихийную тягу многих чехов к эстетике комического абсурда. Психологически феномен популярности майора Земана понятен: специфическое восприятие былой реальности несколько «комиксового» типа.
– Есть ли какие-то более серьезные общественно-политические и социальные причины, которые обеспечивают популярность такого рода телевизионного жанра в современной Чехии?
– «Майор Земан» не исключение. Есть, например, и другой сериал, он называется «Женщина за прилавком», о хорошей продавщице, которая работает в продовольственном магазине. Там все время случаются какие-то истории, какие-то производственно-бытовые конфликты, даже романтические истории (несколько пуритански выдержанные – в духе времени) и так далее. Это тоже было снято в эпоху глубокого социализма. Главную роль в этом сериале играет Иржина Шворцова, актриса, которая до последних дней жизни (а скончалась она несколько лет назад) активно поддерживала Коммунистическую партии Чехии и Моравии.
Дана Киндрова. "Ритуалы нормализации"
Нельзя говорить о ностальгии в чистом виде, конечно, но определенный социально-психологический фундамент популярности такого рода культурных явлений в Чехии есть. Чешское общество – эгалитаристское по духу, здесь популярен принцип социальной справедливости. Не зря по статистике Чехия находится сразу за скандинавскими странами по так называемом индексу Джини, который определяет уровень социального расслоения. Это коэффициент, который рассчитывается, исходя из доходов самых богатых и самых бедных слоев общества. Для сравнения: в странах так называемого скандинавского социализма вроде Швеции или Норвегии этот показатель на численном уровне от 24 до 27, и Чехия вполне в этот ряд вписывается с индексом 25, при всех отличиях местных реалий от скандинавских. Чтобы было нагляднее, скажу, что в России индекс Джини превышает 40, а, скажем, в Бразилии он выше 50.
Возможно, это обстоятельство имеет достаточно глубокие исторические корни. В отличие, допустим, от таких обществ, как польское или венгерское, в Чехии с определенного момента не было или почти не было национальной аристократической элиты, поскольку в ходе конфликтов 17 века чешскоязычные дворяне были сильно обескровлены и вытеснены немецкоязычной элитой, которую чешское население ощущало как чуждую. Чешская нация поэтому складывалась как нация крестьян, ремесленников, горожан, мелкой, а потом уже и средней буржуазии.
– Отчасти этим объясняется и заметная популярность компартии (и левой идеи вообще) в новейшей истории Чехии?
– Совершенно верно. Межвоенная Чехословакия, так называемая Первая республика, была государством, в котором доминировали левые силы. Коммунистическая партия Чехословакии тогда уступала по численности только немецкой компартии и неплохо выступала на парламентских выборах. У левой идеи в Чехословакии и в нынешней Чехии очень серьезные и глубокие корни и традиции. В 1946 году, после войны, когда состоялись последние перед коммунистическим переворотом достаточно свободные, демократические выборы – победила компартия, набрав более 30 процентов голосов. Из тогдашних стран Восточной Европы это единственный случай, когда на свободных выборах коммунисты заняли первое место.
– Сейчас позиции коммунистической партии и «майора Земана» укрепляются?
– На недавних региональных выборах КПЧМ получила до 17-18 процентов голосов, в двух краях вообще заняла первое место, преодолев 20-процентный рубеж. По силе она сейчас является третьей партией в стране, что тоже составляет исключение во всем центральноевропейском регионе. За пару дней до первых в истории Чехии прямых президентских выборов один из ключевых вопросов кампании – вопрос сотрудничества с коммунистами, допускают ли кандидаты на пост главы государства формирование полностью или частично «красного» правительства? Многие отвечают – да. Например, меня удивил позитивный ответ на этот вопрос сенатора Иржи Динстбира. Это сын известного, ныне уже покойного диссидента, после революции Динстбир-старший был одно время министром иностранных дел Чехословакии. Сын человека, которого «те» коммунисты преследовали, сейчас весьма позитивно относится к идее сотрудничества с коммунистами нынешними, которые, кстати, так и не осудили однозначно свое прошлое. Таковы парадоксы чешской политики и чешского восприятия общественной реальности. В Праге, кстати, не теряет популярности и пивная «У майора Земана», – рассказал Ярослав Шимов.
