Говорить о гомофобии в России – все равно что заводить разговор про «дураки и дороги». Я не встречала оптимистов, которые верили бы, что гомофобия как доминирующее общественное настроение будет преодолена еще на нашем веку.
Моя личная теория, объясняющая неприятие геев и лесбиянок, всегда состояла в том, что в их способе самопредъявления (в частности, связанного с гей-парадами) россиян раздражает в первую очередь не то, что мужчины спят с мужчинами, а женщины – с женщинами, а то, что они вообще с кем-то спят, испытывают по этому поводу радость и готовы ею делиться. Российское общество унаследовало от советского предельную асексуальность.
В СССР секса, как известно, не было вообще; мое любимое доказательство этого тезиса – роман Шарапова с Варей из «Места встречи изменить нельзя»: героям-любовникам достаточно «глаза твои видеть», и даже ребенок у них появляется совершенно непорочным образом. В современной России мало что изменилось – разве риторика семьи и верности приобрела религиозный окрас.
В этом свете враждебность к гомосексуалам легко прочитать как проявление комплекса неполноценности: почему эти люди позволяют себе понимать любовь как приносящую радость приязнь, телесную и душевную, двух свободных индивидов, тогда как «нам» приходится блюсти мораль?
Человек, не имеющий в своем распоряжении общественно приемлемых способов получения и трансляции радости, всегда будет враждебно относиться к тем, у кого такие способы есть. И статистика это подтверждает.
Последний из проведенных ФОМом опросов (в апреле уходящего года) показал, что отношение россиян к геям и лесбиянкам существенно ухудшилось: если в 2006 году гомосексуалистов осуждали 47% граждан, то в 2012-м это делали уже 58%. В середине нулевых 40% опрошенных считали, что гей – это нормально, в уходящем году – всего 32%. Пожалуй, самый печальный факт: люди в возрасте до 30 лет оказались в этом вопросе большими фундаменталистами, чем тридцатилетние и сорокалетние. То есть надеяться на смену поколений и естественную эволюцию взглядов не приходится. Иконографику можно посмотреть на «Слоне».
Мой личный преподавательский опыт полностью соответствует картине ФОМа: выпускники с огромной настороженностью воспринимают «новость» о том, что у Платона обсуждается любовь Сократа к Алкивиаду. При этом старый спасительный аргумент преподавателей старшего поколения о том, что любовь эта «платоническая», больше не работает. О любви нынешние старшие школьники имеют довольно реалистичные представления. В отношении же однополой любви испытывают глухое неприятие – и это в среде воспитанной, образованной и в целом либеральной.
Прогноз на предмет преодоления гомофобии можно было сформулировать только неутешительный. До некоторого времени. Пока на сцене не появился депутат Милонов.
В 2011 году он внес в Законодательное собрание Санкт-Петербурга проект дополнений в городской кодекс об административных правонарушениях, предусматривающий штрафы (отдельно) за «публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних» и за «публичные действия, направленные на пропаганду педофилии». В марте уходящего года поправки вступили в силу. Параллельно с петербургским законом, каждое рассмотрение которого в городском законодательном собрании сопровождалось шумом в прессе, были тихо приняты схожие нормативные акты еще в девяти регионах России.
Надо отметить, что Виталий Милонов в этом деле не первопроходец. Со схожей, только более жесткой инициативой в Государственной Думе с 2003 года выступал депутат от «Родины» (а ныне от «Справедливой России») Александр Чуев. Он предлагал установить уголовную ответственность за «пропаганду гомосексуализма» с наказанием в виде лишения права занимать определенные должности и заниматься некоторыми видами деятельности на срок от двух до пяти лет. Госдума окончательно отклонила этот законопроект в 2009 году.
Законодательный успех Виталия Милонова объясняется и тем, что меры для борьбы с гомосексуалами он предложил более мягкие, и тем, что он предложил их позже, когда общественное сознание в России вышло уже на новый виток фундаментализма. Но одного очень важного фактора Милонов не учел. Сам того не желая, он перевел разговор о гомосексуальности из области обсуждения частной жизни, морали и телесных практик в область политики. Я глубоко убеждена, что тем самым он оказал незаменимую услугу российскому гей-движению.
До сих пор борьба гомосексуалов за свои права происходила под лозунгом «признайте нашу особость». Это требование легко обосновать теоретически, но трудно реализовать на практике. Никакая общность не любит особости. Кроме того, требовалось еще учредить позитивное, то есть отличное от ущербности, понятие особости. После законодательного успеха Милонова гомосексуалы начали бороться за права – те же самые права, которые попраны в отношении общества в целом: свободу слова, самовыражения, собраний. Теперь основное требование звучит уже как «верните мне мое неотъемлемое право говорить то, что я думаю, и действовать в соответствии с собственными соображениями». Того же самого требует все протестное движение, сложившееся в уходящем году.
Кроме того, Милонову удалось воплотить в себе общий для людей всех сексуальных предпочтений образ политического врага. Депутат Милонов – не только гонитель геев. Он же – анекдотический 38-летний борец с поп-музыкой, он же – активный пропагандист православия государственнического образца, то есть заведомый противник всех, кто активно следил в уходящем году за процессом над участницами Pussy Riot, и он же – самое главное – один из организаторов «гладкого» выборного процесса, обеспечивавший изгнание наблюдателей с избирательных участков. То есть враг номер один всех, кто вышел на улицы в декабре и пошел наблюдателями на участки в марте.
Вот видеосвидетельство «избирательной активности» Милонова на петербургском участке 593 во время президентских выборов 4 марта 2012 года: он требовал удаления наблюдателей, настаивая, что они «срывают выборы».
(Автор – Александр Низовский)
Американское гей-движение (краткую историю которого можно посмотреть, например, здесь) добилось успеха именно за счет упора на универсализм прав. Участники маршей, крупнейший из которых собрал в 1979 году 75 тысяч участников (далеко не все из них были гомосексуалами), настаивали, что они требуют ровно того же, что и все граждане. Движение изначально носило характер не культурно-просветительский, а политический. До 2012 года в России практически отсутствовала общая политическая платформа, с которой гомосексуалы могли бы выступать вместе с натуралами. Благодаря действиям российской власти и личным усилиям Виталия Милонова такая платформа в уходящем году сформировалась.
В сущности, у меня хорошая новость: гомофобию в России победит не просвещение. С ней справится лично депутат Милонов. Потому что если он против, то народ рано или поздно будет за.
весь блог
Моя личная теория, объясняющая неприятие геев и лесбиянок, всегда состояла в том, что в их способе самопредъявления (в частности, связанного с гей-парадами) россиян раздражает в первую очередь не то, что мужчины спят с мужчинами, а женщины – с женщинами, а то, что они вообще с кем-то спят, испытывают по этому поводу радость и готовы ею делиться. Российское общество унаследовало от советского предельную асексуальность.
В СССР секса, как известно, не было вообще; мое любимое доказательство этого тезиса – роман Шарапова с Варей из «Места встречи изменить нельзя»: героям-любовникам достаточно «глаза твои видеть», и даже ребенок у них появляется совершенно непорочным образом. В современной России мало что изменилось – разве риторика семьи и верности приобрела религиозный окрас.
В этом свете враждебность к гомосексуалам легко прочитать как проявление комплекса неполноценности: почему эти люди позволяют себе понимать любовь как приносящую радость приязнь, телесную и душевную, двух свободных индивидов, тогда как «нам» приходится блюсти мораль?
Человек, не имеющий в своем распоряжении общественно приемлемых способов получения и трансляции радости, всегда будет враждебно относиться к тем, у кого такие способы есть. И статистика это подтверждает.
Последний из проведенных ФОМом опросов (в апреле уходящего года) показал, что отношение россиян к геям и лесбиянкам существенно ухудшилось: если в 2006 году гомосексуалистов осуждали 47% граждан, то в 2012-м это делали уже 58%. В середине нулевых 40% опрошенных считали, что гей – это нормально, в уходящем году – всего 32%. Пожалуй, самый печальный факт: люди в возрасте до 30 лет оказались в этом вопросе большими фундаменталистами, чем тридцатилетние и сорокалетние. То есть надеяться на смену поколений и естественную эволюцию взглядов не приходится. Иконографику можно посмотреть на «Слоне».
Мой личный преподавательский опыт полностью соответствует картине ФОМа: выпускники с огромной настороженностью воспринимают «новость» о том, что у Платона обсуждается любовь Сократа к Алкивиаду. При этом старый спасительный аргумент преподавателей старшего поколения о том, что любовь эта «платоническая», больше не работает. О любви нынешние старшие школьники имеют довольно реалистичные представления. В отношении же однополой любви испытывают глухое неприятие – и это в среде воспитанной, образованной и в целом либеральной.
Прогноз на предмет преодоления гомофобии можно было сформулировать только неутешительный. До некоторого времени. Пока на сцене не появился депутат Милонов.
В 2011 году он внес в Законодательное собрание Санкт-Петербурга проект дополнений в городской кодекс об административных правонарушениях, предусматривающий штрафы (отдельно) за «публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма, трансгендерности среди несовершеннолетних» и за «публичные действия, направленные на пропаганду педофилии». В марте уходящего года поправки вступили в силу. Параллельно с петербургским законом, каждое рассмотрение которого в городском законодательном собрании сопровождалось шумом в прессе, были тихо приняты схожие нормативные акты еще в девяти регионах России.
Надо отметить, что Виталий Милонов в этом деле не первопроходец. Со схожей, только более жесткой инициативой в Государственной Думе с 2003 года выступал депутат от «Родины» (а ныне от «Справедливой России») Александр Чуев. Он предлагал установить уголовную ответственность за «пропаганду гомосексуализма» с наказанием в виде лишения права занимать определенные должности и заниматься некоторыми видами деятельности на срок от двух до пяти лет. Госдума окончательно отклонила этот законопроект в 2009 году.
Законодательный успех Виталия Милонова объясняется и тем, что меры для борьбы с гомосексуалами он предложил более мягкие, и тем, что он предложил их позже, когда общественное сознание в России вышло уже на новый виток фундаментализма. Но одного очень важного фактора Милонов не учел. Сам того не желая, он перевел разговор о гомосексуальности из области обсуждения частной жизни, морали и телесных практик в область политики. Я глубоко убеждена, что тем самым он оказал незаменимую услугу российскому гей-движению.
До сих пор борьба гомосексуалов за свои права происходила под лозунгом «признайте нашу особость». Это требование легко обосновать теоретически, но трудно реализовать на практике. Никакая общность не любит особости. Кроме того, требовалось еще учредить позитивное, то есть отличное от ущербности, понятие особости. После законодательного успеха Милонова гомосексуалы начали бороться за права – те же самые права, которые попраны в отношении общества в целом: свободу слова, самовыражения, собраний. Теперь основное требование звучит уже как «верните мне мое неотъемлемое право говорить то, что я думаю, и действовать в соответствии с собственными соображениями». Того же самого требует все протестное движение, сложившееся в уходящем году.
Кроме того, Милонову удалось воплотить в себе общий для людей всех сексуальных предпочтений образ политического врага. Депутат Милонов – не только гонитель геев. Он же – анекдотический 38-летний борец с поп-музыкой, он же – активный пропагандист православия государственнического образца, то есть заведомый противник всех, кто активно следил в уходящем году за процессом над участницами Pussy Riot, и он же – самое главное – один из организаторов «гладкого» выборного процесса, обеспечивавший изгнание наблюдателей с избирательных участков. То есть враг номер один всех, кто вышел на улицы в декабре и пошел наблюдателями на участки в марте.
Вот видеосвидетельство «избирательной активности» Милонова на петербургском участке 593 во время президентских выборов 4 марта 2012 года: он требовал удаления наблюдателей, настаивая, что они «срывают выборы».
(Автор – Александр Низовский)
Американское гей-движение (краткую историю которого можно посмотреть, например, здесь) добилось успеха именно за счет упора на универсализм прав. Участники маршей, крупнейший из которых собрал в 1979 году 75 тысяч участников (далеко не все из них были гомосексуалами), настаивали, что они требуют ровно того же, что и все граждане. Движение изначально носило характер не культурно-просветительский, а политический. До 2012 года в России практически отсутствовала общая политическая платформа, с которой гомосексуалы могли бы выступать вместе с натуралами. Благодаря действиям российской власти и личным усилиям Виталия Милонова такая платформа в уходящем году сформировалась.
В сущности, у меня хорошая новость: гомофобию в России победит не просвещение. С ней справится лично депутат Милонов. Потому что если он против, то народ рано или поздно будет за.
весь блог
