Перед зданием Выборгского районного суда Санкт-Петербурга в месиве из воды и талого снега днем 28 декабря собрались журналисты, группа поддержки и подсудимые, ожидающие приговора, – активисты партии «Другая Россия», которых обвиняли в том, что они продолжали в Петербурге деятельность Национал-большевистской партии, признанной экстремистской и запрещенной в 2007 году. Сначала обвиняемых было двенадцать – и громкий процесс по привычке называют «делом двенадцати», – но ко дню оглашения приговора осталось семеро – в отношении еще пятерых производство было прекращено за истечением срока давности. Вчера суд снова прибег к этой формулировке – с той разницей, что подсудимых все же признали виновными и приговорили к штрафам, которые, впрочем, платить не придется. Их тут же освободили от наказания в связи с истечением двух лет с последнего эпизода «преступной деятельности», поскольку судья Сергей Яковлев исключил из дела все эпизоды после июля 2010 года.

Андрея Дмитриева, Андрея Песоцкого и Алексея Марочкина судили по первой части статьи 282.2 УК («Организация деятельности экстремистского сообщества»), а Андрея Милюка, Романа Хренова, Александра Яшина и Равиля Баширова – по второй части этой же статьи («Участие в деятельности экстремистского сообщества»). Прокурор требовал штрафов: для организаторов «возрождения НБП» 250 тысяч рублей, для участников – 180 000. «250 тысяч – это полугодовой бюджет нашей семьи – у меня жена и годовалая дочка, – рассказывал перед судом лидер питерских другороссов Андрей Дмитриев. – Они ведь нам жить не давали с 2009 года, внедрили провокаторов, подставили съемную квартиру для собраний, с прослушкой и скрытой съемкой, и дела начали заводить не за какие-то действия, не за пропаганду, а за убеждения – за то, о чем мы там друг с другом на этой квартире говорили».

Адвокаты Ольга Цейтлина, Сергей Голубок и Глеб Лаврентьев вообще считают доказательства, добытые с помощью полицейской провокации, незаконными. У них еще масса претензий к следствию – например, к тому, что для доказательства вины по уголовному делу обвинение использовало материалы нескольких административных дел. Другороссов регулярно задерживали во время несанкционированных акций у Гостиного Двора, где они по 31-м числам каждого месяца, где таковые имеются, выступали в защиту 31-й статьи Конституции, гарантирующей гражданам России свободу мирных собраний, митингов и шествий. В обвинительном заключении только одного Андрея Дмитриева, действительно, больше 20 раз повторяется, что организованные им акции были направлены «на выражение нетерпимости к высшим руководителям действующих органов государственной власти, а также на популяризацию запрещенной деятельности межрегиональной общественной организации «Национал-большевистская партия».

В результате суд признал аргументы защиты: как объяснил после почти пятичасового чтения приговора Роман Хренов, «нас признали виновными, назначили штрафы, но в связи с тем, что все акции «Стратегии-31», которые нам вменялись, судья не признал доказательствами по делу, не признал их экстремистскими, по сути нам остались только собрания. А по собраниям у нас вышел срок давности, так что мы были освобождены от наказания».

Адвокат Сергей Голубок считает, что такой приговор – признание вины с одновременным освобождением от ответственности – является заменой оправдательного приговора, той его формой, которую может себе позволить суд, не потеряв лица. Андрей Дмитриев рассказывает, сколько сил и средств было затрачено на раскручивание этого дела, – и приходит к выходу, что центр «Э» по борьбе с экстремизмом пора закрывать. Адвокат Глеб Лаврентьев собирается добиваться полного оправдания другороссов. А все обвиняемые рады, что вроде бы легко отделались, но в один голос говорят, что их осудили исключительно за убеждения, поскольку вся их вина – в разговорах на кухне.