Студенческие протесты – барометр гражданской активности

Владимир Кара-Мурза: 25 декабря студенты Российского государственного торгово-экономического университета выгнали из вуза ректора Российского экономического университета имени Плеханова Виктора Гришина. Во вторник в вузе прошла встреча бастующих студентов и преподавателей с представителями Минобрнауки России и Плехановского университета, на которой шло обсуждение присоединения РГТЭУ к университету имени Плеханова. Во время выступления Гришина один из преподавателей РГТЭУ назвал представителей Российского экономического университета имени Плеханова рейдерами и потребовал покинуть здание. Гришин, который сидел на сцене рядом с представителями Минобрнауки, покинул зал, несмотря на то, что присутствующий на встрече в РГТЭУ замглавы Минобрнауки Александр Климов попросил его остаться. Студенты РГТЭУ на прошлой неделе провели в здании вуза акцию протеста против того, что университет по итогам мониторинга Минобрнауки Российской Федерации был объявлен неэффективным и подлежал реорганизации. Ректорат не препятствовал акции, отметив, что учебному процессу она не мешает. Минобрнауки 20 декабря подтвердил, что РГТЭУ решено присоединить к университету имени Плеханова. В тот же день студенты объявили о прекращении акции, но возобновили ее24 декабря. На встрече Гришин заявил, что на объединение двух вузов уйдет один год. При этом он подчеркнул, что если представители РГТЭУ не согласны с решением объединять вузы, они могут оспорить его в суде. Ранее РАПСИ в Арбитражном суде Москвы сообщили, что РГТЭУ подал заявление о признании недействительным решение Министерства образования и науки Российской Федерации о присоединении заявителя к Российскому экономическому университету имени Плеханова. Дата предварительных слушаний еще не определена. После прекращения двухдневной забастовки студенты Российского государственного торгово-экономического университета рассчитывали на скорое решение своих проблем.

Напомним, что студенты бастовали две ночи подряд – с 18 по 20 декабря – против того, что РГТЭУ попал в список вузов с признаками неэффективности. Забастовка была прекращена, поскольку у студентов появилась надежда, что с ситуацией разберутся в руководстве государства. В частности, в конфликт вмешалась Госдума РФ, пообещав запросить в правительстве информацию о мерах по стабилизации ситуации вокруг РГТЭУ. Кроме того, с открытым письмом к министру образования и науки Дмитрию Ливанову обратились "единороссы".

Однако Минобрнауки РФ все же приняло решение присоединить РГТЭУ к Российскому экономическому университету им. Плеханова. "Такой выбор обусловлен тесными связями данных университетов, а также значительным совпадением учебных программ (до 80%), что позволит провести безболезненную интеграцию образовательных процессов", – говорилось в сообщении Минобрнауки РФ, поступившем в "Интерфакс".

Такое решение в министерстве обосновали тем, что по итогам мониторинга деятельности государственных вузов в 2011 году РГТЭУ показал худшие результаты среди однопрофильных московских вузов.

В ведомстве пообещали, что студенты РГТЭУ продолжат обучаться в РЭУ Плеханова на условиях, по которым они проходили обучение в РГТЭУ. Это касается и фиксации для них стоимости обучения на платных отделениях на уровне РГТЭУ. При этом по итогам обучения они получат дипломы РЭУ Плеханова – одного из ведущих экономических вузов страны, с чем министр Дмитрий Ливанов и поздравил студентов РГТЭУ. Однако учащиеся вуза после этих известий заявили о намерении возобновить забастовку в здании университета.

Студенческие протесты – барометр гражданской активности. О борьбе студентов за свои права мы беседуем с председателем Российского студенческого союза Артемом Хромовым. Как вы оцениваете поведение студентов РГТЭУ, которые отказались пустить нового ректора Виктора Гришина в его рабочий кабинет?

Артем Хромов: Я считаю, что процесс уже сильно политизирован, причем как с одной, так и с другой стороны, и студенты начинают вести себя достаточно радикально по отношению к складывающейся ситуации и решениям чиновников Министерства образования.

Владимир Кара-Мурза: Насколько это типичная форма борьбы – костры на улице и забастовка, если можно это применить к студентам?

Артем Хромов: Я хочу прямо сказать, что Министерство поставило задачу в течение двух лет сократить 20% вузов и 30% филиалов. Для этого был проведен мониторинг эффективности вузов. Был один прецедент, студенты Тамбовского государственного технического университета добились отмены приказа о реорганизации вуза и присоединения его к Тамбовскому государственному классическому университету. И действительно, этот успех окрылил большое количество учащихся других вузов, которые отстаивают свое право на образование и на автономию вуза. Сейчас, насколько я понимаю, Министерство образования на примере РГТЭУ хочет доказать, что ни участие политических деятелей, ни поддержка руководства вуза, ни студенческие активные протесты не отменят принятое решение. И мне кажется, что они хотят тем самым показать, что подобные инциденты не должны повториться в других регионах, – а они сейчас происходят во многих уголках страны, мы их фиксируем в Иркутской, Челябинской, Архангельской областях, где они набирают достаточно сильный оборот.

Владимир Кара-Мурза: Какие органы самоуправления существуют у студентов? Может быть в РГТЭУ создан забастовочный комитет?

Артем Хромов: Я хочу отметить, что у нас по стране в принципе органы студенческого самоуправления находятся в печальном положении, потому что они либо под колпаком администрации, либо не имеют функционала для реальной борьбы за права учащихся, отстаивания их интересов. И в этой связи все обращения учащихся в исполнительные органы власти наталкиваются непосредственно на бюрократические проволочки, которые сводятся к тому, что их жалоба или протест спускается вниз, опять же вуз, и должен решать ректор. Я увидел в РГТЭУ достаточно серьезные сформировавшиеся органы управления, которые имеют серьезную поддержку среди учащихся, серьезное доверие, легитимность и, конечно, демократический подход со стороны руководства вуза. Может быть, это их протест так сплотил, но глядя на эту ситуацию, можно сказать, что не все потеряно с органами управления. Если говорить про саму ситуацию – есть, конечно, и альтернативные суждения, есть студенты, которые думают по-другому, они не считают, что нужно проводить такое забастовочное движение, они хотят мирного протеста, обсуждения будущей реорганизации, потому что не верят в силу гражданского общества в борьбе с решением органов власти. Поэтому сейчас как раз задача студенческого самоуправления – найти компромиссное решение проблем, которое сможет объединить большинство студентов. И это очень непростая ситуация в условиях подобного развития событий.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, могут ли экономические требования, чтобы плата за обучение не превышала установленную, перерасти в политические?

Артем Хромов: Для чистоты отношений хочу сказать, что решение о не повышении стоимости проживания в общежитиях, стоимости обучения, доступа к материальной базе, к тем зданиям, где проходит обучение, – это проблема всех ситуаций, связанных с реорганизацией вузов, которая проходила даже до реорганизации. Но если говорить о представителях министерства, они как раз компенсируют полностью стоимость надбавки за стоимость обучения. Просто в Плешке они выше, чем в РГТЭУ, и министерство заявило, что оно найдет средства для того, чтобы это компенсировать.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, насколько объективны критерии, по которым РГТЭУ считается хуже, чем Университет Плеханова?

Артем Хромов: У меня в принципе вызывает сомнение качество мониторинга эффективности вузов. Во-первых, я не понимаю закрытости. Сейчас разворачивался скандал, связанный с тем, что руководство вуза говорит, что у нас одни баллы, министерство говорит, что у них другие показатели. Но никто не публикует эту информацию. Было бы хорошо, чтобы в мониторинге были не только результаты попадания вузов в список, но и конкретные отметки, которые им поставили. Во-вторых, сами критерии вызывают сомнение. Может быть, стоит оценивать средний балл по ЕГЭ, нужно оценивать количество финансов на студента, но рассуждение о площадях – это достаточно непрозрачный и условный критерий. Главное, оценивается не качество образования студентов, не трудоустройство выпускников по специальности. В связи с этим я могу сказать, что в случае, если критерии будут доработаны и проведен новый мониторинг, показатели будут изменены. И я уверен, что в такие вузах, как Литинститут, у которых по устройству по специальности очень высокие показатели, эта ситуация изменится, она будет другой. Наше предложение заключается в том, чтобы сейчас не резать по живому, не заниматься поркой. И в случае реорганизации готовить программу стратегического развития вуза. Сейчас объединение РГТЭУ и Плеханова не говорит о том, что улучшится качество образования, не сказано о финансовых средствах, не сказано о научной базе, о том, что вырастут зарплаты педагогов, –по крайней мере, это не проговаривается, а это надо донести чиновникам изначально до процесса реорганизации.

Владимир Кара-Мурза: Совпадают ли признаки захвата с рейдерским захватом, как назвали представители РГТЭУ поведение Плехановского института? И вообще есть ли здесь покушение на экономические права? Может быть, их не устраивала фигура ректора Бабурина, который участвовал в «белоленточном» движении?

Артем Хромов: Да, здесь проблема, связанная с политикой и с экономикой, правильно, что вы их объединили в один вопрос. Я считаю, что, безусловно, фигура Бабурина вызывает неприятие со стороны представителей органов власти, поэтому этот процесс с этой точки зрения политизирован. Но и с другой стороны идет политизация. Кстати, сейчас студенты пытаются показать, что это социальное, гражданское движение, а не политическое. С другой стороны, стоит вопрос экономический, потому что любые процессы реорганизации приводили к неоднозначным тенденциям – это сдача в аренду помещений, это проживание посторонних лиц в общежитии, это определенные финансовые перипетии, связанные с сокращением преподавателей. И здесь стоит очень важный вопрос – как будет осуществляться контроль над площадками, которыми обладает РГТЭУ, – а они действительно в прекрасном состоянии.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ильи Ефимовича.

Слушатель: Добрый вечер, господа. Артем, не кажется ли вам, что увольнение господина Бабурина – это некий месседж для других ректоров университетов, вузов, чтобы показать, что студенты не должны участвовать в политическом движении? То есть задача в данном случае запугать руководство вузов, не экономическая, а чисто политическая, чтобы студенты были послушными.

Артем Хромов: Я частично разделяю вашу точку зрения, но я хотел бы немножко добавить, что здесь важно не запугать студентов, а показать представителям ректорского сообщества других вузов, что именно такие действия, которые предпринимаются сейчас в РГТЭУ, не должны просходить. В частности, очень примечательно заявление представителей Союза ректоров России о том, что ситуация непростая, но студентов нельзя подталкивать на протест. Поэтому явно преследуется эта цель в решении, которое приняло Министерство образования.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Волгоградской области от радиослушателя Юрия Владимировича.

Слушатель: Здравствуйте. С одной стороны, власть жалуется на то, что у нас растет преступность, правонарушения среди молодежи и детей, с другой стороны, происходит ликвидация просветительских учреждений, будь то институты, малокомплектные школы, дома пионеров и прочее. Давайте говорить напрямую: нынешняя власть по сути дела выполняет те заветы, которые планировал в отношении России Адольф Гитлер. На мой взгляд, пора студентам предъявлять политические требования – вплоть до отставки президента и так далее. Обвиняют молодежь в экстремизме, но ее туда подталкивают – вот в чем дело. И Бабурин – явно политические преследования. После этого власть у нас говорит о сталинских репрессиях. Какие сталинские репрессии, я не понимаю, когда сейчас идут репрессии похлеще, чем сталинские! Как вы считаете, не пора ли прекратить антисоветскую и антисталинскую пропаганду в России?

Артем Хромов: У вас вопрос изначально звучал о качестве образования, и я бы на него хотел ответить. Действительно у нас идет постепенное сужение возможностей для получения образования, например, среднеспециального, но при этом возможности получить высшее образование расширились, если в советское время получало 25%, то сегодня – больше 80. Но проблема заключается в том, что это не сопровождалось дополнительными экономическими вливаниями, и это привело к тому, что перед студентами вузов стоит выбор: или вы забираете диплом, не доучиваетесь, идете работать или вы продолжаете учиться. Большинство выберут как раз корочку. И этот процесс, многие вузы превратились в шарашкины конторы, которые легально торгуют высшим образованием – это недопустимо. С другой стороны мы понимаем, что высшая школа – это возможность социализации молодых граждан. И, как показывает мировая практика, тот, кто получил образование, меньше подвержен негативному влиянию, в том числе асоциальным тенденциям. Поэтому в этой связи, конечно, надо как раз поддерживать образовательную политику, а не сокращать финансирование.

Если говорить про политический подтекст, – ситуация непростая, все-таки, мне кажется, многие студенты говорят о том, что они должны возглавить протест, вокруг вуза должна сконцентрироваться оппозиция. Я к этому отношусь скептично. Я считаю, что студенты должны отстаивать свое право на образование, и любая попытка дополнительной политизации приведет к тому, не дай бог, что получим новых узников 6 мая, но точно у них возникнут определенные проблемы с получением образовательных услуг. И вот об этом надо в первую очередь думать. Главное – права студентов, все остальные политические мотивы, я считаю, на втором плане.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Нижегородскую область, радиослушателя Владимира.

Слушатель: Добрый вечер. А что, ректор Университета Плеханова – особа, приближенная к императору? Почему бы вопрос не поставить так: пусть их академия или университет присоединяется к этому университету, вот и все.

Артем Хромов: Да, это очень распространенная точка зрения со стороны студентов, действительно те, кого присоединяют, они заявляют: а почему не к нам, почему не на равных условиях хотя бы? Потому что вузы имеют определенную историю. Но здесь я хотел важный момент подчеркнуть, с чем я не согласен в решении Министерства образования именно в таком варианте. Просто-напросто Министерство образования не провело никаких переговоров со студентами, о них и не подумали. Решение приняли, как решение будет развиваться, какая будет программа вуза – непонятно, что с ними станет – тоже неясно. То есть многие процессы, которые происходили, например, в Тамбове, сейчас мы видим в РГТЭУ, во многих регионах, они могли бы решаться, если бы со студентами поговорили, не было бы накала страстей. Студенты, я думаю, отстаивали бы свою точку зрения, но разговор шел бы по-другому. Министерству значит надо думать о том, как совершенствовать открытое правительство.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, остается ли студент главной фигурой образовательного процесса, как это когда-то было в традициях России?

Артем Хромов: Я считаю, что сегодня, к сожалению, студент не является главным в учебном заведении. К сожалению, у нас начинают превалировать точка зрения, что бюджетник – это нахлебник, а студент-контрактник платит деньги, чтобы получить диплом, чтобы отучиться и уйти. Я как раз считаю, что именно студенты должны сегодня активно влиять на качество образования и услуг, они должны влиять на руководство учебного заведения, на выборы, они должны влиять на вопросы коррупции и финансовой прозрачности. Потому что они платят деньги или государство за них платит деньги, а значит те, кто их расходуют, должны отвечать перед ними за то, куда деньги пошли, – на строительство новых общежитий, покупку техники или они должны идти на покупку дорогих иномарок, которые сейчас покупают многие вузы.

Владимир Кара-Мурза: Каковы главные проблемы студенчества и главные причины его недовольства?

Артем Хромов: Я считаю, что таких проблем несколько. Первая проблема связана с отсутствием возможности со стороны студентов решения собственных проблем. Они замыкаются на бюрократические препоны, которые не позволяют им достигать своих целей. Вторая проблема связана с тем, что не действуют органы студенческого самоуправления, которые должны заниматься отстаиванием прав. Они просто удаляются от этих конфликтных ситуаций, занимают ту или иную сторону, чаще всего по-страусиному прячут голову в песок. Третья проблема связана с тем, что социальных гарантий недостаточно. Мы видим закон, который сейчас был принят в третьем чтении, был внесен в одном варианте. Например, затрону проблему общежитий, предполагалось, что будет предоставлена льгота 5% от стипендии. Эта норма и сейчас действует, ее предполагалось сделать для бюджетников. Сейчас эту планку сняли. Это означает, что в отсутствии эффективного управления просто-напросто будут повышать плату до 2-5 тысяч рублей, и многие студенты не будут иметь ресурсов для оплаты. У нас система кредитования студентов не создана, те проценты, которые предлагаются, баснословные. Поэтому когда у нас говорят «А», что мы повысим за что-то и что-то, то надо говорить и «Б», предлагать другие возможности решения экономических проблем. Этого не сделано и если в таком варианте будет принято, то, конечно, на местах будут прилагаться все усилия, чтобы снять дополнительный кэш. Это приведет к новому росту социальной напряженности в студенческой среде.

Владимир Кара-Мурза: Как закончились те конфликты, когда студентам некоторых вузов были предоставлены липовые услуги за реальные деньги?

Артем Хромов: Дело в том, что это очень большой вопрос, связанный с тем, что сегодня учебные заведения легально торгуют дипломами, выдавая корочку гособразца, но в этом случае непонятно, почему есть неэффективные вузы, а Рособрнадзор не отобрал у них лицензию. И есть в том числе такие процедуры, которые позволяют через систему дополнительного образования стричь деньги с тех, кто хочет получить дополнительный диплом. Но при этом он дается не с государственной гарантией, а просто с гарантией вуза. Хорошо, когда это дается журналистам, но когда это дается, например, врачам, – я считаю, что это непозволительно, и те, кто это допустили, должны нести чуть ли не уголовную ответственность. Проблема для тех студентов, которые это опротестовали, это связано со студентами РУДН, была решена, но до сих пор продают во многих вузах диплом о допобразовании не государственного образца, а просто корочки, многие об этом не знают, потому что не читают договор.

Владимир Кара-Мурза: Как сейчас формируется ваш Российский студенческий союз и органы его руководства?

Артем Хромов: Наша организация молодая, нам всего лишь два года. Юридически мы существуем как общероссийская общественная организация год, но мы растем, развиваемся, у нас появляются региональные отделения в большом количестве, и процесс реорганизации здесь играет очень важную роль. Потому что студенты вокруг этого объединяются. В Тамбове студенты, которые организовывали протест, теперь возглавили наши отделения. Мы сейчас ставим главную задачу перед собой – развитие института студенческого самоуправления. Нами подготовлен закон, мы неоднократно пытаемся всеми силами пролоббировать его в Государственной думе, к сожалению, этого не происходит. Потому что нам важно, чтобы органы самоуправления, как в других странах, на Западе, на постсоветском пространстве, например, у наших украинских коллег, имели административные и финансовые полномочия, и это позволяет им быть независимыми. У нас до этого, видимо, еще далеко, будем стараться.

Владимир Кара-Мурза: Что бы вы включили в компетенцию органов студенческого самоуправления?

Артем Хромов: Что касается финансовых ресурсов, здесь может быть по-разному: или это грантовая поддержка через юрлица органов управления, которая более эффективная. Или же это определенный процент, который был бы зафиксирован в законодательстве, и эти деньги выдавались бы просто по требованию органа управления. Конечно, в этом случае и руководители несли бы ответственность, потому что куда уходят деньги – это вопрос к ним. Административные ресурсы тоже очень важны, потому что вопрос общежитий и распределение стипендиального фонда с точки зрения закона передали студентам, но дело в том, что там написано «с учетом», а у них нет контрольных функций и непонятно, что такое учет. Посоветовались, мы против, все равно взяли и распределили, как захотели. Надо, чтобы вопросы выселения, поселения в общежитие, перевода с платного на бесплатное отделение, вопросы, связанные с комиссиями по пересдачам и так далее, в этом бы как раз участвовали студенты, и тогда бы у нас очень снизился градус коррупции. Любые решения, которые были бы нелегитимны или подрывали доверие, решались бы очень просто.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Алексея Александровича.

Слушатель: Добрый вечер. Мне, конечно, совершенно очевидно, что тут происходит расправа над Бабуриным. Он неугодный человек, неудобный, просто его хотят в назидание другим припугнуть. Меня радует молодежь, которая не бросает своего ректора на растерзание, не отдает, которая за него стоит, – это очень хорошая молодежь. Правильно говорят – за молодежью будущее. Какая у нас молодежь, такая у нас и будет страна. Моя юность в начале 60-х годов прошла на комсомольских стройках. Я строил Красноярский алюминиевый комбинат. 22-23 года средний возраст, все комсомольцы строили. Три дня нам не давали зарплату, какой-то перерасход был. На третий день все вышли на работу, но никто не приступил к работе, устроили стачку. А нас работало 65 тысяч. Вечером привезли деньги и всем раздали. Я к чему это все рассказываю: говорят, что мы в советское время были забитые, трусливые и так далее, – а мы были смелые люди, и мы сражались за справедливость. Я смотрел недавно встречу Медведева со студентами журфака. Мне было просто стыдно – это чинопочитание, угодничество нашей молодежи. Как вы сами оцениваете такое поведение ваших коллег? Это будущие журналисты, это должна быть совесть и правда.

Артем Хромов: Я считаю, к тому, что сейчас происходит в РГТЭУ, можно по-разному относиться, но это явно демонстрация роста гражданского общества в стране. И если сегодня политические институты никак не работают, то непосредственно бытовой протест говорит о том, что у нас будет развиваться общественное движение снизу, а значит и гражданское общество будет постепенно эффективно формироваться и влиять на власть. Если говорить непосредственно про ситуацию на факультете журналистики, то отчасти я соглашусь с вами. Я, безусловно, следил за этим процессом, этим диалогом. Я там, к сожалению, не был, но были наши активисты. Многие вопросы были без чинопочитания. Я хочу привести в пример, если не ошибаюсь, Владимира Куликова, который задал острый вопрос: готов ли Дмитрий Анатольевич уехать из страны в случае, если произойдут какие-то расправы. Как сказал Медведев: это был, наверное, самый важный вопрос в его жизни. Поэтому на факультете журналистики свобода мнений остается, поверьте мне.

Владимир Кара-Мурза: Тут надо провести различие между двумя встречами, ведь на одну не пустили студентов журфака.

Артем Хромов: Тут вопрос о чинопочитании, все-таки главная, конечно, вторая основная встреча, а не та, где формировали публику. Все-таки разный посыл, – там, где ее формировали, и там, где пустили всех. Я говорю о той, где была демократичность в плане возможности выступления.

Владимир Кара-Мурза: Как студенты участвуют в подготовке массовых акций протеста, есть ли они в Фейсбуке, идет ли обсуждение важных политических вопросов? Насколько растет самосознание гражданское ваших ровесников?

Артем Хромов: Мне кажется, марши в том числе показали очень важную роль социальных медиа в формировании повестки дня и в организации любых движений. Сегодня Твиттер, ВКонтакте, Фейсбук активно используются многими студентами за отсутствием других механизмов. В Тамбове, где вышло больше тысячи человек на акцию, где партии собирали максимум пятьсот человек, – это говорит о том, что они сделали благодаря социальным сетям, у них отсутствовали возможности другой агитации. Руководство вуза было против них и называло их провокаторами. Они смогли этого добиться, и это говорит о том, что за этим будущее и это позволяет нам координировать усилия со студентами, которые сталкиваются с этой проблемой в других регионах, в самых удаленных уголках страны – и помогать им.

Владимир Кара-Мурза: Опишите ситуацию в Тамбове поподробнее, какие были проблемы?

Артем Хромов: Ситуация была немножко иного плана. Дело в том, что есть Тамбовский государственный технический университет, который во многих рейтингах имеет высокие показатели, и Тамбовский государственный университет, который по некоторым показателям ниже. Их трудно сравнивать, потому что один технический, а другой гуманитарный. Но главное, что решение ученых советов было следующим: они должны объединяться на равных правах. В результате Тамбовский технический университет присоединили к гуманитарному классическому университету. И это произошло не общим решением, а решением руководителей вузов, приказ был подписан министром Ливановым, который впоследствии заявил, что хотели создать проблемно ориентированный вуз, как ему говорили, а создали проблему. И проблема действительно появилась сильная, потому что студенты о реорганизации узнали не из первых уст, а по «сарафанному радио». То есть, как нужно относиться к студентам, чтобы они об этом узнавали не от министерства, не от руководства вузом, не от преподавателей, а от своих друзей. И в этой связи началось формирование протестного движения – со статьи активистки Дианы Рудаковой, которая разошлась среди студентов, нашла отклик, в дальнейшем была организована протестная группа, которая набрала на текущий момент около 7 тысяч человек, хотя там учится около 5 тысяч студентов, но другие ребята из других вузов их поддерживали. Были организованы шествие и митинг. Надо сказать, что их делали неопытные ребята, но благодаря этому вышло больше тысячи человек, и это стало главной темой в Тамбовской области и, более того, повесткой дня в стране. Министр в ближайшее время отменил приказ после того, как была организована с ним встреча, потому что конференция, 97% проголосовало против реорганизации. На текущий момент студенты добиваются другого решения, они меня просят часто говорить, о том, что ректора сняли, теперь новый ректор, исполняющий обязанности, его выборы не проходят. Он всячески говорит о том, что выборы пока рано проводить, нам это непонятно – мы хотим выборы ректора. И.о. говорит, что в будущем надо реорганизовать вуз и присоединить к кому-то и чему-то. Мы с этим не согласны.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Ростовскую область, вопрос от радиослушателя Владимира.

Слушатель: Добрый вечер. Вы задумываетесь сейчас над тем, что вы будете делать, когда получите дипломы и окажетесь в дотла разворованной стране, распавшейся на десяток удельных княжеств?

Артем Хромов: Спасибо, прямой вопрос. Конечно, об этом думаем. Но мне кажется, это все зависит от нас. Я представляю общественную организацию, которая с нуля, без какой-либо посреднической помощи от органов власти и фондов смогла себя сформировать и живет, не развалилась на ходу. И нам кажется, что гражданское движение в нашей стране позволит бороться с коррупцией, позволит бороться с чиновничьим произволом и добиться того, что наша страна будет развиваться и станет великой.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Александра Николаевича.

Слушатель: Добрый вечер. Артем, все-таки до меня не доходит, за что тут идет борьба. Я с одной стороны вспоминаю кампанию по уничтожению неперспективных деревень в России, когда все стягивалось в одни места, объединяли предприятия, чтобы была единая техническая политика. Я всегда был сторонником того, чтобы была конкуренция между вузами за качество образования. Без конкурентной борьбы в этой сфере не получится хороших специалистов. Буквально неделю назад мне один знакомый жаловался: мы потеряли крупный контракт на то, что французская фирма должна была развернуть предприятие, внедрить полтора миллиарда евро на производство, не смогли вместе с ними найти подходящего качества инженерного, технического состава, высококвалифицированных рабочих, потому что современные технологии чрезвычайно сложные, трудные. Наша система образования не готовит специалистов нужного качества. И они ушли в Китай с этими деньгами. Вы представляете точно, где вы будете работать, какие фирмы будут за вами гоняться, какие оклады будут предлагать, и какое в этой системе вы займете место? А то, что вам бороться надо и ни в коем случае не объединяться ни с кем другим – это вне всякого сомнения. Дай вам бог удачи и успеха.

Артем Хромов: Спасибо большое. Мы говорим об РГТЭУ сейчас, ребята борются за свой вуз, и они находятся в некоем эмоциональном потрясении, для них стало шоком появление приказа об объединении вузов. И для них также было шоком, что снимают ректора. Я считаю, что как раз ими сейчас на подсознательном уровне движет не столько желание обязательно не лечь под кого-то, обязательно протестовать, – они хотят просто уважительного отношения к себе. Их не спросили, с ними не поговорили, но приняли решение за них – в этом самая большая проблема. Я считаю, что надо проводить реформы, надо бороться с шарашками, которые продают дипломы, надо улучшать качество образования. Но я повторюсь, что с одной стороны это можно сделать с Рособрнадзором, который мог бы отзывать лицензии, не выдавать аккредитации вузам, многие из которых, кстати, сейчас признаны неэффективными, но в прошлом году получили ее. А с другой стороны необходимо показывать обществу, в чем будет улучшение качества образования, будет ли у нас связь вузов и рынка труда, какая связь школ и учебных заведений в дополнительной подготовке. Потому что частично ЕГЭ привел к определенному натаскиванию и падению качества образования, не улучшению, по крайней мере, явно. Мы видим проблемы, связанные с тем, что у нас дополнительные финансовые средства выделяются на реформы, но не на сами учебные заведения. А ведь важно, чтобы улучшалась их научно-материальная база. Без этого всего мы не добьемся, поэтому нужна программа развития, пока мы не видим, к сожалению.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Тулу, вопрос от радиослушателя Николая.

Слушатель: Добрый вечер. Из уст путинистов я постоянно слышу восхищение: какая хорошая у нас студенческая молодежь. Оказывается, все они исключительно заточены на успех. У меня вопрос: если человек уже в студенческие годы является конформистом, ничего другого в дальнейшем, кроме холуя, не получится. Я понимаю сторонников путинского режима – их это полностью устраивает. А нужны ли обществу такие конформисты, и что ждать этому обществу, если из студентов такие законченные холуи постоянно будут выходить?

Владимир Кара-Мурза: Много ли среди ваших ровесников «нашистов» или членов организации «Россия молодая»?

Артем Хромов: Я сейчас в том числе изучаю специфику не только нашей страны, но и других, в частности, Белоруссии, где процессы другим образом развиваются. И мы видим, что там есть организации, которые схожи по названиям с нашими организациями, так же находятся на государственном обеспечении, и там состоит очень большое количество студентов. Многие из них в случае появления альтернативных организаций идут к ним. Но если нет альтернативы, то они участвуют через них в социальной, разной деятельности. В этом вся проблема: у нас отсутствует доступ студентов к участию в гражданской деятельности – общественные, волонтерские, правозащитные движения. В случае их развития и становления, я уверен, что студенты будут в других движениях совсем участвовать. Студенты, я не считаю, что у нас студенты конформисты. Мы видим на примере многих независимых органов управления в МГУ, которые в хвост и гриву, по-всякому ругают и борются с конформистами, которые прикрываются официальными органами управления. Тут очень важная история, я не считаю, что студенты – конформисты, они как раз борются за свои права. Реорганизация вузов – это пример. Многие из тех, кто состояли в провластных движениях, участвовали со студентами в Тамбове, и сейчас участвуют со студентами РГТЭУ и в других акциях протеста. Так у нас формируется точка зрения и позиция граждан.

Владимир Кара-Мурза: Многие студенты участвовали в выборах Координационного совета оппозиции, там было интернет-голосование, они регистрировались.

Артем Хромов: В основном молодежь ходит на акции, не боятся. Кстати, печальная тема, что за 6 мая многие студенты сидят.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, какие бы вы сценарии видели разрешения конфликта вокруг РГТЭУ? Сегодня, чтобы упредить такую же ситуацию как в РГГУ, Минобрнауки сказало, что не было планов слияния РГГУ с Высшей школой экономики, хотя мы знаем, что такие планы были, в распоряжение некоторых журналистов попали закрытые документы на этот счет.

Артем Хромов: Да, этот протест будет нарастать. Сейчас его будут стараться нивелировать, чтобы сделать его не масштабным. Потому что явно приведет к тому, что в разных уголках страны подобные же акции будут возникать, и министерство одно не справится, тут отдел внутренней политики, ОМОН понадобится. Возможность решения некоторых проблем в РГТЭУ сейчас имеет несколько сторон. Первое – это то, что студенты будут стоять до конца. Я не исключаю того, что депутаты, которые сейчас от разных партий, представители органов власти, которые занимают противоположную позицию, помогут отстоять вуз и добиться аннулирования приказа. Другая ситуация связана с тем, что все-таки приказ сохранится, руководство снимут, проведут зачистку ректорского состава в принципе, студентов трогать не будут, не будут нагнетать обстановку, не будут препятствовать проведению мероприятий, потому что они законные, но будут проводить планомерно процесс объединения учебных заведений. Постепенно процесс может пойти на спад. Несколько таких есть сторон, я считаю, что все зависит только от студентов.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, нужно ли послать туда каких-то парламентеров и активистов вашего Союза?

Артем Хромов: Мы уже предприняли такую попытку, я один из организаторов встречи во время забастовки студентов с представителями Министерства образования и науки. Забастовка продолжалась, мы даже ее отмену не обсуждали. И там мы обсуждали разные вопросы. Один из них – встреча с Министерством образования, другой вопрос заключался в том, чтобы посмотреть объективность данных мониторинга, который мы получили, чтобы выяснить, кто виноват. И третье: обсуждалась возможность реорганизации, если мониторинг подтвердится, если произойдет реорганизация, то какие последствия ждут студентов. Но этот вопрос остался на будущее. И все-таки у меня есть уверенность в том, что министерство не пойдет на обсуждение вопроса, который касается прекращения реорганизации вуза. Эта возможность обсуждалась с тамбовскими студентами, где вопрос должна была решать конференция, и она выбрала отмену приказа. В данном случае они на это не пойдут, они если будут обсуждать – как вопрос реорганизации аукнется на студентах, что будет с помещениями, что будет с образовательным процессом и так далее. Я уверен, что необходимо устраивать переговорный процесс, но это будет очень сложно, очень противоположные позиции у министерства и студентов. Министерство занимает такую позицию, а студенты баррикадируются и не пускают никого к себе в зал.

Владимир Кара-Мурза: Знакомы ли ваши ровесники с историей студенческого движения, в частности, с историей событий 1968 года во Франции, когда президент де Голль ушел в отставку, была горячая осень? Многие депутаты Европарламента – выходцы из тех времен.

Артем Хромов: И во Франции, и в Чехии это аукнулось на управлении вузов, которые зачастую имеют контрольные функции, блокпакет, без них любое решение по выборам, по разделению финансовых средств просто не принимается. И это уже учитывается. Мы видим, что сейчас эта тенденция продолжается во многих странах, например, в Канаде, где сняли чиновников, которые как раз хотели увеличить стоимость обучения. Это привело к тому, что был месячный уличный протест, доходивший до столкновений. Мы видим эти процессы в Лондоне, в других странах. Конечно, это развивается. Отсутствие диалога и применение жестких административных мер приводит к тому, что по всей стране студентов выводит на улицы. Надо нашим российским чиновникам об этом всегда помнить.

Владимир Кара-Мурза: Как вы оцениваете процесс оттока части ваших ровесников в западные вузы? Приветствуете этот процесс или считаете выражением недоверия к отечественному образованию?

Артем Хромов: Сегодня этот процесс во многом объективен. Потому что студенты ориентированы на международные рейтинги, хотят получить качественное образование и необходимую профессию. Но это в большей степени касается не экономистов, не политологов, проблема больше связана с молодыми учеными. Потому что не решена проблема их проживания, нет эффективной поддержки по грантам, не созданы возможности получать стипендию при обучении. И получение кандидатского образования у нас нивелировано. Эта ситуация меня очень волнует. С другой стороны мы видим частично противоположную позицию со стороны власти. Мы вступили в болонский процесс, и заявлялось, что это увеличит мобильность студентов, которые, став бакалаврами, смогут закончить магистратуру в других странах. С другой стороны обсуждается возможность, чтобы им запретить там обучаться или разрешить в случае, если они в дальнейшем отработают в России. Вот эти механизмы тоже надо обсуждать со студенческим сообществом, потому что они у кого-то вызывают доверие и понимание, а у других – недоверие, непонимание и протест.

Владимир Кара-Мурза: Вы считаете, что студенты должны быть шире представлены в Общественной палате, в Государственной думе?

Артем Хромов: Я считаю, что да, безусловно. Я считаю, что студенческое сообщество должно стремиться к управлению государством и должно баллотироваться на муниципальном, региональном и федеральном уровнях в органы власти законодательные и исполнительные. Потому что если судить по Финляндии, Швеции, где мы дружим с нашими коллегами, у них все министры – выходцы из органов управления вузами, университетов, и они понимают проблемы студентов. И они даже подконтрольны им, они не могут без них любое решение принять, они собираются и обсуждают его, не могут пойти против. Это очень важная история, она вырабатывалась десятилетиями, и нам надо идти по этому пути. Конечно, студенты должны идти в Госдуму, и, как показывает западный опыт, есть такие, как мы, независимые организации. Кстати, там появляются студенческие, либеральные, социал-демократические партийные организации, которые также пытаются конкретные интересы продвигать через своих политических представителей. Я думаю, и у нас этот процесс будет развиваться, главное, чтобы интересы студентов отстаивались.

Владимир Кара-Мурза: Я знаю, что у вас идет предвыборная кампания, какие программы вы предлагаете вашим активистам?

Артем Хромов: Я поясню, что сейчас Министерство образования объявило выборы уполномоченного по правам студентов. У нас три человека таких в стране – это Лукин, который выбирается Госдумой, и его полномочия прописаны в конституции, есть так же уполномоченный по правам ребенка Астахов и по правам предпринимателей Титов, которые назначаются администрацией, их функционал так же прописан администрацией, а финансовая поддержка заложена в бюджете. Здесь министерство решило выбрать человека. Мы изначально обсуждали, стоит ли в этом участвовать. Здесь идет вопрос о фальсификации, о том, насколько это объективно, какой будет функционал. В итоге мы приняли решение после обсуждения о том, что стоит выбираться, попробовать себя – это демократические выборы. И здесь мы изначально обсуждали, не будет ли фальсификата. Это минимизированная система, мы ее проверяли очень активно, чтобы этого не произошло, с другой стороны мы обсуждали полномочия. Я считаю, что человек, который будет назначен на эту функцию, если он будет под контролем, если будет полностью отражать интересы администрации вузов, министерства, чиновников, то он никогда не найдет поддержку у студентов. Здесь главное, на какой шаг пойдет министерство в предоставлении ему прав. Мы решили поучаствовать, нам главное сейчас победить, а дальше будет видно. Потому что у нас есть своя программа, я единственный, кто ее опубликовал. Я намерен добиваться независимости и легитимности органов управления. Я намерен добиваться того, чтобы исполнительные органы власти, которые не принимают решения по студентам и переправляют их в вуз, не несут за это ответственности, все-таки ее несли и даже какие-то функции наказания существовали. Я добиваюсь того в случае избрания, что все-таки у нас на законодательном уровне права студентов будут закрепляться, я буду лоббировать законодательные инициативы, многие из которых подготовлены. У нас идет как раз предвыборная кампания и голосование, поэтому все, кто готов меня поддержать, голосуйте, буду вам очень признателен, важен каждый голос.

Владимир Кара-Мурза: В какой форме должно пройти голосование?

Артем Хромов: Происходит голосование в интернете через социальные сети. На сайте Студ-форум.ру можно проголосовать, там десять кандидатов. Прямо скажем, я единственный альтернативный, я так считаю. Многие из них представляют другие интересы, другие институты. Хорошо, что такое количество людей, посмотрим, кто победит.

Владимир Кара-Мурза: Что бы пожелали своим ровесникам из Российского государственного торгово-экономического университета?

Артем Хромов: Дорогие друзья, я вас поддерживаю, я всегда с вами на связи. Я надеюсь, вы считаете, что правда на вашей стороны, и будете ее отстаивать до конца. Потому что здесь не может быть полупозиции, вы должны определиться со своей точкой зрения, со своим мнением. Главное, чтобы ваши идеи преобладали над вашими эмоциями, и считаю, что вам не надо лишний раз политизировать процесс, он должен быть гражданским. Желаю вам успехов.