“Мы пережили слишком много трагедий за последние несколько лет, и каждый раз при подобном известии я реагировал не как президент, но, так же как и все, как родитель. И это особенно верно сегодня. Я знаю, сегодня нет родителей в США, кто не чувствует такое же переполняющее горе, что я чувствую.
Большинство тех, кто погиб сегодня, — дети, чудесные маленькие дети в возрасте от 5 до 10 лет. У них вся жизнь была впереди: дни рождения, выпускные, свадьбы, их собственные дети. Среди погибших также учителя, мужчины и женщины, посвятившие себя детям, чтобы помочь им осуществить их мечты. И наши сердца разбиты сегодня.
Как страна, мы слишком часто проходили через это, будь то начальная школа в Ньютауне, торговый центр в Орегоне, храм в Висконсине, кинотеатр в Авроре или угол улицы в Чикаго. Эти места — они все с нами по соседству, и эти дети — это наши дети, и нам вместе следует принять разумные меры, чтобы предотвратить трагедии, подобные этой, невзирая на политику.
Этим вечером Мишель и я сделаем то, что, я знаю, сделают все родители в Америке: обнимем покрепче своих детей и скажем им, как их любим, и напомним себе, как глубоко любим друг друга. Но этого не смогут сделать сегодняшним вечером несколько семей в Коннектикуте, и они нуждаются в нас сейчас. Наступили тяжелые дни, и эти люди нуждаются в том, чтобы мы, американцы, проявили себя лучшим возможным образом, и я как президент сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь”.
Это слова президента Барака Обамы, сказанные им после трагедии в начальной школе в городе Ньютаун, штат Коннектикут, где утром в пятницу было совершено массовое убийство. Массовое убийство детей. После слов о чудесных маленьких детях Обама остановился, чтобы попытаться справиться со слезами.
Обама точно передал ужас, наполняющий сердца родителей при одной попытке представить себе вооруженного человека, входящего в класс и стреляющего по пятилетним детям. Слова Обамы полны боли, они необходимы, но, в глазах многих, недостаточны.
“Что Обама должен сделать по поводу оружия” — так озаглавлен материал Дэвида Ремника в журнале “Нью-Йоркер”. Он не скрывает разочарования "левых" по поводу политики Обамы: “Это была бойня, бойня, как уже не раз до этого, и вряд ли тут можно считать, что эмоции — это все, что здесь нужно. Что нужно, так это контроль за оружием — строгий, всеобъемлющий контроль за оружием, который ставит ценности общественной безопасности выше ценностей охотников на оленей и неверного антиисторического прочтения второй поправки.
Обама сказал стране, что он отреагировал на стрельбу в Ньютауне “как родитель”, и это понятно, но что нам более важно, чтобы он отреагировал как президент, освобожденный, наконец, от пут выборов и их грязных компромиссов, президент, который отважится изменить ход национальных дебатов и законодательную повестку дня в отношении оружия.
До сих пор Обама, демонстрировавший куда большую настойчивость в отстаивании своих позиций по различным вопросам, от здравоохранения до прав геев, держал себя в заложниках политической максимы, согласно которой невозможно приобрести политические очки, предлагая что-либо более жесткое в отношении оружия, чем ограниченное законодательство. Он держал себя в заложниках у электорального расчета, что избиратели “колеблющихся штатов”, начиная с Огайо, Пенсильвании, Флориды и Колорадо, отвергнут его, если он пойдет дальше в вопросе оружия. Но он выиграл эти штаты. Сейчас время рискнуть их любовью, рискнуть всеобщим неодобрением — во имя спасения жизней”.
Вторая поправка, упоминаемая в тексте Ремника, — это поправка к конституции США, на которой основывают свои позиции защитники права на владение оружием: A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed. Дословный перевод: "Хорошо регулированная милиция необходима для безопасности свободного штата, и право людей на владение и ношение оружия не должно подвергаться посягательствам".
Необходимо понимать, что это текст конца XVIII века, и речь идет о народном ополчении, предназначенном для обороны почти самостоятельных штатов. Те, кто, как Ремник, выступает за ужесточение законов об оружии, обращают внимание на эту первую часть фразы и спрашивают: о какой милиции идет речь сейчас? “Неверное антиисторическое прочтение второй поправки”, — пишет Ремник.
Люди, выступающие за широкое право на владение оружием, обращают внимание на вторую часть фразы, что это право не может быть ограничено, и Верховный суд — единственный, кто может давать тут интерпретацию, — до сих пор был на их стороне. Как мы видим, даже президент, как и многие другие влиятельные политики, не выступает настойчиво за пересмотр этой нормы. Кроме политических соображений, возможно, надо принять во внимание и существование сильного оружейного лобби.
Но, может быть, самое важное: право на оружие — важнейшая часть американской культуры и истории; страна в своем становлении была вынуждена прибегать к оружию, чтобы защититься, и в глазах многих право на владение оружием является коренной гарантией прав и свобод отдельной личности. Наш коллега Брайан Уитмор свидетельствует, что на Юге на бамперах машин часто можно увидеть наклейки примерно такого содержания: "Я отдам свое оружие, только когда они смогут разжать мои мертвые, холодные пальцы".
Нам предстоит в ближайшие дни попытаться понять корни и суть этой полемики, а Америке предстоит новый виток тяжелейшей дискуссии, чудовищным поводом возобновления которой стали погибшие дети. “Чудесные маленькие дети в возрасте от 5 до 10 лет”.
Большинство тех, кто погиб сегодня, — дети, чудесные маленькие дети в возрасте от 5 до 10 лет. У них вся жизнь была впереди: дни рождения, выпускные, свадьбы, их собственные дети. Среди погибших также учителя, мужчины и женщины, посвятившие себя детям, чтобы помочь им осуществить их мечты. И наши сердца разбиты сегодня.
Как страна, мы слишком часто проходили через это, будь то начальная школа в Ньютауне, торговый центр в Орегоне, храм в Висконсине, кинотеатр в Авроре или угол улицы в Чикаго. Эти места — они все с нами по соседству, и эти дети — это наши дети, и нам вместе следует принять разумные меры, чтобы предотвратить трагедии, подобные этой, невзирая на политику.
Этим вечером Мишель и я сделаем то, что, я знаю, сделают все родители в Америке: обнимем покрепче своих детей и скажем им, как их любим, и напомним себе, как глубоко любим друг друга. Но этого не смогут сделать сегодняшним вечером несколько семей в Коннектикуте, и они нуждаются в нас сейчас. Наступили тяжелые дни, и эти люди нуждаются в том, чтобы мы, американцы, проявили себя лучшим возможным образом, и я как президент сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь”.
Это слова президента Барака Обамы, сказанные им после трагедии в начальной школе в городе Ньютаун, штат Коннектикут, где утром в пятницу было совершено массовое убийство. Массовое убийство детей. После слов о чудесных маленьких детях Обама остановился, чтобы попытаться справиться со слезами.
Обама точно передал ужас, наполняющий сердца родителей при одной попытке представить себе вооруженного человека, входящего в класс и стреляющего по пятилетним детям. Слова Обамы полны боли, они необходимы, но, в глазах многих, недостаточны.
“Что Обама должен сделать по поводу оружия” — так озаглавлен материал Дэвида Ремника в журнале “Нью-Йоркер”. Он не скрывает разочарования "левых" по поводу политики Обамы: “Это была бойня, бойня, как уже не раз до этого, и вряд ли тут можно считать, что эмоции — это все, что здесь нужно. Что нужно, так это контроль за оружием — строгий, всеобъемлющий контроль за оружием, который ставит ценности общественной безопасности выше ценностей охотников на оленей и неверного антиисторического прочтения второй поправки.
Обама сказал стране, что он отреагировал на стрельбу в Ньютауне “как родитель”, и это понятно, но что нам более важно, чтобы он отреагировал как президент, освобожденный, наконец, от пут выборов и их грязных компромиссов, президент, который отважится изменить ход национальных дебатов и законодательную повестку дня в отношении оружия.
До сих пор Обама, демонстрировавший куда большую настойчивость в отстаивании своих позиций по различным вопросам, от здравоохранения до прав геев, держал себя в заложниках политической максимы, согласно которой невозможно приобрести политические очки, предлагая что-либо более жесткое в отношении оружия, чем ограниченное законодательство. Он держал себя в заложниках у электорального расчета, что избиратели “колеблющихся штатов”, начиная с Огайо, Пенсильвании, Флориды и Колорадо, отвергнут его, если он пойдет дальше в вопросе оружия. Но он выиграл эти штаты. Сейчас время рискнуть их любовью, рискнуть всеобщим неодобрением — во имя спасения жизней”.
Вторая поправка, упоминаемая в тексте Ремника, — это поправка к конституции США, на которой основывают свои позиции защитники права на владение оружием: A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed. Дословный перевод: "Хорошо регулированная милиция необходима для безопасности свободного штата, и право людей на владение и ношение оружия не должно подвергаться посягательствам".
Необходимо понимать, что это текст конца XVIII века, и речь идет о народном ополчении, предназначенном для обороны почти самостоятельных штатов. Те, кто, как Ремник, выступает за ужесточение законов об оружии, обращают внимание на эту первую часть фразы и спрашивают: о какой милиции идет речь сейчас? “Неверное антиисторическое прочтение второй поправки”, — пишет Ремник.
Люди, выступающие за широкое право на владение оружием, обращают внимание на вторую часть фразы, что это право не может быть ограничено, и Верховный суд — единственный, кто может давать тут интерпретацию, — до сих пор был на их стороне. Как мы видим, даже президент, как и многие другие влиятельные политики, не выступает настойчиво за пересмотр этой нормы. Кроме политических соображений, возможно, надо принять во внимание и существование сильного оружейного лобби.
Но, может быть, самое важное: право на оружие — важнейшая часть американской культуры и истории; страна в своем становлении была вынуждена прибегать к оружию, чтобы защититься, и в глазах многих право на владение оружием является коренной гарантией прав и свобод отдельной личности. Наш коллега Брайан Уитмор свидетельствует, что на Юге на бамперах машин часто можно увидеть наклейки примерно такого содержания: "Я отдам свое оружие, только когда они смогут разжать мои мертвые, холодные пальцы".
Нам предстоит в ближайшие дни попытаться понять корни и суть этой полемики, а Америке предстоит новый виток тяжелейшей дискуссии, чудовищным поводом возобновления которой стали погибшие дети. “Чудесные маленькие дети в возрасте от 5 до 10 лет”.
