От выращивания конопли на первых американских плантациях английскими поселенцами через запреты 20-го века к нынешнему движению за легализацию – такова история этого растения в Соединенных Штатах.
Печать Вирджинской компании.
В 1606 году король Яков I выдал Лондонской компании хартию на колонизацию Вирджинии, а уже в 1619 году, когда колония состояла всего из одного поселения, названного в честь монарха Джеймстауном, обязал ее среди прочих культур выращивать на экспорт и коноплю.
Конопля была одной из основных культур, возделываемых в поместье Джорджа Вашингтона Маунт-Вернон. Выращивал ее в своем поместье Монтичелло и Томас Джефферсон. Из ткани, сотканной из волокон конопли, были сшиты мундиры Континентальной армии, сражавшейся за независимость колоний, и первый государственный флаг США. На конопляной бумаге была написана Декларация независимости.
Из конопляного холста Ливай Стросс сшил первые американские джинсы, которые, судя по картинке на ярлыке, не могли разорвать две дюжие лошади.
Конопля сыграла роль в Гражданской войне. В сентябре 1861 года близ города Лексингтон в Миссури произошло сражение, вошедшее в историю под названием «Битва конопляных снопов». Гвардия штата Миссури под командованием генерала Стерлинга Прайса, воевавшая на стороне Конфедерации южных штатов, воспользовалась стоявшими на поле снопами конопли как подвижным бруствером, чтобы под сильным артиллерийским огнем подобраться поближе к позициям северян. В итоге дивизия северян, которой командовал полковник Джеймс Маллиган, капитулировала.
В 1841 году ирландский врач и химик Уильям Брук О'Шонесси представил результаты своих исследований целебных свойств конопли британскому научному сообществу. Новое лекарственное средство быстро вошло в оборот. Занимался коноплей и личный врач королевы Виктории сэр Джон Рассел Рейнолдс, опубликовавший в 1890 году статью «Терапевтическое применение и токсические эффекты конопли индийской».
Настойка индийской конопли.
В Северной Америке настойка из конопли стала популярным снадобьем от мигрени и нервного перевозбуждения.
Однако в то же самое время отдельные штаты начали вводить законодательные ограничения на применение медикаментов из конопли. На этикетке следовало писать «яд». Соответственно регулировалась и их продажа. В 1905 году подобные ограничения существовали в 29 штатах. Затем марихуану стали вносить в перечень наркотических веществ. Первым это сделал в 1906 году федеральный округ Колумбия. Немедицинское употребление каннабиса, он же – марихуана, стало считаться мелким правонарушением.
В 1909 году в Шанхае была созвана конференция стран – членов Международной опиумной комиссии (в нее входила и императорская Россия). Они подписали Международную опиумную конвенцию, которая вступила в силу по окончании Первой мировой войны и была дополнена в 1925 году статьей о конопле: «Использование индийской конопли и производных препаратов разрешено только в медицинских и научных целях. Однако сырая смола (харас), получаемая из верхних частей женского растения каннабиса сатива L, и производные препараты (гашиш, кира, эсрар, диамба и др.), для которых оно является основой, на данный момент не используется в медицинских целях, но для употребления во вредоносных целях. И, подобно другим наркотическим средствам, оно не подлежит производству, торговле, продаже и т.д. при любых обстоятельствах».
К 1930 году во всех американских штатах действовали более или менее строгие запреты на употребление марихуаны. В том же году в США появилось новое правительственное учреждение – Федеральное бюро по наркотикам. Его возглавил Гарри Анслингер, занимавший прежде пост заместителя комиссара Министерства финансов по борьбе с нарушениями «сухого закона».
Непримиримый поборник здорового образа жизни, Анслингер был готов насаждать его под страхом уголовного наказания. Он, в частности, предлагал отправлять за решетку не только поставщиков и продавцов, но и потребителей алкоголя. На новом посту Анслингер развернулся во всю ширь. Он вознамерился начисто искоренить употребление в США марихуаны, которую считал самым страшным наркотиком: «Министерство финансов намерено вести беспощадную войну с презренным стервятником, который торгует отравой, пользуясь слабостью своих соотечественников».
Гарри Анслингер придумал теорию, согласно которой курение марихуаны влечет за собой вспышки беспричинного насилия и непреодолимого сексуального возбуждения, становится причиной совершенных в одурманенном состоянии уголовных преступлений, в том числе убийств.
Значительную часть бюджета своего ведомства Анслингер употребил на пропаганду негативных последствий употребления марихуаны. Вершиной этой кампании стал игровой фильм 1936 года «Марихуанное помешательство», сюжет которого содержит весь набор этих последствий – от сексуальной распущенности до самоубийства и сумасшествия.
Главным оппонентом Анслингера стал мэр Нью-Йорка Фьорелло ЛаГуардиа. Он был убежденным противником «сухого закона», считая, что запрет лишь повышает ценность запрещенного продукта: «Сухой закон» невозможно применить – по той простой причине, что большинство американского народа не желает, чтобы он применялся, и сопротивляется его применению. А потому единственное, что остается при нашей системе власти, – это отменить закон, который нельзя применить, закон, который, как считает большинство в этой стране, и не должен применяться». Такого же мнения ЛаГуардиа придерживался и относительно марихуаны.
Однако победу одержал все же Гарри Анслингер. Активную роль в его пропагандистской кампании сыграли газетный магнат Рэндольф Херст, министр финансов Эндрю Меллон и семейство Дюпон. Все они были заинтересованы в полном уничтожении производства конопли в США. Дело в том, что именно тогда был изобретен способ механического отделения луба прядильных растений – декортикация. На пеньку такой луб не годился, но из него можно было делать бумагу, причем дешевле, чем из древесины. Однако значительные средства Херста были вложены именно в деревообрабатывающую промышленность. Что касается Дюпонов, то в их лаборатории как раз тогда был изобретен нейлон, а Меллон инвестировал в его производство большие деньги. Они были заинтересованы в устранении конкурента.
Так или иначе, но в 1937 году Конгресс принял федеральный Закон о налоге на марихуану. Он запретил производство каннабиса с любыми целями, кроме медицинских и промышленных, и установил исключительно высокий акцизный сбор для производителей и торговцев.
Закон содержал неразрешимое внутреннее противоречие. Чтобы легализовать свои запасы марихуаны, гражданин США должен был заплатить налог, а чтобы заплатить налог, нужно было сообщить властям, что у тебя имеется марихуана, которой ты владеешь незаконно. Но Пятая поправка к Конституции освобождает от необходимости свидетельствовать против самого себя. Тем не менее, закон вступил в силу, и Гарри Анслингер энергично взялся за дело. В октябре 1937 года впервые за нарушение нового закона в Денвере были арестованы продавец марихуаны Сэмюэл Колдуэлл и покупатель Мозес Бака. Первый получил четыре, а второй – полтора года тюрьмы.
Производство конопли стало нерентабельным и опасным и пришло в упадок. Однако потребность в пеньке осталась. США импортировали ее с Филиппин, где ее производят из совершенно другого растения – пенькового банана. Однако в 1942 году Филиппины были захвачены Японией, и министерство сельского хозяйства США развернуло агитационную кампанию среди американских фермеров за возобновление посевов конопли. Налог, однако, не снизили.
Тем временем Гарри Анслингер продолжал свою беспощадную войну с марихуаной. Но не сдался и Фьорелло ЛаГуардиа. Он учредил комиссию медиков, психиатров и сотрудников исправительных учреждений, которые искали, но так и не нашли доказательств того, что марихуана способствует росту преступности или вызывает негативные изменения личности. Не подтвердились и утверждения о наркотической зависимости от марихуаны. В 1944 году ЛаГуардиа представил доклад комиссии Конгрессу.
Однако и на этот раз победителем вышел Анслингер. Если в 1943 году он ополчался на джазовых музыкантов, то в 1949-м объявил марихуану «орудием коммунистов», которые, якобы, с ее помощью промывают мозги американцам, превращая их в безвольных пацифистов. Новая фаза кампании Анслингера совпала с разгулом маккартизма. В людях, употребляющих марихуану, стали видеть скрытых коммунистов. Когда появился новый опаснейший наркотик, героин, Анслингер поспешил связать его с марихуаной: он утверждал, что наркоманы, пристрастившиеся к героину, начинали с марихуаны. В 1951 году на сенатских слушаниях по организованной преступности он требовал увеличения тюремных сроков за нарушение Закона о налоге с марихуаны. И такой закон – Закон Боггса, названный так по имени внесшего его конгрессмена Томаса Боггса, – был принят в том же году. За первое нарушение полагалось от 2 до 5 лет лишения свободы, за второе – от 5 до 10, за третье – от 10 до 20 лет тюрьмы.
Демонизация марихуаны и политизация борьбы с ней помогли Анслингеру резко увеличить бюджет своего ведомства. Противоречить ему стало просто опасно. Одной из его жертв стал профессор Индианского университета, социолог Альфред Линдерсмит, в течение многих лет убеждавший общество, что жертвы наркомании нуждаются в лечении, а не в наказании. Когда Линдерсмит подверг критике методы Анслингера, агенты последнего стали незаконно прослушивать его телефон и пытались подбросить ему наркотики, а когда провалили задание, Анслингер обратился к директору ФБР Эдгару Гуверу с запросом: не состоит ли профессор Линдерсмит в каких-либо коммунистических организациях?
Гарри Анслингер оставался на своем посту при пяти президентах и вышел в отставку при Джоне Кеннеди – в силу преклонного возраста. Его взгляды оставили глубокий след в американском общественном сознании. Их в полной мере разделял президент Ричард Никсон, начавший программу «Война наркотикам» и неизменно возражавший против легализации марихуаны. Джеральд Форд занимал по этому вопросу более мягкую позицию, но ничего не предпринимал, ссылаясь на противоречия во мнениях ученых.
После Второй мировой войны фармацевтическая промышленность США переживала бум. Появлялись все новые сильнодействующие препараты. Сложилось парадоксальное положение: в стране свободно распространялись и были очень популярны амфетамины, гораздо более опасные, чем марихуана, но марихуана оставалась под запретом.
Наркотики занимали видное место в культуре битников и хиппи. Они были самым легким способом эскапизма, ухода от действительности. В написанной в жанре психоделического рока песне группы «Аэроплан Джефферсона» «Белый кролик» наркотический транс ассоциируется с мотивами сказки Кэрролла «Алиса в стране чудес»:
Одна пилюля делает тебя больше, другая – меньше.
А та, которую дает тебе мать, не производит никакого эффекта.
Пойди спроси Алису в тот момент, когда она десяти футов росту.
В декабре 1965 года в Техасе был арестован за владение марихуаной известный психолог, один из авторов методологии групповой терапии Тимоти Лири. В марте следующего года суд приговорил его к 30 годам тюрьмы и штрафу в 30 тысяч долларов. Лири обжаловал приговор на основании неконституционности Закона о налоге на марихуану. В 1969 году Верховный Суд США постановил, что Закон противоречит Пятой поправке. Конгресс заменил его новым законом – «О всестороннем предотвращении злоупотребления наркотиками и контроле за ними». При Рональде Рейгане систематическое распространение в больших количествах марихуаны вошло в федеральный перечень преступлений, за которые при тройном рецидиве полагается не менее 25 лет тюрьмы.
Билл Клинтон, принадлежащий к поколению хиппи, стал первым президентом, признавшимся, что в юности он пару раз курил марихуану – правда, не в затяжку. И она ему не понравилась.
Баловался марихуаной в молодости и Барак Обама.
Кампания за легализацию лечебной марихуаны на федеральном уровне набирает обороты. В июне этого года на слушании в юридическом комитете нижней палаты конгрессмен Джаред Полис буквально не оставил живого места на директоре Администрации по контролю за соблюдением законов о наркотиках (DEA) Мишель Леонарт:
- Крэк хуже, чем марихуана?
- Я считаю, все незаконные наркотики плохи.
- Метамфетамин вреднее для здоровья, чем марихуана?
- Все незаконные наркотики...
- А героин вреднее марихуаны?
- Опять-таки... все наркотики...
- «Да», «нет» или «не знаю». Если вы не знаете, так узнайте. Вы должны это знать как глава Агентства по контролю за наркотиками. Я задаю вам совершенно ясный вопрос: героин вреднее для здоровья, чем марихуана?
- Все незаконные наркотики плохи.
- Это означает, что вы не знаете?
- Героин приводит к наркотической зависимости и другим негативным последствиям...
- То есть от героина вреда больше, чем от марихуаны, – вы это хотите сказать?
- По-моему, вы задаете субъективный вопрос...
- Нет, объективный. Надо лишь свериться с научными данными. Это ваша специальность. Я лишь дилетант, но я почитал кое-какие исследования и я в курсе дела. Я всего-навсего спрашиваю вас как эксперта в этой области: героин вреднее для здоровья, чем марихуана?
- А я отвечаю как офицер полиции и сотрудник Агентства по контролю за наркотиками, что эти препараты запрещены законом, потому что они опасны, потому что они вызывают наркотическую зависимость, потому что они наносят вред здоровью человека.
