Международная ярмарка интеллектуальной литературы Non/Fiction №14, которая проходит, как обычно, в последние дни осени – первые дни зимы, с самого начала своего существования была одним из самых радостных событий в литературном календаре. Но на сей раз складывается впечатление, что это событие – вообще самое важное. И дело не в программе мероприятий или составе участников. Просто тот календарь, к которому мы все привыкли, ужасно устарел.
Мы привыкли к тому, что литературный процесс выстраивают крупные премии. Но я думаю, что пора забыть все, что мы понимали под литературным процессом в последние десять лет, потому что в нем наступил коллапс.
Читатели его ощутили давно: огромное количество умных, читающих, но не работающих с книгами профессионально людей уже давно живет с постоянным чувством вины, оттого что не читает романов. Им кажется, что где-то рядом происходит бурная и увлекательная литературная жизнь, и они только по своей лени или занятости не находят способа ее причаститься. И я, как книжный обозреватель, отчасти за это в ответе: мы поддерживаем дезориентирующую систему навигации, уже не отвечающую реальности просто по инерции, сверяясь по устаревшему литературному календарю. На самом же деле, если явится новый Гоголь – вам доложат. Жизнь и правда бурлит, но в другом месте. Мы пока не придумали новой системы навигации – но для начала можно сходить на ярмарку Non/Fiction: там все есть.
Отчасти литературную стагнацию можно списать на общественно-политическое бурление последнего года, при котором было просто не до беллетристики (хотя заново актуализировались стихи и публицистические жанры). Я сверяла ощущения со многими книжными знакомыми, и все соглашались: вопреки обыкновению, в сентябре 2012 года литературный сезон просто взял, да и не наступил. Что там делается в премиальных шорт-листах – никому не интересно; сентябрьскую книжную ярмарку не было даже повода заметить, новинки не гремели – их было мало, поберегли для Non/Fiction. Старая премиальная система забуксовала. Это могло произойти в прошлом году, а могло в следующем – но так уж, по совпадению причин, случилось сейчас.
Крупные премии – очень консервативные механизмы, которые привыкли выстраивать литпроцесс в какой-то понятный иерархический торт, увенчанный Большим Русским Романом Идей. Но в реальности литература под вертикальную жанровую иерархию больше не подверстывается, а которая подверстывается – невероятно скучна. Какая разница, который из неразличимых между собой и лопающихся без следа пузырей бумаги победит, если пульс давно бьется в другом месте. Премии, кажется, сознают, что работают вхолостую, и пытаются искать новые пути.
Скажем, наиболее уважаемая и доброкачественная премия «Русский Букер», устав от собственной достопочтенности, в поисках свежего воздуха два года назад наградила юродски-порнографический роман Елены Колядиной «Цветочный крест». Тогда в критических рядах произошло приятное оживление – какой скандал и какой простор для остроумия! От этого романа в памяти народной осталось только слово «афедрон», но ведь от множества лауреатов и того не остается. Да и вообще, как становится видно теперь, Колядина в простоте душевной действительно первой ткнула в какой-то актуальный общественный нарыв – его вскрыла позднее реакция на дело участниц группы Pussy Riot, которых многие защитники веры православной сладострастно мечтали выпороть на площади. После этого, в 11 году, премия не присуждалась вовсе – вместо этого был избран лауреат Русского Букера десятилетия, которым стал покойный уже, к сожалению, Александр Чудаков, автор действительно потрясающей книги «Ложится мгла на старые ступени…». Пошумев, но не изменившись, Русский Букер вернулся в берега: очередного лауреата мы узнаем сразу после Non/Fiction, но шорт-лист не возбуждает ни малейшего азарта.
Другую важную премию – «Большую книгу» – вручили как раз накануне ярмарки. Интрига в коротком списке была одна – книжка Архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» (она победила по результатам читательского голосования). Говорят, с одной стороны, у нее невероятный миллион-стотысячный тираж. С другой стороны, говорят, что книгу по разнарядке распределяют по всем церковным лавкам. С третьей стороны, говорят, что литературные достоинства, тем не менее, налицо, и читательский интерес неподделен. С четвертой, любопытно было, не побоится ли жюри оскоромиться и наградить писателя, которого называют духовником Путина. С пятой стороны – мне кажется, забавно было бы ее наградить, вышла бы непрямая, элегантная рифма с Еленой Колядиной. Было бы, в общем, что обсудить, но не пришлось – лауреатом стал Даниил Гранин, которого наградили дважды: главной премией за роман «Мой лейтенант» и премией «За честь и достоинство».
Как гласит Википедия, именем Даниила Гранина названа одна из малых планет солнечной системы. Список его наград и званий (там же) немногим короче его библиографии, но что любопытно, собственно литературных премий (не считая премии Президента РФ в области литературы и искусства) там до последнего времени не значилось; и только в прошлом году Гранин получил Бунинскую премию, да вот сейчас – «Большую книгу». Это очень понятно: 93 года человеку, из них более шестидесяти в профессии, и ни одной нормальной премии – неаккуратно выходило, поправились. Но к литературе эта история относится косвенно.
Есть, конечно, еще кое-какие непошатнувшиеся треножники; например, независимая литературная премия Андрея Белого, чей призовой фонд в 1 рубль и бутылку водки – вызов крупным призам других премий, где почет во многом определяется суммой; присуждается она во время Non/Fiction. Так вот, там даже есть номинация «За заслуги в развитии русской литературы» – но в последние три года жюри ее не использует. Никто не заслужил, ну и все. Вот это, я понимаю, позиция: чтоб три года кряду не дать слабину, по человечеству, и не наградить какие-нибудь душистые седины, нужно иметь характер. Зато сегодня премия в этой номинации досталась Анри Волохонскому, и никому не придет в голову, что из вежливости. Другие лауреаты вызывают не меньшее уважение – меня особенно порадовала награда Юрию Чайникову, переводчику «Дневников» Витольда Гомбровича. Это удивительная книга, которая пришла к нам с опозданием на полвека, ничуть за это время не полиняв и не утратив актуальности.
В этом-то все и дело. Книжная ярмарка окончательно оформилась как главное событие года, потому что на ней иерархия горизонтальная – книги на прилавке. Вертикальная же иерархия больше работать не может, потому что система гонки новинок – как Крон, пожирающий своих детей.
Писатели должны писать новинки по штуке в год по условиям контракта с крупным издательством. Критики должны обозревать новинки, потому что зависимы от читательского интереса, а тот подогревается инфоповодами, а инфоповоды создают премии, а премии по определению даются за свежеиспеченные произведения. Читатели глотают новинки с конвейера, не успевая прожевать – последнее, впрочем, и здоровей для читателя, но только этим я могу объяснить для себя некоторые позиции в букеровском шорт-листе.
Почва истощена, на ней ничего сейчас не вырастет, ей нужно время полежать под паром. Мы правда думали, что это будет сходить нам с рук бесконечно? Подсечное земледелие – вот что нужно русской литературе; Господи, жги!
На ярмарке в этом году были, конечно, громкие и долгожданные новинки – но характерно, что очень большая их часть написана была давным-давно. Это по недоразумению существовавшие до сих пор и наконец восполненные слепые пятна, вроде Джованнино Гуарески или упомянутого уже Витольда Гомбровича. Это собрания сочинений новых классиков, над которыми хорошо и небанально подумали – как над сборником Дмитрия Александровича Пригова – или просто собрали наконец полный корпус текстов – как трехтомник Сергея Гандлевского. Это, скажем, большая работа Линор Горалик по созданию биографий современных поэтов. Это фотографический альбом или эссе о фотографии. Меня удивляет, когда люди говорят и горюют о кризисе культуры, о стагнации и деградации. Есть время собирать камни – это я ощутила во всей полноте, пока несла книги домой. Это очень счастливое время. Вот мой урожай – книги, о которых правда хочется писать (и мы напишем):
1. Дмитрий Александрович Пригов, Монады. М.: Новое литературное обозрение, 2013.
2. Сьюзен Сонтаг, О фотографии. М.: Ad Marginem, 2013 – в сотрудничестве с Центром современной культуры «Гараж».
3. Брюс Чатвин, «Утц» и другие истории из мира искусств (роман, рассказы и эссе разных лет). М.: Ad Marginem, 2013
4. Джованнино Гуарески, Малый мир. Дон Камилло. М.: Центр Книги Рудомино, 2012
5. Эдуард Лимонов. В сырах (роман в промзоне). СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2012
6. Кит Ричардс, Жизнь (записано Джеймсом Фоксом). М.: Астрель: Corpus, 2012
7. Александр Скидан, Сумма поэтики. М.: Новое литературное обозрение, 2013
8. Трехтомник Сергея Гандлевского – Стихи (в книгу вошли тексты, написанные с 1973 по 2012 год), Проза (повесть «Трепанация черепа» и роман «<нрзб>») и Эссе, статьи и рецензии разных лет. М.: Астрель: Corpus, 2012
9. Джон Леннон. Письма. Предисловие и комментарии Хантера Дэвиса. М.: Слово/Slovo, 2012
10. Линор Горалик, Частные лица: биографии поэтов, рассказанные ими самими. М.: Новое издательство, 2013
11. Натали Саррот. Пьесы. М.: ИД «ФлюидФрифлай», 2012
12. Советская эпоха Маркова-Гринберга, Центр фотографии имени братьев Люмьер, 2012
Мы привыкли к тому, что литературный процесс выстраивают крупные премии. Но я думаю, что пора забыть все, что мы понимали под литературным процессом в последние десять лет, потому что в нем наступил коллапс.
Читатели его ощутили давно: огромное количество умных, читающих, но не работающих с книгами профессионально людей уже давно живет с постоянным чувством вины, оттого что не читает романов. Им кажется, что где-то рядом происходит бурная и увлекательная литературная жизнь, и они только по своей лени или занятости не находят способа ее причаститься. И я, как книжный обозреватель, отчасти за это в ответе: мы поддерживаем дезориентирующую систему навигации, уже не отвечающую реальности просто по инерции, сверяясь по устаревшему литературному календарю. На самом же деле, если явится новый Гоголь – вам доложат. Жизнь и правда бурлит, но в другом месте. Мы пока не придумали новой системы навигации – но для начала можно сходить на ярмарку Non/Fiction: там все есть.
Отчасти литературную стагнацию можно списать на общественно-политическое бурление последнего года, при котором было просто не до беллетристики (хотя заново актуализировались стихи и публицистические жанры). Я сверяла ощущения со многими книжными знакомыми, и все соглашались: вопреки обыкновению, в сентябре 2012 года литературный сезон просто взял, да и не наступил. Что там делается в премиальных шорт-листах – никому не интересно; сентябрьскую книжную ярмарку не было даже повода заметить, новинки не гремели – их было мало, поберегли для Non/Fiction. Старая премиальная система забуксовала. Это могло произойти в прошлом году, а могло в следующем – но так уж, по совпадению причин, случилось сейчас.
Крупные премии – очень консервативные механизмы, которые привыкли выстраивать литпроцесс в какой-то понятный иерархический торт, увенчанный Большим Русским Романом Идей. Но в реальности литература под вертикальную жанровую иерархию больше не подверстывается, а которая подверстывается – невероятно скучна. Какая разница, который из неразличимых между собой и лопающихся без следа пузырей бумаги победит, если пульс давно бьется в другом месте. Премии, кажется, сознают, что работают вхолостую, и пытаются искать новые пути.
Скажем, наиболее уважаемая и доброкачественная премия «Русский Букер», устав от собственной достопочтенности, в поисках свежего воздуха два года назад наградила юродски-порнографический роман Елены Колядиной «Цветочный крест». Тогда в критических рядах произошло приятное оживление – какой скандал и какой простор для остроумия! От этого романа в памяти народной осталось только слово «афедрон», но ведь от множества лауреатов и того не остается. Да и вообще, как становится видно теперь, Колядина в простоте душевной действительно первой ткнула в какой-то актуальный общественный нарыв – его вскрыла позднее реакция на дело участниц группы Pussy Riot, которых многие защитники веры православной сладострастно мечтали выпороть на площади. После этого, в 11 году, премия не присуждалась вовсе – вместо этого был избран лауреат Русского Букера десятилетия, которым стал покойный уже, к сожалению, Александр Чудаков, автор действительно потрясающей книги «Ложится мгла на старые ступени…». Пошумев, но не изменившись, Русский Букер вернулся в берега: очередного лауреата мы узнаем сразу после Non/Fiction, но шорт-лист не возбуждает ни малейшего азарта.
Другую важную премию – «Большую книгу» – вручили как раз накануне ярмарки. Интрига в коротком списке была одна – книжка Архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» (она победила по результатам читательского голосования). Говорят, с одной стороны, у нее невероятный миллион-стотысячный тираж. С другой стороны, говорят, что книгу по разнарядке распределяют по всем церковным лавкам. С третьей стороны, говорят, что литературные достоинства, тем не менее, налицо, и читательский интерес неподделен. С четвертой, любопытно было, не побоится ли жюри оскоромиться и наградить писателя, которого называют духовником Путина. С пятой стороны – мне кажется, забавно было бы ее наградить, вышла бы непрямая, элегантная рифма с Еленой Колядиной. Было бы, в общем, что обсудить, но не пришлось – лауреатом стал Даниил Гранин, которого наградили дважды: главной премией за роман «Мой лейтенант» и премией «За честь и достоинство».
Как гласит Википедия, именем Даниила Гранина названа одна из малых планет солнечной системы. Список его наград и званий (там же) немногим короче его библиографии, но что любопытно, собственно литературных премий (не считая премии Президента РФ в области литературы и искусства) там до последнего времени не значилось; и только в прошлом году Гранин получил Бунинскую премию, да вот сейчас – «Большую книгу». Это очень понятно: 93 года человеку, из них более шестидесяти в профессии, и ни одной нормальной премии – неаккуратно выходило, поправились. Но к литературе эта история относится косвенно.
Есть, конечно, еще кое-какие непошатнувшиеся треножники; например, независимая литературная премия Андрея Белого, чей призовой фонд в 1 рубль и бутылку водки – вызов крупным призам других премий, где почет во многом определяется суммой; присуждается она во время Non/Fiction. Так вот, там даже есть номинация «За заслуги в развитии русской литературы» – но в последние три года жюри ее не использует. Никто не заслужил, ну и все. Вот это, я понимаю, позиция: чтоб три года кряду не дать слабину, по человечеству, и не наградить какие-нибудь душистые седины, нужно иметь характер. Зато сегодня премия в этой номинации досталась Анри Волохонскому, и никому не придет в голову, что из вежливости. Другие лауреаты вызывают не меньшее уважение – меня особенно порадовала награда Юрию Чайникову, переводчику «Дневников» Витольда Гомбровича. Это удивительная книга, которая пришла к нам с опозданием на полвека, ничуть за это время не полиняв и не утратив актуальности.
В этом-то все и дело. Книжная ярмарка окончательно оформилась как главное событие года, потому что на ней иерархия горизонтальная – книги на прилавке. Вертикальная же иерархия больше работать не может, потому что система гонки новинок – как Крон, пожирающий своих детей.
Писатели должны писать новинки по штуке в год по условиям контракта с крупным издательством. Критики должны обозревать новинки, потому что зависимы от читательского интереса, а тот подогревается инфоповодами, а инфоповоды создают премии, а премии по определению даются за свежеиспеченные произведения. Читатели глотают новинки с конвейера, не успевая прожевать – последнее, впрочем, и здоровей для читателя, но только этим я могу объяснить для себя некоторые позиции в букеровском шорт-листе.
Почва истощена, на ней ничего сейчас не вырастет, ей нужно время полежать под паром. Мы правда думали, что это будет сходить нам с рук бесконечно? Подсечное земледелие – вот что нужно русской литературе; Господи, жги!
На ярмарке в этом году были, конечно, громкие и долгожданные новинки – но характерно, что очень большая их часть написана была давным-давно. Это по недоразумению существовавшие до сих пор и наконец восполненные слепые пятна, вроде Джованнино Гуарески или упомянутого уже Витольда Гомбровича. Это собрания сочинений новых классиков, над которыми хорошо и небанально подумали – как над сборником Дмитрия Александровича Пригова – или просто собрали наконец полный корпус текстов – как трехтомник Сергея Гандлевского. Это, скажем, большая работа Линор Горалик по созданию биографий современных поэтов. Это фотографический альбом или эссе о фотографии. Меня удивляет, когда люди говорят и горюют о кризисе культуры, о стагнации и деградации. Есть время собирать камни – это я ощутила во всей полноте, пока несла книги домой. Это очень счастливое время. Вот мой урожай – книги, о которых правда хочется писать (и мы напишем):
1. Дмитрий Александрович Пригов, Монады. М.: Новое литературное обозрение, 2013.
2. Сьюзен Сонтаг, О фотографии. М.: Ad Marginem, 2013 – в сотрудничестве с Центром современной культуры «Гараж».
3. Брюс Чатвин, «Утц» и другие истории из мира искусств (роман, рассказы и эссе разных лет). М.: Ad Marginem, 2013
4. Джованнино Гуарески, Малый мир. Дон Камилло. М.: Центр Книги Рудомино, 2012
5. Эдуард Лимонов. В сырах (роман в промзоне). СПб.: Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2012
6. Кит Ричардс, Жизнь (записано Джеймсом Фоксом). М.: Астрель: Corpus, 2012
7. Александр Скидан, Сумма поэтики. М.: Новое литературное обозрение, 2013
8. Трехтомник Сергея Гандлевского – Стихи (в книгу вошли тексты, написанные с 1973 по 2012 год), Проза (повесть «Трепанация черепа» и роман «<нрзб>») и Эссе, статьи и рецензии разных лет. М.: Астрель: Corpus, 2012
9. Джон Леннон. Письма. Предисловие и комментарии Хантера Дэвиса. М.: Слово/Slovo, 2012
10. Линор Горалик, Частные лица: биографии поэтов, рассказанные ими самими. М.: Новое издательство, 2013
11. Натали Саррот. Пьесы. М.: ИД «ФлюидФрифлай», 2012
12. Советская эпоха Маркова-Гринберга, Центр фотографии имени братьев Люмьер, 2012
