«Я глубоко убежден, что закон об иностранных агентах был принят прежде всего для того, чтобы закрыть одну организацию – «Голос»». Такую фразу произнес на недавней церемонии вручения премии имени Егора Гайдара директор по гуманитарным проектам ОАО «РОСНАНО» Леонид Гозман - и объявил лауреата, Лилию Шибанову, исполнительного директора Ассоциации российских некоммерческих организаций в защиту прав избирателей «Голос». Лилия Шибанова, поблагодарив жюри, пошутила, что понимает, почему ей дали премию: чтобы платить штрафы.
Штрафов - и далеко не только одной организации - возможно, придется платить много, начиная с 25 ноября, когда вступят в силу соответствующие поправки к Кодексу об административных правонарушениях. Они устанавливают штраф для НКО, выполняющих функции "иностранного агента", но не вошедших в реестр (от 100 тыс. до 300 тыс. руб. для должностных лиц и от 300 тыс. до 500 тыс. руб. для юридических лиц)
«Голос» и другие ведущие российские некоммерческие организации собираются игнорировать поправки в законодательство и не намерены признавать себя «иностранными агентами». Глава московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, вручавшая Шибановой премию вместе с Леонидом Гозманом, в интервью Радио Свобода сказала, что старейшей правозащитной организации не привыкать к финансовым проблемам и она сама и ее коллеги к этому готовы:
«Мы не являемся иностранными агентами. Наша группа была создана в 1976 году, а первый грант мы получили в 1993-м, когда мы были уже всемирно известной правозащитной организацией. При этом никто еще не знает, как будет применяться этот закон, и я не знаю ни одной правозащитной организации, которая бы зарегистрировалась на сегодняшний день. Что будут с нами делать дальше, каким образом и кто будет определять, кто из нас иностранный агент, а кто не иностранный агент? В законе есть, что иностранными агентами считаются те, кто получает деньги на свои проекты из-за рубежа и занимается политикой. Причем законодатели очень подробно прописали, что они считают политикой, в частности, влияние на общественное мнение. Ну, разумеется, мы влияем на общественное мнение. А кто не влияет на общественное мнение? Скажем, Русская Православная церковь тоже влияет на общественное мнение. Но поправками президента из-под действия этого закона выведены религиозные организации. Значит, им можно влиять на общественное мнение. А почему правозащитникам нельзя?»
Во вторник глава президентского Совета по правам
человека Михаил Федотов заявил, что закон об иностранных агентах нуждается в корректировке. Директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия» Елена Панфилова, которая из СПЧ вышла еще в апреле, говорит, что часть положений закона требует не просто пересмотра, а отмены:
«Мы не считаем, что этот закон на нас распространяется. Я с трудом могу предсказать события в будущем, не обладаю соответствующей квалификацией, но посмотрим. В любом случае, думаю, если власти сочтут, что наша позиция неправильная, они нам как-то сообщат об этом. Я считаю, что вообще весь закон об НКО и многие вещи, которые в нем содержатся, действительно требуют пересмотра, а многие вещи, появившиеся в нем недавно, отмены.
Руководитель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов говорит, что и эта организация не собирается признавать себя иностранным агентом и категорически выступает против закона об НКО.
«Этот закон называется законом, но по сути дела состоит из антиправовых резиновых, каучуковых, растяжимых до неприличия формулировок, которые и рассчитаны, собственно, на произвольное и расширительное толкование. Нас не устраивает этот закон потому, что он заставляет нас сообщать о себе заведомо ложные сведения - неправительственные организации должны вноситься в реестр как иностранные агенты. Агент, согласно нормам великого и могучего русского языка, это лицо, физическое или юридическое, которое действует по чьему-то поручению или в чьих-то интересах. Так вот, должен сказать, что «Мемориал» - и правозащитный центр, и международный «Мемориал» - это самоуправляемая, некоммерческая организация, которая выполняет решения конференции, общего собрания, правления, совета, а отнюдь не каких-то внешних сил. Сообщать о том, что мы чьи-то агенты, это, значит, сообщать о себе заведомо ложные сведения. Мы делать этого не будем. Те, чьими агентами являются так называемые авторы этого закона, любят повторять фразу: кто платит, тот и заказывает музыку. Но я должен разочаровать их: мы сами пишем свою музыку и сами ее исполняем. Иногда находятся люди, которые дают нам деньги на то, чтобы мы играли, может быть, еще лучше, но мы всегда играем собственную музыку».
Штрафов - и далеко не только одной организации - возможно, придется платить много, начиная с 25 ноября, когда вступят в силу соответствующие поправки к Кодексу об административных правонарушениях. Они устанавливают штраф для НКО, выполняющих функции "иностранного агента", но не вошедших в реестр (от 100 тыс. до 300 тыс. руб. для должностных лиц и от 300 тыс. до 500 тыс. руб. для юридических лиц)
«Голос» и другие ведущие российские некоммерческие организации собираются игнорировать поправки в законодательство и не намерены признавать себя «иностранными агентами». Глава московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, вручавшая Шибановой премию вместе с Леонидом Гозманом, в интервью Радио Свобода сказала, что старейшей правозащитной организации не привыкать к финансовым проблемам и она сама и ее коллеги к этому готовы:
«Мы не являемся иностранными агентами. Наша группа была создана в 1976 году, а первый грант мы получили в 1993-м, когда мы были уже всемирно известной правозащитной организацией. При этом никто еще не знает, как будет применяться этот закон, и я не знаю ни одной правозащитной организации, которая бы зарегистрировалась на сегодняшний день. Что будут с нами делать дальше, каким образом и кто будет определять, кто из нас иностранный агент, а кто не иностранный агент? В законе есть, что иностранными агентами считаются те, кто получает деньги на свои проекты из-за рубежа и занимается политикой. Причем законодатели очень подробно прописали, что они считают политикой, в частности, влияние на общественное мнение. Ну, разумеется, мы влияем на общественное мнение. А кто не влияет на общественное мнение? Скажем, Русская Православная церковь тоже влияет на общественное мнение. Но поправками президента из-под действия этого закона выведены религиозные организации. Значит, им можно влиять на общественное мнение. А почему правозащитникам нельзя?»
Во вторник глава президентского Совета по правам
человека Михаил Федотов заявил, что закон об иностранных агентах нуждается в корректировке. Директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия» Елена Панфилова, которая из СПЧ вышла еще в апреле, говорит, что часть положений закона требует не просто пересмотра, а отмены:
«Мы не считаем, что этот закон на нас распространяется. Я с трудом могу предсказать события в будущем, не обладаю соответствующей квалификацией, но посмотрим. В любом случае, думаю, если власти сочтут, что наша позиция неправильная, они нам как-то сообщат об этом. Я считаю, что вообще весь закон об НКО и многие вещи, которые в нем содержатся, действительно требуют пересмотра, а многие вещи, появившиеся в нем недавно, отмены.
Руководитель правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов говорит, что и эта организация не собирается признавать себя иностранным агентом и категорически выступает против закона об НКО.
«Этот закон называется законом, но по сути дела состоит из антиправовых резиновых, каучуковых, растяжимых до неприличия формулировок, которые и рассчитаны, собственно, на произвольное и расширительное толкование. Нас не устраивает этот закон потому, что он заставляет нас сообщать о себе заведомо ложные сведения - неправительственные организации должны вноситься в реестр как иностранные агенты. Агент, согласно нормам великого и могучего русского языка, это лицо, физическое или юридическое, которое действует по чьему-то поручению или в чьих-то интересах. Так вот, должен сказать, что «Мемориал» - и правозащитный центр, и международный «Мемориал» - это самоуправляемая, некоммерческая организация, которая выполняет решения конференции, общего собрания, правления, совета, а отнюдь не каких-то внешних сил. Сообщать о том, что мы чьи-то агенты, это, значит, сообщать о себе заведомо ложные сведения. Мы делать этого не будем. Те, чьими агентами являются так называемые авторы этого закона, любят повторять фразу: кто платит, тот и заказывает музыку. Но я должен разочаровать их: мы сами пишем свою музыку и сами ее исполняем. Иногда находятся люди, которые дают нам деньги на то, чтобы мы играли, может быть, еще лучше, но мы всегда играем собственную музыку».
