Как исторически менялся на Западе культурно-политический рейтинг России? Об этом говорит известный американский политолог, профессор Нью-Йоркского университета Стивен Коэн, автор монументального труда о Н.И. Бухарине. Две его последние книги, переведенные на русский: «Жизнь после ГУЛАГа», повествующая о возвращении на волю заключенных сталинских лагерей, и «Вопрос вопросов», в которой разбираются причины краха Советского Союза.
– Западные звезды в большом количестве делают заявления в поддержку Pussy Riot. Трудно припомнить, когда в последний раз крупные деятели культуры громко критиковали хозяев Кремля, – может быть, после подавления венгерской революции 1956 года или вторжения советских войск в Чехословакию в 1968 году. По мнению ряда комментаторов, именно критика, исходящая от знаменитостей, которым внимают массы, нежели привычные разоблачения правозащитного сообщества, способна нанести весомый урон репутации Владимира Путина. Так ли это?
– На мой взгляд, это все какая-то глупая шутка. Я наткнулся на статью в «Московском комсомольце», в которой автор посмеивается над Каспаровым и Немцовым, обидевшимся на Мадонну, Маккартни и Стинга за то, что те заступились за Pussy Riot, а не за них. Это, конечно, юмор, но в нем есть доля истины. Знаменитости – и то не из мира культуры, а из мира финансов – выразили в свое время солидарность с Ходорковским – и все; ни один другой современный российский диссидент, преследуемый властью, не удостоился на Западе широкого внимания…
Почему идет звездная кампания в защиту Pussy Riot? Ну, отчасти, потому что наши «небожители» были плохо информированы, им кто-то внушил, что эти девушки – серьезные музыканты, что совсем не так. Во-вторых, так уж повелось, что от рок-звезд на Западе ждут активной общественной позиции, и в Pussy Riot они увидели возможность напомнить миру о своей гражданственности, не подвергая себя никаким репутационным или финансовым рискам. Участников Occupy, которых разгоняла нью-йоркская полиция, они не поддержали…
Мой старый друг Евгений Евтушенко часто спрашивал: «С какой стати вы все время боретесь за наших диссидентов, но не за своих?» Такое о России сложилось устойчивое дурное мнение на Западе, что это можно делать запросто, не боясь быть посрамленным.
– Тем не менее, вы, наверное, не станете отрицать, что в деле Pussy Riot Кремль повел себя так, что это дурное мнение о России западным звездам вовсе не кажется срамным?
– Дорогие западные пиар-компании, работающие на Кремль, да и его собственные политтехнологи это дело провалили. В то же время Pussy Riot отвлекли внимание западных СМИ от уличных демонстраций и оппозиции «Единой России» в Думе. Поэтому проигравшим я считаю и протестное движение. Ну, конечно, сам Путин тоже проиграл, поскольку он предстает как прямой виновник бед, свалившихся на девушек; его авторитет на Западе понизился еще больше.
А это значит, что западным партнерам Путина будет сложнее добиваться общественного одобрения политики конструктивного диалога с Россией, – заметил Стивен Коэн. По его словам, Путина, а не Ельцина Запад по ошибке считает могильщиком русской демократии, а к тому же еще и заказчиком громких политических убийств. Не таблоиды, а солидная «Вашингтон пост» в своем редакционном комментарии, рассказал нью-йоркский профессор, поставила знак равенства между судом над Pussy Riot и процессами тридцать седьмого года:
– В США нет значимых общественных сил, которые бы испытывали к России идеологические симпатии и которые могли бы сглаживать ее негативный имидж. Былое влияние на умы западной интеллигенции Россия обрела в годы горбачевской перестройки, – и то лишь на мгновение. Да, в университетах преподают профессора, которые влюблены в русскую литературу от Достоевского до Андрея Битова, однако профессура сегодня – это не та политическая сила, которой она была в прошлом. Есть также деловые люди, которые хотят делать бизнес с Россией, но они не относятся к тем культовым предпринимателям, которые способны повлиять на сознание современных американцев. То же касается политиков, стремящихся из соображений сугубо геостратегических выстраивать хорошие отношения с Россией, – они не образуют пророссийское лобби в Америке. Ну и, конечно, Россия сама всегда норовит сморозить что-нибудь такое, как в случае с Pussy Riot, что навредит ее репутации.
– Давайте, разберем такой сценарий: если Россия будет и дальше двигаться в своей эволюции в сторону патриархальности, найдет ли она симпатии у консервативных кругов на Западе как защитница традиционных ценностей, подобно тому, как некогда находила их у прогрессивных кругов как носительница ценностей интернационально-социалистических?
– Теоретически это могло бы быть евангелическое движение в Америке, баптисты, заново родившиеся христиане. Это сегодня реальная политическая сила. Но мне не верится, что эти люди могут ощутить духовное родство с православной Россией, даже если она позиционирует себя как оплот борьбы с современной декадентской моралью. Во-первых, потому что православие – с канонической и обрядовой точки зрения – даже для католиков не является близким, не говоря уже об истовых протестантах. Во-вторых, важнейшим партнером евангелистов по межконфессиональному диалогу являются сегодня консервативные еврейские круги в Израиле и США, и мне не кажется, что среди них особо заметны симпатии к традиционному православию.
– В России по-прежнему очень сильны левые настроения, и нельзя исключить, что страна в какой-то момент вернется к той или иной социалистической модели развития. Как откликнется на такой разворот западная интеллигенция?
– Я полагаю, что у левых сил при наличии честных выборов есть замечательные шансы прийти к власти в России. Я помню, М.С. Горбачев как-то рассказал мне о разговоре с Путиным, в котором тот похвалил его за создание своей политической партии и заметил: «Россия, по сути дела, является социал-демократической страной». Посмотрите: российская экономика почти всегда – при царях, при НЭПе, а затем снова при Горбачеве, Ельцине и Путине была смешанной, частно-государственной, а не чисто рыночной, как на Западе. То, что в сегодняшнем электоральном пространстве России для партии Горбачева нет места, на мой взгляд, не смертельно, поскольку социал-демократические идеалы исповедуют до половины руководства КПРФ, и это направление может восторжествовать, когда произойдет обновление руководящих кадров Компартии. Как это повлияет на имидж России? Памятую о том, насколько американской интеллигенции импонировал Горбачев, отступивший от фундаменталистской левой идеологии, можно предположить, что победа в России социал-демократии сильно пошатнет антироссийское лобби. Не думаю, что такой политик, как Митт Ромни отважился бы назвать социал-демократическую Россию «основным геополитическим противником США»; подобное заявление он мог себе позволить только в силу крайне отрицательного отношения американцев лично к Путину.
США и Россия – очень разные цивилизации, и становление в России социал-демократического режима может только подправить ее негативный имидж, но само по себе обе страны не породнит, подчеркнул наш собеседник, профессор Нью-Йоркского университета Стивен Коэн. В заключение разговора он сказал:
– Американцам как детям телекультуры нужны визуальные образы. Лицом перестройки для нас был Горбачев, олицетворением краха надежд американской интеллигенции на победу демократии в России является Путин. Среди нынешних деятелей российской оппозиции я не вижу харизматических личностей, которых мои сограждане считали бы живым воплощением их представления об идеальном лидере России. Но я уверен, что такие личности есть, и что, как ни странно, их больше в провинции, чем в столицах; я вспоминаю, сколько я сам видел таких людей в годы перестройки. Они непременно появятся. Вожди приходят по зову истории, мандат их несет ветер.
– Западные звезды в большом количестве делают заявления в поддержку Pussy Riot. Трудно припомнить, когда в последний раз крупные деятели культуры громко критиковали хозяев Кремля, – может быть, после подавления венгерской революции 1956 года или вторжения советских войск в Чехословакию в 1968 году. По мнению ряда комментаторов, именно критика, исходящая от знаменитостей, которым внимают массы, нежели привычные разоблачения правозащитного сообщества, способна нанести весомый урон репутации Владимира Путина. Так ли это?
– На мой взгляд, это все какая-то глупая шутка. Я наткнулся на статью в «Московском комсомольце», в которой автор посмеивается над Каспаровым и Немцовым, обидевшимся на Мадонну, Маккартни и Стинга за то, что те заступились за Pussy Riot, а не за них. Это, конечно, юмор, но в нем есть доля истины. Знаменитости – и то не из мира культуры, а из мира финансов – выразили в свое время солидарность с Ходорковским – и все; ни один другой современный российский диссидент, преследуемый властью, не удостоился на Западе широкого внимания…
Почему идет звездная кампания в защиту Pussy Riot? Ну, отчасти, потому что наши «небожители» были плохо информированы, им кто-то внушил, что эти девушки – серьезные музыканты, что совсем не так. Во-вторых, так уж повелось, что от рок-звезд на Западе ждут активной общественной позиции, и в Pussy Riot они увидели возможность напомнить миру о своей гражданственности, не подвергая себя никаким репутационным или финансовым рискам. Участников Occupy, которых разгоняла нью-йоркская полиция, они не поддержали…
Мой старый друг Евгений Евтушенко часто спрашивал: «С какой стати вы все время боретесь за наших диссидентов, но не за своих?» Такое о России сложилось устойчивое дурное мнение на Западе, что это можно делать запросто, не боясь быть посрамленным.
– Тем не менее, вы, наверное, не станете отрицать, что в деле Pussy Riot Кремль повел себя так, что это дурное мнение о России западным звездам вовсе не кажется срамным?
– Дорогие западные пиар-компании, работающие на Кремль, да и его собственные политтехнологи это дело провалили. В то же время Pussy Riot отвлекли внимание западных СМИ от уличных демонстраций и оппозиции «Единой России» в Думе. Поэтому проигравшим я считаю и протестное движение. Ну, конечно, сам Путин тоже проиграл, поскольку он предстает как прямой виновник бед, свалившихся на девушек; его авторитет на Западе понизился еще больше.
А это значит, что западным партнерам Путина будет сложнее добиваться общественного одобрения политики конструктивного диалога с Россией, – заметил Стивен Коэн. По его словам, Путина, а не Ельцина Запад по ошибке считает могильщиком русской демократии, а к тому же еще и заказчиком громких политических убийств. Не таблоиды, а солидная «Вашингтон пост» в своем редакционном комментарии, рассказал нью-йоркский профессор, поставила знак равенства между судом над Pussy Riot и процессами тридцать седьмого года:
– В США нет значимых общественных сил, которые бы испытывали к России идеологические симпатии и которые могли бы сглаживать ее негативный имидж. Былое влияние на умы западной интеллигенции Россия обрела в годы горбачевской перестройки, – и то лишь на мгновение. Да, в университетах преподают профессора, которые влюблены в русскую литературу от Достоевского до Андрея Битова, однако профессура сегодня – это не та политическая сила, которой она была в прошлом. Есть также деловые люди, которые хотят делать бизнес с Россией, но они не относятся к тем культовым предпринимателям, которые способны повлиять на сознание современных американцев. То же касается политиков, стремящихся из соображений сугубо геостратегических выстраивать хорошие отношения с Россией, – они не образуют пророссийское лобби в Америке. Ну и, конечно, Россия сама всегда норовит сморозить что-нибудь такое, как в случае с Pussy Riot, что навредит ее репутации.
– Давайте, разберем такой сценарий: если Россия будет и дальше двигаться в своей эволюции в сторону патриархальности, найдет ли она симпатии у консервативных кругов на Западе как защитница традиционных ценностей, подобно тому, как некогда находила их у прогрессивных кругов как носительница ценностей интернационально-социалистических?
– Теоретически это могло бы быть евангелическое движение в Америке, баптисты, заново родившиеся христиане. Это сегодня реальная политическая сила. Но мне не верится, что эти люди могут ощутить духовное родство с православной Россией, даже если она позиционирует себя как оплот борьбы с современной декадентской моралью. Во-первых, потому что православие – с канонической и обрядовой точки зрения – даже для католиков не является близким, не говоря уже об истовых протестантах. Во-вторых, важнейшим партнером евангелистов по межконфессиональному диалогу являются сегодня консервативные еврейские круги в Израиле и США, и мне не кажется, что среди них особо заметны симпатии к традиционному православию.
– В России по-прежнему очень сильны левые настроения, и нельзя исключить, что страна в какой-то момент вернется к той или иной социалистической модели развития. Как откликнется на такой разворот западная интеллигенция?
– Я полагаю, что у левых сил при наличии честных выборов есть замечательные шансы прийти к власти в России. Я помню, М.С. Горбачев как-то рассказал мне о разговоре с Путиным, в котором тот похвалил его за создание своей политической партии и заметил: «Россия, по сути дела, является социал-демократической страной». Посмотрите: российская экономика почти всегда – при царях, при НЭПе, а затем снова при Горбачеве, Ельцине и Путине была смешанной, частно-государственной, а не чисто рыночной, как на Западе. То, что в сегодняшнем электоральном пространстве России для партии Горбачева нет места, на мой взгляд, не смертельно, поскольку социал-демократические идеалы исповедуют до половины руководства КПРФ, и это направление может восторжествовать, когда произойдет обновление руководящих кадров Компартии. Как это повлияет на имидж России? Памятую о том, насколько американской интеллигенции импонировал Горбачев, отступивший от фундаменталистской левой идеологии, можно предположить, что победа в России социал-демократии сильно пошатнет антироссийское лобби. Не думаю, что такой политик, как Митт Ромни отважился бы назвать социал-демократическую Россию «основным геополитическим противником США»; подобное заявление он мог себе позволить только в силу крайне отрицательного отношения американцев лично к Путину.
США и Россия – очень разные цивилизации, и становление в России социал-демократического режима может только подправить ее негативный имидж, но само по себе обе страны не породнит, подчеркнул наш собеседник, профессор Нью-Йоркского университета Стивен Коэн. В заключение разговора он сказал:
– Американцам как детям телекультуры нужны визуальные образы. Лицом перестройки для нас был Горбачев, олицетворением краха надежд американской интеллигенции на победу демократии в России является Путин. Среди нынешних деятелей российской оппозиции я не вижу харизматических личностей, которых мои сограждане считали бы живым воплощением их представления об идеальном лидере России. Но я уверен, что такие личности есть, и что, как ни странно, их больше в провинции, чем в столицах; я вспоминаю, сколько я сам видел таких людей в годы перестройки. Они непременно появятся. Вожди приходят по зову истории, мандат их несет ветер.
