Ирина Лагунина: Докладчик Европарламента по Сербии Елко Кацын предупредил официальный Белград о необходимости приступить к энергичной борьбе против системной коррупции в стране. Он утверждает, что в Сербии широко распространен также государственный рэкет иностранных инвесторов. Новое руководство страны с раздражением отвергло эти обвинения. Однако за эту тему ухватилась сербская пресса. Появилась масса публикаций о том, что сербские политики, дескать, живут сладкой жизнью именно благодаря тому, что получают деньги через коррупцию и рэкет. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Средняя зарплата в Сербии для Европы очень низкая и составляет меньше 400 (четырехсот) евро. Зарплата президента республики – 1400 (тысяча четыреста) евро, министры и депутаты парламента получают примерно по 1000 (тысячи) евро. Жизнь людей в последние годы, с приходом экономического кризиса, становится все беднее. А есть политики в Сербии, которые даже не скрывают свой шикарный образ жизни. Откуда у политиков деньги? Я задала этот вопрос экономическому обозревателю из Белграда Бильяне Степанович, но ответа не получила.
Бельяна Степанович: Поверьте мне – я не знаю. Честное слово: не знаю, мне это непонятно! Все мы можем лишь предполагать, но утверждать ничего не могу – и я задаюсь вопросом, откуда эти средства, на которые они живут. Я вижу как мы, обычные люди, мучаемся, чтобы что-то заработать, а они целое лето не работают, а живут. Они вероятно крадут, занимаются коррупцией, но было бы безответственно, если бы я этого утверждала – нет у меня никаких доказательств.
Айя Куге: В Сербии ни для кого не секрет, что за деньги можно купить рабочее место, диплом частного учебного заведения, без очереди попасть в лучшую больницу, обойти сложные правила легального строительства частного дома. Это коррупция, про которую говорится открыто. Однако коррупция на высшем уровне, с миллионными оборотами, тщательно скрыта от глаз общественности, и о ее размерах в обществе существуют лишь предположения. Как на самом деле обстоят дела с той коррупцией в Сербии, которая связана с политикой и политиками, с так называемой государственной коррупцией? Это вопрос к директору неправительственной организации «Transparency Serbia» Неманье Ненадичу.
Неманье Ненадич: Коррупция - явление, которое всегда связанно с теми, кто в ситуации принимать решения – с теми, кто у власти, в правительстве, в парламенте, в местном самоуправлении, в судебной системе и так далее. Я считаю, что в Сербии роль политики как генератора государственной коррупции больше, чем в других странах. Это потому, что политическая элита, партии, имеют больше власти, чем им принадлежит согласно законам и Конституции. Например, хотя руководителей государственных предприятий (они в Сербии «общественные») должно назначать правительство, на практике директоров и членов управленческой команды выбирает руководство правящих партий, в соответствии с собственными коалиционными соглашениями. Таким образом, политические партии оказывают влияние и на те части общественной системы, на которые они не в праве влиять, отдавая предпочтение тем бизнесменам, которые их финансируют. Это большая проблема в Сербии, и тем наша страна отличается от других. Все серьезные исследования показывают, что политическая коррупция, по мнению наших граждан, является самым частым и самым опасным видом коррупции.
Айя Куге: Но каким образом на практике сербские политические партии пополняют свои казны, а политики свои кошельки? Кстати, государство в Сербии функционирует по партийному принципу. Как в такой ситуации выглядит сама схема коррупции? Вот мнение белградского экономиста Мирослава Прокопиевича.
Мирослав Прокопиевич: Главные источники коррупции – это рэкет фирм. Вы хотите что-то построить. Например, стоимость такой стройки - 20 миллионов евро. Но вам говорят: дай мне 4 миллиона, и проблем у тебя не будет. Эти 4 миллиона потом распределяются между функционерами и немного отдается посредникам. Другой вид коррупции – когда деньги партиям дают так называемые «дружеские фирмы». Партийные функционеры им обещают защиту и монопольное положение взамен на деньги, которые используются в разных целях - как на политические кампании, так и на дорогую одежду политиков. Это два основных источника. Но есть и другие, такие как предоставление кредитов этим «дружеским» фирмам. Политик говорит: «дайте кредит фирме Х, хозяин мой близкий друг». Банк выделяет ему 20 миллионов евро, а 2-3 уходит в карман политика. Это известная схема, такое при второсортных режимах, как в Сербии, делается веками. А государству не хватает воли разделаться с этим, наказать хотя бы кого-нибудь, чтобы всем остальным послать сигнал, что ожидает тех, кто будет вести себя так в будущем.
Айя Куге: Экономический кризис в Сербии углубляется. Порой говорится даже о том, что страна из-за огромных иностранных долгов может быть объявлена банкротом. Дефицит государственного бюджета на сегодня - более двух миллиардов евро. Закрыть эту брешь нечем. А сербские политики как будто живут в параллельном мире. Этим летом произошла смена власти, и уже заметно, что и новые политики торопятся получше обеспечить себя и своих партийных товарищей. И все чаще всплывает информация или слухи о богатстве тех политиков, которые были у власти до них. Так бывший министр иностранных дел Вук Еремич недавно купил квартиру в Белграде, которая стоит 500 тысяч евро. Бывший министр обороны Драган Шутановац, оказывается, инвестировал в строительство большого и шикарного жилого здания в центре сербской столицы. Один этаж этой постройки предусмотрен для его семьи. Бывшего президента Сербии Бориса Тадича как-то не обвиняют в том, чтобы он накопил богатство, но общественность все-таки обращает внимание на то, что после ухода с государственного поста он остался без жилплощади и его партия теперь ему за свои деньги снимает большой дорогой особняк в элитном районе Белграда.
Наша следующая собеседница – белградский историк Бранка Прпа.
Люди в Сербии считают, что самая прибыльна профессия – это профессия политика. А как считаете вы?
Бранка Прпа: Действительно получилось так, что в последние двадцать лет самая прибыльная профессия в Сербии – политика. Это потому, что политики в своей практике создали из себя новый класс. То, как они наживают богатства с помощью политики, ясно и очевидно. Это никакие не метафоры, а политическая реальность. Возможно, это политическая реальность и в остальных странах переходного периода.
Айя Куге: А почему в Сербии так мало известно о том, на что живут политики, хотя очевидно, что живут не на свои зарплаты?
Бранка Прпа: Потому, что у нас политика – не та форма человеческой деятельности, в которой присутствует общественность, контролируя ее через средства информации. Прозрачность политики контролируется также с помощью законов правового государства. В Сербии всего этого нет. Однако крайне развита именно та область, в которой политику контролировать невозможно, где нет механизмов ее контроля, – это экономика. Экономика совершенно автономная область, которая не должна быть напрямую связана с государством. Но связь людей из политики с людьми из сферы бизнеса существует на практике, хотя она обычно невидимая. Нет других механизмов раскрытия этой связи, кроме общественности. Существует тысяча и один способ, с помощью которого политики могут извлечь прибыль из отношений с бизнес кругами. Они заходят в ту зону, которую труднее контролировать, чем другие области.
Айя Куге: Напомню, наша собеседница – доктор исторических наук из Белграда Бранка Прпа.
Известно, что сербские политики нижнего ранга свой летный отдых обычно проводят в Греции или в Черногории. Скандальным, однако, общественность посчитала информацию о том, что министр образования Сербии Жарко Обрадович отдыхал в гостинице в Турции, которая, якобы, стоила ему 500 евро с сутки. А лидер оппозиционной Либерально-демократической партии, молодой Чедомир Йованович (кстати, ранее он был в первом эшелоне власти) недавно ездил в альпинистскую экспедицию в Аргентину, которая, как говорят, стоила ему несколько десятков тысяч евро.
Но на самом деле информация о летнем и зимнем отдыхе сербских политиков в роскошных мировых курортах просачивается редко. Любопытно, что во время социализма в Югославии всем было известно, в каких домах отдыха проводит отпуск государственное руководство во главе с маршалом Броз Тито.
Бранка Прпа: Мы в парадоксальной ситуации – да, социализм не был многопартийной системой, которая должна гарантировать открытость. Но с одной партией, которая контролировала все стороны общественной жизни и вообще все в стране, существовала, тем не менее, и определенная прозрачность. В Югославии всем было известно, где кто из политиков и какой дом имеет, где он провел отпуск, в какой гостинице, в каком доме отдыха побывал. Потому что в стране существовала концепция так называемой «народной демократии». Так как вся та политическая элита являлась результатом этой самой «народной демократии», то она старалась соблюдать приличия по отношению к тем, от чьего имени правила. Поэтому они в какой-то мере старались сделать транспарентным, как свое имущество, так и свои развлечения и привилегии. Все это всем было более или менее известно. А так как теперь речь идет о формировании нового класса, который все время действует в серой зоне, его главная характеристика – скрытность во всех областях.
Айя Куге: Правда, каждый политик, министр, депутат парламента Сербии, обязан заполнить анкету о своем имуществе, но никто, кажется, это всерьез не воспринимает.
Бранка Прпа: У нас люди на очень высоких постах с зарплатой в тысячу, тысячу с половиной евро, которые покупают квартиры в полмиллиона евро. Не нужно быть профессиональным математиком, чтобы подсчитать, что с такой зарплатой квартиру по такой цене никто купить не может. Если бы у нас было серьезное государство, тогда была бы сформирована комиссия, которая бы разъяснила, откуда у человека эти полмиллиона евро. На Западе известно, сколько денег человек имеет в момент вступления в политическую должность и сколько в момент ухода с нее. У нас в Сербии объявляется лишь то, какая у него официальная зарплата, а потом появляется имущество, про которое неизвестно, как оно получено. Это - та серая зона, в которой обитает наша политика и политики.
Айя Куге: О том, как и на что живут политики в Сербии, мы разговаривали с историком из Белграда Бранкой Прпой.
Айя Куге: Средняя зарплата в Сербии для Европы очень низкая и составляет меньше 400 (четырехсот) евро. Зарплата президента республики – 1400 (тысяча четыреста) евро, министры и депутаты парламента получают примерно по 1000 (тысячи) евро. Жизнь людей в последние годы, с приходом экономического кризиса, становится все беднее. А есть политики в Сербии, которые даже не скрывают свой шикарный образ жизни. Откуда у политиков деньги? Я задала этот вопрос экономическому обозревателю из Белграда Бильяне Степанович, но ответа не получила.
Бельяна Степанович: Поверьте мне – я не знаю. Честное слово: не знаю, мне это непонятно! Все мы можем лишь предполагать, но утверждать ничего не могу – и я задаюсь вопросом, откуда эти средства, на которые они живут. Я вижу как мы, обычные люди, мучаемся, чтобы что-то заработать, а они целое лето не работают, а живут. Они вероятно крадут, занимаются коррупцией, но было бы безответственно, если бы я этого утверждала – нет у меня никаких доказательств.
Айя Куге: В Сербии ни для кого не секрет, что за деньги можно купить рабочее место, диплом частного учебного заведения, без очереди попасть в лучшую больницу, обойти сложные правила легального строительства частного дома. Это коррупция, про которую говорится открыто. Однако коррупция на высшем уровне, с миллионными оборотами, тщательно скрыта от глаз общественности, и о ее размерах в обществе существуют лишь предположения. Как на самом деле обстоят дела с той коррупцией в Сербии, которая связана с политикой и политиками, с так называемой государственной коррупцией? Это вопрос к директору неправительственной организации «Transparency Serbia» Неманье Ненадичу.
Неманье Ненадич: Коррупция - явление, которое всегда связанно с теми, кто в ситуации принимать решения – с теми, кто у власти, в правительстве, в парламенте, в местном самоуправлении, в судебной системе и так далее. Я считаю, что в Сербии роль политики как генератора государственной коррупции больше, чем в других странах. Это потому, что политическая элита, партии, имеют больше власти, чем им принадлежит согласно законам и Конституции. Например, хотя руководителей государственных предприятий (они в Сербии «общественные») должно назначать правительство, на практике директоров и членов управленческой команды выбирает руководство правящих партий, в соответствии с собственными коалиционными соглашениями. Таким образом, политические партии оказывают влияние и на те части общественной системы, на которые они не в праве влиять, отдавая предпочтение тем бизнесменам, которые их финансируют. Это большая проблема в Сербии, и тем наша страна отличается от других. Все серьезные исследования показывают, что политическая коррупция, по мнению наших граждан, является самым частым и самым опасным видом коррупции.
Айя Куге: Но каким образом на практике сербские политические партии пополняют свои казны, а политики свои кошельки? Кстати, государство в Сербии функционирует по партийному принципу. Как в такой ситуации выглядит сама схема коррупции? Вот мнение белградского экономиста Мирослава Прокопиевича.
Мирослав Прокопиевич: Главные источники коррупции – это рэкет фирм. Вы хотите что-то построить. Например, стоимость такой стройки - 20 миллионов евро. Но вам говорят: дай мне 4 миллиона, и проблем у тебя не будет. Эти 4 миллиона потом распределяются между функционерами и немного отдается посредникам. Другой вид коррупции – когда деньги партиям дают так называемые «дружеские фирмы». Партийные функционеры им обещают защиту и монопольное положение взамен на деньги, которые используются в разных целях - как на политические кампании, так и на дорогую одежду политиков. Это два основных источника. Но есть и другие, такие как предоставление кредитов этим «дружеским» фирмам. Политик говорит: «дайте кредит фирме Х, хозяин мой близкий друг». Банк выделяет ему 20 миллионов евро, а 2-3 уходит в карман политика. Это известная схема, такое при второсортных режимах, как в Сербии, делается веками. А государству не хватает воли разделаться с этим, наказать хотя бы кого-нибудь, чтобы всем остальным послать сигнал, что ожидает тех, кто будет вести себя так в будущем.
Айя Куге: Экономический кризис в Сербии углубляется. Порой говорится даже о том, что страна из-за огромных иностранных долгов может быть объявлена банкротом. Дефицит государственного бюджета на сегодня - более двух миллиардов евро. Закрыть эту брешь нечем. А сербские политики как будто живут в параллельном мире. Этим летом произошла смена власти, и уже заметно, что и новые политики торопятся получше обеспечить себя и своих партийных товарищей. И все чаще всплывает информация или слухи о богатстве тех политиков, которые были у власти до них. Так бывший министр иностранных дел Вук Еремич недавно купил квартиру в Белграде, которая стоит 500 тысяч евро. Бывший министр обороны Драган Шутановац, оказывается, инвестировал в строительство большого и шикарного жилого здания в центре сербской столицы. Один этаж этой постройки предусмотрен для его семьи. Бывшего президента Сербии Бориса Тадича как-то не обвиняют в том, чтобы он накопил богатство, но общественность все-таки обращает внимание на то, что после ухода с государственного поста он остался без жилплощади и его партия теперь ему за свои деньги снимает большой дорогой особняк в элитном районе Белграда.
Наша следующая собеседница – белградский историк Бранка Прпа.
Люди в Сербии считают, что самая прибыльна профессия – это профессия политика. А как считаете вы?
Бранка Прпа: Действительно получилось так, что в последние двадцать лет самая прибыльная профессия в Сербии – политика. Это потому, что политики в своей практике создали из себя новый класс. То, как они наживают богатства с помощью политики, ясно и очевидно. Это никакие не метафоры, а политическая реальность. Возможно, это политическая реальность и в остальных странах переходного периода.
Айя Куге: А почему в Сербии так мало известно о том, на что живут политики, хотя очевидно, что живут не на свои зарплаты?
Бранка Прпа: Потому, что у нас политика – не та форма человеческой деятельности, в которой присутствует общественность, контролируя ее через средства информации. Прозрачность политики контролируется также с помощью законов правового государства. В Сербии всего этого нет. Однако крайне развита именно та область, в которой политику контролировать невозможно, где нет механизмов ее контроля, – это экономика. Экономика совершенно автономная область, которая не должна быть напрямую связана с государством. Но связь людей из политики с людьми из сферы бизнеса существует на практике, хотя она обычно невидимая. Нет других механизмов раскрытия этой связи, кроме общественности. Существует тысяча и один способ, с помощью которого политики могут извлечь прибыль из отношений с бизнес кругами. Они заходят в ту зону, которую труднее контролировать, чем другие области.
Айя Куге: Напомню, наша собеседница – доктор исторических наук из Белграда Бранка Прпа.
Известно, что сербские политики нижнего ранга свой летный отдых обычно проводят в Греции или в Черногории. Скандальным, однако, общественность посчитала информацию о том, что министр образования Сербии Жарко Обрадович отдыхал в гостинице в Турции, которая, якобы, стоила ему 500 евро с сутки. А лидер оппозиционной Либерально-демократической партии, молодой Чедомир Йованович (кстати, ранее он был в первом эшелоне власти) недавно ездил в альпинистскую экспедицию в Аргентину, которая, как говорят, стоила ему несколько десятков тысяч евро.
Но на самом деле информация о летнем и зимнем отдыхе сербских политиков в роскошных мировых курортах просачивается редко. Любопытно, что во время социализма в Югославии всем было известно, в каких домах отдыха проводит отпуск государственное руководство во главе с маршалом Броз Тито.
Бранка Прпа: Мы в парадоксальной ситуации – да, социализм не был многопартийной системой, которая должна гарантировать открытость. Но с одной партией, которая контролировала все стороны общественной жизни и вообще все в стране, существовала, тем не менее, и определенная прозрачность. В Югославии всем было известно, где кто из политиков и какой дом имеет, где он провел отпуск, в какой гостинице, в каком доме отдыха побывал. Потому что в стране существовала концепция так называемой «народной демократии». Так как вся та политическая элита являлась результатом этой самой «народной демократии», то она старалась соблюдать приличия по отношению к тем, от чьего имени правила. Поэтому они в какой-то мере старались сделать транспарентным, как свое имущество, так и свои развлечения и привилегии. Все это всем было более или менее известно. А так как теперь речь идет о формировании нового класса, который все время действует в серой зоне, его главная характеристика – скрытность во всех областях.
Айя Куге: Правда, каждый политик, министр, депутат парламента Сербии, обязан заполнить анкету о своем имуществе, но никто, кажется, это всерьез не воспринимает.
Бранка Прпа: У нас люди на очень высоких постах с зарплатой в тысячу, тысячу с половиной евро, которые покупают квартиры в полмиллиона евро. Не нужно быть профессиональным математиком, чтобы подсчитать, что с такой зарплатой квартиру по такой цене никто купить не может. Если бы у нас было серьезное государство, тогда была бы сформирована комиссия, которая бы разъяснила, откуда у человека эти полмиллиона евро. На Западе известно, сколько денег человек имеет в момент вступления в политическую должность и сколько в момент ухода с нее. У нас в Сербии объявляется лишь то, какая у него официальная зарплата, а потом появляется имущество, про которое неизвестно, как оно получено. Это - та серая зона, в которой обитает наша политика и политики.
Айя Куге: О том, как и на что живут политики в Сербии, мы разговаривали с историком из Белграда Бранкой Прпой.
