Ирина Лагунина: Саммит АТЭС во Владивостоке, учреждение особого министерства развития Дальнего Востока и идея Сибирского-Дальневосточной госкорпорации… Радио Свобода продолжает специальный проект Дальний Восток: жизнь на краю. Со всеми материалами об этом регионе вы можете познакомиться на сайте Радио Свобода, где мы открыли специальную страницу по Дальнему Востоку. Наш корреспондент Виталий Камышев только что вернулся из Биробиджана.
Виталий Камышев: … Биробиджан – единственный город из нескольких десятков областных центров, в которых довелось мне побывать за последние годы, на железнодорожном вокзале которого прибывших – в данном случае на «транссибирском экспрессе» - пассажиров не встречают таксисты. На привокзальной площади столицы Еврейской автономной области не было ни одной машины с шашечками.
Жители этого тихого городка, наверное, привыкли ходить пешком – но неужели нет в Биробиджане нуждающихся в приработке автовладельцев, промышляющих извозом? В остальной России их хоть пруд пруди.
Краткую справку о социально-экономической ситуации в Еврейской автономной области дает заведующий лабораторией Института комплексного анализа региональных проблем Дальневосточного отделения Российской академии наук Валерий Гуревич.
Валерий Гуревич: Безработица у нас меньше, чем по Дальневосточному региону, по-моему, процент с копейками, есть, где работать. Область уже 77 лет развивается, жива. Период 90-х годов привел к резкому снижению производства сельхозпродукции, но сейчас пытается область выкарабкаться из не совсем хорошего положения в этой отрасли. Значительно выросло производство сои – в десяток раз, но резко сократилось в 90 годы производство молока. Сейчас наращиваются эти производства. Освоили, как это было когда-то, производство риса, и довольно-таки хороший урожай получают. Машиностроение, были у нас сильные предприятия в свое время, производство комбайнов, но сегодня такие машины не востребованы, в основном для Средней Азии. Этот завод приказал, мягко говоря, долго жить. Работает завод силовых трансформаторов, обеспечивает дальневосточный регион в основном.
Что характерно – это то, что мы единственный практически город, который сохранил, находясь на границе с Китаем, с таким монстром в этом направлении, смогли сохранить свою легкую промышленность. У нас есть трикотажная фабрика, объединение «Виктория», магазины, на этом предприятии работают немного, около 600 человек. Есть по производству верхнего бельевого трикотажа, обувная фабрика. Выживают они не за счет государственной поддержки, а за счет изменения структуры производства, повышения качества, и оказались конкурентоспособными на отечественном рынке.
Как приграничный регион, мы активно сотрудничаем с Китаем – это основной наш партнер. Направления сотрудничества - тоже сельское хозяйство и лесозаготовка и переработка, скорее переработка, чем заготовка потому что у нас небольшие запасы леса. Порядка несколько тысяч сот кубометров леса мы у себя перерабатываем.
С чем связывает сейчас свои надежды экономика области – это строительство горно-обогатительной фабрики и в будущем металлургического комбината. По совершенно новой технологии, большая часть этой продукции в основном пойдет на Китай.
Виталий Камышев: Уютный особнячок, в котором располагается Институт комплексного анализа региональных проблем – как потом выяснилось, раньше здесь был райком КПСС – прямо напротив районного рынка, на так называемом «Биробиджанском Арбате». Рассказывает директор института Ефим Фрисман.
Ефим Фрисман: Институт был создан в 90 году, у института достаточно сложная судьба. Местные руководители очень хотели, чтобы здесь был университет, хорошее учебное заведение одно. Тогда думалось о педагогическом институте, который бы со временем перерос в университет, что собственно и получается сейчас. Это был последний всплеск активности, когда создавались новые научные подразделения. Очередная программа социально-экономического развития Еврейской автономной области была, в рамках этого было забито образование двух научных институтов. Один должен был быть научно-естественного профиля, а другой должен был экономического. Но с трудом хватило на один институт.
Этот институт создавали экономисты. Я вообще занимался всю жизнь задачами разными, но в основном задачами моделирования. Научные мои институты связаны с моделированием процессов эволюции, генетик по базовому образованию, но кроме того я занимался вопросами оптимизации промысла, оптимизации лесопользования. Наш институт очень, у него очень удачная научная составляющая, поскольку здесь небольшое число ученых, но совершенно разных научных исследователей, совершенно разного профиля. Есть идея попытаться создать концепцию развития региона. Есть некоторые ресурсы в регионе, есть некоторая производительная сила, есть некая структура, как попытаться оптимальным образом развивать это. Куча возникает вопросов интересных: пограничные регионы, большая река, рядом с которой все это происходит. С одной стороны есть теоретические вопросы, которые интересно решать, и они получаются самые разные, биологические, экологические, а с другой стороны практическое развития данной области и в этом очень заинтересованы власти. У нас получается достаточно плодотворный контакт с властями, без их поддержки здесь вряд ли чего-нибудь получилось.
Виталий Камышев: Между тем власть и наука в Биробиджане всегда тяготели друг к другу: у истоков дальневосточной еврейской автономии стоял Иосиф Либерберг – член-корреспондент Академии наук советской Украины, директор киевского Института еврейской пролетарской культуры. Сперва он разрабатывал план переселения евреев на Дальний Восток, а затем настолько увлекся этой идеей, что стал первым председателем облисполкома автономии. Рассказывает биробиджанский историк Иосиф Бренер, который давно занимается изучением жизни и деятельности Либерберга.
Иосиф Бренер: Громадные у него были планы, связи. Он встречался в Москве с представителями Америки, и рассматривался вопрос о выделении кредита. Я нашел в архиве письмо Либерберга, когда он из Москвы писал Хавкину – это первый секретарь обкома партии был, о том, что я встречался с Розеном, сейчас ведутся переговоры о выделении кредита в 50 миллионов долларов, и при положительном решении этого вопроса, я буду в числе тех, кто будет подписывать этот договор. Меня это настолько заинтересовало, что я попросил губернатора нашей области, чтобы он консульство Америки запросил, есть ли возможность получить дополнительные документы, касающиеся этой встречи. Надо отдать должное, американцы с пониманием отнеслись, выслали нам документы, подтверждающие, что да, состоялись. То есть Рузвельт был в курсе о Биробиджане.
Виталий Камышев: Договор с Рузвельтом Иосиф Либерберг подписать не успел – в августе 1936 года он был арестован, обвинен в причастности к троцкистскому заговору и расстрелян. Уничтожено было и всё тогдашнее руководство Еврейской автономной области. До 1985 года – то есть фактически до горбачевской перестройки – еврей по национальности автономией больше не руководил.
И все же «дух Либерберга» в Биробиджане сохранялся долго. Историк Иосиф Бренер говорит об особой атмосфере этого города.
Иосиф Бернер: Многие, когда посмотрят Биробиджан и повстречаются с биробиджанцами, они говорят, что какое-то другое мировоззрение у людей, это люди не с другой планеты, конечно, но люди по-другому общаются. Чем отличаются от европейской части - здесь нет такого большого общения, нет ажиотажа, здесь все размерено, здесь жизнь течет более спокойно. И люди в Биробиджане знали друг друга, если не по имени, то в лицо точно. Это другая жизнь, совершенно другая. Сегодня, конечно, нет той атмосферы, которая была в 50-60 годах. Я ее хорошо помню, потому что в те годы живы были родители, бабушка. В моей семье писали, говорили на идиш, я идиш слышал с утра до вечера. Уже потом, работая в газете «Биробиджан», уже освоил чтение и письмо.
Виталий Камышев: Биробиджан – город памятников. На набережной реки Биры вдруг видишь беседку 19-го века, а рядом на скамейке - человека в цилиндре и с тростью. Вроде бы Пушкин, но нет, не он. «Евгений Онегин», - разъяснили мне в пресс-службе губернатора. А на «Биробиджанском Арбате» сидит в кресле и наблюдает за суетой в недавно выстроенных торговых центрах Шолом-Алейхем. Веселый человек трубит в рог перед зданием Биробиджанской еврейской общины. Рассказывает председатель совета общины Роман Ледер.
Роман Ледер: Сегодня еврейская культура в Биробиджане не угасла, она есть, она существует, времена, когда все это было запрещено, прошли. Если говорить о культурной жизни общины, мы изъездили за последние годы всю область с фестивалями еврейской культуры и традиции. Поселки, села, районные центры о культуры еврейства практически не знали. Мы выезжаем с еврейской атрибутикой, с еврейской литературой, с еврейскими картинами. Люди воспринимают с большим интересом. Наши гиды рассказывают, что это такое, что такое еврейская культура, нам уже 5272 года, мы говорим о том, что мы одна из древнейших культур. Самое интересное, что люди приходят и говорят: я не знал, что еврей. Когда вы пришли и рассказали, что это такое, я с гордостью могу сказать, что я еврей. Руководители районных центров говорят: у меня бабушка была еврейка, раньше считали чисто русским человеком. Имеется детский еврейский центр, тут нет ограничений национальных, приходят не только евреи, много не евреев детей. С удовольствие занимаются, изучают еврейскую культуру, язык, иврит, идиш азы преподаем.
Виталий Камышев: Среди экспонатов небольшого музея биробиджанской еврейской общины – оригинальный рукописный еврейский алфавит, которым здесь гордятся. Так вот, разработала его художница Роза Строкова – по национальности казашка.
…Есть тема, о которой в Биробиджане говорить не любят - массовая эмиграция в Израиль начала 90-х годов прошлого века. Для биробиджанского поэта Александра Драбкина это больная тема….
Александр Драбкин: Кто-то делит до перестройки и после перестройки, я делю - до эмиграции и после эмиграции. Брат уехал в 90. Кто как переживает, я пережил тяжело. Все родственники уехали, я остался со своей семьей в Биробиджане один, у меня даже двоюродных не осталось. Честно говорю, я приехал в 93-м, Миша говорит: «Я тебе все сделаю, я куплю квартиру, я найду газету, ты будешь делать свою газеты, ты только останься». Я, наверное, врос в эти камни, я ничего себе кроме Биробиджана не могу представить. Я без этого не могу, не знаю – почему.
Виталий Камышев: … Биробиджан – единственный город из нескольких десятков областных центров, в которых довелось мне побывать за последние годы, на железнодорожном вокзале которого прибывших – в данном случае на «транссибирском экспрессе» - пассажиров не встречают таксисты. На привокзальной площади столицы Еврейской автономной области не было ни одной машины с шашечками.
Жители этого тихого городка, наверное, привыкли ходить пешком – но неужели нет в Биробиджане нуждающихся в приработке автовладельцев, промышляющих извозом? В остальной России их хоть пруд пруди.
Краткую справку о социально-экономической ситуации в Еврейской автономной области дает заведующий лабораторией Института комплексного анализа региональных проблем Дальневосточного отделения Российской академии наук Валерий Гуревич.
Валерий Гуревич: Безработица у нас меньше, чем по Дальневосточному региону, по-моему, процент с копейками, есть, где работать. Область уже 77 лет развивается, жива. Период 90-х годов привел к резкому снижению производства сельхозпродукции, но сейчас пытается область выкарабкаться из не совсем хорошего положения в этой отрасли. Значительно выросло производство сои – в десяток раз, но резко сократилось в 90 годы производство молока. Сейчас наращиваются эти производства. Освоили, как это было когда-то, производство риса, и довольно-таки хороший урожай получают. Машиностроение, были у нас сильные предприятия в свое время, производство комбайнов, но сегодня такие машины не востребованы, в основном для Средней Азии. Этот завод приказал, мягко говоря, долго жить. Работает завод силовых трансформаторов, обеспечивает дальневосточный регион в основном.
Что характерно – это то, что мы единственный практически город, который сохранил, находясь на границе с Китаем, с таким монстром в этом направлении, смогли сохранить свою легкую промышленность. У нас есть трикотажная фабрика, объединение «Виктория», магазины, на этом предприятии работают немного, около 600 человек. Есть по производству верхнего бельевого трикотажа, обувная фабрика. Выживают они не за счет государственной поддержки, а за счет изменения структуры производства, повышения качества, и оказались конкурентоспособными на отечественном рынке.
Как приграничный регион, мы активно сотрудничаем с Китаем – это основной наш партнер. Направления сотрудничества - тоже сельское хозяйство и лесозаготовка и переработка, скорее переработка, чем заготовка потому что у нас небольшие запасы леса. Порядка несколько тысяч сот кубометров леса мы у себя перерабатываем.
С чем связывает сейчас свои надежды экономика области – это строительство горно-обогатительной фабрики и в будущем металлургического комбината. По совершенно новой технологии, большая часть этой продукции в основном пойдет на Китай.
Виталий Камышев: Уютный особнячок, в котором располагается Институт комплексного анализа региональных проблем – как потом выяснилось, раньше здесь был райком КПСС – прямо напротив районного рынка, на так называемом «Биробиджанском Арбате». Рассказывает директор института Ефим Фрисман.
Ефим Фрисман: Институт был создан в 90 году, у института достаточно сложная судьба. Местные руководители очень хотели, чтобы здесь был университет, хорошее учебное заведение одно. Тогда думалось о педагогическом институте, который бы со временем перерос в университет, что собственно и получается сейчас. Это был последний всплеск активности, когда создавались новые научные подразделения. Очередная программа социально-экономического развития Еврейской автономной области была, в рамках этого было забито образование двух научных институтов. Один должен был быть научно-естественного профиля, а другой должен был экономического. Но с трудом хватило на один институт.
Этот институт создавали экономисты. Я вообще занимался всю жизнь задачами разными, но в основном задачами моделирования. Научные мои институты связаны с моделированием процессов эволюции, генетик по базовому образованию, но кроме того я занимался вопросами оптимизации промысла, оптимизации лесопользования. Наш институт очень, у него очень удачная научная составляющая, поскольку здесь небольшое число ученых, но совершенно разных научных исследователей, совершенно разного профиля. Есть идея попытаться создать концепцию развития региона. Есть некоторые ресурсы в регионе, есть некоторая производительная сила, есть некая структура, как попытаться оптимальным образом развивать это. Куча возникает вопросов интересных: пограничные регионы, большая река, рядом с которой все это происходит. С одной стороны есть теоретические вопросы, которые интересно решать, и они получаются самые разные, биологические, экологические, а с другой стороны практическое развития данной области и в этом очень заинтересованы власти. У нас получается достаточно плодотворный контакт с властями, без их поддержки здесь вряд ли чего-нибудь получилось.
Виталий Камышев: Между тем власть и наука в Биробиджане всегда тяготели друг к другу: у истоков дальневосточной еврейской автономии стоял Иосиф Либерберг – член-корреспондент Академии наук советской Украины, директор киевского Института еврейской пролетарской культуры. Сперва он разрабатывал план переселения евреев на Дальний Восток, а затем настолько увлекся этой идеей, что стал первым председателем облисполкома автономии. Рассказывает биробиджанский историк Иосиф Бренер, который давно занимается изучением жизни и деятельности Либерберга.
Иосиф Бренер: Громадные у него были планы, связи. Он встречался в Москве с представителями Америки, и рассматривался вопрос о выделении кредита. Я нашел в архиве письмо Либерберга, когда он из Москвы писал Хавкину – это первый секретарь обкома партии был, о том, что я встречался с Розеном, сейчас ведутся переговоры о выделении кредита в 50 миллионов долларов, и при положительном решении этого вопроса, я буду в числе тех, кто будет подписывать этот договор. Меня это настолько заинтересовало, что я попросил губернатора нашей области, чтобы он консульство Америки запросил, есть ли возможность получить дополнительные документы, касающиеся этой встречи. Надо отдать должное, американцы с пониманием отнеслись, выслали нам документы, подтверждающие, что да, состоялись. То есть Рузвельт был в курсе о Биробиджане.
Виталий Камышев: Договор с Рузвельтом Иосиф Либерберг подписать не успел – в августе 1936 года он был арестован, обвинен в причастности к троцкистскому заговору и расстрелян. Уничтожено было и всё тогдашнее руководство Еврейской автономной области. До 1985 года – то есть фактически до горбачевской перестройки – еврей по национальности автономией больше не руководил.
И все же «дух Либерберга» в Биробиджане сохранялся долго. Историк Иосиф Бренер говорит об особой атмосфере этого города.
Иосиф Бернер: Многие, когда посмотрят Биробиджан и повстречаются с биробиджанцами, они говорят, что какое-то другое мировоззрение у людей, это люди не с другой планеты, конечно, но люди по-другому общаются. Чем отличаются от европейской части - здесь нет такого большого общения, нет ажиотажа, здесь все размерено, здесь жизнь течет более спокойно. И люди в Биробиджане знали друг друга, если не по имени, то в лицо точно. Это другая жизнь, совершенно другая. Сегодня, конечно, нет той атмосферы, которая была в 50-60 годах. Я ее хорошо помню, потому что в те годы живы были родители, бабушка. В моей семье писали, говорили на идиш, я идиш слышал с утра до вечера. Уже потом, работая в газете «Биробиджан», уже освоил чтение и письмо.
Виталий Камышев: Биробиджан – город памятников. На набережной реки Биры вдруг видишь беседку 19-го века, а рядом на скамейке - человека в цилиндре и с тростью. Вроде бы Пушкин, но нет, не он. «Евгений Онегин», - разъяснили мне в пресс-службе губернатора. А на «Биробиджанском Арбате» сидит в кресле и наблюдает за суетой в недавно выстроенных торговых центрах Шолом-Алейхем. Веселый человек трубит в рог перед зданием Биробиджанской еврейской общины. Рассказывает председатель совета общины Роман Ледер.
Роман Ледер: Сегодня еврейская культура в Биробиджане не угасла, она есть, она существует, времена, когда все это было запрещено, прошли. Если говорить о культурной жизни общины, мы изъездили за последние годы всю область с фестивалями еврейской культуры и традиции. Поселки, села, районные центры о культуры еврейства практически не знали. Мы выезжаем с еврейской атрибутикой, с еврейской литературой, с еврейскими картинами. Люди воспринимают с большим интересом. Наши гиды рассказывают, что это такое, что такое еврейская культура, нам уже 5272 года, мы говорим о том, что мы одна из древнейших культур. Самое интересное, что люди приходят и говорят: я не знал, что еврей. Когда вы пришли и рассказали, что это такое, я с гордостью могу сказать, что я еврей. Руководители районных центров говорят: у меня бабушка была еврейка, раньше считали чисто русским человеком. Имеется детский еврейский центр, тут нет ограничений национальных, приходят не только евреи, много не евреев детей. С удовольствие занимаются, изучают еврейскую культуру, язык, иврит, идиш азы преподаем.
Виталий Камышев: Среди экспонатов небольшого музея биробиджанской еврейской общины – оригинальный рукописный еврейский алфавит, которым здесь гордятся. Так вот, разработала его художница Роза Строкова – по национальности казашка.
…Есть тема, о которой в Биробиджане говорить не любят - массовая эмиграция в Израиль начала 90-х годов прошлого века. Для биробиджанского поэта Александра Драбкина это больная тема….
Александр Драбкин: Кто-то делит до перестройки и после перестройки, я делю - до эмиграции и после эмиграции. Брат уехал в 90. Кто как переживает, я пережил тяжело. Все родственники уехали, я остался со своей семьей в Биробиджане один, у меня даже двоюродных не осталось. Честно говорю, я приехал в 93-м, Миша говорит: «Я тебе все сделаю, я куплю квартиру, я найду газету, ты будешь делать свою газеты, ты только останься». Я, наверное, врос в эти камни, я ничего себе кроме Биробиджана не могу представить. Я без этого не могу, не знаю – почему.
