Участницы панк-группы Pussy Riot, приговор которым вынес в пятницу, 17 августа, Хамовнический суд Москвы, не будут просить помилования, апелляцию будет подавать защита в вышестоящую судебную инстанцию, заявил адвокат Николай Полозов. Мария Алёхина, Надежда Толоконникова и Екатерина Самуцевич приговорены к двум годам колонии общего режима каждая. Судья Марина Сырова признала их виновными в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти, заявив, что скандальная акция "Богородица, Путина прогони" в храме Христа Спасителя была тщательно спланирована.
Владимир Кара-Мурза: Хамовнический суд Москвы приговорил участниц группы Pussy Riot Надежду Толоконникову Марию Алехину и Екатерину Самуцевич к двум годам колонии общего режима каждую. Государственное обвинение просило приговорить девушек к трем годам. Срок заключения участниц Pussy Riot будет отсчитываться с момента задержания. Акции в их поддержку прошли 17 августа в 30 городах мира, в том числе в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне об этом заявил руководитель Фонда гражданских свобод Александр Гольдфарб. В пятницу вечером Русская православная церковь обратилась к властям России с просьбой проявить в рамках закона милосердие к участницам Pussy Riot в надежде на то, что они откажутся от повторения кощунственных действий. Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин считает приговор участницам панк-группы несправедливым.
О том, выглядит ли двухлетний тюремный срок, полученный участницами панк-молебна, как поражение гражданского общества, мы сегодня в нашей программе беседуем с отцом Владимиром Вигилянским, драматургом Андреем Волоховым, Андреем Сидельниковым, гражданским активистом, лидером междунаодного движения "Говорите громче", адвокатом Надежды Толоконниковой Марком Фейгиным и отцом Глебом Якуниным. Какие доводы защиты не были услышаны судом, по-вашему?
Марк Фейгин: Вы знаете, практически все доводы защиты не были услышаны судом. Можно сказать, что все, что мы пытались делать в течение всего этого дела – это следовать закону. И тем не менее, ни предварительное следствие, ни суд нисколько не пошли навстречу стороне защиты в приведении доказательств, свидетелей и всего остального. Достаточно сказать, что не удовлетворено было ни одной из жалоб, ни одно из наших ходатайств, которые заявлялись перед судом о том, чтобы изменить меру пресечения, ни по существу рассмотрения дела в суде первой инстанции не было удовлетворено. Отсюда мы делаем вывод, что суд на всех его стадиях процесса и собственно предварительное следствие не были беспристрастны, они носили обвинительный характер, репрессивный характер. То есть задача была изначально политически поставлена – посадить, она достигнута.
Владимир Кара-Мурза: Одобряете ли вы обращение православной церкви с просьбой проявить в рамках закона милосердие к осужденным, разделяете ли вы эту просьбу?
Владимир Вигилянский: Да, это очень хорошее было обращение. Но оно, конечно, церковное, оно не имеет к светскому мировоззрению никакого отношения, очень спокойное, все расставило по своим местам. Я его одобряю, я считаю, что касается милосердия, то все здравомыслящие священнослужители на протяжение этого времени говорили о милосердии. Я, например, много раз говорил о том, что вообще считаю, что законодательство и закон сам по себе не очень адекватен. Потому что если акции хулиганские, а я считаю, что это была хулиганская акция, не связана с насилием, не связана с вещами, которые требуют задержания под стражу, но это уже вопрос к законодателям, а не к суду. Что касается самой статьи, то, на мой взгляд, суд вообще несовершенен, любой суд, а наш тем более. Что касается статьи, то по букве этой статьи все правильно было сделано, так, как в этой статье было сказано. Но я не юрист, я священник, и рассматриваю только нравственную сторону акции и соотношу с евангелиевскими событиями и словами Христа. Так что, я надеюсь, что в будущем я выскажу свою точку зрения относительно самой акции и всего того, что произошло.
Владимир Кара-Мурза: Расскажите об акциях в поддержку участниц группы Pussy Riot?
Андрей Сидельников: Я уехал в отпуск, как только уехал, пришло сообщение о 17 числе, вынесении приговора. Пришлось бросить все дела и заняться организацией митинга в Барселоне. Прошел он на самом деле очень хорошо в плане того, что мы не подавали никакого уведомления в полицию, мы обычно, когда в Лондоне проводим мероприятия, подаем уведомление, лондонское законодательство не требует постоянных уведомлений и мирные акции могут проходить в любом месте, где угодно, если они не затрагивают и не мешают другим гражданам взаимодействовать, идти, гулять или что-то еще. Здесь то же самое. Но так как было время ограничено, я здесь турист, поэтому с полицией не удалось пообщаться. Когда мы делали на Фейсбуке ивент, начали люди подключаться, познакомился с испанским активистами, и они сказали, что не требуется уведомлений. Мы проводили митинг напротив главного храма в Барселоне, так как огромное количество туристов и вообще людей вокруг этого здания, достаточно много полиции всегда, никаких проблем не возникло, и мы провели достаточно успешное мероприятие. Мы митинг провели и сделали своеобразный крестный ход. Так что в принципе у нас все прошло очень хорошо. Мы были на связи с Москвой, и в он-лайн новости зачитывали о происходящем. Уже известно, что приговор будет обвинительным. На тот момент, когда мы проводили свой митинг, еще не знали, что дали два года.
Владимир Кара-Мурза: Вы много лет прожили во Франции, возможны ли там такие эпатажные акции по адресу даже фигуры президента страны?
Михаил Волохов: Я не думаю, что это возможно было бы во Франции, потому что во Франции народ по-другому воспринимает президента. Во всяком случае, когда я приехал о Францию, это был 87 год, у меня было ощущение, что во Франции нет президента. В России был в то время Горбачев в разгар перестройки и тоже был воздух свободы. Но когда я приехал во Францию, нет ощущения, что над тобой есть какая-то власть. Есть мэр, с которым здороваешься, он коммунист. И я не вижу как-то людей, которые были бы на это способны из французов, которых я знаю. Потому что Россия страна самая поющая, самая творческая, люди иногда не отдают себе отчет, когда они молоды. Неправомерность этой акции была в том, что она была в церкви, намоленная зона, запрещенная зона, и может быть девушки не осознавали, на что они идут. И в данной ситуации, что с ними произошло, видимо, было запланировано, не запланировано, но это имелось в виду, как минимум. Неожиданная акция. Мои спектакли "Игра в жмурики" в 93 году на мате, против тоталитаризма, такой пафос был поставлен. Житинкин 15 минут говорил, на что люди пришли, что они будут смотреть, и не было элемента оскорбления. В формате театра, где люди каким-то образом люди предупреждены, знают, на что пришли, это может быть. Любой скандал, любая провокация, искусство без провокации, без скандала мертво. Но скандал и провокация должны выходить на какой-то катарсис, очищение, понимание и раскрытие какой-то идеи, а не просто. Хотя сейчас клиповое время, время акций, перфоменсное искусство интересно и просто надо как-то понимать, осознавать, это что-то новое и над этим надо думать, что это такое, к чему это может привести и так далее. Сложный вопрос.
Владимир Кара-Мурза: Как вы восприняли приговор Хамовнического суда?
Глеб Якунин: Знаете, в общем были разговоры, что могут вообще выпустить. Я скажу, что это победа. Обычно, когда меня сажали, в наше время диссидентское, сколько прокурор просил, столько и давали, меньше не давали. Два года – это уже лучше. Но вот какая ситуация может быть. Вы знаете, превратился этот болит, метеорит в атомную бомбу. Они, видимо, не знают, что делать. Недаром сейчас стал управлять рулем церковной жизни новый человек, новый старый человек. Я думаю, Суркову пришла мысль, я не исключаю такой вариант, что будет двух или даже трехходовка. Во-первых, вторая инстанция по новому варианту имеет право рассмотреть и пересмотреть. И то, что Моспатриархия, с кровожадностью которая относилась к Pussy Riot, вдруг стала милосердная. Может быть Польша, неудобно Кириллу, и он стал добренький и просит милосердствовать. А почему он не просил в первой инстанции, когда только объявили приговор. Я не исключаю, что будет двух или трехходовка. Первый ход, что может быть сейчас Кирилл и Моспатриархия обратились к Егоровой и слезно будут просить помиловать, сделать гуманный акт. И Егорова пересмотрит и может быть так, что вообще выпустят. Вот эта огромная бомба, она сейчас переполнена огромным напряжением. Может быть они хотят в два-три этапа выпустить пар и постепенно выпустить девочек. Обратятся к Егоровой, Егорова может быть частично помилует, а потом включится сам Путин, Путин помилует как президент полностью. Егорова снимет один год, а потом включится патриарх Кирилл, попросит президента. И вот такие все будут гуманные, красивые и хорошие, и президент, и Кирилл и, одним словом, всеобщее торжество. Но обратите внимание, что сегодня пятница, мы знаем, что Христа распяли тоже в пятницу, а в воскресенье он воскрес. Поэтому надо спешить, если они затянут с этим мероприятием, может быть Богородица и прогневается.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
Владимир Кара-Мурза: Хамовнический суд Москвы приговорил участниц группы Pussy Riot Надежду Толоконникову Марию Алехину и Екатерину Самуцевич к двум годам колонии общего режима каждую. Государственное обвинение просило приговорить девушек к трем годам. Срок заключения участниц Pussy Riot будет отсчитываться с момента задержания. Акции в их поддержку прошли 17 августа в 30 городах мира, в том числе в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне об этом заявил руководитель Фонда гражданских свобод Александр Гольдфарб. В пятницу вечером Русская православная церковь обратилась к властям России с просьбой проявить в рамках закона милосердие к участницам Pussy Riot в надежде на то, что они откажутся от повторения кощунственных действий. Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин считает приговор участницам панк-группы несправедливым.
О том, выглядит ли двухлетний тюремный срок, полученный участницами панк-молебна, как поражение гражданского общества, мы сегодня в нашей программе беседуем с отцом Владимиром Вигилянским, драматургом Андреем Волоховым, Андреем Сидельниковым, гражданским активистом, лидером междунаодного движения "Говорите громче", адвокатом Надежды Толоконниковой Марком Фейгиным и отцом Глебом Якуниным. Какие доводы защиты не были услышаны судом, по-вашему?
Марк Фейгин: Вы знаете, практически все доводы защиты не были услышаны судом. Можно сказать, что все, что мы пытались делать в течение всего этого дела – это следовать закону. И тем не менее, ни предварительное следствие, ни суд нисколько не пошли навстречу стороне защиты в приведении доказательств, свидетелей и всего остального. Достаточно сказать, что не удовлетворено было ни одной из жалоб, ни одно из наших ходатайств, которые заявлялись перед судом о том, чтобы изменить меру пресечения, ни по существу рассмотрения дела в суде первой инстанции не было удовлетворено. Отсюда мы делаем вывод, что суд на всех его стадиях процесса и собственно предварительное следствие не были беспристрастны, они носили обвинительный характер, репрессивный характер. То есть задача была изначально политически поставлена – посадить, она достигнута.
Владимир Кара-Мурза: Одобряете ли вы обращение православной церкви с просьбой проявить в рамках закона милосердие к осужденным, разделяете ли вы эту просьбу?
Владимир Вигилянский: Да, это очень хорошее было обращение. Но оно, конечно, церковное, оно не имеет к светскому мировоззрению никакого отношения, очень спокойное, все расставило по своим местам. Я его одобряю, я считаю, что касается милосердия, то все здравомыслящие священнослужители на протяжение этого времени говорили о милосердии. Я, например, много раз говорил о том, что вообще считаю, что законодательство и закон сам по себе не очень адекватен. Потому что если акции хулиганские, а я считаю, что это была хулиганская акция, не связана с насилием, не связана с вещами, которые требуют задержания под стражу, но это уже вопрос к законодателям, а не к суду. Что касается самой статьи, то, на мой взгляд, суд вообще несовершенен, любой суд, а наш тем более. Что касается статьи, то по букве этой статьи все правильно было сделано, так, как в этой статье было сказано. Но я не юрист, я священник, и рассматриваю только нравственную сторону акции и соотношу с евангелиевскими событиями и словами Христа. Так что, я надеюсь, что в будущем я выскажу свою точку зрения относительно самой акции и всего того, что произошло.
Владимир Кара-Мурза: Расскажите об акциях в поддержку участниц группы Pussy Riot?
Андрей Сидельников: Я уехал в отпуск, как только уехал, пришло сообщение о 17 числе, вынесении приговора. Пришлось бросить все дела и заняться организацией митинга в Барселоне. Прошел он на самом деле очень хорошо в плане того, что мы не подавали никакого уведомления в полицию, мы обычно, когда в Лондоне проводим мероприятия, подаем уведомление, лондонское законодательство не требует постоянных уведомлений и мирные акции могут проходить в любом месте, где угодно, если они не затрагивают и не мешают другим гражданам взаимодействовать, идти, гулять или что-то еще. Здесь то же самое. Но так как было время ограничено, я здесь турист, поэтому с полицией не удалось пообщаться. Когда мы делали на Фейсбуке ивент, начали люди подключаться, познакомился с испанским активистами, и они сказали, что не требуется уведомлений. Мы проводили митинг напротив главного храма в Барселоне, так как огромное количество туристов и вообще людей вокруг этого здания, достаточно много полиции всегда, никаких проблем не возникло, и мы провели достаточно успешное мероприятие. Мы митинг провели и сделали своеобразный крестный ход. Так что в принципе у нас все прошло очень хорошо. Мы были на связи с Москвой, и в он-лайн новости зачитывали о происходящем. Уже известно, что приговор будет обвинительным. На тот момент, когда мы проводили свой митинг, еще не знали, что дали два года.
Владимир Кара-Мурза: Вы много лет прожили во Франции, возможны ли там такие эпатажные акции по адресу даже фигуры президента страны?
Михаил Волохов: Я не думаю, что это возможно было бы во Франции, потому что во Франции народ по-другому воспринимает президента. Во всяком случае, когда я приехал о Францию, это был 87 год, у меня было ощущение, что во Франции нет президента. В России был в то время Горбачев в разгар перестройки и тоже был воздух свободы. Но когда я приехал во Францию, нет ощущения, что над тобой есть какая-то власть. Есть мэр, с которым здороваешься, он коммунист. И я не вижу как-то людей, которые были бы на это способны из французов, которых я знаю. Потому что Россия страна самая поющая, самая творческая, люди иногда не отдают себе отчет, когда они молоды. Неправомерность этой акции была в том, что она была в церкви, намоленная зона, запрещенная зона, и может быть девушки не осознавали, на что они идут. И в данной ситуации, что с ними произошло, видимо, было запланировано, не запланировано, но это имелось в виду, как минимум. Неожиданная акция. Мои спектакли "Игра в жмурики" в 93 году на мате, против тоталитаризма, такой пафос был поставлен. Житинкин 15 минут говорил, на что люди пришли, что они будут смотреть, и не было элемента оскорбления. В формате театра, где люди каким-то образом люди предупреждены, знают, на что пришли, это может быть. Любой скандал, любая провокация, искусство без провокации, без скандала мертво. Но скандал и провокация должны выходить на какой-то катарсис, очищение, понимание и раскрытие какой-то идеи, а не просто. Хотя сейчас клиповое время, время акций, перфоменсное искусство интересно и просто надо как-то понимать, осознавать, это что-то новое и над этим надо думать, что это такое, к чему это может привести и так далее. Сложный вопрос.
Владимир Кара-Мурза: Как вы восприняли приговор Хамовнического суда?
Глеб Якунин: Знаете, в общем были разговоры, что могут вообще выпустить. Я скажу, что это победа. Обычно, когда меня сажали, в наше время диссидентское, сколько прокурор просил, столько и давали, меньше не давали. Два года – это уже лучше. Но вот какая ситуация может быть. Вы знаете, превратился этот болит, метеорит в атомную бомбу. Они, видимо, не знают, что делать. Недаром сейчас стал управлять рулем церковной жизни новый человек, новый старый человек. Я думаю, Суркову пришла мысль, я не исключаю такой вариант, что будет двух или даже трехходовка. Во-первых, вторая инстанция по новому варианту имеет право рассмотреть и пересмотреть. И то, что Моспатриархия, с кровожадностью которая относилась к Pussy Riot, вдруг стала милосердная. Может быть Польша, неудобно Кириллу, и он стал добренький и просит милосердствовать. А почему он не просил в первой инстанции, когда только объявили приговор. Я не исключаю, что будет двух или трехходовка. Первый ход, что может быть сейчас Кирилл и Моспатриархия обратились к Егоровой и слезно будут просить помиловать, сделать гуманный акт. И Егорова пересмотрит и может быть так, что вообще выпустят. Вот эта огромная бомба, она сейчас переполнена огромным напряжением. Может быть они хотят в два-три этапа выпустить пар и постепенно выпустить девочек. Обратятся к Егоровой, Егорова может быть частично помилует, а потом включится сам Путин, Путин помилует как президент полностью. Егорова снимет один год, а потом включится патриарх Кирилл, попросит президента. И вот такие все будут гуманные, красивые и хорошие, и президент, и Кирилл и, одним словом, всеобщее торжество. Но обратите внимание, что сегодня пятница, мы знаем, что Христа распяли тоже в пятницу, а в воскресенье он воскрес. Поэтому надо спешить, если они затянут с этим мероприятием, может быть Богородица и прогневается.
Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.
