(13 июля 1932, Москва — 9 августа 2012, Москва)
Его работы в театре и на телевидении, созданный им театр "Мастерская Фоменко" – говорят о нем самом достаточно полно. И мне хочется добавить только несколько личных воспоминаний, всплывающих в памяти в эти печальные дни. Фоменко был человеком влюбленным: в литературу, прежде всего, в русскую классическую, в драматургию, влюбленным в театр, в людей, в друзей, таких как Юлий Ким, но особенно -- в своих учеников. Это была отцовская - а в чем–то и материнская - любовь. Она и позволяла ему в последние годы творить, несмотря на постоянные серьезные проблемы со здоровьем. Много лет Фоменко слыл "уходящим объектом", "уходящей натурой". Теперь он ушел по-настоящему.
Мне кажется, что при очевидной склонности его к артистическому, театральному хулиганству, одним из важных качеств характера Петра Наумовича было отсутствие мстительности, хотя обижали и ущемляли его неоднократно. Во времена, когда Никита Михалков еще только собирался сесть золотым орлом над отечественным кинематографом и вел на телевидении "Кинопанораму", он пригласил на передачу Петра Фоменко – рассказать о его дебюте в кино, фильме "Поездки на старом автомобиле". Хозяин передачи решил самоутвердиться и разнес фильм, сказав, что "к нашему кинематографу сделанное Фоменко никакого отношения не имеет". Он обвинил режиссера в "утешительстве". Но самое интересное, что контраргументы Фоменко Михалков просто вырезал, представив публике собственноручно смонтированный сюжет публичной порки крепостного Петра. Барин не только приказал дать плетей, но и сам провел экзекуцию, забыв, что Фоменко вовсе не крепостной. Фоменко же никогда публично не упоминал об этой истории, хотя она сильно травмировала его. Позднее, став театральным мэтром, пользующимся вниманием прессы, он имел возможность ответить Михалкову - ведь приговор того закрыл Фоменко дорогу в кино, где он, несомненно, был бы столь же оригинален, что и в театре. Чтобы не быть голословным предлагаю вспомнить его телефильмы «На всю оставшуюся жизнь» по повести "Спутники" Веры Пановой и "Почти смешную историю" по сценарию Э. Брагинского. Проиграл от отлучения Фоменко только кинематограф. Фоменко, как говорят сегодня, ассиметрично ответил Михалкову своими делами там, где Бог ему дал трудиться, - в театре. И там победил всех. Но тогда, в 1986 году после показа «Кинопанорамы», Петр Наумович очень переживал. И я услышал от него: "Если бы я не имел ранее дело с Михалковым-старшим, то может быть и сомневался бы в диагнозе, а так я знаю его точно – это врожденная подлость". В 2003 году, когда я напомнил Фоменко об этой истории, он поправил меня: "Я сказал – генетическая подлость". И все же в отличие от любимого им пушкинского Сильвио он оставил эту подлость без ответа. Но может быть он сохранил (сохранял) нечто более важное – душевную гармонию, позволявшую творить? Ту, кстати, которой лишился потерявший вскоре свой дар Михалков. Фоменко вообще был афористичен. По поводу своей постановки "Леса" в парижском театре "Комеди франсэз" он сказал: "Говорится: нет пророка в своем Отечестве. Может быть, но в чужом его нет уж точно!".
Верная дружба Фоменко с Юлием Кимом заслуживает отдельного рассказа. В 1968 году Петр Наумович ставил в театре на Малой Бронной шекспировскую пьесу "Как вам это понравится", к которой Юлий Ким сочинил великолепные зонги. Спектакль не вышел, а Ким вскоре переработал и саму пьесу, сделав собственный вариант. Его Фоменко спустя 13 лет поставил в тогда еще ленинградском Театре комедии. Спектакль удачей не стал, и режиссер засомневался в том, что пьеса Кима вообще имеет сценическое решение. Я слышал от него тогда, что больше он "пьес Юлика" ставить не будет. Но прошло еще 27 лет, и пьеса Кима украсила репертуар "Мастерской Фоменко". На премьере во время спектакля счастливый автор не мог сдержать эмоций и постоянно подпевал актерам.
Творческая смелость и отсутствие страха неудачи были его важными чертами. Лично мне особенно дорого то, что Фоменко первым на русской сцене поставил пьесу Фридриха Горенштейна "Детоубийца". Спектакль, созданный им в 1991 году в театре имени Вахтангова, назывался "Государь ты наш, батюшка".
Петр Наумович однажды сказал, что теперь настоящих завлитов (заведующих литературной частью) в театрах нет. Настоящий завлит, продолжил Фоменко, должен быть человеком, у которого вообще не сложилась личная жизнь, и он махнул на это рукой, и поселился в театре в качестве домового. Для самого Фоменко театр был вторым - а может быть и первым - домом. Этот дом всегда был полон детей – его учеников.
Лучшего определения внутреннего закона жизни Петра Наумовича Фоменко, чем в пастернаковском стихотворении, дать нельзя:
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Его работы в театре и на телевидении, созданный им театр "Мастерская Фоменко" – говорят о нем самом достаточно полно. И мне хочется добавить только несколько личных воспоминаний, всплывающих в памяти в эти печальные дни. Фоменко был человеком влюбленным: в литературу, прежде всего, в русскую классическую, в драматургию, влюбленным в театр, в людей, в друзей, таких как Юлий Ким, но особенно -- в своих учеников. Это была отцовская - а в чем–то и материнская - любовь. Она и позволяла ему в последние годы творить, несмотря на постоянные серьезные проблемы со здоровьем. Много лет Фоменко слыл "уходящим объектом", "уходящей натурой". Теперь он ушел по-настоящему.
Мне кажется, что при очевидной склонности его к артистическому, театральному хулиганству, одним из важных качеств характера Петра Наумовича было отсутствие мстительности, хотя обижали и ущемляли его неоднократно. Во времена, когда Никита Михалков еще только собирался сесть золотым орлом над отечественным кинематографом и вел на телевидении "Кинопанораму", он пригласил на передачу Петра Фоменко – рассказать о его дебюте в кино, фильме "Поездки на старом автомобиле". Хозяин передачи решил самоутвердиться и разнес фильм, сказав, что "к нашему кинематографу сделанное Фоменко никакого отношения не имеет". Он обвинил режиссера в "утешительстве". Но самое интересное, что контраргументы Фоменко Михалков просто вырезал, представив публике собственноручно смонтированный сюжет публичной порки крепостного Петра. Барин не только приказал дать плетей, но и сам провел экзекуцию, забыв, что Фоменко вовсе не крепостной. Фоменко же никогда публично не упоминал об этой истории, хотя она сильно травмировала его. Позднее, став театральным мэтром, пользующимся вниманием прессы, он имел возможность ответить Михалкову - ведь приговор того закрыл Фоменко дорогу в кино, где он, несомненно, был бы столь же оригинален, что и в театре. Чтобы не быть голословным предлагаю вспомнить его телефильмы «На всю оставшуюся жизнь» по повести "Спутники" Веры Пановой и "Почти смешную историю" по сценарию Э. Брагинского. Проиграл от отлучения Фоменко только кинематограф. Фоменко, как говорят сегодня, ассиметрично ответил Михалкову своими делами там, где Бог ему дал трудиться, - в театре. И там победил всех. Но тогда, в 1986 году после показа «Кинопанорамы», Петр Наумович очень переживал. И я услышал от него: "Если бы я не имел ранее дело с Михалковым-старшим, то может быть и сомневался бы в диагнозе, а так я знаю его точно – это врожденная подлость". В 2003 году, когда я напомнил Фоменко об этой истории, он поправил меня: "Я сказал – генетическая подлость". И все же в отличие от любимого им пушкинского Сильвио он оставил эту подлость без ответа. Но может быть он сохранил (сохранял) нечто более важное – душевную гармонию, позволявшую творить? Ту, кстати, которой лишился потерявший вскоре свой дар Михалков. Фоменко вообще был афористичен. По поводу своей постановки "Леса" в парижском театре "Комеди франсэз" он сказал: "Говорится: нет пророка в своем Отечестве. Может быть, но в чужом его нет уж точно!".
Верная дружба Фоменко с Юлием Кимом заслуживает отдельного рассказа. В 1968 году Петр Наумович ставил в театре на Малой Бронной шекспировскую пьесу "Как вам это понравится", к которой Юлий Ким сочинил великолепные зонги. Спектакль не вышел, а Ким вскоре переработал и саму пьесу, сделав собственный вариант. Его Фоменко спустя 13 лет поставил в тогда еще ленинградском Театре комедии. Спектакль удачей не стал, и режиссер засомневался в том, что пьеса Кима вообще имеет сценическое решение. Я слышал от него тогда, что больше он "пьес Юлика" ставить не будет. Но прошло еще 27 лет, и пьеса Кима украсила репертуар "Мастерской Фоменко". На премьере во время спектакля счастливый автор не мог сдержать эмоций и постоянно подпевал актерам.
Творческая смелость и отсутствие страха неудачи были его важными чертами. Лично мне особенно дорого то, что Фоменко первым на русской сцене поставил пьесу Фридриха Горенштейна "Детоубийца". Спектакль, созданный им в 1991 году в театре имени Вахтангова, назывался "Государь ты наш, батюшка".
Петр Наумович однажды сказал, что теперь настоящих завлитов (заведующих литературной частью) в театрах нет. Настоящий завлит, продолжил Фоменко, должен быть человеком, у которого вообще не сложилась личная жизнь, и он махнул на это рукой, и поселился в театре в качестве домового. Для самого Фоменко театр был вторым - а может быть и первым - домом. Этот дом всегда был полон детей – его учеников.
Лучшего определения внутреннего закона жизни Петра Наумовича Фоменко, чем в пастернаковском стихотворении, дать нельзя:
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
